Есть у меня такая привычка. Разглядываю перед сеансом постер и удивляюсь. Мол, это вы сейчас, товарищ звезда (или, еще лучше, незвезда), никто. Переодетый, загримированый, как бы незнакомый даже. Не знаю я вас и прохожу мимо. После фильма тот же плакат становится родным. Мимо не пройдешь. Вот дядя Петя, который повесился, рядом беззубый идиот Гена, влюбленный в Марь Ванну (она левее), из-за которой повесился дядя Петя… Разобраться в бумажных мальчиках из "Сволочей" потруднее будет. Их много. В шеренгу. Одинаковый взгляд. Раздетые, щуплые. Тяпа, Кот, Бабай, Череп, Калуга… Рябь в глазах. Аттракцион "найди сам" не работает. Сломался.
Речь не о постере, конечно. О фильме. Который о войне, но без войны. Модная нынче Великая Отечественная осталась за кадром, проскочив в эпизодической роли только в конце.
Я всё боялась, что 15-летних пацанов-неактёров заставят лезть в шкуры дедов и читать учебник истории. Вслух. Без шкур не обошлось, но обошли учебник. Сюжетная основа "Сволочей" - одноименная повесть Владимира Кунина. Он написал о том, где был и что видел сам, в 43-м. Ни больше ни меньше. Спецшкола для сгнивших, протухших, ненужных, нелюбимых – детей. И не только. Лагерь-мусоропровод. Вокруг горы да долы, впереди – смерть. Приказ сверху – ласково просимо, за Советский Союз и в пекло. Модная нынче война получилась другой: неизвестной от начала и до самой развязки. Неузнаваемой, странной… Неглянцевой. Зрителю, подсевшему на лоск блокбастеров, будет пресно. (Внимание: субъективно.) В экшен-драме Атанесяна и экшен какой-то неактивный (в моём понимании, пулялки-догонялки-убивалки должны хотя бы дух захватывать), и драма больше подразумевается. Мальчишки, ответственные за душещипательность, не артисты и не волшебники – только учатся. И вообще, зрелища под поп-корн не выйдет. Готовьтесь вникать, думать и время от времени прощать, а то разочаруетесь и не заметите.
"Сволочей" смотрели две меня – неблагодарная и всепрощающая. Первая сникла в самом начале, когда побрели примитивные невеселые титры без всякой фантазии, а потом делала мину при каждом из неоправданно-бесконечных затемнений. Вторая замирала от натурной лепоты (говорят, "летающий» кран работал на "Титанике"), радовалась правде киношного взрыва и дважды по-настоящему срасталась с креслом: истребители разрывали экран на части и приказывали не спать. Дремала первая я, а вторая (я же) втолковывала первой, что кайф – в отсутствии штампов. У Атанесяна их мало, и с непривычки уносит в радужные дали. Объевшихся лощеными блокбастерами особенно.
Что все-таки стало с альпийской базой? Куда делись полковник Вишневецкий, дядя Паша и малолетние воры-убийцы-щипачи-рецидивисты? Нет ответа, да и нужен ли? Главное в другом. Обойдя официальную историю тех лет, авторы не могли не написать СВОЮ главу. Для потомков. И настояли на том, что победа – дело не только геройских рук. Негеройских тоже. Сволочных в прошлом, а сегодня – забытых и безымянных.
В финале первая я вдруг проснулась. Наконец-то: внутри защемило и оттаяло. Включили свет, и в чёлках куклолицых девочек угадались слёзы. Спрятанные, но очевидные. На этот раз других комментариев я не хотела.
Алла Максимова
1303 Прочтений • [Рецензия на "Сволочи"] [15.09.2012] [Комментариев: 0]
Vova
