Параллельные миры: Туда сюда обратно

Висят себе друг над другом плоско-параллельные планеты, на одной, наверху все ходят в белом и танцуют, а внизу постоянно идёт нефтяной дождь, но топят все почему-то сворованной антиматерией, натурально, кладут болт (в прямом смысле) из антивещества в печку и ну греться. Верховодит этим всем, как и у нас, ин сноуи Раша, зловредная корпорация Транснефть, которая заодно построила между двумя мирами лифт, как в пещерах со сталактитами, тянущийся одновременно сверху и снизу. Такая концепция. При этом два мира два Шапиро висят друг над другом так близко, что неловко потерявший балласт попаданец из мира нижнего может запросто поднырнуть из одного мира в другой безо всяких для себя последствий. Ну и горы тут есть, где вообще до неба рукой подать, в прямом смысле.

Вот посредством этих гор, а также розовых пчёл, которые «это ж-ж-ж неспроста» и которые дают неправильный мёд, встретились два одиночества, даром что из антивещества. И полюбили, значица, друг друга, пока не расшиблись вдребезги-пополам.

Тут бы и сказочке конец, особенно если вспомнить о неминуемом для улюблённых разогреве при соприкосновении (не подумайте чего дурного, просто аннигиляция), но не тут-то было. Тётю Мэй, конечно, забрали в психушку, но розовые её пчёлы никуда не делись, потому подросший Адам (девочку зовут Иден, то есть Эдем, что отдельно добавляет ванильности) собирает волю в кулак и устраивается в зловредную кверхтормашную Транснефть изобретателем антигравитационного крема от морщин (я вообще в этой рецензии шутить не буду, всё как в фильме). Чтобы что? Правильно, на нулевом этаже встретить милашку Иден, которая сильно выросла за лето. И чтобы всё заверте.

Вот такой фильм-фантазия, ни на секунду не выходящий за рамки предельно упрощённой мелодрамы, но при этом оперирующий весьма сложнопостановочными спецэффектами и на полном серьёзе пытающийся воссоздать странную физику такого вот мира, в котором два центра гравитации, а также прочие (анти)материи, обычно свойственные всё-таки не романтическому, а фантастическому жанру, плюс положенный социальный подтекст.

То есть всё как у Лена Уайзмана — низы не хотят, верхи не могут, социальный лифт между колонией и метрополией, охранка на ржавых «жигулях» и никто никогда не умывается, потому что нефтяное проклятие, опять же если что — рванёт к хренам. Плюс «вертикальная» сегрегация с апартеидом, мы не рабы рабы немы, и прочая, и прочая.

В довесок всё это помножено на сложносочинённую топологию дивного нового мира — безумно красивые «трёхмерные облака», висящие вверх ногами небоскрёбы футуристических мегаполисов, да ещё сами герои постоянно норовят то пролить антипиво, то, надев антигравитационную жилетку с подогревом, самостоятельно взмыть под потолок. Красота неописуемая, как говорил герой Ярмольника, только вы решайте, пацаны, вам либо громко, либо красиво.

В смысле, как только отворачиваешься от видовых красот, в которых автор молодец, и тема двойной гравитации раскрыта, то сразу выясняется, что сценарий, стыдливо скрывающийся за сложносочинённостью входящих данных, слишком топорен даже для современной убогой фантастики вроде того же Уайзмановского творения, а для современной мелодрамы не годится вовсе.

То есть да, Стёрджесс и Данст играть умеют, даже на зелёном экране умеют, даже повиснув на канатах вверх тормашками умеют, но Кирстен, на 4 года младше Стёрджесса, на экране порой годится ему в мамы, а сам Стёрджесс будто не уходил с площадки фильма «Один день», так и застыл со всё тем же выражением лица а-ля Малахов, будто его только что осенило. Но чем осенило, не говорит, а только продолжает варить свой ванильно-розовый крем. Хоть бы он был какого другого цвета.

В итоге времени и места для нормальной «истории отношений» (даже с учётом уже просто заездившей по ушам в сотнях фильмов дурацкой амнезии) не остаётся — слишком много хронометража отведено трёхмерным аттракционам, что же касается фантастической составляющей, то абсолютно ромкомовский финал начисто убивает все предшествующие попытки автора выстроить свою вселенную хотя бы и с досторвеностью «серьёзного комикса». Внезапно все стали счастливы и начали играть два на два в антигравитационный баскетбол, «внизу» выросли небоскрёбы, перестал идти нефтяной дождь и засветило солнце. Чего? Почему? Это ж сколько антимёда надо сожрать, чтобы нетолстому человеку «сменить полярность»? Если это фантастика, то очень бедовая, а если мелодрама, то очень топорная.

Лучше бы уж они, как у Уайзмана, развернули революционную агитацию и программу «нефть в обмен на продовольствие», а также разнесли к чертям долбаный лифт. Вот это был бы спецэффект почище Нолана.

Перед нами же тот самый классический случай, когда режиссёр настолько заигрался в топологию, что в итоге заблудился в двух соснах заявленных жанров и попросту выпустил действие из-под контроля. А жаль, потому что красоты как раз получились неплохие и непростые, со смыслом, но на одних красотах и концепте фильма не сделаешь, это нам ещё Эндрю Никкол доказал, у которого «Гаттака» хороша не только концептом, но в первую очередь исполнением, а «Время» плохо решительно всем, кроме концепта.

Любите кино.