Голодные игры: Убить пересмешницу

А он был и остаётся прост — берутся несколько лиц подросткового или юношеского возраста и помещаются в центр некоей истории, где им и приходится взаимодействовать и рефлексировать, далее будучи зависимыми лишь от авторского таланта и воображения. Последнее всегда способно к тому же обогатить приземлённый антураж, например, вампирами и оборотнями или целым миром волшебников, и именно так Роулинг и Майер сорвали банк и, по большому счёту, удалились в закат, оставив за собой толпу авторов с примерно аналогичными амбициями. Самой успешной среди них стала в итоге Сюзанна Коллинз, поместившая своих персонажей внутрь не абы чего, а антиутопии.

Итак, отдалённое будущее, Северная Америка после неизвестного апокалиптического события осталась лежать в руинах, из которых, впрочем, вскоре восстала в виде центрального Капитолия и подчинившихся ему 13 дистриктов. Дистрикты, в свою очередь, намёка не поняли и подняли мятеж, по итогам которого Дистрикт-13 исчез с лица Земли уже окончательно, а остальным, для пущего унижения, выпало каждый год отправлять по юноше и барышне в столицу, и там, на арене очередных Голодных игр, двадцать три погибали, а один оставался.

Такой вот взболтанный, но не смешанный коктейль из «Повелителя мух», «Смертельной гонки 2000», «Бегущего человека», означенных антиутопий и подростковых романов, древнеримских имён, а также, разумеется, японской околошедевральной «Королевской битвы» — достаточно похожей на предмет нашего сегодняшнего обсуждения, чтобы Коллинз уже не раз обвинили в плагиате. Писательница, впрочем, твёрдо настаивала, что обрела идею, последовательно увидев по телевизору реалити-шоу и репортаж о вторжении в Ирак, а Голливуд, не обращая на всё это внимания, уже не дремал — чтобы не устоять и соблазниться правами на экранизацию, ему потребовалось меньше года.

И обзаведясь правами, Голливуд, а именно жадное до настоящего уберблокбастера пристанище Тайлера Перри и франчайза «Пила» в виде студии Lionsgate, как это выглядело со стороны, незамедлительно приложил все усилия, чтобы поставить на ноги не просто циничную машину по выкачиванию денег, но большое серьёзное кино с потенциальными художественными достоинствами. Так Коллинз собственноручно села за сценарий, заслуженная оскаровская номинантка Дженнифер Лоуренс возглавила крепкий актёрский состав, были привлечены соответствующего уровня оператор и композиторы, а ради того, чтобы взяться за режиссуру, с одра по собственной инициативе восстал Гэри Росс, отметившийся в своё время замечательным «Плезантвилем» и оскаровской драмой про лошадку «Фаворит», а потом так и почивший почти на десять лет.

И вот, вернувшись, режиссёр не медлит ни секунды, прежде чем начать переводить прозу Коллинз на киноязык со всей суровостью, на которую он только способен. На экран белым текстом выплывает лаконичная предыстория, и стартует то, ради чего все мы здесь сегодня собрались. Обшарпанный Дистрикт-12 в окружении запретных лесов и полей, Китнисс Эвердин с просто другом (а вы чего думали) Гейлом, та самая брошка и лук со стрелами, наконец — та самая Жатва, на которой, «к их чести, никто не зааплодировал», а за кадром, как, впрочем, и в предыдущие полчаса, не заиграла музыка. Практически всё это подаётся нам в щедрых количествах, едва ли не со смакованием — если в случае с ГП довольно быстро появилась необходимость мучительно ужимать приличных размеров том до приемлемого хронометража, с куда более скромными «Голодными играми» похожих проблем возникать не может в принципе. Проблемы возникают другие.

Не отходя от книги, стоит заметить, что у неё есть одна отличительная черта — практически вся она написана не просто от первого лица, но в форме внутреннего монолога главной героини, со всеми вытекающими. У Китнисс Эвердин нет ни времени, ни стремления объяснять нам все детали, она родилась в этом мире и прожила в нём всю жизнь, и если нам суждено взглянуть на него её глазами, значит, так оно и должно быть. Неизвестно, сумел бы фильм добиться того же эффекта, каким-то образом сохранив этот внутренний монолог, но Гэри Росс попросту не стал выяснять — очевидно, решив, что таланта Лоуренс и вечно шатающейся камеры будет достаточно.

Лоуренс в итоге и правда старается изо всех сил, появляясь, как и положено, в каждой сцене и вызывая стойкие ассоциации с её же Ри Долли из «Зимней кости» — фильма, который физически не мог бы ещё сильнее отличаться от «Голодных игр» в смысле бюджета и общих амбиций, однако в обоих случаях присутствует главная героиня, с достойным уважения упорством тянущая за собой через препятствия не только окружающих её людей, но и весь фильм. И тянуть есть чего, поскольку стоит перестать воспринимать этот мир как данность и начать наблюдать за происходящим не изнутри, а снаружи, как вопросы к проработке вселенной появляются сразу же, и главный вопрос — что это за государство такое, обладающее такой расплывчатой экономической и политической системой, что уже энный десяток лет способно удерживать под контролем такую явно огромную территорию с помощью… а и правда, с помощью чего?

Как выясняется, всего-то с помощью Голодных игр, убивающих по два десятка подростков в год (при этом почти половина из них принимают соревнование за честь) и мелькающих тут и там штурмовиков на службе Империи, за весь фильм так и не причиняющих никому особого вреда. Картина дополняется неработающей колючей проволокой и тем обстоятельством, что Дистрикт-12 похож скорее на любой современный провинциальный посёлок с живущим там «белым мусором», чем на чьё-то видение мрачного будущего; при этом отрезанию языков посвящена лишь проходная ремарка, равно как и пара секунд, уделённая пролетающему над деревьями планолёту. Ну что ж, как хотите, господин режиссёр.

Дальнейшая антиутопическая составляющая по инерции продолжает страдать — темы Старшего Брата и эволюционировавшего до логического конца развлекательного телевидения так и не получают должного раскрытия, проявляясь только в отдельные, не способные обойтись без них моменты — например, когда мелодрама, всё-таки появившись, цинично разыгрывается на потеху публике, или компьютерные твари и файерболы создаются из ничего прямо на месте. Но эти моменты единичны, и пусть «Голодные игры» не имеют возможности удерживать зрителя с помощью внутреннего монолога, не располагают продуманным до конца фоном для основного действия, окончательно их добивает отсутствие того, чего было вдоволь в ещё более условной «Королевской битве» — а именно, энергии, динамики. Жизни.

Мало того, что в безнадёжной погоне за близостью зрителя и персонажей Росс вдобавок к трясущейся камере практически лишил фильма музыки, он предпочёл изложить повествование в настолько прямолинейной манере, насколько это возможно. Подавляющее большинство персонажно-диалоговых эпизодов в фильме выглядит так — герои собираются в кадре в некотором количестве и с сосредоточенным видом обмениваются репликами, стоп, снято, следующая сцена. Есть много фильмов, в которых можно обнаружить и посчитать для себя моменты, в которые они сбиваются с ритма и на некоторое время провисают, так вот в «Голодных играх» всё ровно наоборот — тут считать приходится моменты, когда фильм перестаёт дремать на ходу.

Вот главные герои в огненных костюмах совершают проезд на колеснице — момент триумфа, публика в восторге, за кадром начинает играть торжественная музыка — вот он, верный градус эмоций и масштаба! Но не думайте, что это продлится больше двух минут. Вот главная и лучшая сцена в фильме, за три минуты полностью раскрывающая тему сестринской любви — опять же, идеальная комбинация драматургии, музыки и актёрской игры, но и она тут же сорвётся в откровенно нелепую сцену «мятежа», после чего всё вернётся на круги своя. Вот внезапно берёт и появляется прекрасный план сверху, но режиссёр, будто чувствуя неладное, возвращает нас на землю уже секунды через три. Размеренность, нет, почти невыносимая статичность всего происходящего достигает такой степени, что не помогает уже ничто — сколько бы ни цеплялся глаз за футуристический антураж, за огламуренных вусмерть жителей Панема будто прямиком из «Пятого элемента», за бессовестно харизматичных Туччи и Харрельсона и практически неузнаваемую Элизабет Бэнкс (героине которой, к слову, в фильме даже не озаботились дать имя), всего этого так и не оказывается достаточно.

Не уцепиться, по большому счёту, и за сами Игры, в которых даже первая сцена резни, снятая на последнем возможном пределе рейтинга PG-13, не производит необходимого впечатления, и в дальнейшем захватывать и держать вас в напряжении более чем на пару-тройку минут никто не собирается, предпочитая разбавлять повествование проваленными флэшбэками и философствованием Дональда Сазерленда во время прогулок по садам. Когда же наступает финал, он оказывается поистине логическим — в предшествующие два с лишним часа Росс и Коллинз по неизвестным причинам уже свели на нет несколько достойных моментов книги, и удалив финальный диалог главных героев, они таки добиваются того, что концовка, как и весь остальной фильм, не в состоянии вызвать ничего значительнее пожатия плечами. В границах самостоятельной истории она не приносит удовлетворения; в пределах франчайза она ничего не обещает и не объясняет, почему то, что произойдёт потом, должно хоть кого-нибудь интересовать. И стань свидетелем всего вышеперечисленного персонаж Такеши Китано — вот уж ему бы стало и смешно, и грустно. Или он бы просто, не теряя времени, отправил всем по ножу промеж глаз.

Впрочем, напоследок стоит покинуть реальность внутри фильма и обратиться к реальности, его окружающей. А она на данный момент в том, что «Голодные игры» только что заняли пятое место по сборам за первый день в американском прокате, и это, в общем-то — последнее необходимое подтверждение того факта, что перед нами действительно только что родился новый культурный феномен, который, как нему ни относись, успешно заменит собой и ГП, и Беллу Свонн сотоварищи, побьёт ещё не один кассовый рекорд и вызовет тонну дискуссий. А потом, в ноябре 2013 года, ровно та же команда выпустит для нас продолжение, и там тоже, можно быть уверенными, найдётся, что обсудить. А до тех пор — любите кино.