Три дня на побег: Всё ради неё

Ярчайший пример нам тут предстоит в виде римейка скандинавской вампирской элегии «Впусти меня». Вроде всё то же самое, а совсем не то же самое. И Пол Хэггис, некогда выложивший все карты на стол в своём «Столкновении», после чего окончательно надорвавшийся на неподъёмной «Долине Эла», тут не стал исключением. Вообще, если ты берёшься за римейк, то тут два варианта — либо дела твои плохи, либо наоборот, ты так горишь идеей и готов предложить такое оригинальное прочтение готового сюжета, что всё вздрогнут.

Или и то и другое разом, ибо Рассел Кроу в роли преподавателя изячной словесности — это даже не пять, это все десять. У новичка Фреда Кавайе история «побега из турмы» была чем угодно, только не историей побега из турмы. Французский криминальный триллер вообще всегда колоритнее и прочувственнее американского, ибо задние дворы с бесконечными пожарными лестницами и мусорными баками в качестве антуража всем уже просто осточертели. А в Европе остался колорит, булыжные мостовые, туманные сумерки, даже алжирский криминалитет доставляет куда лучше, нежели все the RZA в образе вместе взятые.

Уже сами американцы сообразили, что к чему, потихоньку перенося свои собственные постановки на европейские рельсы. А тут — мятущийся Кроу с ребятёнком под мышкой, пытающийся раздобыть нелегальных докУментов, он же совсем не повод для саспенса, скорее уж повод для смеха, пусть и в кадре.

Сериал «Побег» тут дополнительно подгадил, надолго закрепив за подобными сюжетами определённый градус и наклон головы, выходить за которые даже если хочется — не получится. В итоге режиссёру и главному герою приходится отчаянно вымучивать все эти истории с «бампинг-ключами», камео писателей-рецидивистов, глухими мотоциклистами и прочими несостоявшимися любовями (Тринадцать) в прямом эфире. Потому что схемку-то побега Хэггис у Кавайе срисовал, да только не приживается она в стране макдачных, хоть ты тресни, не та атмосфера.

Все эти внезапные озарения и неудачные совпадения, будучи переплавленными через океан, оказываются не более чем роялями в кустах, веришь же ты в итоге разве что косым взглядам Оливии Уайлд в полутора сценах да скептическому дедушке, когда тот кривится и говорит полиции «а мы с ним не разговариваем» — вот веришь, и всё тут.

А выписанному в столбец дебету с кредитом — не веришь. И находке в мусорном баке не веришь. И пуговице этой внезапной не веришь. Потому что они — из жизни любителей круассанов по утрам, вина в обед и женщин по ночам. К которым Рассел Кроу не имеет ну никакого отношения. Скорее уж ближе к тексту оказываются разумные сомнения в том, что у главгероя вообще хоть что-то получится, и в тот момент, когда уже самая пора сдаться — зрителя таки цепляет, потому что сценарий вдруг совпал с тем, как это всё видится из зрительного зала.

Но увы, таких моментов в фильме набирается совсем немного. Вот такое кино.