Вышедший в канун Девятого мая фильм Карена Шахназарова "Белый "Тигр" формально посвящен событиям Второй мировой, но на самом деле повествует не только о войне (точнее даже – не столько о войне). Такой подход может кому-то показаться странным или даже кощунственным, но, на мой взгляд, в данном случае он вполне оправдан.
Вообще, в зрительском восприятии военного кино существует удивительный парадокс. Если спросить обычных людей, какими должны быть хорошие картины о войне, то многие скажут, что они обязаны максимально верно воссоздавать на экране события этого страшного времени – легендарные грандиозные сражения и небольшие бои местного значения. Но если тех же самых людей попросить назвать любимые военные ленты, то чаще всего будут упомянуты такие фильмы, как "В бой идут одни "старики", "Белорусский вокзал", "Летят журавли", "Судьба человека". Это очень разные картины, но ни в одной из них нет ни грандиозных кровопролитных сражений, ни других эпических сцен военного быта.
А что же в этих лентах есть? Честный и правдивый рассказ о людях, которые в нечеловеческих обстоятельствах сумели остаться людьми. При этом в каждом конкретном случае кинематографисты использовали абсолютно разные художественные средства для достижения своей главной цели. Добрая сказочность "Стариков" так же далека от жесткого реализма "Судьбы человека", как невероятно изысканное визуальное решение "Журавлей" – от крайней простоты "Белорусского вокзала". Но правда искусства действительно не всегда равна правде жизни, и создатели всех этих легендарных советских фильмов сумели рассказать о своих персонажах честно и достоверно (разумеется, с некоторой поправкой на жанр, что совершенно естественно).
Так что наиболее важными и нужными зрителям оказываются картины не о сражениях, а о людях на войне. Кстати, самые известные ленты, созданные о Второй мировой в постсоветской России, – "Звезда", экранизация одноименной повести военного разведчика-орденоносца Эммануила Казакевича, и фантастический и изначально условный фильм "Мы из будущего" – тоже повествуют именно о людях, а не о битвах. Так что обычным зрителям достоверные, честные истории о людях на войне всегда интереснее грандиозных, но безликих, пусть и убедительных, битв.
Но, разумеется, мнение большинства вовсе не отменяет тот факт, что некоторым любителям кино и военной истории интересны как раз масштабные эпопеи, в мельчайших подробностях воссоздающие на экране споры военачальников и многотысячные сражения. Другое дело, что в картинах данного жанра добиться абсолютной достоверности особенно сложно: даже вполне беспристрастные воспоминания очевидцев всегда в немалой степени субъективны. Кроме того, именно за созданием эпопей (не только в СССР, но и во вполне демократических странах) особенно пристально наблюдают политики и военные, требуя от кинематографистов идеологической выдержанности и следования интересам политической целесообразности.
Еще один жанр военного кинематографа – предельно реалистичные, подчас даже натуралистичные, истории о самых жутких событиях войны. Особенно часто подобные фильмы создавались в СССР во времена позднего застоя. В ту пору советские кинематографисты могли без оглядки на цензуру снимать максимально жесткое кино практически только о Второй мировой и, разумеется, они часто использовали эту возможность, чтобы быть в своих работах предельно искренними. Но мягкость цензуры в данном случае была абсолютно объяснима, поскольку именно жуткие военные ленты помогали коммунистическим чиновникам оправдывать с каждым днем увеличивавшееся отставание первого в мире социалистического государства от стран загнивающего капитализма. Так что выгода была обоюдной, как это ни парадоксально. Но полезность партийным бонзам страшных натуралистичных драм о Второй мировой никоим образом не отменяет их высочайшего кинематографического качества. Конечно, такие ленты, как "Они сражались за Родину", "Восхождение", "Иди и смотри", немногие захотят увидеть даже во второй раз. Но эти фильмы действительно не дают нам забыть, чем была Вторая мировая для тех, кому выпало жить и умирать в то страшное время. Годы идут, и чем дальше уходит война, тем сложнее помнить, насколько чудовищна она была. И в таких обстоятельствах важность жестких натуралистичных драм трудно переоценить.
Но есть и еще один жанр военного кино. Картины в нем создаются нечасто, однако помнят их долго. Основоположником этого жанра, наверное, был французский режиссер Рене Клеман, еще в далеком 1952 году снявший пронзительную и страшную ленту "Запрещенные игры". Ее героиней была маленькая девочка, в кадре не происходило практически ничего шокирующего, но ужасала эта история даже самых циничных зрителей. Таковы законы искусства: чтобы рассказать о неизбывной жути войны, вовсе не обязательно показывать крупным планом оторванные конечности и выпавшие кишки – достаточно достоверно и подробно объяснить, как война корежит души даже самых лучших людей.
Влияние войны на психику каждого ее участника очень просто: в любом деле наибольших успехов добивается тот, кто лучше всех к нему приспосабливается. Соответственно, на войне при прочих равных условиях больше всего шансов выжить имеет тот, кто быстрее всех привыкает чувствовать себя в ее нечеловеческих реалиях естественно и спокойно.
Проблема при этом возникает только одна, но огромная: чем лучше человек приспособился к определенным обстоятельствам, тем сложнее ему приноровиться к совсем другим условиям жизни. В этом и заключена причина вьетнамских, афганских и прочих послевоенных синдромов: многие солдаты настолько привыкают воевать, что после демобилизации чувствуют себя в мирной жизни неуютно. На Западе об этом заговорили очень рано – еще после Первой мировой. "Мы – потерянное поколение", – сказала Гертруда Стайн. В СССР, конечно, о подобном предпочитали помалкивать: советские люди должны были без малейших колебаний делать то, что прикажет им партия, – неважно, строить или убивать. А загубленные на пути к светлому будущему судьбы партийные бонзы не считали никогда…
К счастью, совестливым людям всегда было плевать на мнение высокого начальства, и, наверное, неслучайно первый советский фильм о человеке потерянного поколения снял Андрей Тарковский. В "Ивановом детстве" в кадре не происходит ничего страшного, обо всех смертях зрители узнают лишь от оставшихся в живых персонажей, но картина производит совершенно жуткое впечатление. И гибель главного героя – юного разведчика Ивана – кажется вполне закономерной (хотя от этого не менее трагичной). Мальчик, который вышел живым из ада (Иван упоминает Тростянец – один из самых страшных фашистских концлагерей, из узников которого не выжил практически никто) и стал идеальным солдатом, вряд ли сумел бы приспособиться к мирной жизни. (Это, кстати, удалось отнюдь не всем детям, которые сражались на фронтах Второй мировой, и юные борцы с фашизмом, сумевшие, повзрослев, найти профессию по душе и личное счастье, заслуживают особого уважения; о тех несчастных, которые не сумели выиграть бой после победы, советская пропаганда предпочитала молчать, но и о них забывать нельзя.)
В СССР "Иваново детство" понравилось практически всем критикам, а вот на Западе, несмотря на победу ленты на Венецианском кинофестивале, ее восприняли неоднозначно и обвиняли – ни много, ни мало – в бесчеловечности. От обвинений фильм защищал не кто-нибудь, а Жан-Поль Сартр, объясняя, что бесчеловечна здесь война, изувечившая душу ребенка, а не режиссер, который честно и убедительно об этом рассказал…
За полвека, прошедшие после выхода на экраны "Иванова детства", фильмы в этом жанре создавались нечасто. Как ни крути, истории о победе человека над нечеловеческими обстоятельствами зрителям нужнее, а любители шокировать публику гораздо проще добиваются своей цели, насыщая картину множеством натуралистичных подробностей.
Но именно в не слишком распространенном жанре решил попробовать свои силы Карен Шахназаров. История о танкисте, который чудом выжил после страшных ожогов, но потерял память и превратился, по сути, в идеальный механизм для управления танком, могла бы получиться смешной и нелепой, но, к счастью, оказалась очень и очень достойной. До "Иванова детства", ленте, конечно, далеко, но шедевры появляются редко и не по заказу, а для современного российского кинематографа "Белый "Тигр" – безусловный успех. Достигнуть его Шахназаров сумел благодаря исключительному профессионализму и тому, – в нашем кино последних лет это редчайшее достоинство! – что абсолютно точно знал, что хочет сказать.
Подробный разговор о достоинствах "Белого "Тигра" нужно начать со сценария. Он тщательно продуман и выверен до мельчайших подробностей; даже те эпизоды, которые поначалу казались мне ненужными для основного действия, в конце концов оказались абсолютно необходимыми.
Снимать достоверное кино о войне трудно, а достоверное мистическое кино о войне – трудно вдвойне. К счастью, со сложнейшей задачей создатели "Белого "Тигра" справились очень достойно. Мистическая тема введена в сюжет с безукоризненным вкусом и тактом, она выглядит вполне уместно, причем сразу по двум причинам.
Во-первых, даже в мирной жизни людям проще объяснять свои неудачи потусторонним воздействием, а не собственными ошибками: "Я не справился с работой не потому, что ленюсь, а потому, что по гороскопу день неблагоприятен для моего знака зодиака". А уж на войне, да еще в лихие сталинские времена, когда любой просчет называли диверсией и вредительством, именно мистика была порой единственным спасением для проштрафившихся военных. Безусловно, гибель множества людей и поломку десятков танков во время неудавшейся атаки советским командирам было гораздо проще объяснить тем, что прилетел белый "Тигр" и всех сжег, чем грубейшим просчетом разведчиков, не заметивших десятки фашистских танков в редком лесочке. Так что появление неуловимого немецкого супертанка в советских слухах, а то и в рапортах вполне объяснимо, хотя и вызвано причинами отнюдь не мистическими.
Во-вторых, все, кто выжил во Второй мировой, безусловно, выжили благодаря чуду. Страшная военная реальность каждый день предоставляла благодатнейшую почву для всевозможных суеверий: одни нарывались на смертельную пулю по чистой случайности, другие выживали в абсолютно нечеловеческих обстоятельствах, третьи умирали от сравнительно легкой раны, четвертые выздоравливали и возвращались в строй вопреки прогнозам врачей. В такой ситуации появление слухов о неуязвимом вражеском танке-убийце было вполне закономерным.
Интересная идея (сценаристы и не скрывают, что позаимствовали ее во временное пользование из легендарного романа Германа Мелвилла "Моби Дик") реализована на удивление качественно. События, в том числе самые странные, и персонажи очень удачно вписаны в реалии Второй мировой.
Режиссура также очень профессиональна. Действие развивается вроде бы не слишком динамично, но так, что оторвать взгляд от экрана хоть на минуту совершенно невозможно. Темп и настроение выдержаны от первого до последнего кадра.
Еще одна несомненная заслуга режиссера – очень правильный баланс в изображении жестокости. Все-таки, как ни крути, изувеченные тела погибших страшной смертью людей – это, увы, примета отнюдь не только войны, подобное случается и в мирной жизни. На войне гораздо страшнее обыденность чудовищных событий, и Шахназаров сумел показать ее очень точно. Диалог людей, подбирающих трупы после страшного боя, ужасает гораздо сильнее, чем ужаснули бы показанные во всех подробностях разорванные тела. В искусстве недоговоренность зачастую потрясает гораздо сильнее предельной откровенности, и этот прием использован в "Белом "Тигре" очень успешно.
Работа всех сотрудников технических цехов просто великолепна. Оператору, художнику и художнику по костюмам удалось создать очень реалистичный и узнаваемый мир военной поры. Мне трудно судить, насколько он достоверен с исторической точки зрения, но художественная сторона новой отечественной картины выше всяких похвал, а правда искусства в кино обычно важнее правды жизни.
Единственная явная неточность, на мой взгляд, связана с эпизодом последнего боя Найденова с "Тигром". Незадолго до этого Жуков сказал, что собирается вести войска на Берлин, – значит, события происходят или у западных границ СССР, или в Европе. Но сражение разворачивается в деревне, состоящей из покосившихся крохотных избушек, а на заднем плане видна колокольня классического типа "ярославская свеча". Такой пейзаж вполне уместен, например, в Псковской, Новгородской или Ленинградской области, но несколько позже особист в разговоре с Найденовым упомянул, что последний бой с "Тигром" произошел за Вислой, то есть в Европе. Ни в католической, ни в протестантской стране я категорически не могу вообразить ни колокольню "ярославская свеча", ни типично русские избушки. Но, во-первых, это мелкая придирка, а, во-вторых, вполне возможно, что бои, последовавшие за схваткой в русской деревеньке, просто остались за кадром. Тогда все логично.
Спецэффекты по-настоящему впечатляют. Танковые сражения выглядят так, словно ты лично в них участвуешь. При этом кинематографистам удалось найти золотую середину: танковые сражения, которые мы видим на экране, конечно, сильно уступают по масштабу, например, грандиозным событиям на Курской дуге (что вполне логично), но выглядят именно битвами, а не, увы, типичной для нашего современного кино имитацией: "Ребят, денег нам хватило только на две машины, так вы уж запечатлейте их с разных сторон, да покруче, чтобы крутой баттл получился!" Снимать впечатляющие батальные эпизоды на сравнительно небольшие по голливудским меркам деньги нелегко, и очень здорово, что Шахназарову это удалось.
Саундтрек получился по-настоящему классическим – сейчас настолько традиционную по форме музыку для кино пишут редко. Но, как ни странно, он невероятно удачно дополняет происходящее на экране, не перетягивая зрительское внимание на себя и усиливая настроение каждого эпизода.
Актерские работы очень хороши и достоверны; все исполнители идеально попадают в цвет времени. Есть только один нюанс: главный герой – по сути, человек-деталь танка – по определению не может быть психологически глубоким и сложным. Какая сложность у живого механизма? Только железная решимость и полное отсутствие сомнений и тревог. Играть душевные колебания и неоднозначность здесь было бы грубейшей ошибкой, и Алексей Вертков поступил абсолютно правильно, что этого не сделал. В таких обстоятельствах основная актерская нагрузка досталась Виталию Кищенко, ведь именно глазами его персонажа мы видим Ивана Найденова и белого "Тигра". Кищенко великолепно справился с очень непростой ролью, лишний раз доказав, что для него в профессии невозможного мало.
Все вышеперечисленное уже сделало бы "Белого "Тигра" событием на экране, но есть у этой ленты и еще одно достоинство – пожалуй, самое важное и очень редкое в современном отечественном кинематографе: Шахназаров прекрасно знал, что хочет сказать. При этом режиссерский замысел отнюдь не очевиден, более того, большую часть фильма у меня вызывала сильное недоумение последовательность эпизодов.
Но в финале все встало на свои места, и с постановщиком не поспоришь: Зло действительно вечно. Его можно победить, но уничтожить нельзя, и самое страшное начинается, когда некто объявляет Зло окончательно уничтоженным в одном отдельно взятом городе или государстве – тогда проливается очень много крови, потому что в атмосфере неустанного и безжалостного искоренения порока именно Зло чувствует себя особенно уютно. Найти выход из этого лабиринта трудно, но можно: необходимо всегда помнить, что посадить в тюрьму можно людей, но не идеи, главный бой между Добром и Злом каждый день проходит в душе каждого человека, и самое опасное в таких обстоятельствах – поверить, что в твоем сердце Добро победило окончательно. Если помнить обо всем этом – есть шанс не залить мир чужой безвинной кровью. Вот только о таких неприятных вещах очень хочется забыть, и особой благодарности заслуживают произведения искусства, которые заставляют нас помнить не самую радостную правду, и их создатели…
Сочетание высочайшего профессионализма и глубокого, неоднозначного смысла привело к закономерному результату. Хотя формально "Белый "Тигр" повествует о сравнительно небольшом и не самом типичном военном эпизоде, эта лента дает зрителям возможность не только увидеть человека-механизм, но и почувствовать, сколько живых людей каждый день сотни раз рисковали жизнью, чтобы спасти мир от коричневой чумы. За историей Ивана Найденова видны люди, которые сумели не стать механизмами, остаться людьми до самого конца – своего или войны…
Так что "Белый "Тигр" получился на удивление достойным и интересным. На этот фильм не стыдно сходить в кинотеатр, чтобы вспомнить наших отцов, дедов и прадедов, защитивших мир от фашизма. Другое дело, что истории о людях, сумевших остаться людьми даже на войне, в картине остались все же на втором плане, а скольких зрителей заинтересует рассказ о человеке-механизме, судить трудно. Поэтому предсказать прокатную судьбу "Белого "Тигра" мне сложно.
Светлана Степнова
2263 Прочтений • [Рецензия на "Белый тигр"] [15.09.2012] [Комментариев: 0]
Vova
