Томас Альфредсон снимал себе в своём Стокгольме телемувики, пока однажды не снял оригинал «Впусти меня», за что был тут же завален с ёлки золотыми арбузами. С разбегу в Голливуд за такое зовут не всегда, но скорейший римейк к тому явный сигнал. Правда, уже год как ему прочат ворнеровский «Ларклайт», но поспешать в таких делах стоит медленно. А пока подшустрившие европейцы отдали шведскому самородку британскую шпионскую нетленку семьдесят-лохматого года. По сути, на проект брали стилизатора, а не режиссёра, но это никого, включая самого Альфредсона не смущало, делов-то, перенести на экран работу лучших в мире (то есть — британских) художников-постановщиков, нагнесть саспенсу как в «летмиине», справиться с наплывом звёзд в кадре, и миссия выполнена.
Собственно, с первого же кадра «Шпионом» можно любоваться, не отрываясь на детектив вовсе, благо он так равномерно размазан по хронометражу, что про него временами благополучно забываешь.
Пиджаки, типажи, телефонные будки, звукоизолорованные комнаты посреди Цирка, полёты в Стамбул и обратно, странные учителя физкультуры, словно сбежавшие из мультсериала «Домашнее видео», бесконечные стеллажи с лежалым картоном, явочные квартиры, ничуть не изменившиеся со времён миссис Хадсон, спрятанные в люстру микрофоны, советские атташе, всё это так мило и прекрасно, что в этом всём к какому-то моменту тонет не только зритель, но и сам режиссёр.
Покуда в сценарии формально происходит лишь знакомство со списком «сапожников и портных» и закручивание сути детектива, на самом деле на экране не происходит вовсе ничего.
Персонажи хотят, разговаривают, переглядываются, спорят, упрекают. Но то, как они это делают и где они это делают, настолько перевешивает то, зачем и с какой целью они это делают, что вдаваться в последнее неохота, кажется, даже самому Альфредсону.
Ну так чертовски хорош Олдман, ну так схематичны все эти шпионизмы и так нестрашен Серый Волк, что когда персонаж Харди вновь появляется в истории и начинает идти по коридору, то в ответ начинаешь пучить глаза — ты явно что-то пропустил, но желания отматывать назад — ну никакого.
Дилемма. С одной стороны кино — прекрасное на грани гениальности, но при этом — зачем там вообще Хабенский? Зачем Ходченкова? А Марк Стронг, он только ради этого выстрела маячил всю дорогу в кадре?
Да и чисто монтажно фильм зачем-то с самого начала представляет собой эдакий альманах, в котором все персонажи равны самим себе, и кто из них в итоге крот — настолько неважно, что сводит скулы. Если бы кротом оказался вдруг сам мистер Смайли — это никого бы не удивило и ничего не поменяло.
Тут ещё дополнительно накладывается уже чисто наша история — кто смотрел «ТАСС уполномочен заявить», тот в Цирке не смеётся. Ну не внушают нам советские суперагенты. Не внушают шведские атташе, стоящие с Брежневым на Мавзолее в стародавней хронике. Генералы с Лубянки как повод для триллера? Три раза «ха».
Но не любоваться всем этим затурканным балаганом не получается. Слишком детально воссоздана эпоха (не в пример тому же «Высоцкому»), слишком точно играют актёры, слишком достоверны идиотские обстоятельства, слишком молодец Альфредсон.
Vova
