Этой весной на российские экраны вышли фильмы "Утомленные солнцем 2" и "Поп", создатели которых пытались совместить жанры жесткого реалистичного кино о войне и интеллектуально-экзистенциальной драмы. В обоих случаях результат оказался весьма далек от идеала. (Вообще-то, соединение этих жанров возможно, что доказал, например, Андрей Тарковский в "Ивановом детстве"; но замечательная картина легендарного режиссера была гораздо менее пафосной, чем недавние работы отечественных постановщиков.)
Новая российская лента "Край" – это, по-моему, тоже попытка совместить два очень разных жанра: жесткое реалистичное кино о трудной послевоенной жизни и современную сказку, где есть место и чудесам техники, и мистике. Такой подход лишь на первый взгляд выглядит странно, а на самом деле вполне логичен: в жизни всех, кому удалось выжить в СССР в первой половине ХХ века, порой случались самые настоящие чудеса. Поэтому "Край", на мой взгляд, получился гораздо ярче и интереснее, чем "Поп" и "Утомленные солнцем 2". Увы, сказочности в новом российском фильме явный избыток, и это не лучшим образом влияет на впечатление от увиденного…
Не знаю, как другие зрители, а я, выходя из кинотеатра, в первую очередь задумалась о том, насколько велики были шансы немецкой девочки четыре года прожить в тайге в полном одиночестве и практически без поддержки извне. Мне кажется, такое в принципе возможно.
Ведь юная немка – дочь не аристократа, а инженера. Он вполне мог происходить из бедной семьи и учить единственную дочь не только книжным премудростям, но и физическому труду. Кроме того, не исключено, что инженер был большим любителем дальних пеших походов и охоты, прекрасно умел стрелять и ориентироваться на местности, во все свои вылазки на природу брал дочь и учил ее охотничьим навыкам. (Впрочем, в походы девочка могла ходить и вместе с одноклассниками.)
Первую зиму в Сибири Эльза провела в относительно комфортных по тамошним меркам условиях. (Впрочем, понятно, что, несмотря на все усилия хозяев, немцы наверняка сочли эти условия спартанскими.) Так что некоторое представление о сибирских морозах у девочки было. А при определенной наблюдательности она могла заметить и запомнить, как местные жители защищаются от холодов и лечат, например, обморожения.
На нелегальное положение Эльза перешла в самую благодатную пору – в конце мая. Тогда в тайге уже была еда (как минимум – птичьи яйца и маленькие птенцы), и оставалось достаточно времени для того, чтобы сделать запасы на зиму. Правда, непонятно, как немецкая девочка отличала съедобные грибы и ягоды от ядовитых, которых в тайге тоже немало. Тут то ли повезло, то ли помогла наблюдательность, о которой же упоминалось. Местные ведь наверняка тоже собирали грибы и ягоды, а Эльза издалека наблюдала за тем, что люди берут, а что не трогают, и поступала так же.
Конечно, странно, что энкавэдэшники не нашли девочку, ведь обычно беглых искали до победного конца, не считаясь ни с затратами, ни со временем. Но удивительное обстоятельство хорошо объяснено в сценарии. Сначала решили, что Эльза утонула или ее съел медведь. А через месяц началась война, и всем стало не до пропавшей арестантки.
Есть и еще одно важное обстоятельство. Обычно беглецы направлялись или к железной дороге, или к окрестным деревням: одни хотели вернуться в родные места и увидеть близких, другие стремились попасть в Кремль и рассказать товарищу Сталину о своей невиновности, третьи собирались грабить и насиловать беззащитных местных жителей. Зная, куда отправятся беглые, их легко было перехватить.
А Эльза не пыталась выйти к железной дороге, а спряталась в недоступном таежном углу. Трудно сказать, поняла ли девочка, за что арестовали ее отца, но совершенно точно усвоила, что должна держаться как можно дальше от людных мест. Разыскать такую было действительно непросто, особенно в военное время.
Остается только один вопрос – о припасах, которые в тайге не достать, но и прожить без них там невозможно. Не знаю, больше или меньше паровоз подходит для жилья, чем хорошая изба, но он в любом случае лучше гулаговского барака. Печь в паровозе мощная, а дрова в тайге не обязательно рубить: там хватает валежника. До строительства больших ГЭС в сибирских реках было очень много рыбы, так что наловить ее при наличии простейшей удочки удавалось сравнительно легко. Человек, умеющий стрелять, мог обеспечить себя мясом, если имел ружье, порох и патроны. Все это, а также спички, пилу, необходимую посуду, теплую одежду и, разумеется, обувь (зимой в Сибири не прожить без валенок, а в остальное время – без сапог) Эльза крала из стоящих на отшибе домов местных жителей. Думаю, при желании сельчане вполне могли бы поймать воровку, но сибиряки во все времена с большим сочувствием относились к беглецам от правосудия, чем к тем, кто их ловил.
Очень многое тут конечно, зависело еще и от личности беглянки – от ее силы воли, способности переносить одиночество, холод, голод, боль. Но люди с настолько сильным характером действительно встречаются, и он не зависит ни от пола, ни от возраста; наоборот, дети и подростки легче адаптируются к новым условиям, чем взрослые, привыкшие к комфорту и уюту. Так что шансы выжить в тайге, пусть и небольшие, у немецкой девочки были…
Но не успели зрители осознать и принять это маловероятное, хотя и возможное, обстоятельство, как на них обрушилось новое сомнительное утверждение. В "Крае" два человека без помощи извне в холодной осенней тайге восстановили мост, по которому сумел пройти паровоз. По ходу дела ремонтники-любители вытворяли настолько рискованные трюки, что позавидовали бы профессиональные каскадеры, но остались живы и абсолютно здоровы.
Кстати, и этот сомнительный факт в сценарии неплохо обоснован. Один из ремонтников – машинист высочайшей квалификации, который знал о поездах все. Помогала ему дочь инженера, спроектировавшего именно этот мост. Как мы уже договорились, она очень наблюдательна и вполне могла в подробностях помнить, как постройка отца выглядела до разрушения. Кроме того, за время одинокой жизни в тайге девушка привыкла к тяжелому физическому труду.
Так что в принципе можно допустить, что эти два человека сумели без посторонней помощи восстановить мост. Но подобное событие не слишком вероятно. И одно сомнительное допущение (тот факт, что девочка четыре года прожила одна в тайге) накладывается на другое (чудесное восстановление моста силами двух человек). А два маловероятных события подряд гораздо менее возможны, чем любое из них в отдельности.
К вышеупомянутой бытовой фантастике добавлена еще и мистика – почти бессмертный медведь, хозяин здешних мест, которого невозможно убить, а если это все же произошло, то ни в коем случае нельзя есть. В реалистичной драме о трудной послевоенной сибирской жизни такой медведь смотрелся бы вполне естественно. Но после череды чудес он выглядит по меньшей мере странно.
А кроме человечье-звериной сказки есть еще железнодорожная фантастика. Дымящие быстроходные паровозы благодаря усилиям режиссера и оператора выглядят абсолютно живыми, разумными существами, у каждого из которых есть собственный неповторимый характер.
Это впечатление подтверждают и сюжетные повороты. В финальном наказании злодеев паровозы приняли самое активное участие, а человек, визита которого жители поселения боялись особенно сильно, оказался отнюдь не человеком... Железнодорожная тема воплощена на экране настолько ярко, что порой паровозы даже кажутся ярче и интереснее людей…
Сами по себе все фантастические допущения "Края" отнюдь не плохи (и прекрасно обоснованы в сценарии), но слишком уж их много в страшной истории о послевоенной Сибири. Переизбыток волшебства плохо сказывается на достоверности. Жаль, что кинематографисты забыли старинную одесскую мудрость: "Начав стрелять, не забудь остановиться".
До некоторой степени ситуацию исправляют великолепно прописанные бытовые подробности. Сосланные в глухой сибирский край люди, – в основном, обвиненные в связях с фашистами женщины – отнюдь не горюют и не оплакивают свою несчастную судьбу. Наоборот, несмотря на очень трудную жизнь и тяжелейшую работу – рубку леса – они счастливы, потому что не попали в лагерь и имеют неплохие шансы выжить и вернуться домой. Эта история, кстати, предоставляет прекрасный повод задуматься об истинных причинах трудового энтузиазма советских людей, которым так любят хвастаться сталинисты…
Хотя охотники и сейчас считают медвежатину очень вкусным мясом, сцена поедания медведя жителями поселка все равно может вызвать у зрителей-горожан культурный шок. Тот факт, что один из персонажей в последний раз (до медвежатины) ел мясо еще на фронте, тоже вполне достоверен и показателен для послевоенной эпохи. В тайге много дичи, и вполне можно было бы ставить на нее капканы или отправить на охоту нескольких женщин покрепче, выдав им ружья. Но самая гуманная в мире советская власть не хотела досыта кормить ни ссыльных, ни условно-свободных (а на самом деле – крепостных) колхозников.
Отсутствие в послевоенной Сибири товаров повседневного потребления – тоже вполне реальный факт. Бизнесмены торгуют, если это позволяет им получить прибыль, а такое возможно только при свободных ценах. (Весь опыт мирового сообщества, в том числе и постсоветской России, доказывает, что и покупатели в подобной ситуации не умирают с голоду и не ходят голыми и босыми.) Но в СССР все цены регулировались государством и практически весь частный бизнес находился под запретом. Торговать было невыгодно, и дефицит тех или иных товаров оставался проблемой все 70 лет существования страны.
Так что бесхозные вещи, даже потертые и изношенные, не выбрасывались, а переходили к новым владельцам. В "Крае" это показано абсолютно верно. Кастрюля арестованного немецкого инженера досталась ссыльной, портфель – милиционеру, платье Эльзы, сменив множество хозяев, вернулось к своей первой владелице. А чтобы раздобыть листовое железо, понадобилось воровать его с крыши чужого дома… Разумеется, на ситуацию, показанную в новой отечественной картине, повлияла еще и страшная послевоенная разруха, но хотя бы некоторых товаров не хватало в СССР всегда.
Великолепные актерские работы также добавляют "Краю" достоверности. Мне, правда, непонятно, зачем режиссер заставил Алексея Горбунова по-сибирски окать – это смотрится не слишком убедительно. Зато Александр Баширов, как всегда, невообразимо хорош.
Оператор тоже поработал на славу: бескрайние лесные просторы, убогие бараки ссыльных и гонки паровозов сняты потрясающе.
Вот только все эти достоинства, увы, не вполне компенсируют сказочность сюжета, которая порой оборачивается откровенной слащавостью.
Не перебивает ее и самый мрачный эпизод ленты, который лично мне кажется весьма сомнительным. Я так и не поняла причины расправы жителей поселка над главными героями. Безусловно, толпа способна на очень страшные поступки, а у героев "Края" были веские причины для злобы. И понятно, что обездоленные люди, пережившие войну и занятые тяжелейшей неоплачиваемой работой, даже себе не могли признаться, что ненавидят самую добрую в мире советскую власть и величайшего вождя товарища Сталина, который обрек миллионы несчастных (и в большинстве своем ни в чем не повинных) людей на безнадежное существование. В такой ситуации действительно гораздо проще выместить злобу на беззащитной немке…
Проблема в том, что в новом отечественном фильме я не вижу людей, которым была бы выгодна такая расправа. Ссыльная Софья, влюбленная в машиниста, который спас Эльзу, не могла не понимать, что он бросится немке на выручку и наверняка тоже серьезно пострадает, а, возможно, и погибнет.
Ухажеру Софьи было выгодно, чтобы немка осталась жива и здорова. Это повышало его собственные шансы на успех у любимой женщины.
Местный милиционер, человек добрый и порядочный, явно стремился избегать ненужной злобы и жестокости в своем поселке. А привлекать внимание начальства не хочет ни один служитель закона…
И уж тем более кровопролитие было не нужно местному торговцу, которого все называли спекулянтом: бизнесмены очень не любят, когда нарушаются сложившиеся правила игры.
Так что я абсолютно не поняла, кто и почему стал зачинщиком расправы. Если кинематографисты хотели сказать этим эпизодом, что в поселке жили лишь несколько хороших людей, а остальные были быдлом, то мне такая позиция категорически не нравится. Люди – не быдло, даже если они сосланы в самый глухой угол Сибири. А считать быдлом всех, кто на тебя не похож и/или тебе не нравится – занятие опасное и чреватое крайне неприятными последствиями.
Но, повторюсь, один мрачный эпизод не отменяет общей сказочности "Края". А история отечественного (да и мирового) кинематографа доказывает, что зрители охотнее изучают трудное прошлое родной страны по несколько сказочным, условным картинам, а не по жестко реалистичным драмам. Например, в советские времена огромной популярностью пользовались сериалы "Тени исчезают в полдень" и "Вечный зов", а также кинодилогия "Любовь земная" и "Судьба". Все эти ленты рассказывают о жизни советской деревни в первой половине ХХ века; точных бытовых деталей там хватает, но сказочности даже больше, чем в "Крае". И не исключено, что новую работу отечественных кинематографистов ждет столь же счастливая судьба.
Но любителям жесткого реализма и авторского кинематографа "Край" категорически не рекомендуется. Зато поклонники качественных мелодрам, особенно исторических, ни в коем случае не должны пропустить этот фильм, как и фанаты сыгравших в нем актеров.
P.S. Но и с художественной, и с технической точки зрения картина Учителя так явно уступает, например, ленте "Как я провел этим летом", что очень обидно за тех, кто будет просматривать иностранные фильмы, номинированные на премию "Оскар", и голосовать за них. Жаль, что эти люди, возможно, никогда не узнают о бесспорном шедевре российского кинематографа.
Светлана Степнова
1164 Прочтений • [Рецензия на "Край"] [15.09.2012] [Комментариев: 0]
Vova
