Снайдер, выпуская в свет своих тестостероновых спартанцев, вряд ли задумывался, во что выльется его крикливое новаторство, будучи помещённым в чашку Петри серийно-массового Голливуда. Пока Батлер с бородой бил себя пяткой в грудь, когда нам, да и самому автору, было размышлять о том, что «ну, сейчас начнётся». Да и вправду сказать, ничего особенного довольно долго и не начиналось, покуда не случилась «революция триде» и пред свет софитов не полезли продюсеры-новаторы, чья задача — максимизировать прибыль при минимизации расходов — нашла своё приложение. Дайте мне «сценарий про греков» и я переверну бокс-офис. Так на свет появилась «Битва Титанов», где кэмероновский типажик, бодрый спецэффектик, какие-то там знакомые имена персонажей и упасите нас боги от каких-то там бород.
То есть то, что у Миллера-Снайдера было игрой, интерпретацией, дразнилкой, весьма и весьма рискованной, пусть в итоге и выстрелившей, но помните, какие там были споры и тех драмы? Вокруг товарища Летерье никаких споров уже не было. Кто тихо плевался, кто пожимал плечами, остальные мирно схавали и попросили добавки. А что, живенько, пегасики, морские тварюшки (привет поп-культуре в лице «Пиратов Карибского моря»), боги какие-то. Общий пафос, опять же. В общем, тематика переварена и ассимилирована.
Война богов: Бессмертные трейлеры
Режиссёр Тарсем Сингх, конечно, не Летерье, и смотревшие «Запределье» наверняка могли ожидать от очередной квази-древнегреческой постановки чего-то «более другого». Трейлер, конечно, заранее мог насторожить своеобразно-виктюковским подходом к Зевсу и прочему пантеону, но Сингх — художник с именем, в его руках образы — это инструмент, а не заранее заданная величина, так что некий зрительский аванс со стороны по крайней мере насмотренной публики у фильма был. Другое дело, что всякие авансы заканчиваются с включением проекционного аппарата, с началом первой же сцены.
А там мы видим странное. Какие-то безумно одетые граждане бродят по полупустой хромакейной площадке (впрочем, хромакей тоже полупустой, как правило, каждая из трёх с половиной локаций представляет собой одно нехитрое сооружение циклопических масштабов, окружённое зияющей пустотой), произносят какие-то речи, но понять, где, когда, с кем и главное зачем происходят описываемые события, невозможно в принципе, будь ты знатоком эпохи эллинизма или, напротив, школьником-семиклассником, сбежавшим с уроков на посмотреть. Для этого на экране пишутся какие-то датировки и географические привязки, от них, впрочем, легче не становится.
Итак, царевич Тесей, оказавшийся почему-то «бастардом» (отчаянно педалируемых словарных анахронизмов — «смерд», «легион», «пифия» — в фильме вообще навалом), целыми днями, кажется, занят творческим общением с загадочным старичком, прерывается он только для того, чтобы вломить очередному обидчику. Очередным обидчиком, воленс-ноленс, оказывается идущий мимо с миссией добра царь-садист Гиперион (тут у знатоков шевелится всё что ни попадя, Гиперион у греков был мало того что тем самым титаном, он был единоутробным папой, например, бога-солнца Гелиоса, покуда его должность не прихватизировали поклонники Аполлона), царь этот, фрустрируя семейную трагедию, мигрирует по всей Элладе в поисках расчудесного Эпирского лука, а попутно вырезает всё что движется.
Делает он это посредством оставленных в живых местных садистов и прочих девиантов, которым он предварительно стучит по бейтсам деревянной киянкой. И вот, значит, эта милая компания, гротескно слизанная с того самого Снайдера, весь скарб которой, кажется, состоит из бронзового бычка и того самого молотка, дружною толпой движется в сторону горы Тартар, в недрах которой кочумают покрашенные в серое с красным мятежные титаны. Одновременно за всем происходящим, позёвывая, наблюдают позолоченные родственники Зевса (отчего-то моложавого аки персонаж фильма «Время»), который проповедует им принцип недеяния и обещает анальные кары тем, кто вздумает вмешаться в разборки смертных в своём божественном обличье.
Между тем логика как наука, придуманная всё-таки древним греком Аристотелем, в позолоченно-хромакейном кине Тарсема Сингха не ночевала. Царь Гиперион в промежутке между примериванием масочек, часами пытается сосчитать число пленённых барышень, отправляет затем к ним на подмогу группу отмороженных древнегреков с бревном в глазу, после чего безмерно удивляется, что те встретились и подружились. В свою очередь наш бастард и его девственница-самоубийца, дабы ни в коем случае не приближать конец света и прочий армагеддец, быстро, решительно отправляются а) в лапы врагу б) искать тот самый лук в) снова в лапы к врагу г) спасайся кто может.
Наблюдательные позолоченные, тихо хренея от всей этой, с позволения сказать, титаномахии, не выдерживают и осуществляют воспрещённое Зевсом божественное вспомоществование, ибо я бы тоже не выдержал. Раздача божественных люлей логично прерывается появлением моложавого папы, который начинает раздавать уже своим родственничкам. В общем, вот и поговорили.
На выходе Гипериону в лапки падает халявый артефакт, Тесей, не будь дурак, одвуконь минует все царские кордоны, проникает в недра разврата и либерализма, где организует и возглавляет эдакий римейк всё тех же фокусов царя Леонида, царь стреляет, клиент уезжает, всё пропало!
Заканчивается всё с ещё большим идиотизмом, хотя, казалось бы, это тяжеловато. Но два грека-сценариста, без отрыва от работы голливудскими таксистами, могут и не такое. Рано или поздно все луки будут отброшены, тоги сброшены, и всё закончится прямым клинчем между богами-титанами (победа по очкам) и царём-бастардом (победа нокаутом). Ну, и кода со звездоглазыми мальчиками и папашками героицскими во облацех.
Ладно, бред и бред. Мало ли мы видели бреда, после Перси, прости оспади, Джексона древние греки вообще могут спать спокойно. Ничего более бредового, чем Олимп, расположенный на Манхеттене, голливудские таксисты уже не придумают, разве что от каких-никаких а этнических греков этого было ожидать непросто. Но может быть, хоть визуальные красоты оправдают нам всё это, с позволения сказать, триде?
И тут вообще непонятно. Тарсем Сингх — не первый и не последний (щас дурацкое слово) визионер, которого насмерть загипнотизировал хромакей. Если в «Запределье» мистическая сила начинала вдруг проявляться в совершенно обыденных подчас антуражах, то тут абсолютно виртуальный, а потому не сдерживаемый вообще ничем полёт фантазий ограничился разве что внутренностями Тартара, где статуи и та самая клетка действительно небанальны, но в остальном… пустота и серость, переходящие в убожество. Такое впечатление, что бюджет у фильма исчерпался на спецэффекте приземления Зевса (тоже, кстати, слизанном, с г-жи Бигелоу) и финальной драчке, а всё остальное снимали за три копья на киностудии Довженко. Но разве это оправдание? Тем более что у Снайдера бюджет был на 10 лям меньше. Убогий проволочный «минотавр», зачем-то притянутое за уши «нефтяное море», монотонный рапид и бесконечные уходы в закат — это чего такое? Одно счастье, наши владельцы кинотеатров, кажется, одумались, и начали потихоньку возвращать в большие залы старое доброе дваде. А то смотреть весь этот маразм в треклятых очках было бы совсем невозможно.
Vova
