Ржевский против Наполеона: Что делал слон, когда пришёл Наполеон

Обжёгшись на молоке, режиссёр Вайсберг со продюсеры живо отложили обещанный уже к 2009 году «Наполеон капут!» в дальний ящик (кино впоследствии было дважды переименовано), до поры занявшись более перспективными ромкомами про «Любовь в большом городе». Там же был выпестован убойный дуэт Зеленский-Ходченкова, окончательно вдаривший по зрителю в «Служебном романе 2». Кто обманул эту парочку, сказав им, что они созданы для романтических ролей, остаётся неизвестным, возможно, если бы не 9 миллионов сборов ЛБГ, мы таки были бы лишены этого счастья, но карта легла иначе, потому вместе с новоявленным продюсером Зеленским в роли Наполеона мы автоматически получили ещё и Ходченкову в роли прости оспади Наташи Ростовой.

Ну, и плюс изначально подписанный на это дело Деревянко, вот и получилась основная троица традиционных героев анекдотов про поручика Ржевского. Ну, в смысле корнет, Наташа и поручик-молчать. Поскольку Наполеон был положен по названию (как раз его в анекдотах и «Гусарской балладе» не было), то пришлось поручика объединять в один флакон с Наташей и, что как раз естественно, с кавалерист-девицей Ларисой Голубкиной, а из Зеленского по бразильской системе ваять героя-любовника Наполеона.

Результат не замедлил сказаться. По первяночке, прорываясь через чудовищно-беспомощное наше доморощенное триде, если напрячься и перестать морщиться от звучащего с экрана текста, начинаешь думать, что попал не на тот сеанс, ибо стартовые минут 20 экранного времени не имеют к народным анекдотам ровным счётом никакого отношения. Перед нами чистой воды «пародия на пародию», вольное переложение скетчей Бенни Хилла про Казанову, «самого быстрого любовника Запада». Тут вам и не торт Наполеон, и его злачная бригада им. Захера Мазоха и маркиза Де Сада.

Как и всякая третья пародия на киселе, было это дико пошло и при этом категорически не смешно. Ходят по экрану какие-то люди и стараются не краснеть от произносимой с экрана хери. На этом можно было бы проект благополучно закапывать, как ту стюардессу из анекдота, если бы создатели вдруг не одумались, быстро, решительно сворачивая в совершенно неожиданном направлении — в сторону традиционного ромкома, который тому же Вайсбергу до сих пор категорически не удавался, что бы там ни говорили данные сборов.

То есть ровно с момента, когда на экране возникает искомый любовный треугольник из корнета-Ходченковой, наполеона-Зеленского и графини-Деревянко, мы перестаём морщиться, а спустя ещё минут десять даже начинаем потихоньку смеяться. Потому что сценаристы и режиссёр разом перестают пытаться острить, зато начинаются находки, попадающие в цель.

Наполеон и Ржевский, сидящие на горе битой посуды, Ржевский и Наташа, целующиеся на балконе, «дуэль» Ржевского и корнета-Наташи, наконец сольфеджио Наполеоне в турме. Это ничуть не похоже на классические шутки про «что, поручик, на улице дождь? нет, сильный встречный ветер», но трансвестирующие актёры в этих сценах именно что играют, а не изображают игру, как это было всю дорогу до этого, а потому к их персонажам как-то вдруг проникаешься симпатией. В качестве лирических героев эта троица смотрится настолько лучше, чем она же в комедийном апмлуа, что даже и шутки до зала начинают доходить, и раздражение не мешает просмотру. Все трое под конец так разыгрываются, что финальный диалог на фоне Эйфелевой башни (ну, в 1812 году, да) уже получается таким романтически-милым, что ругать первые полчаса хронометража за херь и неуместные пародии навроде «Терминатора» уже даже и не хочется.

Если Вайсберг-продюсер сумел протащить эту интонацию в близлежащие «8 первых свиданий» той же компашки (ко всему, там ещё и Акиньшина вместо Ходченковой, вот бы ещё Деревянко вместо Зеленского, но увы), то фильм может ждать успех уже и не только кассовый, но и человеческий.

Вот такое кино.