Параллельный монтаж: искусство требует жертв

Фильм, вместе со зрителями преодолевший расстояние от Венеции до Торонто, где 10 сентября состоялась североамериканская премьера картины, остаётся окружённым ореолом тайны и циничной иронии. Аффлек и Феникс создали «великую иллюзию» реальных событий и теперь с удовольствием пожинают плоды собственных трудов. Недоумённый зритель предвкушает бесшабашное зрелище, кинокритики уже приготовились спорить о будущем псевдо-документалок, а «Параллельный монтаж» традиционно обращается к прошлому, чтобы вспомнить о том, как актёры готовились к ролям, как жили в своих образах и вообще — кто на какие жертвы и уловки шёл ради синематографа.

Следите за рукой!

Дэвид Уорк Гриффит — режиссёр, подаривший кинематографу «Рождение нации» (1915), «Нетерпимость» (1916) и сам приём под названием «параллельный монтаж», был нетерпим к двум вещам — лени и непродуманности происходящего на площадке. Будучи человеком исключительно трудолюбивым и обстоятельным, Гриффит любил репетировать. В репетициях принимали участие все — от исполнителей главных ролей до помощника осветителя — и должны были работать в полную силу, словно идёт съёмка последнего дубля. Звезда фильмов Гриффита Лилиан Гиш впоследствии вспоминала: «К концу репетиций фильм был практически готов — его оставалось только снять».

Не менее обстоятельным оставался Гриффит и когда начинались съёмки: его не очень волновало то, в каких условиях снимались актёры — главным был результат, поэтому количество дублей не зависело от испепеляющей жары или лютого холода — лишь от воли режиссёра. Так на съёмках «Пути на восток» (1920) Лилиан Гиш часами лежала на льдине с рукой, опущенной в ледяную воду. Гриффит добился кадра, поразившего современников и вошедшего в историю кино, а актриса чуть не лишилась руки из-за обморожения. Но Лилиан никогда не сетовала и всегда с благодарностью и радостью вспоминала о работе с великим режиссёром.

Вообще пионеры американского кино отличались бесстрашием и самоотверженностью. Например, Бастер Китон, который собственным экранным образом доказал истинность слов, произнесённых в своё время Уинстоном Черчиллем: «Шутка — это очень серьёзная вещь». Бастер не только всегда сам выполнял опасные трюки в своих фильмах, но и при необходимости подменял коллег по съёмочной площадке во время исполнения каскадёрских трюков. Фильмы Китона — плод не только его фантазии и чувства юмора, но и прекрасной физической формы.

Коллега Китона по комическому цеху — актёр и режиссёр Гарольд Ллойд тоже обладал хорошим воображением, гуттаперчевым телом и смелостью, необходимой для участия в самых опасных сценах. В 1919 году на съёмках «Явления привидений» Гарольд в момент пиротехнического взрыва лишился двух пальцев правой руки. Для Ллойда изготовили специальную перчатку-протез, и он мужественно продолжил съёмки.

Травмы актёров — не такое уж редкое явление, особенно если работа идёт над фильмом, полным экшена, драк, поединков, погонь и прочих приключений, столь любимых публикой. Например, на съёмках «Фанфана Тюльпана» (1952) исполнителю главной роли Жерару Филипу рассекли шпагой лоб и проткнули руку. Тогда же ему выпало спасти мальчугана, снимавшегося с ним. В опасной близости к пороховой бочке, на которой сидел малыш, начался пожар. Жерар бросился к бочке, в последнюю секунду выхватил ребёнка из огня и подошёл к режиссёру Кристиану-Жаку, который в эту секунду не знал, радоваться ли ему удачно отснятому кадру или благодарить Бога за то, что ребёнок не пострадал. А тут ещё перед ним предстал улыбающийся Жерар Филип с опалёнными после злосчастного дубля волосами и ресницами: «Мне кажется, всё прошло очень точно!», — весело воскликнул актёр. Жерару нравился образ весёлого повесы Фанфана, и он не всегда желал из него выходить. Коллеги вспоминают, как порой их мирный завтрак нарушался тем, что актёр в шутку гонялся со шпагой за своим учителем фехтования прямо по столам.

Станиславский лайт

Замечательный актёр Михаил Чехов, во многом благодаря которому в Голливуд пришла система Станиславского, не всегда однозначно относился к методам своего учителя. Чехов вспоминал эпизод, как однажды Константин Сергеевич пригласил его на обед и, как только Михаил, удобно усевшись за столом, потянулся за вилкой, неожиданно предложил актёру есть так, будто у него только что умер ребёнок. Чехов в очередной раз убедился, что грань между фанатичной преданностью театру и отсутствием чувства меры очень тонка.

В Голливуде мысли и идеи Станиславского преобразовались в Метод, который в студии Ли Страсберга постигали Марлон Брандо, Пол Ньюман, Мэрилин Монро, Аль Пачино, Роберт де Ниро и многие другие, кто свято верил в необходимость вживаться в роль. В голливудской версии системы — слегка облегчённой и превращённой в несколько более прагматичную — осталась скрупулёзная подготовка к роли и ценность подлинных переживаний, испытываемых актёром во время репетиционного процесса. Марлон Брандо, готовясь к своему дебютному фильму «Мужчины» (1950), где ему предстояло сыграть полупарализованного ветерана войны, месяц пролежал в госпитале для ветеранов.

С ещё одним последователем Метода Дастином Хоффманом произошла забавная история на съёмках «Марафонца» (1976). Партнёром Дастина был опытный аксакал сцены и экрана Лоуренс Оливье. Однажды Хоффман, задавшись целью как можно более реалистично сыграть измотанного, уставшего, ничего не евшего и не пившего героя, не спал, не пил и не ел и в результате появился на съёмочной площадке вялым и обессиленным. Его встретил цветущий и отдохнувший Оливье. Выслушав рассказ молодого партнёра о вхождении в роль, Оливье усмехнулся и спросил: «Друг мой, а вы не пробовали просто играть?»

У Хоффмана, конечно, своя версия событий: он до сих пор утверждает, что тогда перед съёмками у него просто был не самый лёгкий период, и он был измучен не подготовкой к роли, а всего-навсего жизнью. Но сэр Лоуренс с 1976 года тоже успел дать несколько интервью, где достаточно однозначно трактовал эпизод с Дастином.