Третий лишний: Не торт

Да и ролики с префиксом R дули в одну дуду, великовозрастный Уолберг как такой Питер Гриффин (разве что сильно похудевший), перманентно стреляющая глазами Кунис как такая Лоис, ну и Тед в озвучке Самого в роли эдакого плюшевого гибрида говорящей собачки с говорящим же младенцем. Все трое постоянно препираются, устраивают балаган, от смеха размазывая слёзы по щекам, и вообще приятно проводят время.

Однако ролики роликами, а пора в кинозал, тем более, что там, в отличие от мрачного марева за бортом, прохладно и хорошо. Итак, маленький мальчик нашёл пулемёт сказал своё веское слово, загадав желание про говорящего мишку, и желание таки исполнилось. С тех пор прошли годы, мишка пообтаскался, стал много курить и гулять по женщинам, а также плотно сел Уолбергу на шею. А тут ещё девушка Кунис, ходит кругами, намекает, даже записки пишет. Мол, или он или я. И вот балбес Уолберг наконец соображает, что таки надо что-то решать, а то двадцать минут кряду не смешно что-то говорить, когда нечего говорить, это уже не кино, это камедиклаб какой-то. И тут, наконец, продравшись через семейную хронику, кино вынужденно начинает сюжет.

Чтобы тут же выяснить, что сюжета в фильме — не больше, чем в средней серии «Как я встретил вашу маму». Есть набор средней степени юмористичности эпизодов («Уолберг на работе», «Тед на работе», «Кунис на работе», «Уолберг сбежал с работы», «Тед сбежал с работы» и т.д. по кругу), общая же история не превышает пары предложений мелким петитом. И факт в том, что Сет Макфарлейн выкатил нам отнюдь не новое «Похмелье в Вегасе» (или, если хотите, новые «Подружки невесты»), а скорее зачем-то перенесённую из анимации в жизнь сильно растянутую не самую смешную серию «Гриффинов».

А там, кто помнит, всё устроено в модном клиповом формате — обрывочными скетчами, иногда ограничивающимися одной односложной репликой, а то и вовсе оплеухой. Они бывают смешными, несмешными, острыми, тупыми, но сквозной сюжет за ними почти всегда отходит на второй план, такая концепция. И, видимо, вся проблема в том, что вставные номера в игровом варианте так и не смогли, с одной стороны, перетянуть внимание на себя, чтобы зритель не вспоминал о главной линии, а главная линия так и осталась двумя предложениями про «и жили они долго и счастливо».

То есть смешные шутки есть, и их даже больше двух, но не складываются они в общую картину. Там где в «Похмелье» всё было заполнено непрерывно дуркующим Галифианакисом, курами, тиграми, младенцами, собачками, тайсонами, фингалами, казино и далее по кругу, у Сета Макфарлейна каждая первая сцена переслаивается такой вот интермедией:

Входит Уолберг. Видит Теда. Тед булькает дудкой. Тед протягивает дудку Уолбергу. Уолберг дует. Тед дует. Уолберг комментирует то, как он дунул. Пять минут хронометража идут лесом.

Ритм отправляется к чёрту, юмор идёт к чёрту, зритель снова благополучно засыпает.

При таком непонятном способе удерживать зрительское внимание единственным развлечением, которое действительно доставляет, остаются два главных камео — Джованни Рибизи в усах и роли папы-маньяка и Сэм Джей Джонс в роли самого себя и Флэша Гордона.

Они оба так отчаянно и самозабвенно дуракаваляют в кадре, что остальное уныние становится только ещё унылее. Ну совершенно невозможно сочувствовать Уолбергу, который только что зажигал на флэту, а теперь весь такой раскаивается и пуссистрадает, размазывая слёзы по небритому подбородку. Повзрослей, чо.

То есть в итоге Сет Макфарлейн ошибся ровно три раза, подпортив потенциально удачный проект — поставил на главные роли комедии про придурков персонажей из слезоточивой мелодрамы, забыл им написать свою историю, а все вставные номера разбавил так, что сквозь этот компот стало можно читать газету. А всё потому, что нельзя по методе хорошего короткометражного мультсериала делать полнометражное театральное видео.

Такое кино.