Если и есть в магнитно-кремниевых дебрях компьютерно-игровой мультивселенной существо, которое по популярности может поспорить с драконом, то это, конечно же, демон. Мы с вами видели их в тысячах обличий: краснокожих с рожками, лиловых с перепончатыми крыльями, составленных из покатых валунов или слепленных на скорую руку из синеватой пустоты, крошечных и гигантских, страшных и смешных. Но, однако же, вовсе не так просто выделить изо всей этой каши суть и ответить на вопрос: что такое демон, откуда он берется, чем опасен? Вот этим мы и попытаемся заняться.

Кто он?

Ответить на вопрос о том, кто такие демоны, непросто, поскольку воззрения на этот счет неоднократно менялись (а если взять миры фэнтези — путаница станет еще сильнее). Попробуем для начала перечислить несколько вариантов определения демона:

Антагонист бога или богов, воплощающий злое начало в мироздании.

Дух или существо, сделавшее окончательный выбор в пользу зла и переродившееся в чудище.

Нечеловеческое существо, наделенное магической силой, происходящей от нечистого.

Дух, опекающий человека и ведущий его к добру или ко злу.

Дух или житель иного мира, чужой в нашем мире, но могущий быть призван чьей-то волей.

Разберем эти определения по порядку — и не забудем, что они могут сочетаться.

Первые два могут показаться тождественными: и тут, и там демон оказывается воплощенным злом. Однако разница между ними на самом деле колоссальная. В первом случае оказывается, что мир имеет два начала — злое и доброе — и бог, или боги, или ангелы так или иначе равны дьяволу или демонам. Во втором же демон никоим образом не может претендовать на равенство с высшими силами — он всего лишь реализовал свое право на свободу воли таким вот нехорошим способом.

На заметку: слово «дьявол» может применяться в двух значениях: либо высший из демонов (вариант — один из высших, демонических князей), либо как синоним слова «демон». Это порой порождает путаницу.

Интересно, что и первый, и второй варианты включают в себя немало существ, которых мы традиционно не называем демонами. К антагонистам богов — злому началу, — безусловно, относятся описанные нами в прошлой статье гиганты и огненные великаны. А среди тех, кто сделал окончательный и не подлежащий перемене выбор в пользу зла и сделался чудовищем, значатся, например, орки Средиземья.

Третья точка зрения была популярна в средние века и включает в число демонов эльфов, леших, великанов, саламандр, гномов... Это не какая-то ошибка определения — именно так и полагали.

Определение под номером 4 может показаться парадоксальным — но, как мы вскоре увидим, оно взято не с потолка, а из истории и мифологии, и имеет весьма глубокие корни.

И наконец, вариант 5 — особенно если ограничить «иные миры» мирами, где правит зло, — оказывается самым популярным в компьютерных играх. А вот в реально существовавших мифологиях и космогониях у него мало корней; он порой отлично сочетался с концепциями 1 или 2, но независимо от них почти не встречался.

Какое из определений выберем мы в этой статье? Увы, нам придется работать со всеми сразу, потому что наша задача — описать все, что называют демонами. А в начале статьи этот список оказался затем, чтобы проще было ориентироваться в изменчивой природе понятия «демон».

Благодетельные демоны греков

Это может показаться забавным, но древние греки — от которых мы, собственно, и получили имя для героев нашего сегодняшнего рассказа — ничего особенно дурного в демонах не видели. Демон (точнее, даймон — по-гречески именно так) — разумный дух, подсказывающий людям, дающий советы и вдохновение. Сократ у Платона утверждает, что мудрые люди после смерти становятся даймонами, «заслужив это имя своей разумностью». Как именно переводится слово «даймон», неизвестно, но если верить Платону — самым точным переводом будет «знающий». Ту же самую сущность римляне именовали гением. Даймоны могут быть и хранителями дома — это аналог римских пенатов.

Кто же такие эти даймоны? Духи, занимающие промежуточное положение между людьми и богами. Они невидимы и, в принципе, необнаружимы, но могут передавать людям свои советы так, что те и не догадываются об этом. (Заметим, что примерно так же в христианской трактовке действуют бесы-искусители.) Они чувствуют мысли человека, и дурные помышления причиняют им боль.

В благодетельности даймона или гения, впрочем, иногда сомневались. Порой советы даймона оказывались вредны — даймон может знать будущее, но... может и не знать, и не всегда он так-таки желает добра хозяину. Об этом мы уже говорили в главе Красной книги, посвященной джиннам (их тоже многое роднит с римскими гениями).

В фэнтези: похожую трактовку демонов можно найти в книгах Филиппа Пулмана, хотя демоны там и видимы.

Ксенократ, ученик Платона, сделал даймонов посредниками богов — и тут же разделил их на добрых и дурных; на дурных демонов он, между прочим, свалил все неблаговидные деяния богов, известные из мифов. Дескать, Зевс или Аполлон, конечно же, не могли поступать нехорошо, а значит, кто-то постарался за них... А боги — они вообще не вмешиваются в дела мира.

Вскоре из этой теории родилась и такая идея, как телесное воплощение дотоле бесплотных демонов: дурные демоны оказались привязанными к материальному миру.

Христианство смотрит на демонов, мягко говоря, иначе, но тем не менее античная идея не исчезла полностью. В следующий раз она возникла, как и многие другие воззрения греков, в эпоху Возрождения, когда снова появилось понятие демонов-помощников, а ряд духов, дотоле относимых к демонам, начал утрачивать этот статус. Но об этом позже.

Демоны язычников

Говоря формально, демонов в европейском и малоазиатском язычестве (исключая уже упомянутую греко-римскую веру) не имеется. Слово это нигде не используется (варвары по-гречески не разумели), и родовой связи с иудаизмом или христианством у этих вер нет.

И все же демоны там есть — в двух смыслах.

Во-первых, антагонисты бога в этих верах зачастую имеются. Часто в этой роли оказываются великаны: так было у скандинавов (огненные великаны, да и инеистые тоже) и греков (гиганты, отчасти — титаны). Об этом мы говорили в предыдущем выпуске. Порой это оказываются духи стихий или гигантские животные. Иногда в том же качестве выступает нежить, но это скорее определение 2 — существа, выбравшие зло.

Авторы фэнтези, да и компьютерных игр тоже, зачастую этого просто не осознают. Слишком уж привычно считать великана могучим и злобным, но представляющим исключительно собственные интересы (в крайнем случае — племени). Иногда можно даже встретить книгу вроде бы по мотивам скандинавских саг, где в дополнение к прочему бестиарию писателю приходится вводить демонов — поскольку картина мира без них выглядит неполной, а установить великанов на присущую им роль кажется неестественным.

Во-вторых, как будет показано ниже, боги финикийцев, моавитов и других сопредельных иудеям народов «сделали карьеру» в качестве иудео-христианских демонов. Но в исходной религии Ваал совершенно не предполагался антагонистом божества.

Демоны иудаизма и ислама

Демоны в Торе представлены слабо. Время от времени кого-то из ветхозаветных царей или героев мучают злые духи, и иногда даже названные поименно. Те же имена (и в большем количестве) встречаются в Талмуде и разнообразных иудейских легендах. Многие из этих имен хорошо известны: Асмодей, Вельфегор, Велиал, Вельзевул... Большинство их — это те боги, которым поклонялись соседние племена: так, например, Вельфегор (он же Ваал) — божество моавитов, которому те поклонялись на горе Фегор. О самых ярких личностях из этой галереи мы позднее поговорим подробно.

На заметку: как нетрудно заметить, имена этих сущностей встречаются в разных вариантах. Однако самое частое расхождение — в русском варианте стоит буква «в», а в английском и других западноевропейских языках — «б». Это потому, что древнегреческая «бета» стала в новогреческом «витой» и в таком виде перешла в кириллицу. Поэтому Ваал в английском тексте будет Баалом, Вельфегор — Бельфегором, Вельзевул — Бельзебулом или Беелзебубом. Некоторые переводчики об этом, впрочем, забывают, и в фантастике совсем не редкость «забытые» буквы «б». Бета и вита (а также вторая пара — эта и ита) породили немало путаницы; известна, например, история, как переводчик долго не мог понять, какое произношение должно быть в переводимом тексте — древнегреческое или новогреческое. Выручили... овцы: их блеяние передавалось как раз этими двумя буквами, и переводчик успокоился — ясно же, что овца блеет «бе», а не «ви»!

Вполне естественно, что Ваал и прочие попали в демоны; вспомним определение 1 — антагонист бога. Хотя иудейская вера — монотеистическая и никоим образом не предполагает соперников, равных богу, развивалась-то она в условиях большого количества конкурирующих вер поблизости. Вот и стали ключевые фигуры этих вражеских религий демонами...

Возможно, правомочно отождествлять их не с демонами, а скорее с джиннами, в первую очередь — потому, что некоторые из них не чужды мудрости и порой направляют свои силы на добро. Это просто «еще один вид существ», духи, которые, как и человек, обладают свободой воли и могут как принять бога, так и отвергнуть его.

Дьявола как такового в Ветхом Завете нет; есть, однако же, Сатана. Но этот Сатана — не восставший против бога, а один из его ангелов, служащий обвинителем на Страшном суде. Именно он перечисляет грехи душ. А по-гречески обвинитель — диаболос.

Но, повторимся, и речи нет о том, чтобы этот прокурор высшей инстанции был хоть в какой-то степени противником бога — он исполняет его и только его волю.

А вот в Каббале дьявол присутствует в совсем ином качестве. Сатана — это хоть и сила, идущая от бога, но роль его не ограничивается судом: он должен мешать человеку на его пути к богу, дабы тот по собственной воле выбрал добро вместо зла. Этакая одушевленная полоса препятствий на пути души по этому миру. Упоминаются там и некоторые из «именных» демонов (Асмодей, Вельзевул, Велиал), которые суть обличья дьявола, так же как архангелы Михаил, Гавриил, Рафаил и некоторые другие — божьи обличья.

В исламе демонов нет — их место прочно занимают джинны. О них мы уже писали подробно в июльском выпуске прошлого года (статью можно найти на нашем сайте), повторим кратко основное. Джинны — это существа, сотворенные из огня, у которых, как и у людей, есть возможность выбора между добром и злом. Иблис, он же Шайтан, отказался поклониться Адаму — за это он будет ввергнут в адское пламя, но не сразу, а после Страшного суда, — и он старается обеспечить адское пламя возможно большему числу людей. За ним последовали многие джинны, которые заменяют мусульманам демонов (другие джинны избрали путь добра и известны как джинны-мусульмане); сам Иблис в полной мере может считаться аналогом дьявола.

Как нетрудно заметить, джинны ислама и демоны иудаизма — по сути дела одно и то же; те и другие обладают свободой выбора, но многие из них стали-таки злыми духами.

Сходную роль играют и ракшасы индуистской и буддистской вер: ракшас тоже порой бывает добродетельным, но чаще выступает в качестве демона. Впрочем, родня демонов с далекого востока — тема для другой статьи.

Христианская концепция

А вот в христианстве демон — уже однозначное и безусловное зло. Это ангел или, возможно, дух человеческий (такие точки зрения тоже иногда встречаются), окончательно отвергнувший бога. То есть, по нашей классификации, вариант 2.

Люди, крайне далекие от христианства и представляющие его себе весьма смутно, часто считают, что речь идет скорее о варианте 1, полагая дьявола антагонистом бога и злым началом в мироздании. Но это — многократно осужденная всеми основными конфессиями (католицизм, православие, лютеранство) ересь дуализма.

Дуализм предполагает, что дьявол и бог сопоставимы по своим возможностям и неизвестно еще, кто победит в конце времен. Как правило, он также называет бога творцом мира духовного, а дьявола — мира материального (или, по крайней мере, обустроителем материального мира). Более или менее в рамках этой концепции мыслили такие знаменитые еретики, как альбигойцы (катары), манихеи, богомилы, павликиане и другие. Из нее, кстати, нередко делался логичный вывод: раз плоть и прочую материю создал дьявол, значит, тот, кто сожжет соседский дом или убьет человека, на самом деле окажет ему благодеяние, освободив от дьявольских оков! Нетрудно понять, как привлекательно было такое учение для всевозможных бандитов и мародеров...

Для абсолютного большинства христиан дьявол — предводитель падших ангелов, не более и не менее. Ангелы, как и люди, созданы богом и никоим образом ему не равны. А сами эти падшие ангелы — демоны (в некоторых версиях к демонам причисляют также и души людей, окончательно отвергнувших бога, — но это тоже неортодоксальная трактовка).

И дьявол, и демоны действуют все равно в пределах замысла бога, и именно таков смысл крылатой фразы из Гете («Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»). Препятствия на пути человека к богу нужны лишь затем, чтобы он совершил свой выбор; однако, в отличие от представлений иудеев, дьявол в христианстве действительно взбунтовался против бога и отверг его.

Природа демонов противоречива: это бесплотные духи, однако они наделены «животными» страстями, которые не в силах удовлетворить. Хотя, по некоторым источникам, обрести подобие плоти они могут, но это им никоим образом не помогает. Есть единственный для них шанс получить иллюзию удовлетворения страстей (и не более!) — вселиться в человека.

Впрочем, далеко не всегда их гнетут в первую очередь именно плотские желания; зачастую речь идет о гордыне, тщеславии и других грехах. Но и тут им ничего не светит; ад — это место, где утолить какое бы то ни было желание невозможно по определению. Они обречены стремиться пожрать людей и друг друга — и не получать от этого никакого удовлетворения. Даже ликование от мучений грешников настолько фальшиво, что радости не доставляет.

Суть превращения из ангела в демона чрезвычайно интриговала многих богословов — по любопытной причине: считалось, что эта метаморфоза противоположна той, которая предстоит человеку, — из земного обличья преобразиться в вечное. И если понять, что случилось с демонами, возможно, удастся постичь, что предстоит человеку? От противного, так сказать?

В следующих главах речь пойдет в основном о христианских воззрениях на демонов; если же придется обращаться к чьим-то еще взглядам — об этом будет сказано особо.

Что может демон?

Что делают демоны, дабы отвратить человека от бога и насладиться его мучениями (раз уж иного наслаждения им не дано)?

На этот счет велись бурные споры. Понятно, что демон может нашептывать человеку искушения, — он это умел еще в греческие времена. Не подвергалось также сомнению, что он может обмануть человека иллюзией; именно поэтому в средневековой традиции иллюзия — безусловно, черная магия, а отнюдь не невинная, как считается в фэнтези.

А вот может ли он, так сказать, физически повлиять на человека? Может ли подарить ему золото, могущество, магию, чтобы совратить и заставить вершить зло?

Тут кроется неожиданный сюрприз. Вот небольшая цитата:

Перескажем эту мысль своими словами: поскольку дьявол никоим образом не равен богу, он не может даровать никакой магии, ведь она по сути своей чудо. А значит, ведьм не существует, и всякий, кто пытается обвинять в ведовстве, в черной магии, — лжец и еретик.

Процитированное — это канон «Епископы», получивший статус закона для католика в 1140 году. Для нас, со школы впитавших истории о процессах над ведьмами, читать такое странно; но штука в том, что эти процессы случались уже в эпоху Возрождения и позже. В темном и мрачном XIII веке существование ведьм отрицали; а вот в к концу XV-го появились и «Молот ведьм» и другие безусловно еретические, но принятые церковью деяния и идеи...

Это может показаться оксюмороном, но вспомним, кто принял решение о начале охоты на ведьм. Папа Иннокентий VIII, чья булла Summis Desiderantes инициировала «бум» процессов, запомнился также назначением на пост великого инквизитора Испании небезызвестного Торквемады, небывалым расцветом продажи индульгенций и церковных должностей, шестнадцатью детьми (из которых двое признанных) и множеством других деяний, крайне плохо совместимых со званием главы церкви. Так и случилось, что чуждая христианству идея глубоко в нем укоренилась.

Что печальнее всего — протестанты, отвергшие энное количество папских решений, это как раз приняли с рвением. Печально знаменитые «салемские суды» велись уже не католиками, но пуританами. И последний такой процесс осуществился в 1782 году — в Швейцарии, в протестантском кантоне.

Неудивительно, что под влиянием изменившейся концепции в XVI-XVII веках широко распространилось мнение о том, что дьявол и демоны обладают плотью и способны действовать самым что ни на есть прямым физическим методом.

Они сохраняют способность иллюзиониста принимать такое обличье, какое пожелают, но только теперь оно подлинно: сделавшись гигантским волком, демон и впрямь может загрызть, а обратившись в гадюку — отравить.

Именно к этому периоду относятся обилие легенд об инкубах и суккубах, несколько версий истории о Мефистофеле и Фаусте, тогда появляется немалая часть визуальной атрибутики (которую мы и сейчас можем видеть в играх)...

Можно, пожалуй, сказать, что в это время вера в демонов была наиболее материалистичной. Это ее в конечном счете и погубило. Потому что приближался век Просвещения, и черти с вилами стали казаться слишком игрушечными.

К XVIII веку демон вновь становится бесплотным, а способности его сводятся к нашептыванию искусов и обману человека.

Одержимость

Как уже упоминалось выше, единственный способ для демона получить подобие удовлетворения многих страстей — войти в тело человека и захватить власть над ним. Более того, войдя в него, демон — так он считает — получит место в доме божьем, которого он лишен. Поэтому демоны к этому стремятся изо всех сил; то, что получается, если демон преуспевает, именуется одержимостью.

Одержимость бывает двух видов: полная, в которой человек целиком попадает под власть нечистого, и внешняя, когда демон мучит его и осаждает, но внутрь войти не может. Впрочем, даже если он войдет в человеческое тело, в душу войти он бессилен.

В отличие от многих средневековых представлений, это действительно опирается на библейские тексты. Например, на историю о двух бесноватых, встреченных Иисусом, из которых бесы были изгнаны в стадо свиней.

Были ему и наглядные зримые доказательства: например, эпилептический припадок — типичнейший пример одержимости. Есть и менее характерные, но оттого не теряющие значения признаки: ужасное лицо, дикий голос, оцепенение, невероятная сила (тоже часто характерная для эпилептика), постоянное беспокойство, а главное — изрыгание предметов и лицо, вывернутое назад. Подозреваю, что два последних признака встречались нечасто, а вот дикий голос или ужасное лицо могли попадаться регулярно. Слепота, глухота, немота также порой считались признаком атаки демона (необязательно успешной).

Ученые долго спорили о том, может ли одержимость возникнуть без согласия человека. Ряд авторов, например, знаменитый демонолог Иоганн Вир, полагал, что да — одержимость, по их мнению, можно уподобить болезни. Это даже пытались использовать обвиняемые по «ведьминскому» делу: ведь не своей же волей!

Однако... в том-то и штука, что возможность одержимости «не своей волей» противоречит самой идее о свободе воли — каковая идея для христианства одна из самых важных...

Демоны могли вселяться не только в человека, но и в других существ — один такой пример приведен выше; есть легенда и о том, что змей-искуситель был одержим Самаэлем, одним из высших демонов.

Дабы избавить человека от нежелательного присутствия, надобен экзорцизм. На это, по идее, способны многие священники (вплоть до 1972 года в католической церкви даже был особый чин экзорциста). Эта операция предполагает чтение молитв, иногда обрызгивание святой водой и другие любопытные действия (например, обдувание и плевание на жертву — это должно чрезвычайно огорчить засевшего беса. Между прочим, в тексте обряда крещения православный священник до недавнего времени предлагал крестному отцу отречься от дьявола со словами «дуне и плюне на него» — требовалось дунуть и плюнуть на пол, хотя многие по неведении делали это то с младенцем, то с батюшкой).

Самым сложным в экзорцизме считалось добиться того, чтобы демон не просто вышел из того места, где сидит, а отправился куда следует, в идеале — непосредственно в ад. Временами это приводило к длительным переговорам, и это не в укор экзорцисту — ведь даже Иисусу в описанной выше ситуации понадобилось договариваться с бесами, куда именно они уйдут...

Вот забавная цитата из Цезария Гейстербахского. Торжественное «изыди!» уже произнесено, а теперь пора поторговаться:

Разумеется, хороший экзорцист не забывал наложить на демона заклинание, обязующее того не лгать. Иначе... сами понимаете.

Куртуазные демоны Возрождения

Способность демонов поддержать приличную беседу и вообще вести себя в обществе как никогда обострилась в эпоху Возрождения. Именно тогда появляются образы светских обаятельных демонов — они очень напоминают современную традицию описания вампиров. «Демонический соблазнитель», «демонический искуситель» — популярнейшие образы того времени (и более поздней эпохи барокко). Демон мог, к примеру, заведовать игорным домом — почему бы нет, раз уж им «разрешили» присутствовать в мире во плоти? Словом, замените в современном салонном романе о вампирах кровопийцу на выходца из ада — и получите примерно такую историю.

Чрезвычайно востребованной оказалась идея об инкубах и суккубах. Она уже упоминалась выше, настала пора рассказать подробнее.

Исходно инкубом именовался кошмарный сон, после которого остается тяжесть в груди; в этом качестве он фигурирует в медицине до сих пор, хотите верьте, хотите нет. Это слово и означает «лежащий сверху».

Впоследствии, разумеется, уточнили, с какой конкретно целью он «лежит сверху», — благо это открывало поле для множества фривольных рассказов. Появился и парный к инкубу суккуб — это слово, в свою очередь, означает «лежащий под»...

В играх: суккубы изображены весьма странно: во всяком случае, трудно поверить, чтобы кто-то соблазнился когтистой окровавленной дамочкой из World of Warcraft и уж тем более уродиной из Heroes of Might & Magic V. Порой инкубы и суккубы и впрямь демонстрировали непривлекательные внешние черты, но только в тот миг, когда уже поздно что-либо предпринимать...

Нередко суккуб или инкуб не просто принимали привлекательное обличье, но изображали умершего возлюбленного. Это пользовалось немалым успехом, причем порой демон оказывался на правах мужа или жены много лет, плодил детей — пока кто-нибудь не изгонял его тем или иным способом.

Ходило немало слухов и о потомках демонов; таковыми объявляли порой ярких и талантливых людей, как живущих, так и давно умерших. Демоническое родство приписывалось Аттиле, Вильгельму Завоевателю, Мерлину, Генриху VIII, Генриху Наваррскому, Елизавете Английской, кардиналу Ришелье, Мартину Лютеру.

Это интересно: Лютер вообще был популярным героем «демонологических» историй католиков. Так, например, однажды все демоны, вселившиеся в людей, покинули своих жертв на сутки: их обязали присутствовать на похоронах Лютера, дабы почтить этого любимца дьявола. По мнению католиков, мало кто мог быть настолько популярен в преисподней...

Демон на службе

Домашний демон

Благодетельные демоны греков не всегда были личными — встречались и семейные, по-латыни spiritus familiaris. Отсюда происходит хорошо известное (в том числе по играм) слово familiar, в русской традиции переводимое как приживал.

Такие демоны временами попадались и в средневековье, и особенно в эпоху Возрождения — у знаменитых чародеев и ученых. Обычно они показывались в обличье мелкого зверька: так, например, доктор Фауст чаще всего водил при себе Мефистофеля в обличье пуделя. Иногда он сидел в предмете — кольце, фибуле, рукояти меча и так далее.

В играх: приживалы стали стандартным атрибутом мага в ролевках, основанных на D&D, — но они там уже не демоны, а самые настоящие животные, только «магически модифицированные». А вот в стратегиях они обычно по сути своей разновидности низшего демона — беса.

Для чародея такой демон — необходимый инструмент: он помогает при алхимических операциях, предсказывает будущее (действие это — глубоко нехристианское), временами трудится в качестве мелкой прислуги, обычно незримой.

Иногда он присутствует в доме все время, порой вызывается для особых действий — но всегда один и тот же. Для сражений такой демон не годится, хотя может своевременно оповестить хозяина об опасности, дабы тот принял меры.

Как правило, приживал искренне и честно заботится о благополучии своего хозяина; если тот гибнет, у приживала остается двадцать четыре часа, чтобы отомстить, прежде чем он вернется в геенну огненную. Это очень неплохо описано в рассказе Генри Каттнера «Привет от автора».

Вызывание

Желающий заполучить себе на службу демона посерьезнее должен был предпринимать особенные действия. Они достаточно несложны, если хочется, чтобы демон просто появился (например, хватало зарезать на перекрестке и закопать там же черную курицу); но вот если хочется, чтобы он еще и подчинился, — о, тут нужны весьма сложные ритуалы. Их следовало знать не только колдуну, но и честному экзорцисту.

Здесь, по-видимому, сыграло свою роль иудейское представление о том, что, если хорошо знать законы, которым подчиняются демоны, в них всегда можно найти лазейку и воспользоваться ею. В рассказе о джиннах мы упоминали похожее явление.

Однако ошибкой было бы думать, что для призыва демона и контроля над ним достаточно знания одного ритуала и волшебной формулы. Истинный демонолог знает: формула меняется в зависимости от дня недели, от времени суток, от места вызова, присутствующих лиц и много чего еще. Малейшая ошибка в ней может стать фатальной. И скорее всего станет.

В фэнтези эту схему довольно точно обрисовал Гарри Тертлдав — в видесском цикле, а особенно в «Свалке токсичных заклинаний»:

Пентаграмма — типичный, но не непременный атрибут этого процесса. Считалось, что она дает время на переговоры — иначе можно не успеть закончить формулу, как демон уже вцепится вызывателю в горло. Некоторые авторы утверждают также, что это — самый простой способ заставить демона сдержать данное слово.

Самое любопытное, что подобное действие, даже если исполняется с целью призвать, а не изгнать демона, может не влечь за собой гибели для души. Ведь это проделывал безусловный праведник — царь Соломон! Однако поскольку большинство колдунов — отнюдь не соломоны, чаще всего это все-таки пагубно, и не стоит надеяться на иной исход. Хотя бы уже потому, что демон при малейшей к тому возможности напакостит всем, кому сможет, и это будет на совести вызывателя. И инквизиция не без основания трактует любую попытку заполучить услуги демона как преступление.

Договор с нечистым

То, что описано выше, — формальные взаимоотношения, обеспеченные универсальным законом. Но немало существует историй и о заключении с демоном договора — содержащего в себе в качестве условия со стороны смертного либо передачу демону души, либо отречение от Христа. Ответной услугой, как правило, оказывается одно любое желание; хотя порой удавалось выторговать и поболее.

Хотя инквизиция считала фактом договора даже мысленное обращение к нечистому, во всех легендах фигурирует именно письменный контракт. Причину объясняет в одной из легенд сам дьявол: дескать, среди вас, христиан, обычное дело — сперва договориться, а потом раскаяться и душу не отдавать!

Ряд легенд подтверждает, что спастись от такого договора возможно — либо раскаявшись (только искренне!), либо перехитрив дьявола. В том, чтобы попытаться его обмануть, ничего дурного не видели; хотя Фауст, согласно одному из текстов, отказался разрывать договор, поскольку это было бы бесчестно... Историй о том, как удалось перехитрить нечистого, множество — обычно назначалось какое-то условие, которое потом оказывалось невыполнимым. Так, Нострадамус якобы завещал за предвидение душу дьяволу, согласно контракту, «и если похоронят в церкви, и если похоронят вне ее» — после чего добился, чтобы его похоронили в стене ризницы, то есть не вне и не внутри.

Впрочем, по логике вещей этого должно быть совершенно недостаточно: ведь мало не продать душу, надобно еще и не грешить, а договор с дьяволом — в любом случае тяжкий грех. Успели ли раскаяться хитрецы, придумавшие невыполнимое условие? Об этом легенды зачастую ничего не сообщают. Так что, возможно, демон добился-таки своего.

Девять демонских чинов

Неудивительно, что, стремясь узнать о демонах как можно больше, демонологи разработали и такую важную деталь, как иерархия демонов. Неудивительно, что у духов, столь подверженных гордыне и тщеславию, есть жесткая и четкая иерархия. Они делятся на девять чинов — так учит нас уже упоминавшийся авторитетный специалист Иоганн Вир (есть и другие классификации, но эта — одна из самых популярных).

Девятый, низший чин — это всевозможные «свинские бесы», заправляющие низкими страстями, в том числе инкубы и суккубы, а также демоны чревоугодия, пьянства, корыстолюбия и так далее. Возглавляет их Маммона.

Восьмой чин — «обвинители», которые стараются вселить в людей отчаяние и отвратить от раскаяния.

Седьмой чин — «фурии», сеятели раздоров и поджигатели войн. Возглавляет их Аваддон.

Шестой чин — загадочные витающие в воздухе твари, разносчики морового поветрия. Их старший — Мерезин.

Пятый чин — обманщики, сотворяющие ложные чудеса и тем совращающие народ. Князь их — Сатана.

Четвертый чин заведует карами злодеям. Их глава — Асмодей.

Третий чин — отдел долгосрочных перспектив, «изобретатели злых дел и порочных искусств». Им принадлежат идеи крепкого спиртного, азартных игр и многого другого. Их князь — Велиал.

Второй чин — духи лжи, прорицатели, оракулы. Предсказания — вообще дело не христианское, и если оно не исходит непосредственно от бога, это крайне неприятная штука...

И наконец, высший чин — ложные боги. Те самые, что требуют от людей жертв и поклонения — дабы, служа им, забыли об истинном боге. Их возглавляет Вельзевул.

Именные демоны

Вот перечень самых известных именных демонов. Они время от времени снимаются в компьютерных играх, но активно там представлены немногие; впрочем, список может расшириться в любой момент. Дабы не вникать в их внутреннюю иерархию (которую люди передают различно), перечислим их просто по алфавиту.

Аваддон. В Ветхом Завете это не демон, а синоним преисподней или какая-то ее часть (современный иудаизм полагает, что это самый нижний «круг» ада). В средние века он стал демоном-разрушителем и покровителем войны. Считается вероятным, что Аваддон — это Аполлон, который хоть и покровительствовал наукам и искусствам, был и в самом деле склонен к лютому гневу и разрушению. Образ Аваддона у Булгакова, в общем, достаточно каноничен, если не обращать внимания на внешний вид.

Азазель. Образ странный и противоречивый — то ли он демон пустыни (видимо, исходно — божество какого-то пустынного народа), то ли просветитель, во многом подобный Прометею (отнюдь не случайно в его честь назвала свою организацию акунинская леди Эстер). Однако другие источники говорят, что ничему хорошему он людей не научил — только делать оружие, чтобы проливать кровь, а также украшения и косметику для женщин, дабы плодить разврат.

Амдусциас. Демон с экстравагантным обличьем — человек с головой единорога, впрочем, иногда предстает как единорог или человек; он был одной из излюбленных целей демонологов-вызывателей, хотя область его особой компетенции не слишком вроде бы полезна — музыка и ветер. Он встречается в одном из рассказов Генри Каттнера (том же, где и приживал).

Асмодей. В иудаистских легендах он — князь злых духов, но сам-то как раз не особенно зол, скорее даже мудр и не чужд сочувствия к людям. Именно он дал Соломону червя Шамура, раскалывающего камни (для быстрейшего строительства), — а вовсе не кентавр, как утверждает Михаил Успенский в «Там, где нас нет». История о том, как он лишил царя власти и занял его место (упоминается там же), тоже каноническая; причем сделал он это затем, чтобы показать царю тщету всего земного. Да и в демонической иерархии средневековья он — не совратитель, но палач, то есть не преумножает зло в мире. Правда, в некоторых других источниках все гораздо хуже... Асмодей весьма популярен в качестве демонического владыки в разнообразном фэнтези, а в играх пока скорее редок.

Астарот. Ошибка переводчиков — на самом деле это богиня женского полу Астарта (она же Иштар). Но так уж повелось в средневековье — сменили бедняжке пол и сделали вместо богини природы и плодородия демона прорицания и, нередко, сладострастия (иногда оказывался также князем суккубов и инкубов). Порой выступал в обличье дракона. Как прорицателя его нередко вызывали демонологи; видать, он согласился сменить пол...

Бегемот. В принципе, это просто могучий зверь, и игроделы, изображающие его безмозглым колоссом, более правы, чем средневековые демонологи. Те предположили, что Бегемот — демон, пробуждающий в людях звериную дикость. Казалось бы, при чем тут небезызвестный кот?

Сходная метаморфоза произошла и с Левиафаном, в котором изначально тоже не было ничего инфернального.

Ваал, он же Вельфегор. Финикийский верховный бог (поклонялись ему под другими именами также моавиты и другие народы), который считался творцом всего сущего, но требовал кровавых жертв и стал вполне логичным кандидатом в демоны. Возможно, были также какие-то связанные с ним ритуалы, аналогичные вакханским, — во всяком случае, поклонение ему порой описывается словами «предаваться постыдному». На это намекает и каноническое изображение его с гигантским носом. Иногда утверждают, что его стихия — шантаж стыдом (заставить совершить что-нибудь настолько непристойное, чтобы даже на исповеди было стеснительно признаться и раскаяться).

С его армиями можно столкнуться, например, в Diablo. Ваал поселился и в Забытых королевствах — там он слыл «богом убийства», пока не скончался в Смутное время.

Велиал. Дух лжи, пустых удовольствий, не приносящих радости, снобизма и прочих подобных пороков; сеет всяческое зло через посредство развращенного искусства, азарта и других опустошающих пороков. Слывет эстетом, неистощимым на гнусные изобретения. Имя его означает «бесполезный».

Вельзевул. То ли главнейший демон в аду, то ли второй после собственно дьявола; во всяком случае, носит корону. Имя обозначает «повелитель мух», которые и впрямь ему подчиняются. Формы меняет произвольно, может предстать практически в любом обличье. Покровительствует самому опасному из грехов — гордыне. Исходно звался «Зевул» и был богом то ли Ханаана, то ли филистимлян (последних порой считают пращурами греков, и в этом случае Зевул может оказаться и Зевсом!). Слово «забул» иногда также считают искаженным «диаболос».

Геката. Эту греческую богиню мрака и колдовства, пожалуй, по заслугам перевели в демоны. Чего стоит только знаменитая жертва ей — гекатомба! Поскольку она покровительствовала магии, ее считали госпожой ведьм.

Лилит. Ее мы уже упоминали в главе о джиннах; будучи, по-видимому, исходно богиней Шумера, она сделалась злым духом в иудейско-мусульманской демонологии. По ряду свидетельств — первой женой Адама и прародительницей множества колдовских существ. Иногда упоминают, что ее муж — Самаэль, «яд бога»; и ему, и Лилит регулярно приписывают искушение Адама и Евы.

Маммона. Это всего-навсего сирийское слово, означающее «богатство»; Иисус говорит, что невозможно служить и богу, и маммоне — и вот богатство одушевили и сделали демоном скаредности и корыстолюбия. Нередко ему же придают и прочие мелкие страсти, вроде похоти или чревоугодия.

Мефистофель. Вообще-то, это всего-навсего домашний демон Фауста, из которого сделали прямо-таки князя ада: в таковом качестве он попал и в игры (вспомним хотя бы Diablo или Neverwinter Nights: Hordes of Underdark, где он выступает в роли главного антагониста и соперника в финальном бою...

Демоны в играх

Первым делом, как водится, придется упомянуть традиции Dungeons & Dragons: они оказали настолько мощное влияние на все компьютерные игры, что пропустить эту тему невозможно.

В D&D демонические существа — это обитатели так называемых «нижних миров». Напомню, что по принятой в D&D космологии материальный мир содержит внутри себя миры стихий («внутренние»), а снаружи окружен внешними мирами — мирами богов, душ умерших, небесных и адских существ. Эти миры разделены по мировоззрению: верхние олицетворяют добро (например, Семь Небес, Элизиум, Асгард), нижние — зло, есть еще мир порядка (Механус) и хаоса (Лимб — у Данте это первый круг ада).

Нижние миры, в свою очередь, тоже отличаются по духу. Дьяволы (devil), они же баатезу, обитают в мире по имени Девять Кругов: это мир законопослушного зла, тиранической власти, что выстраивает всех по вертикали, и каждый стелется в пыль перед тем, кто выше его, и топчет в прах нижестоящих.

Демоны (demon), они же танарри, — представители зла хаотического и своевольного, в их мире (известном как Бездна — Abyss) торжествует право сильного.

Есть еще и даймоны (daemon), или юголоты: эти представляют нейтральное по отношению к порядку и хаосу, или «чистое» зло — они проживают в Геенне.

Между баатезу и танарри идет постоянная и яростная битва на всех промежуточных мирах, известная как Кровавая война (Blood War); юголоты служат тем и другим наемниками и стараются обескровить обе расы. Стратегическая ситуация пребывает в равновесии: хотя танарри в среднем могущественней баатезу, те берут свое за счет тактики и согласованных действий. Дисциплины их хаотичным врагам сильно недостает.

Это интересно: далеко не все знают, что была и еще одна могучая разновидность — обириты, «космическое» или «древнее» зло; эта раса когда-то создала танарри как своих рабов. Обириты напоминают о порождениях фантазии Лавкрафта и представляют собой непостижимый и чуждый, но от того не менее злокозненный разум.

Перечислять все разновидности демонов, даймонов и дьяволов (их объединяет слово fiend — исчадие) можно долго: за время существования ролевой системы их придумано несколько сотен. Как правило, все они обладают химерическим обликом, множеством устойчивостей к разным видам урона и кое-какими магическими способностями; высшие обычно умеют призывать на подмогу низших. Полюбоваться этими красавцами можно на картинках.

Именно таких исчадий мы видим в Neverwinter Nights, Baldur's Gate, Planescape: Torment и прочих играх по Dungeons & Dragons.

К демонам отнесены небезызвестные суккубы, «женщина-змея» марилит, бойцовый человекогриф — врок, а также родич балрога — демон с огненным бичом, именующийся балором. Это высший среди демонов. Есть там демон-муха «чазм», напоминающая о Повелителе мух, и свинообразный нальфешни. Многих из них мы успели повидать и уничтожить.

Дьяволы — это, например, мстительницы-эринии (и потому немалое недоумение вызвала идея Аммона Джерро из NWN 2 призвать к себе на службу разом и их, и кровных врагов-суккубов), исчадие бездны (pit fiend), рогатый дьявол корнугон, бородатый барбазу и нижайший из низших — практически лишенный разума лемур. Но, вероятно, популярнее всех — бес (imp); как один из немногих, чье появление уместно в материальном мире и без глобальных катаклизмов, он встречается в самых разнообразных обстоятельствах.

Даймоны — гидролот, ультралот и другие — в компьютерных играх практически не замечены... хотя почему эти названия кажутся такими подозрительно знакомыми?..

Конечно, демоны появляются в играх далеко не только по D&D. И трудно будет назвать хоть одну общую черту между всеми ними; даже свойство вызывать себе подобных далеко не общепринято. Разве что рожки, копытца и перепончатые крылья? Так и они есть не у всех...

Первым делом хочется вспомнить Diablo; хотя разнообразие их там невелико (преобладают чертики-«падшие» и козлорогие сатиры), зато есть немало именных персонажей. К слову, сатиров демонами сочли во многих играх, и тому есть корни в средневековой демонологии; но об этих существах речь пойдет в другой статье.

Никак нельзя забыть и о легендарном Doom — всем хорошо запомнились и бесы, и какодемоны. Это слово здесь до сих пор не встречалось, а оно — весьма древнее: в позднегреческие времена демонов поделили на добрых (эвдемонов) и злых (какодемонов). Персонажи Doom этому титулу вполне соответствуют... «Барон ада» — это типичный демон-рогач, самый популярный адский образ в играх. А вот огнедышащий манкуб из Doom II — это, пожалуй, новое слово в демонологии...

Рогача и беса можно найти и в Dungeon Keeper; там же есть дьяволицы, адские псы и другие верные помощники злого властелина. Там можно вволю понаблюдать за их повадками.

World of Warcraft позволяет примерить на себя обличье демонолога-вызывателя: колдун (warlock) способен призывать и беса, и «пустохода» — безликое порождение великого ничто, и суккуба, и адского коня (его тоже порой причисляют к демонам), и адского стража, и звероподобного демона-охотника. Что интересно, это явным образом противоречит истории мира: к демонам там отношение, мягко говоря, не слишком лояльное, и едва ли мыслимо, чтобы демонолог с ручным суккубом нагло явился в палаты Тралла, — а в игре такое происходит на каждом шагу.

Пожалуй, самой развитой демонологией может похвастаться серия The Elder Scrolls. Тамошние демоны именуются даэдра (что означает «не наши предки») и напоминают скорее иудейских демонов — обычно злокозненных, но порой благодетельных. Они не способны творить, но могут изменять мир. Подчиняются они князьям даэдр; и в основном по тому, злобному или доброму князю они служат, определяется их собственное мировоззрение. Среди даэдр есть и духи стихий (атронахи).

В «Героях» демоны подвизаются с третьей части, но только в пятой они наконец получили свою фирменную способность — призывать себе подобных из преисподней. Хотя «Герои» не имеют никакого отношения к D&D, это тоже типичный случай влияния знаменитой системы: вы найдете там и демонов бездны, и адских коней, и многих других. Что интересно, дьяволы здесь — явно высшие обитатели преисподней, но при этом появляются на полях сражений во множестве...

В пятых «Героях» мы видим довольно редкий для игр образ — раскаявшегося и начавшего новую жизнь демона. Пожалуй, это самый запоминающийся персонаж базовой кампании...

Но в целом демон в игре — это такое замечательное существо, которому можно приписать любую способность, сделать любую самую дикую модель — и это не будет выглядеть нелогичным. Демон может стоять за любым конфликтом; ведь его цель сводится к тому, чтобы творить зло, и быть рациональным он не обязан. Демон спасает своим вмешательством порой безнадежные сюжеты; всем понятно, почему его появление — грозная опасность, и никто не нуждается в объяснении, как и откуда он взялся. Именно этот факт портит удовольствие, когда мы слышим об очередном сюжете ролевой игры — «спасите мир от демонического нашествия». Делать это было бы приятнее, если бы адской природой демонов не затыкали все дыры в слабых историях.