Чем лучезарнее небосвод, тем сокрушительнее громы, которыми он чреват: роскошная Куба знает такие ураганы, о каких и не слыхивали в серых северных странах. Так и в этих сверкающих водах японских морей встречает мореплавателя ужаснейший из всех штормов — тайфун. Он разражается порой под безоблачными небесами, подобный разрыву бомбы над сонным застывшим городом.
Г. Мелвилл, «Моби Дик, или Белый кит»
Ураган, тайфун, шторм, как его ни назови, — одна из самых разрушительных сил на Земле. Мы чаще сталкиваемся с ним на страницах книг — Жюля Верна, Джека Лондона, Рафаэля Сабатини, — но и в реальности стихия не раз вмешивались в людские дела. В этой статье мы вспомним штормы, которые значительно изменили ход истории.
Мост через море
ный археологический музей Ирана. В «300 спартанцах» портрет-
ное сходство не выдержано.
Казалось бы, у маленькой Греции не было никаких шансов противостоять огромной Персии — даже если греки ненадолго отвлекались от междоусобных войн, все равно враг многократно превосходил их и численностью населения, и богатством. Однако жизнь куда сложнее стратегических игр, и нередко преимущество так и не удается воплотить в победу.
В 492 году до н.э. у мыса Афон разразился шторм. Событие не то чтобы необычное — море здесь славилось своим коварным нравом. В этом лично убедился персидский военачальник Мардоний: 300 кораблей — большая часть его флота — пошли ко дну, и оставшаяся без поддержки армия была вынуждена ретироваться. Через два года он предпринял еще одну попытку захватить Грецию, но был разбит в Марафонском сражении и впал в немилость. Однако шесть лет спустя новый царь Ксеркс дал ему еще один шанс.
Рассказывая о войске, которое Ксеркс повел на Грецию, Геродот пишет, что оно на своем пути выпивало целые реки, за исключением самых больших. Однако осушить таким образом море не получилось бы и у них, а доверять волнам свою армию царь не хотел. Через Дарданеллы египтяне и финикийцы выстроили два понтонных моста, а чтобы флоту не пришлось снова обходить Афон, через перешеек вырыли канал — такой широкий, что по нему могли пройти бок о бок два корабля.
Это интересно: долгое время сообщение Геродота об этом канале считалось выдумкой — слишком уж масштабной для того времени казалась эта работа. Однако в XX веке его следы обнаружили благодаря аэрофотосъемке.
Однако стихия по-прежнему была на стороне греков: уже готовые мосты разметала буря. Разгневанный Ксеркс приказал отрубить строителям головы, а непокорному морю — дать 300 ударов бича и бросить в него оковы. «О ты, горькая влага Геллеспонта! Так тебя карает наш владыка за оскорбление, которое ты нанесла ему, хотя он тебя ничем не оскорбил. И царь Ксеркс все-таки перейдет тебя, желаешь ты этого или нет. По заслугам тебе, конечно, ни один человек не станет приносить жертв, как мутной и соленой реке!»
Во время Первой Пунической войны бури нанесли римлянам куда больше вреда, чем враг: из 700 потерянных кораблей 650, по словам Полибия, погубили шторма.
Накануне выступления царь все же решил не искушать судьбу и принес морю дары — бросил в его глубины кубок, золотую чашу и персидский меч-акинак. Переправа прошла без проблем.
Разумеется, мосты построили заново. Для одного из них поставили борт о борт 360 кораблей, а для другого — 314. Их связали тянувшимися от берега до берега канатами, настелили доски, присыпали землей и окружили перилами, чтобы не пугались вьючные животные. Однако накануне выступления царь все же решил не искушать судьбу и принес морю дары — бросил в его глубины кубок, золотую чашу и персидский меч-акинак. Переправа прошла без проблем, но для победы на море этого оказалось мало — у Саламина персидский флот был разгромлен, и Ксеркс с большей частью войск вернулся в Азию.
|
Море и Рим
В отличие от греков римляне моря никогда не любили. Твердо стоя ногами на земле, они с опаской смотрели на окружающую их полуостров стихию — и не спешили садиться на корабли, пока легионы могли дойти до врага пешком. Ситуация изменилась, когда противником стал Карфаген.
В начале Пунических войн римляне вынуждены были одалживать корабли у союзников. Они принялись энергично наверстывать упущенное, но сравниться с потомками финикийцев было нелегко. В любом случае, построить корабли было куда проще, чем вырастить капитанов, — примером тому консулы Гней Сервилий и Гай Семпроний Блез, умудрившиеся посадить флот на мель прямо в Карфагенском заливе. Чтобы уравнять шансы, римляне снабдили суда абордажными мостиками и бились на кораблях, как на суше. Римские историки пишут, что карфагеняне оказались не готовы к такой тактике и вчистую проигрывали; но насколько можно верить этим сообщениям?
Получается, что во время Первой Пунической войны бури нанесли римлянам куда больше вреда, чем враг: из 700 потерянных кораблей 650, по словам Полибия, погубили шторма. В 255 году до н.э. римский флот так неудачно встал у берегов Сицилии, что после бури уцелели лишь 80 кораблей из 364. Однако некоторые современные исследователи сомневаются, что дело обстояло именно так.
ка пяти метров. Они появились как ответ тяжелым судам карфагенян, защищенным от таранного удара
более легких бирем и трирем
целым лесом весел.
Перед бурей флот якобы возвращался домой после крупной победы. Удивительно: почему же он не развивал успех, пока враг не собрал свежие силы? Вполне возможно, что на самом деле римляне были разбиты, но предпочли списать потери на бурю. Проиграть самому Нептуну куда более почетно и не так сказывается на карьере военачальника, а главное — на мифе о непобедимости Рима, помогающем держать в узде покоренные народы. Аналогичные сомнения в той или иной мере вызывают и сообщения о штормах 253 и 249 годов, якобы потопивших 380 боевых кораблей и 80 транспортов.
Это интересно: когда Октавиан Август вел войну против Секста, сына Гнея Помпея, его флот дважды был потоплен бурями. Светоний пишет, что, узнав о катастрофе, Август поклялся, что и вопреки Нептуну добьется победы, и на ближайших празднествах удалил статую бога из торжественной процессии.
Божественный ветер
«Великий государь царей Кублай-хан с виду вот каков: роста хорошего, не мал и не велик, толст в меру и сложен хорошо; лицом бел и как роза румян; глаза черные, славные, и нос хорош как следует». Так описывает в своей «Книге» великого хана Хубилая Марко Поло, проведший при его дворе около семнадцати лет. При Хубилае монголы закрепились в Китае и захватили Корею. Они дошли до океана, но не собирались останавливаться — корейский флот был одним из лучших на Востоке и вполне мог перевезти войско на располагавшиеся в какой-то сотне километров японские острова. В 1274 году, захватив острова Цусима и Ики, 25 000 монголов прибыли в бухту Хаката — ближайший к материку крупный залив.
Почти сто лет в Японии не было больших войн, и опытом самураи уступали противнику — солдатам, проведшим в походах всю свою жизнь. Преимуществом монголов был и сомкнутый строй, в то время как японцы пытались, как их славные предки, искать достойных противников для единоборства. Наконец, у захватчиков было секретное оружие: наполненные взрывчатой смесью железные шары под названием «тэппо», метаемые катапультами. К вечеру остаткам японского войска пришлось отступить.
Однако монголы, не ожидавшие такого сопротивления, опасались ночной атаки противника и решили начать тактическую эвакуацию. Момент был выбран явно неудачно: начинался шторм. Волны разбили те корабли, что успели выйти в открытое море, и большинство из 13 000 погибших воинов (такое число приводят корейские хроники) не пали в бою, а утонули.
Таким запечатлел монгольский
корабль японский художник. 
Самураи подплывали к монгольским кораблям на маленьких лодках, валили мачту и использовали ее как абордажный мостик.
|
Следующие семь лет Хубилай был занят покорением Южного Китая, а японский регент Ходзё Токимунэ не терял времени: на опасных участках берега были возведены укрепления, в том числе пятиметровой высоты стена в 25 миль длиной — в бухте Хаката. Но и вторжение было куда масштабнее: 100 000 воинов и 60 000 моряков на 3500 судах. Пока основная армия решала проблемы снабжения, 22 мая 1281 года с якоря снялся авангард — еще 900 корейских кораблей с 25 000 солдат на борту.
хан монголов.
| Монгольский флот состоял в основном из кораблей с не- большой осадкой, которые могли ходить и по рекам. Для плавания в ураган они никак не были предназ- начены. Так изоб- разил их гибель японский художник Кикути Ёсаи. |  |
Цусима и Ики после упорных боев вновь были захвачены, однако стена в бухте Хаката помогла отбить все атаки. Монгольский авангард косили болезни — не сумевшие высадиться на берег воины теснились на кораблях. Основные силы подошли только 12 августа, и японцы были поражены численностью противостоящего им воинства. Одной храбрости для победы в этой войне было недостаточно.
15 августа бывший император Камэяма обратился с молитвой к богине Солнца Аматэрасу, считавшейся основательницей династии. Вся нация преклонила колени вместе с ним, прося о поражении монголов. Вечером того же дня в небе появилось облачко, которое все росло, пока на море не опустилась мгла. Затем поднялся ветер, и вскоре огромной силы тайфун заливал корабли волнами, сталкивал между собой и бросал на камни. Японский хронист сравнил их с разбросанными по поверхности моря гадательными стеблями. Потери монголов были чудовищными, о вторжении не могло быть и речи.
Это интересно: «священный ветер» — по-японски «ками-кадзэ» — неимоверно поднял гордость японцев; его считали оружием, ниспосланным богами, символом высшей защиты Японии. Не случайно такое название почти семь веков спустя получили японские летчики-смертники.
Долгое время европейцы называли штормы по дню того святого, в который он случился, добавляя Segundo — «второй» по-испански, — если в тот же день шторм случался вновь. Современный способ предложил в конце XIX века австралийский метеоролог Клемент Линдли Рагг (Wragge). Сначала он называл штормы буквами греческого алфавита, потом — именами персонажей полинезийской мифологии, затем перешел на исторических деятелей — так, один он назвал в честь упоминавшегося в этой статье царя Ксеркса. А еще несколько — в честь членов парламента, которые голосовали против выделения денег на его исследования. Однако после его отставки в 1903 году эта практика была забыта почти на сорок лет, до начала Второй мировой войны, когда ураганам стали давать женские имена.
Это интересно: определенную роль в возвращении к именам сыграл вышедший в 1940 году роман Дж. Стюарта «Шторм» — его герой назвал ураган Марией по имени возлюбленной, также доставившей ему немало страданий.
Для Атлантики есть шесть списков имен, для Тихого океана — пять, так что через несколько лет названия повторяются. В 1979 году под давлением феминисток в списках появились и мужские имена — теперь они чередуются. Первый ураган в году получает имя на А, второй — на Б, и так далее, а если имен не хватает, то переходят к греческим буквам. Однако названия особо разрушительных штормов, в память об их жертвах, второй раз не используют.
Это интересно: бога штормов у индейцев Карибского моря звали Хуракан — от него происходит принесенное в Европу испанцами слово «ураган». А вот с тайфуном — названием тихоокеанских штормов — все получилось наоборот: оно родом из Европы. Чудовищный змей Тифон, по мнению греков, вызывал жаркие ветры. Через персидский и урду его имя попало в китайский язык, где оказалось созвучно «тайфенг» или «дайфунг» — «великий ветер».
Победимая Армада
В устье Темзы принц прибыл на одном-единственном корабле: шестьсот с лишним других погу- бил разразившийся в Ла-Манше шторм.
Расположение на острове не раз спасало Англию. Так, в 1213 году мятежные английские бароны предложили французскому принцу Людовику стать королем вместо Иоанна Безземельного. В устье Темзы принц прибыл на одном-единственном корабле: шестьсот с лишним других погубил разразившийся в Ла-Манше шторм. В 1386 году там же пропал другой французский флот — 60000 солдат на 1300 кораблях, — и это было воистину чудесным спасением, потому как в тот момент никакой иной защиты у Англии на море не было. Но если спросить: «Какой флот шел завоевывать Англию, но был потоплен бурей?» — наверняка вы услышите в ответ: «Непобедимая Армада». Попробуем разобраться, насколько это верно.
 | Памятник испанс- кому королю Филиппу II. Он был далеко не таким плохим правителем, как многие считают, но историю пи- сали в основном его противники. |
Это интересно: официально Армада называлась «La felicissima» — «Счастливейшая». Название «Непобедимая» ей дали английские памфлетисты.
Испанский король Филипп II был мужем английской королевы Марии Кровавой. Однако после ее смерти парламент отказался признать его королем Англии, и на престол взошла Елизавета I. В ее правление Англия и Испания стали заклятыми врагами — тому было много причин, в том числе борьба за сокровища Нового Света и поддержка Англией восстания протестантских Нидерландов. Последней каплей и формальным поводом стала в 1587 году казнь шотландской королевы Марии Стюарт; узнав об этом, Филипп II приказал подготовить к отправке в Англию нидерландскую армию Александра Фарнезе — 30000 солдат. У Англии сравнимого по силе войска не было. Узнав о подготовке вторжения, англичане нанесли упреждающий удар: Фрэнсис Дрейк атаковал Кадис, нанеся огромный урон стоявшему там флоту и заготовленным припасам. Филипп отложил нападение на год.
Это миф: часто говорят, что Армада должна была захватить Англию. На самом деле Филипп II прямо запретил перевозимым войскам самостоятельную высадку (вероятно, это и была главная его ошибка). Армаде отводилась вспомогательная роль — она должна была обеспечить безопасную переправу транспортных барж под командованием Фарнезе, которые иначе были бы легко потоплены английским флотом, усилить его армию и поддержать армию тяжелой артиллерией.
«Пришла, увидела, исчезла»
мандовал испанской армией в мятежных Нидерландах. Ее и должна была перепра-
вить в Англию Армада.
тивной, случившийся в самом начале шторм полагал знаком свыше и предлагал отменить поход.
Первоначально предполагалось, что Армада (151 корабль, из них 28 военных, остальные — вооруженные торговые, с 2430 орудиями и 30500 людьми на борту) выйдет в море не позднее марта 1588 года, чтобы избежать северных ветров. Однако из-за проблем со снабжением и смерти адмирала, маркиза Санта-Круз, она была более или менее готова только к маю. Новым командующим стал совершенно не стремившийся к этому герцог Медина-Сидония, не имевший морского опыта. Едва выйдя из Лиссабона, Армада попала в шторм, после которого до 21 июля ремонтировалась в Ла-Корунье.
Это интересно: испанцы видели в экспедиции своеобразный крестовый поход. Все участники должны были перед отплытием причаститься, были запрещены азартные игры и дуэли, на борт не допускали женщин. Кроме того, в ее составе было 180 священников — и всего 12 врачей.
Английский флот насчитывал 197 кораблей. 34 боевых, 12 — приватиры Фрэнсиса Дрейка, Джона Хокинса и самого адмирала Чарльза Говарда, но 88 годились только для вспомогательной службы. Английские пушки были более дальнобойны, артиллеристы лучше обучены, корабли — быстрее и маневреннее испанских. Испанцы скорее полагались на абордаж, оправдавший себя при Лепанто, — после первого же залпа пушкари хватали оружие для рукопашной.
30 июля англичане зашли в тыл Армаде и стали нападать на выбившиеся из строя корабли, не затевая серьезный бой до подхода своих основных сил и подвоза боеприпасов, в которых испытывали большую нужду: королева в последние месяцы экономила на флоте. Испанцы шли в Кале — единственную гавань, на которую они могли рассчитывать в Ла-Манше. Здесь их ждали плохие новости: голландские гезы сняли бакены на отмелях близ блокированного ими Дюнкерка и перехватывали всех курьеров, которых посылали друг другу Фарнезе и Медина-Сидония.
«Разгром Испанской Армады 8 августа 1588 года» кисти Филиппа-Жака Лутербура (1797 год).
Так изобразил Гравелинское сражение английский художник.
Испанская Армада при Гравелине. Неизвестный английский художник XVI века.
|
Долгое время шторму при- писывали решающую роль в уничтожении Армады.
Гавань Кале была мала для Армады, чем и воспользовался Говард, выпустив в ночь с 7 на 8 августа в сторону сгрудившегося противника несколько брандеров — пылающих кораблей, груженных смолой и хворостом. Испанцы испугались, что те полны бочками пороха, и принялись рубить якорные канаты. В результате сами брандеры не нанесли Армаде никакого вреда, но многие ее корабли столкнулись друг с другом. Правда, англичане не смогли воспользоваться ситуацией — да, снова не хватало пороха! Оставшихся без якорей испанцев ветер снес к городку Гравелин, где они с трудом восстановили подобие строя.
крушений к западу от Англии.
На следующий день англичане получили подкрепление и дали бой. В нем сказалось превосходство их кораблей: менее маневренные испанцы не могли при встречном ветре помочь друг другу, а отдача от бортового залпа причиняла бывшим торговцам больше вреда, чем их целям — дефектные чугунные ядра чаще разлетались при ударе об обшивку, чем пробивали ее. В результате девятичасового боя англичане не потеряли ни одного корабля, Армада — пять, и уцелевшие галеоны были серьезно повреждены. Кроме того, у испанцев подходили к концу казавшиеся огромными запасы пороха и ядер — они не рассчитывали, что придется столько стрелять. Сражение не принесло англичанам полной победы, но было очевидно, что шансов обеспечить высадку армии Фарнезе нет. 9 августа Медина-Сидония приказал возвращаться.
У англичан вновь кончались боеприпасы, но они вели себя так, будто арсеналы полны, и обманутый испанский адмирал не рискнул идти через Па-де-Кале: он решил обогнуть Англию с севера. В свою очередь, англичане не знали его планов и долгое время опасались, что он вернется, пополнив припасы у берегов Дании или Норвегии. Между тем 21 августа Армада обогнула Шотландию и вышла в Атлантику, не имея карты этих вод. Сентябрьские штормы разметали ее, сбив многие корабли с курса и выбросив на скалы у берегов Ирландии, где местные жители добили немногих уцелевших моряков. Только 65 кораблей добрались домой в начале октября.
Долгое время шторму приписывали решающую роль в уничтожении Армады — однако это был только эпилог, последний штрих в долгой истории: Англию от вторжения спас ее флот.
Это миф: поражение Армады сделало Англию владычицей морей. На самом деле поражение скорее укрепило, чем ослабило Испанию. Вместо старых неповоротливых кораблей заложили новые, улучшенной конструкции, из тактических просчетов сделали выводы — и ответная атака «Английской армады» в следующем, 1589-м, году закончилась поражением. А в 1595-м испанцы высадили десант в Корнуолле. Война шла до 1604 года, когда взошедший на престол Яков I Стюарт согласился почти на все испанские условия. Англия же стала доминировать на море только в середине XVIII века, сменив в этом качестве Голландию.
В 1609 году корабли, везшие в Виргинию пятьсот английских колонистов, были разбросаны по морю ураганом. До места не добрался только флагман — «Морское приключение», который потерпел крушение у Бермудских островов. Из обломков выжившие построили две пинассы и в итоге добрались до цели. В их числе был Уильям Стрэчи, который рассказал в письме о своих приключениях. Исследователи считают, что это письмо видел Уильям Шекспир — и оно стало источником вдохновения для его «Бури».
Управляемый ураган?
а не войной»).
Находящееся на большой высоте облако представляет собой водяной пар и множество мелких, почти невесомых капелек переохлажденной воды — из-за отсутствия центров кристаллизации она остается жидкой при температуре гораздо ниже нуля. В 1946 году Винсент Шэфер обнаружил, что эти капельки замерзают, если их резко охладить — например, при помощи сухого льда. Получившаяся льдинка быстро растет, притягивая к себе пар из окружающего воздуха, и, потяжелев, устремляется к земле — идет снег или дождь. Другой способ почти одновременно предложил Бернард Воннегут (брат фантаста Курта Воннегута): лед может образовываться вокруг похожих на него структурой кристаллов йодистого серебра. Эти технологии сейчас и применяют для «разгона облаков» — их заставляют пролиться дождем в стороне от защищаемого места.
Этот принцип пытались использовать для борьбы с ураганами. Ученые предположили, что если часть циклона досрочно прольется дождем, то его внутренняя структура нарушится и скорость ветра упадет. Несколько экспериментов, проведенных в 1962-1971 годах американцами (проект «Ярость шторма»), не дали четкого результата. Позднее выяснилось, что теория все же была неверна, — в ураганах недостаточно влаги, чтобы достичь такого эффекта.
Это миф: сейчас в распоряжении США есть куда более совершенное климатическое оружие — расположенный на Аляске комплекс HAARP. Эта аббревиатура расшифровывается как «Программа высокочастотных активных авроральных исследований», а предназначен комплекс для изучения свойств ионосферы — верхнего слоя атмосферы, очень важного для современных систем связи. Он слишком разрежен для воздушных шаров и слишком плотен для спутников, так что изучать его «на месте» невозможно. Излучатели HAARP направляют в небо над комплексом поток энергии, моделируя воздействие солнечного излучения, а чувствительные приборы измеряют результат.
а можете и съездить, посмотреть на месте — каждый год на станции устраивают
день открытых дверей.
Не стесненные знанием физики «специалисты» утверждают, что истинное назначение станции — создание управляемых ураганов. На самом деле погодные явления формируются в страто- и тропосфере — более низких плотных слоях, на которые ионосфера практически не оказывает воздействия. Кроме того, мощность HAARP — 3,6 МВт — несравнима ни с воздействием Солнца на ионосферу, ни даже с грозовыми разрядами (пиковая мощность которых примерно в миллион раз больше). Примерно с тем же успехом можно греть Ледовитый океан бытовым кипятильником.
Бури и штормы в играх
ние» куда полезнее, чем кажется на первый взгляд: если маг знает, что враг за углом, то он успеет произнести все нужные для ком-
бинации заклинания. А ведь площадные чары могут бить и через стены.
Разумеется, чаще всего бури встречаются в играх, действие которых развивается на море. В Sid Meyer's Pirates! штормовых туч лучше избегать, ну или хотя бы сбрасывать паруса при встрече. В «Пиратах Карибского моря» и «Пиратах Онлайн» буря может потопить ваш корабль, особенно поврежденный, а у берега — выбросить на скалы. Зато при плавании в шторм опыт набирается куда быстрее.
А в старой игре New Horizons буря еще и служила морским чудовищам поводом вылезти подышать свежим воздухом: отпугнуть их могла ростра — носовая фигура. В Empire: Total War стихию не уважили: при сражении в шторм всего лишь затрудняется маневрирование. Даже пробитые книппелями паруса не уносит шквалом.
Создатели научно-фантастических игр управление погодой значимым элементом игры делают редко: вспоминается разве что Red Alert 2. В нем супероружие союзников — Weather Station — создает шторм, который вполне может снести половину вражеской базы. Весьма уместной была бы песчаная буря в играх по «Дюне» Фрэнка Герберта — в книге пустынные штормы играют не последнюю роль (достаточно вспомнить обстоятельства победы Муад'Диба над войсками императора). Но из местного колорита в игру перенесли только песчаных червей. А жаль.
 | В одном из первых выпусков MTG «Ураган» по ошибке напечатали на синем фоне. Сейчас цена такой карты доходит до 6000 долларов. |
| Когда набор Legends только вышел, ни один синий маг не был бы рад увидеть у своего противника карту «Тайфун». |  |
|
|
|
|
|||
|
«Ураган» появился еще в самой первой редакции MTG — «Альфе», — и с тех пор
на его тему было немало вариаций. |
||||||
но направляет шторм на за-
вод — построив его на отшибе, можно минимизировать ущерб. В сетевой игре целью чаще оказывались электростанции: пушки оставались без питания, а игрок — без радара.
В Magic: The Gathering зеленое заклинание Hurricane наносит вред всем игрокам и летающим существам пропорционально затраченной мане, а маны у зеленых много. Поэтому заклинание иногда используют, чтобы добить соперника или свести неудачную партию вничью, — основную работу сделают существа, которыми и силен этот цвет.
В Master of Magic редкое заклинание Ice Storm тоже относится к сфере Природы: оно поражает градом все отряды в выбранной клетке глобальной карты. Однако 120 единиц маны — не шутка, подготовка такого заклинания займет 2-3 хода. В «наследнике» Master of Magic — Age of Wonders II: Shadow Magic — похожий эффект у заклинаний Lightning Storm и Violent Storm. Второе из них к тому же действует три хода — можно защищать узкие проходы. Интереснее эффект Tornado: это заклинание еще и расшвыривает бойцов по карте (очень кстати на берегу моря). А в тактических боях полезны Winds of Fury: они не только уносят отряд с занимаемого им места, но и больно бьют оземь. Впрочем, иногда ими можно спасти своего бойца, окруженного врагами.
Наконец, нередко штормы вызывают игроки в RPG. Из новинок вспоминаются заклинания Бури и Ледяного шторма в Dragon Age: Начало. Они хороши и сами по себе, но особенно опасны в сочетании: возникающий Шторм века пусть и не замораживает на месте, как Ледяной шторм, зато наносит огромный урон.
Vova
