Тёмный мир: Темна вода во облацех

Опять же главная исполнительница — прекрасный фильм «Дом Солнца», его прекрасная героиня, но перекрашенная в говно-готку, а что, ближе по типажу никого не нашлось? Её, так сказать, партнёры по основному любовному четырёхугольнику и вовсе вызывают неудержимый фейспалм при одном взгляде на титры. Наконец, вопиющее «триде» — многолетние мудовые рыдания вокруг одной долгоиграющей экранизации «панночки помэрлы» давно уже какбэ намекают, но до наших продюсеров так и не доходит, что хорошее бодрое триде стоит конкретных бабок, а всё что кроме — или редкие вставки, или полное УГ.

Вот с таким ровно настроением вашему покорному слуге и пришлось зайти на кино, с одной лишь мыслью — поскорее удостовериться, что всё плохо, и баиньки.

Нет, некоторые попытки просветления зрительского сознания со стороны «крепких профи» реджи и оператора были предприняты. Ролик, конечно, пугал звериной серьёзностью персонажей (одна-единственная шутка в кадре), но радовал глаз шпецэффектом и что называется сложнопостановочностью, а триде… ну стенать на этот счёт мне уже надоело даже сильнее, чем само триде. Пять его или пятнадцать минут на весь фильм — оно лезет изо всех щелей.

Итак, кино. Чудовищно длинная интроспекция, особенно печально смотревшаяся, будучи жанрово положенной на свежие воспоминания о «Детях до 16» того же Кавуна. То, что можно показать одним кадром, жуётся трёхминутной сценой, герои жутко переигрывают, исполнительницу не узнать, в общем, всё плохо. Ботаник-говнофотограф ещё ничего, живенький, но тоже не повод для радости. В чудовищном настроении подстать тому, что постулируется в голове у героини, зритель попадает в искомый лес, с тоской смотрит на развешанную там и сям паутину, но тут я, пережив таки неловкий момент унылого подросткового адюльтера, внезапно почувствовал некоторый нарождающийся интерес к истории.

Собственно, это произошло, когда в кадре появился тот самый вертолёт.

Нет, понятно, что «всё у нас было украдено», и смесь Вась-Вася с «Эквилибриумом» такая смесь, но в истории появился нерв, неловкий, во многом фальшивый, но именно нерв. Вот злодей, вот источник силы, вот хитроумная Панова в роли пожилой японки со сложной судьбой, вот мёртвые детишки в глазах штабелями, а вот главная героиня в фулплейте с двуручем в зубах. И всё заверте.

Эльфийки летают, зомби зубами скрежещут, вертолёты стрекочут, артефакты переходят из рук в руки, совы не те, чем они кажутся, победа бобра над козлом отложена до лучших времён, занавес.

Вторая половина фильма пролетает мимо тебя подобно разошедшемуся локомотиву, с лязгом и грохотом, смешав все жанры и перепутав всех героев, кто там понятые, а кто подставные. Чжан Цзыйи нервно плачет в сторонке, спецгрим изводится килограммами, предатели находятся там и сям, в общем, шахматы и разводки, опасная смесь. Но чёрт побери, она криво-косо оживает, пытается держать интерес.

Кажется, одно гражданин Мегердичев понял: главное — это зацепить зрителя, и тогда он тебе простит и галимое триде, и переигрывание в кадре, и эклектику сюжета, и даже сворованность картинки. И у авторов это почти получилось. Одна проблема — лишь ближе к середине фильма, когда почти все уже благополучно спали, и в совсем не той степени, чтобы действительно начать всё прощать.

Так, в 2010 году от Рождества Христова, спустя 10 лет после первых настоящих «новых русских кинохитов», наше кино понемногу заново учится завоёвывать зрителя. Одна проблема, тогда зрители ждали новинок как откровения, сейчас их по умолчанию скорее просто тошнит. И эту стену придётся пробивать с куда большими усилиями и куда большей ценой во всех смыслах этого слова.

Вот такое кино.