Лошади старались, как умели,
Вынесли героев из атак —
Чтоб герои в песнях прогремели,
Только не споют о лошадях...
М. Щербаков, «Человек судьбой своей играет»
Помимо клинков и стрел, танков и бомбардировщиков, доспехов и гранат в Оружейной палате человечества почетнейшее место заслужили разнообразные животные. Их трудно назвать солдатами, поскольку присяги они не приносили и воевали за интересы, крайне чуждые им, но они, безусловно, принимали участие в войне.
Мы не унизим их, если поговорим о них в разделе «Оружейная палата»; в конце концов, так принято с древних времен. Например, в оружейной шведских королей стоит памятником самому себе конь великого военачальника Густава Адольфа, не раз спасавший ему жизнь, — благородное животное с говорящим именем Стрейф (неужели он спасал короля именно так?).
Но при этом не забудем, что, в отличие от предметов из стали и дерева, кони, слоны, верблюды, псы и другие четвероногие воители — участники сражений, а не просто экипировка. Если будете в Лондоне, обратите внимание на замечательный памятник неподалеку от Мраморной арки; надпись на нем гласит: «У них не было выбора».
Первую часть этой статьи мы посвятим лошадям. Думаю, не подлежит сомнению, что среди всех представителей животного мира лошади чаще и успешнее других привлекались к военной службе. История войн с использованием лошадей простирается от древностей Египта и Шумера до ХХ века. Правда, применялись они в разные времена неодинаково.
Совершенно исключительную роль лошадей в человеческой жизни можно в какой-то мере прочувствовать, если погрузиться в мир лошадиной терминологии. У какого еще зверя можно насчитать такое количество значимых частей тела? Для характеристики какого существа придумано столько названий?
Одни лошадиные масти чего стоят. Большинство хорошо представляет себе смысл понятий «гнедой» (коричневый), «вороной» (черный») — а ведь есть еще саврасый (бледно-рыжий с черной гривой и хвостом, вроде лошади Пржевальского), буланый (желто-песочный с черной гривой и хвостом), караковый (черный с рыжими подпалинами), чалый (любая масть с примесью белых волос), чубарый (в некрупных овальных пятнах) и многие, многие другие...
У лошадей мало что называется, как у всех. Вспомним знаменитого Конька-Горбунка «ростом ровно в три вершка», то есть в 13,5 см; неужто Ивану пришлось ездить на животном размером с крысу? Ничего подобного: просто и рост у лошадей мерялся по-своему, не от земли, а от «планки» в 142 см — два аршина. Конек обладал вполне приемлемым ростом 155 см, а бывали еще лошади с «отрицательным» ростом — не дотянувшие до двух аршин...
И русский язык по части лошадей еще далеко не самый богатый и могучий. В некоторых языках есть до двадцати обозначений возрастных категорий лошади, до пятнадцати разновидностей аллюров, а по части мастей рекорд — 239 слов. Чуть-чуть не дотянули до 256...
Так что чеховские персонажи могли при желании долгие месяцы перебирать лошадиные фамилии.
На что способна лошадь?
— О, эвкалипты австралийского захолустья! — фыркнул конь. — Ты хочешь сказать, что вас в вашем деле не учат понимать уздечку? Да что ты вообще можешь, если ты не в состоянии мгновенно повернуть, когда повод нажимает тебе на шею? Это вопрос жизни и смерти для твоего всадника — и, разумеется, для тебя тоже. Как только ты чувствуешь повод на шее — немедленно поворачивай, подобрав под себя задние ноги, а если для этого нет места — приподнимись на дыбы и развернись на задних ногах. Вот что значит понимать уздечку!
Р. Киплинг, «Слуги Его Величества»
Биология причисляет лошадь к отряду непарнокопытных; тем самым она оказывается практически совсем не сродни оленям, коровам, овцам и свиньям, зато достаточно близка к носорогу и тапиру. Некоторые специалисты считают, что и по поведению она куда ближе к носорогу, чем может показаться на первый взгляд...
Это весьма крупное животное: даже «легкая» верховая лошадь весит 350-550 кг, а для тяжеловоза-першерона не редкость и 900 кг (примерно столько же весит средний бизон!). Для сравнения — крупнейшие львы тянут только-только на 250 кг, и даже самый могучий гризли, известный науке, весил 700. При своих преизрядных размерах она в состоянии развивать скорость около 60 км/ч (рекорд — 88,5 км/ч) и нести груз на себе или волоком.
Эти характеристики, безусловно, среди реально существующих животных не имеют себе равных, хотя в определенных обстоятельствах с конем может потягаться верблюд.
Лошадь, как и парнокопытные, травоядна, однако не обладает их замечательным механизмом «жвачки»: съеденная ею пища дальше обрабатывается уже только в желудке. Это плохо, потому что трава — не слишком-то калорийная и легкоусвояемая еда. Поэтому конь усваивает траву намного хуже коровы или, скажем, жирафа; а значит, должен намного дольше есть (50-100 кг травы в день на пастбище) и, желательно, получать добавки более калорийной пищи — например, зерно. Если коню приходится работать с полной выкладкой (например, нести всадника галопом), травой точно не обойтись.
Лошадиный интеллект
— Злобный зверь, — заметил Халэд, — но умнее его коня я еще не встречал. Тебе бы стоило оставить его производителем. Интересно было бы разнообразия ради тренировать умных жеребят. Большинство коней довольно глупы.
— А я всегда считал, что кони — самые умные животные.
— Это миф, Спархок. Если тебе нужно умное животное, заведи себе свинью. Мне так и не удалось построить загон, из которого свинья рано или поздно не сумела бы выбраться.
— Свиньи низковаты для верховой езды.
Д. Эддингс, «Огненные купола»
Стоит воздать должное тем мудрецам прошлых лет, что сумели вывести породу домашних лошадей. Дело в том, что, хотя мы привыкли превозносить коня как благородное животное, на самом деле все лошадиные отличаются далеко не мягким нравом.
Внимание — миф: зебра так и осталась неприрученной из-за недостаточной выносливости. На самом же деле причина, по которой зебру редко (а не никогда!) приручают, — в ее крайне нервном, склонном к панике характере. Такими же были, судя по всему, и дикие предки коня.
Штука в том, что конь, как и практически все непарнокопытные, довольно плохо видит: расположение его глаз не дает правильного бинокулярного зрения. А вот слух развит очень прилично, однако не способен дать точную информацию о том, что именно приближается. Поэтому природа выработала в непарнокопытных простой защитный инстинкт: «Сперва беги, потом думай».
Так носорог может броситься наутек от бабочки, а потом, наоборот, смело протаранить рогом локомотив или слона (как правило, то и другое — с летальным исходом для носорога). Он на самом деле понятия не имеет, что его потревожило, и реагирует «как получится».
У лошади эта реакция, к счастью, не настолько неуправляема, да и зрение намного лучше — бабочку со львом ни один конь не спутает; но склонность запаниковать, «понести» и так далее у нее в крови. Дикие лошадиные, видя, что один из них бежит сломя голову, присоединяются к бегу: во-первых, «может быть, он знает, что делает», а во-вторых, в случае чего хищник или другой враг тысячу раз подумают, прежде чем становиться на пути у несущегося табуна.
При всей своей пугливости непарнокопытные (да, не исключая и носорога!) очень любопытны. И именно поэтому человеку удалось подружиться с конем.
Считать коня особо умным животным неверно. Во всяком случае, все известные современной науке тесты ставят его намного ниже не только обезьяны, слона или собаки, но даже и свиньи, кошки или осла. И все же его интеллекта вполне хватает на все, что обычно требуется наезднику или кавалеристу. А нервность коня имеет и положительную сторону: именно благодаря этому качеству конь способен быстро развивать большую скорость.
Способ передвижения
Лошадь может передвигаться несколькими аллюрами. Среди них:
Шаг. Конь переступает ногами в последовательности: правая передняя — левая задняя — левая передняя — правая задняя. Это самый медленный способ передвижения (около 4-6 км/ч), но при нем лошадь менее всего устает и способна тащить самый большой груз.
Рысь. На рыси ноги переставляются по две, «крест-накрест»: одновременно левая передняя с правой задней, правая передняя с левой задней. Скорость такого движения — 12-35 км/ч (высшие результаты доступны только специально выведенным и дрессированным рысакам: обычная лошадь ограничена 15-20 км/ч на рыси). Именно на рыси в норме передвигается кавалерийский полк; но в атаку он движется иначе.
Галоп. Бег прыжками: одновременно поднимаются задние или передние ноги (если они двигаются совсем синхронно, то есть конь перемещается чистыми скачками — такой аллюр называется карьером). Этот способ — самый быстрый, до 60 км/ч, и даже «в расслабленном темпе» галоп дает 20-30 км/ч. Так дикие лошадиные уходят от опасности, а верховая лошадь переходит в галоп, если ее понукать и требовать более быстрого движения. В атаку кавалерист скачет обычно галопом.
Недостаток этого аллюра довольно очевиден: лошадиного спринта хватает в норме километра на три, после чего нужно переходить на рысь или шаг. Кроме того, при нем неравномерно распределена нагрузка на левую и правую ногу (зависит от того, с какой ноги начат галоп).
Существует еще и иноходь — специальный аллюр, при котором одновременно действуют две левых или две правых ноги. Некоторые лошади способны к ней от рождения, некоторых этому учат (что не слишком полезно для лошадиных ног). Иноходь по характеристикам немного превосходит рысь и гораздо удобнее для седока. Рысь (особенно «ускоренная») и галоп для всадника довольно-таки утомительны.
Это интересно: почетным прозвищем гонца в средневековой английской армии было «Железный зад». Гонцу приходится порой скакать с минимальным отдыхом несколько дней, и даже с самым лучшим седлом далеко не всякое седалище способно это вытерпеть; обладателям наиболее закаленного «посадочного места» полагалось заслуженное уважение.
Скорость кавалерии
В этих данных кроется особенность характеристики лошади, которую в играх воспроизвести не умеют до сих пор. Дело в том, что во всех известных мне играх скорость кавалерии унифицируется: на марше ли, в атаке ли она оказывается одинаковой.
Между тем различие оказывается намного сильнее, чем у пешего человека. Даже легкий гусарский полк редко будет демонстрировать на дороге более 12 км/ч; тогда как по сигналу трубы он ускорится едва ли не вчетверо. Представляете себе пехотный полк, бегущий в атаку со скоростью 20 км/ч? Вот и я не очень.
С другой стороны, на далеких переходах конь не дает даже двух-трехкратного перевеса над пехотой в скорости передвижения. Он гораздо быстрее устает. Если есть возможность сменять лошадей (так, например, в кочевой армии у каждого всадника по две-три лошади или даже больше), то эти самые 12-15 км/ч проявятся во всей красе; но обычно у кавалериста всего одна лошадь, и в день она способна преодолеть километров 30-50 (кочевники могут похвастаться примерно 100 км/день). Для сравнения: стандартный марш римского пешего легиона — 25 км/день, ускоренный — до 40-50 км/день...
Итак, во сколько же раз конница быстрее пехоты? В одной фразе и не ответишь:
в атаке (где время измеряется минутами) — примерно в 5-10 раз;
во время маневра (например, фланговый обход — время измеряется часами) — примерно в 2-3 раза;
на марше (время измеряется днями) — скорость сопоставимая, от равной до где-то в полтора раза большей (для кочевников — в 3-4 раза большей).
В играх: если когда-нибудь эти особенности будут учтены игроделами, в стратегиях резко вырастет роль... флота. Преимущество корабля над конницей и пехотой в том, что он идет круглые сутки; поэтому при не слишком высокой абсолютной скорости расстояние, которое покрывает судно за день, бывает во много раз выше, чем способна преодолеть любая наземная армия «добензиновой» поры. Сейчас же скорость корабля в стратегии если и выше, чем у кавалерии, то на какую-то ничтожно малую величину. Это одна из главнейших причин, по которым в абсолютном большинстве стратегий флот играет весьма малую роль в могуществе государства.
Сила лошади
Разумеется, помимо скорости на войне нашла немалое применение и сила лошади. Перевозка артиллерии, к примеру, без нее едва ли была бы возможной вплоть до недавних времен.
Какова же эта сила?
Для тяглового усилия нужны не верховые, а специальные лошади — гораздо (в два и выше раз) более тяжелые и намного более медлительные. 900-килограммовый першерон легко тянет полторы, а то и две тонны; если же речь идет о хорошо сделанной колесной повозке и приличной мощеной дороге — можно надеяться и на три тонны, и даже больше.
По массе и силе лошадей принято делить на три категории:
Легкий конь — например, арабский скакун или ахалтекинец — лучше всего подходит для перевозки всадника. Масса такого коня — килограммов 400-450, и всадник на нем несет легкое снаряжение: лук или ружье, саблю, стеганку-тегиляй, может — легкую кольчугу, но не более того.
Средний конь нужен для тяжелой кавалерии, например — рыцарей или катафрактов. Сам он весит килограммов 600-700. За арабским скакуном он не угонится, зато его вполне можно обучить сражаться вместе с всадником. Заметим, что с легкими конями добиться такого результата намного труднее; а все потому, что чем быстрее конь — тем он нервнее. Мы уже говорили, что пугливость лошади и склонность к панике — оборотная сторона способности к спринту.
Тяжелый конь — упряжной. Использовать его под седлом просто глупо: он не дает сколько-нибудь осмысленного «спринта», а порой и вовсе не умеет переходить в галоп. Зато у него есть важное преимущество, помимо тягловой силы: его проще всего научить не пугаться под огнем. Тяжелый конь на войне перевозит пушку или другое орудие, фургон с припасами, госпиталь, но сам не участвует в сражении и не несет седока (кроме случая, когда из седла управляют упряжным конем — так иногда организуется конная артиллерия).
Внимание — миф: рыцари ездили на тяжелых конях. По меньшей мере в 90% игр вы увидите, что для рыцаря, «паладина» и так далее зарезервирован тяжелый конь. В книгах порой тоже можно встретить описание слоноподобных тяжеловозов под седлом. Скажем прямо, это абсурд. Рыцарю, сядь он на такое животное, вовек не применить по назначению свою знаменитую пику, потому что скорость, которую удастся развить в бою, будет черепашья.
От Месопотамии до скифов
В древности военное применение лошадей было сильно ограничено отсутствием важнейшего изобретения: стремян. Пока стремя не распространилось по миру, воевать верхом было крайне непросто: удержаться в седле при нанесении удара крайне тяжело. А конный наскок с пикой, ставший впоследствии основой военной тактики, был и вовсе невозможен: после попадания копья в цель всадник с гарантией вылетит из седла и едва ли останется в живых.
Это оставляло древним коневодам такие способы использования лошадей:
Перевозка войск. Хотя, как мы уже выяснили, на больших расстояниях это не дает серьезного выигрыша, зато на малых — например, чтобы «переманеврировать» противника — весьма существенно.
Разведка и сообщение. Тут, думаю, все более или менее понятно. Можно себе позволить сменных лошадей у гонцов и разведчиков, можно не слишком их нагружать — в итоге оперативность доставки сведений будет достойной. Пока не изобрели радио, скорость передачи приказов и наблюдений была одним из важнейших аспектов военного успеха (да и впоследствии, по большому счету, осталась таковым).
Вспомогательные войска. Всадники, подлетающие к врагу, мечущие дротики и исчезающие, едва ли разгромят армию, но потреплют, доставят неприятности, возможно — заставят перестроиться менее выгодным для противостояния основным силам образом. Впоследствии, когда появится конный лук, этой идее суждена будет вторая, намного более славная, жизнь; но даже и с дротиками от легкой кавалерии есть какой-никакой прок. Кроме того, вспомогательные войска очень хороши для преследования бегущих; те не оказывают серьезного сопротивления, и тут-то можно порубать мечом с коня даже и без стремян. Если у победившей армии есть какая-никакая конница, поражение врага легко станет разгромом.
Колесницы. А вот и самый прославленных (хотя по заслугам ли?) вид древних конных войск. Если нет возможности нормально биться верхом — возможно, удастся воевать с помощью упряжных лошадей? Именно с изобретения колесницы (считается, что это произошло около 2500 года до н.э. в Шумере) начинается известная нам история лошадей на войне.
Колесница
Классическая колесница — это маленький возок о двух колесах, влекомый двумя лошадьми (она еще называется бигой, в отличие от триги — трехконной колесницы и квадриги — четырехконной, изображение которой вы можете видеть на Большом Театре или сторублевой купюре).
На заметку: во времена расцвета колесниц на лошадях воевать было не просто неудобно, а практически невозможно: слабоваты они были для ношения человека в доспехе (а человеку без доспеха лошадь уж точно не по карману). Лошади Месопотамии были настолько малы, что встречается предположение, будто шумеры запрягали в свои колесницы не коней, а ослов.
Передняя часть возка представляет собой прикрытие для экипажа колесницы; лошади защищены минимально. Всадники вооружены копьями, дротиками, возможно — луками. Боевой эффект состоит в том, что колесницы налетают на врага, позволяя издалека отметать дротики, потом с наскока применить копье; сами лошади своей массой могут смять пехоту.
Появившись в Месопотамии, такой способ ведения войны начал быстро распространяться: «ужасные месопотамы» быстро доказали преимущества быстрой армии. Так воевали шумеры, ассирийцы, хетты, вавилоняне; гиксосы в XVI веке до н.э. принесли эту идею в Египет, и фараоны создали колесничную армию у себя. Греки «героических» времен (тех, что описаны в «Илиаде») тоже применяли колесницы, но в основном на них разъезжали цари и их приближенные.
В Европе любителями колесниц оказались кельты, особенно британские; причем бритты понимали, что колесница хороша только до первого удара по вражеским войскам. Сразу после этого они спешивались и дальше бились уже на ногах. Если же дела шли так себе — колесницы иногда успевали унести своих наездников назад с поля боя.
Безусловно, колесницы выглядели устрашающе и уже по этой причине были способны сыграть важную роль на поле боя (очень трудно хладнокровно обороняться, когда на вас, громыхая, несется эта штуковина и два коня с оскаленными мордами). Однако против дисциплинированной пехоты они не могут сделать вообще ничего. О македонские фаланги колесницы разбивались, как вода об утес; те просто пропускали колесницы, а потом делали с ними что хотели.
Внимание — миф: в книгах и играх нередко воспевают колесницы с косами (scythed-wheels chariots), которые буквально десятками изничтожают пехоту. Что ж, такие действительно существовали в Индии и Персии (разумеется, лезвия-«косы» крепились к осям, а не к колесам, как порой изображают). Но никакой особой эффективности они не продемонстрировали: это нововведение относится к тем временам, когда цивилизованные греки уже освоили конный бой, и несчастные колесницы с косами били по чему попало.
Для греков классического периода, а тем более для римлян, колесница — это уже не военное снаряжение, а спортивный снаряд. Гонки на колесницах остаются любимым зрелищем даже в Византии (на них делаются большие ставки, они на много лет переживают гладиаторские бои), но использование их в бою остается уделом варваров. Британские кельты — последние, кто мало-мальски эффективно воюет с их помощью (если не считать разновидностью колесницы российскую диковинку начала ХХ века — тачанку, то есть телегу с пулеметом).
В играх: что забавно, в играх колесницы пользуются куда большим почетом. Так, например, в первой Civilization колесница была вдвое опаснее ранней кавалерии (сила 4 против 2 у конницы; впоследствии это исправили). Еще забавнее роль колесниц в играх по Warhammer: там они наносят автоматический урон при атаке, что весьма и весьма серьезно. Удар колесницы в пехотный строй способен нанести порой большие повреждения, чем атака целого кавалерийского полка! И это — в эпоху, когда в ходу кое-где уже ружья. Впрочем, авторы Warhammer не гнались за правдоподобием, их больше интересовало разнообразие доступных игроку тактик; и тут они добились своего. Ни в одной из ныне существующих тактических систем по фэнтези и средневековью большего разнообразия родов войск и способов победы не найти.
Катафракты
Постепенно стало ясно, что главная ударная сила колесницы — не всадник, даже если он сам фараон, а конь. Из чего было сделано несколько важных выводов.
Во-первых: коня надо защищать. Ведь противник, не будь дурак, постарается вывести его из строя, и это у него достаточно легко получится. Поэтому уже персы надевают на коней, везущих колесницы, кожаные нагрудники, шлемы, нашейники и еще кое-какое защитное снаряжение.
Во-вторых, всадник верхом на лошади может быть не менее эффективным, чем колесница; при этом он намного маневреннее и не так требователен к ровности поля. Правда, если наездник будет непосредственно на коне, он будет ближе к вражескому оружию, да еще и не прикрыт стенкой возка, а уворачиваться ему будет непросто; значит — нужны доспехи.
И вот у персов и греков появляется тяжелая конница — катафракты. Она передвигается только рысью: не выведены еще кони, способные нести в галопе всадника в доспехах. В катафракты попадают самые богатые: ведь снаряжение — за свой счет.
Оружие катафракта — меч и копье. Копье уже достаточно длинно, чтобы бить врага перед конем, но до рыцарского наскока еще далеко все по той же причине: нет стремян (и седла), всадник слишком нетвердо держится на лошади.
Первоначально катафракты нужны затем, чтобы уничтожать легкую пехоту, то есть стрелков и метателей. Она начинает становиться грозной силой; «желуди» пращников, дротики и стрелы порядком прореживают ряды тяжелой пехоты, а та не в состоянии угнаться за стрелками. Соответственно, катафракты это сделать могут... хотя и не без труда: тяжелогруженый конь на рысях дает скорость немногим большую, чем легковооруженный бегущий пехотинец, и последний вполне может воспользоваться пересеченной местностью. Среди кустарника или в холмах они, скорее всего, уйдут от преследования.
Однако македонцы пошли в использовании лошадей много дальше. Они, по-видимому, первые, кто научился сражаться лошадью. Основа тактики македонян — удар тяжестью коня; оружие всадника используется уже потом. Иными словами: македоняне — первые, о ком мы знаем, что они сумели подготовить и применить боевых коней.
Это определение: боевой конь — конь, способный активно участвовать в сражении, то есть намеренно наносить удары врагу. Обучить такого коня очень нелегко — этому препятствует всем известная нервность и пугливость лошади.
Конечно, против фаланги с длинными пиками такая тактика не пройдет; ее и не использовали. Конница атаковала только уже прорванный строй. Но вот против менее приспособленной к лобовому бою кавалерии тех же персов гетайры Александра Македонского творили чудеса.
И все-таки конница македонян в некотором смысле опередила свое время, потому что должного снаряжения для нее еще не было. Если противник сражается обученным пехотным строем — фалангой, легионом, — македонская тактика не пройдет. Конная атака вообще плохо борется с длинными пиками пехоты, а если у кавалериста нет стремян, она практически бессильна. И поэтому катафракты не становятся ядром армии римлян: у них они вновь возвращаются на роль вспомогательной силы, охотящейся за стрелками и за бегущими.
В играх: различие между катафрактом «достременной» эпохи и рыцарской конницей средневековья чаще всего игнорируется. Так, например, кавалерия в Rome: Total War вполне способна прорывать копейный строй.
Конные лучники
Изобретение конных луков традиционно связывается со скифами; поскольку они же считаются изобретателями стремени, часто считают, что конный лук появился уже как следствие стремени. На самом деле это произошло на несколько веков раньше.
Развитие этой техники требовало чрезвычайно высокого уровня верховой езды: большинство всадников того времени и помыслить не могло о том, чтобы править конем, отпустив уздечку. А поскольку на лук требуются обе руки, это — необходимая часть подготовки конного стрелка.
Строго говоря, стрелять с коня научились еще ассирийцы; но им для ведения огня нужно было остановиться. Скифы же научились стрелять прямо на скаку; более того, они освоили тактику «ударь и беги», маневры конных лучников перед менее мобильным строем, передвижение с запасными лошадьми и, в сущности, почти все приемы, ставшие впоследствии основой военной тактики кочевников. Арабы и печенеги, гунны и турки-сельджуки, мадьяры и монголы — все действовали примерно по той же схеме.
Это интересно: в армии Российской империи конные лучники действовали до конца ХVIII века: существовали особые калмыцкие и башкирские полки.
Парфяне ухитрились соединить скифскую и персидскую военную науку: у них были в армии большие подразделения как катафрактов, так и конных стрелков. Пехотный строй поливали стрелами мобильные лучники, а попытка за ними погнаться приводила к контрудару катафрактов. Римская армия победителя Спартака Марка Красса оказалась к такому противнику совершенно не готова; особенно поразили их парфянские лучники, посылающие стрелы назад в галопе. Такого не видывали даже от скифов!
Тактика «ударь и беги» особенно хорошо работает впоследствии против... гордых элитных войск, которые не могут не ввязаться в преследование. Так монголы бьют славян, так скифы заманивают в ловушку войско персидского царя...
В играх: конные лучники появляются часто, но редко оказываются ключевой силой на поле боя. Причина этого вот в чем: их намеренно делают дорогостоящими. Тогда как кочевники малыми силами не воевали; если численность конных стрелков сопоставима с численностью рыцарей — это неправильное моделирование.
Эпоха стремени
Стремя произвело революцию в конном бою, что совсем неудивительно. Главное — впервые стало возможно с наскока поразить цель пикой, вложив все силы коня в удар. Против такого удара не спасает никакая броня и никакой щит; и как только это стало ясно, кавалерия окончательно сделалась царицей полей.
Тяжелыми пиками вооружились катафракты Византии и Персии (империи Сасанидов, наследницы парфян). Те и другие не забыли при этом и о луках; обычный византийский или персидский кавалерист носил то и другое оружие сразу.
Арабы не могли похвастаться такими доспехами, как у греков и персов, — их кавалерия стала по преимуществу легкой, но вооружалась так же. Только вместо рубящего меча-спаты, пришедшего от галлов, арабы постепенно перешли на легкий режущий клинок-саблю. Но это случилось не сразу. Арабская конница практически не использовала удар лошадью: лошади арабов были слишком легкими, а из них, как уже говорилось, трудно тренировать боевых коней. Однако теперь хватало и длины копья; так, в битве при реке Талас арабская кавалерия нанесла уверенное поражение пехоте Китая.
Западная Европа постепенно тоже переходит на тяжелую кавалерию с пиками. Началось все с франков, но уже к концу Темных веков рыцарская конница становится основой армии большинства европейских государств — исключая разве что викингов, которые все еще предпочитают воевать пешком. Но вот лук с собой западноевропейский всадник не берет; техника конной стрельбы остается к западу от Паннонии и Византии практически неизвестной.
Вплоть до позднего средневековья рыцари остаются самой могучей силой на полях сражений Западной Европы. Положение дел меняется только к Столетней войне, куда англичане приносят валлийские длинные луки; вскоре после этого фламандцы и наемники осваиваются с алебардой, а гуситы начинают применять огнестрельное оружие и цепы.
До появления всех этих техник противопоставить рыцарю было практически нечего — кроме другого рыцаря. Кони сильно подросли с античных времен и запросто несли, помимо седока, тяжелую броню. Шансов сбить всадника у пехотинца был минимум; не говоря уж о том, что любая пехота тех времен была однозначно «смертниками», ведь даже если удалось нанести смертельный удар, рыцарский конь все равно размажет пехотинца по земле. Понятно, что при таких условиях наблюдался некоторый дефицит боевого духа...
Это единственный исторический период, когда весьма активно используются боевые кони. Их долго и тщательно тренируют, защищают кольчужной броней; хотя стоит такой скакун целое состояние, именно они со своими наездниками составляют ядро армии.
В играх: «комбинированных» стрелков-катафрактов практически нет, а вот рыцари встречаются даже в избытке. Правда, как ни смешно, у них нередко отбирают пику. Есть даже такие чудеса, как рыцари с двуручными мечами или с молотами. В ролевых играх часто не могут определиться с тем, зачем рыцарю вообще нужна пика; а все потому, что она рассчитана на единственный смертельный удар, а когда у противников сотни хитов — это перестает работать. Зато существуют игры, где встречается турнирный рыцарский бой: например, Defender of the Crown.
Эпоха огнестрельного оружия
С появлением ружей доспехи быстро легчают, а роль кавалерии в очередной раз изменяется. Во главу угла вновь ставится скорость; хотя часть конницы по-прежнему носит пики, популярнее понемногу становятся сабли и палаши.
Кирасиры. Тяжелая конница в кирасах и шлемах, с палашами или тяжелыми саблями. Изначально они придуманы затем, чтобы компенсировать профессиональными солдатами дефицит рыцарской кавалерии; до XVII века они носят самый настоящий рыцарский доспех, только без латных башмаков и с кожаными поножами, и вооружаются мечом; постепенно их обмундирование легчает, и все, на что оно на самом деле способно, — защитить от гусарской сабли или от осколка на излете.
Гусары. Изначально появились в Венгрии и Польше и были средней кавалерией — легче кирасир, но тяжелее казаков. Носили легкие латы; в Польше прославились крылатые гусары — причудливые крылья должны были защищать от татарского аркана. Постепенно доспеха они лишаются вовсе, их оружием остаются сабля и пика, и они окончательно переходят в статус легкой кавалерии. Именно гусары наряду с казаками были ядром «армейских партизан» Дениса Давыдова, Сеславина, Фигнера и других в 1812 году. Характерная деталь гусарской формы XIX века — знаменитая шапка-кивер.
Уланы. Когда-то это были юноши из знатных татарских семей, из которых был создан в Польше этакий «иностранный легион». Постепенно они оформились как легкая конница, отличающаяся от гусар наличием в вооружении пистолета или короткой винтовки. Внешне их отличали каски с квадратным верхом, происходящие от татарских.
Казаки. По сути своей казаки — это сословие, а не род войск, но им соответствовали вполне определенные войска, по тактике своей напоминающие улан. Вооружение казака — сабля, пика, кавалерийский карабин и пистолет; во многом тактика казаков была унаследована от конных лучников.
Конные егеря. Разновидность драгун. Исходно егеря — это мастера-стрелки как в пехоте, так и в коннице; именно их по-английски обозначают словом ranger.
О драгунах уже сказано подробно в основном тексте.
Кирасиры — самый тяжелый из «выживших» видов кавалерии — сохраняет небольшой доспех. Правда, эффект от него оказывается все более психологическим; но в сражениях с легкой конницей прок есть.
Гусары, уланы, казаки — легкая кавалерия — нужны для фланговых обходов, преследования и так далее. Они, впрочем, вполне способны захватить артиллерийские батареи или схватиться лицом к лицу с пехотными полками; а все потому, что вплоть до середины XIX века ружья и пушки страдают недостатком скорострельности.
Но чем дальше, тем реже конница штурмует позиции врага в лоб; атака наполеоновских кирасир под Бородино на батарею Раевского (известная также как «могила французской кавалерии») уже практически анахронизм.
Это интересно: в армии Великобритании до сих пор сохранились кирасирские, гусарские, уланские полки. Их просто... перевооружили: пересадили с лошадей на танки (кирасир — на тяжелые, гусар и улан, соответственно, на легкие). Не расформировывать же полк со славными традициями и боевой историей!
А вот где кавалерия показывает все, на что способна, — это в колониальных войнах.
Ее мощь поняли еще конкистадоры. К головокружительному успеху Кортеса ружья не имели почти никакого отношения: секретом победы были лошади, вселяющие в индейцев ужас, плюс умелое использование разногласий между народами аборигенов. Победы на поле боя создавались подковами лошадей; а победу в войне обеспечил тот факт, что ацтеки так залихватски строили в своей империи централизованную власть, что получили в ответ ненависть всех остальных народов.
Не с меньшим успехом конница «работает» и против индейцев североамериканских прерий, и против африканцев. Казалось бы, чем тут можно удивить Африку — в ней лошади известны еще со времен Египта? И как конница смогла обеспечить решающий перевес в Индии и Индокитае?
Тут сработало еще одно изобретение, сделанное в XVI веке итальянским кондотьером Пьетро Строцци и ставшее основой колониальных (и не только) армий Европы: драгуны. Драгуны — это вообще не кавалерия, а мобильная пехота: они (в изначальном своем варианте) перемещаются на лошадях, а сражаются пешком. Основное оружие драгуна — ружье.
Впервые мощь драгун понял шведский король Густав Адольф — тот самый, что верхом на своем коне Стрейфе едва не завоевал для Швеции пол-Германии. Шведская армия, дотоле мало кого беспокоившая, неожиданно оказалась под его командованием чуть ли не лучшей в Европе.
Это интересно: по классификации конца XVIII века, есть совершенно разные типы войск — кавалерийские и конные (или ездящие). К первому типу относятся, например, кирасиры и гусары, ко второму — драгуны и конная артиллерия. Это неплохо показывает место драгун в тактике того времени. Ну а британские драгуны после выхода из употребления конницы стали не танковыми войсками, а мотопехотой.
Драгунские полки были способны, к примеру, окружить позиции врага быстрее, чем те успеют как-то этому помешать, спешиться и начать обстрел. Нередко лошади при этом использовались как... живые укрепления. Коня заставляли лечь и стреляли через него. Понятно, что потери среди скакунов были, мягко говоря, велики... Впоследствии эту тактику переняли уланы и другие виды войск.
Выше уже упоминалась конная артиллерия; разумеется, конная тяга применялась и для транспортировки пушек. Правда, тяжелые пушки было проще тянуть при помощи других животных; но об этом речь пойдет в следующих статьях.
В играх: ездящей пехоты пока не попадалось. Легкая кавалерия XVIII-XIX веков чаще всего лишается стрелкового оружия (оно сохранилось в Civilization IV и нескольких исторически достоверных игрушках). Но роль конницы в этих боях тем не менее даже выше, чем в реальности: в некоторых играх она даже выигрывает целые войны при минимальной поддержке пехоты. Это безусловный анахронизм: если в средневековье рыцарские войска могли и обойтись без пеших полков, то на полях наполеоновских войн такое невозможно.
Игра под названием Mount & Blade стоит совершенно наособицу среди других игр и представляет сейчас для нас особый интерес — как единственный в своем роде симулятор конного боя. Строго говоря, это не симулятор, а ролевая игра; но внимание к верховой езде и кавалерийским сражениям там такое, что назвать ее симулятором будет, право же, честно.
Здесь вы можете испытать на себе сражения эпохи кавалерии в самых разных вариантах: ближний бой и работу конного лучника, турниры и осады, пробивание дороги среди пехоты боевым конем и командование солдатами. Да, бои тут отрядные, воевать придется не в одиночку.
Других подобных игр на сегодняшний день не существует и даже не ожидается в обозримом будущем; поэтому Mount & Blade надо видеть. Пусть графика там несколько морально устарела (игра разрабатывалась как бесплатная), но подобного игрового процесса вы нигде больше в ближайшее время не увидите.
Игру можно в бесплатном варианте просто скачать; но недавно она обрела издателя в лице Paradox Interactive. В этом году Mount & Blade усилиями компании Snowball выйдет и на русском.
История боевого применения лошадей закончилась внезапно — с появлением на полях сражений в массовом количестве пулеметов. Конь ничем и никак не защищен от пулеметной очереди, а значит, кавалерия автоматически выбыла из дела. Какое-то, весьма недолгое, время просуществовали тачанки, лошадей еще использовали как тягловую силу (в том числе и в артиллерии), но по факту с момента вооружения войск пулеметами лошадь на войне следовало рассматривать как анахронизм.
В следующей статье мы поговорим о других животных на военной службе у человека — мулах, верблюдах, слонах, псах — и вкратце остановимся на фантастических существах, которые в некоторых мирах оспаривают у лошадей и других зверей их военную роль. А история применения лошадей послужит нам опорой и отсылкой.
Vova
