Рубашка, штанишки, голоручка-голоножка... Тьфу! Я подскочил так, что даже стул упал, распахнул шкаф, сдернул с себя всю эту бело-синюю дрянь и натянул свое родимое — боевую маскировочную куртку и маскировочные штаны.
А. Стругацкий, Б. Стругацкий, «Парень из преисподней»
Любой, кто испытал на собственном опыте непередаваемое ощущение камуфлированного обмундирования на своем теле, очень хорошо поймет переживания Бойцового кота Гага. Ведь то чувство защищенности и собранности, которое дает камуфляж, не способен, пожалуй, дать даже бронежилет. Как известно, поразить можно цель с любой степенью защиты — вопрос здесь заключается лишь в мощности оружия. А вот цель, которую стрелок не может распознать, — совсем другое дело. И дальнобойная снайперская винтовка с оптикой, и многоствольный пулемет с рекордной скорострельностью в таких условиях окажутся мертвым грузом.
Итак, давайте познакомимся поближе с камуфляжем — пятнисто-полосатым обмундированием, наверняка сохранившим такое количество жизней, которое не поддается никакому учету.
Немного теории
Сразу хочу оговорить следующее — теория камуфляжа на сегодняшний день существует лишь в общих чертах, сформулированных еще в начале ХХ века. С тех пор она не претерпела никакого принципиального развития. Причина такого положения вещей очень проста: человеческое зрение — очень точный и легко приспосабливающийся к любым условиям инструмент. Гарантированно обмануть его при любых произвольных условиях практически невозможно. И то многообразие приспособительных защитных механизмов, которое царит в природе, доступно человеку лишь в предельно примитивной форме — статичной покровительственной окраске.
Хочешь жить — выгляди невкусным
Камуфляж (от французского camouflage — маскировка) — отнюдь не изобретение человеческого разума. Природа успешно пользуется им миллионы лет, а беспощадный естественный отбор за это время отточил умение живых существ скрывать факт своего присутствия от врагов и от жертв до совершенства. Все способы маскировки в природе можно свести к двум основным типам — мимикрия цвета и мимикрия формы.
Мимикрия цвета позволяет замереть и слиться с цветовым фоном, не давая глазу наблюдателя зацепки для распознавания. Помните, как старуха Шапокляк оценивала окраску крокодила Гены? «Вы лежите на газоне — и вас не видно!» Превосходная по точности и лаконичности формулировка. От экваториальных пустынь и субтропических джунглей до серой тундры и белоснежного заполярья — везде можно встретить живых существ с покровительственной окраской. Пустынные ящерицы раскрашены во все оттенки песочного цвета, белые медведи, которых выдает только черный нос, заботливо прикрывают его лапой при подкрадывании к добыче, спины оленят покрыты пятнами, прекрасно скрывающими их в солнечном лесу.
Север средней полосы, где в течение года цвет окружающей обстановки меняется радикальным образом, заставляет горностаев и зайцев своевременно менять окраску шерсти. Но настоящим экспертом в вопросе мимикрии цвета среди сухопутных животных можно считать хамелеона — его способность изменять окраску отдельных участков тела достойна восхищения. К слову, подводная фауна куда богаче на мастеров камуфляжа, подобных хамелеону. Например, морская камбала, лежащая на клетчатом «шахматном» дне аквариума, приобретает такую же клетчатую окраску спины.
Мимикрия формы — это попытка выдать себя за другой объект (живой или неживой). Иногда такая способность называется подражанием. Гусеница бабочки-пяденицы имеет окраску, в точности соответствующую ветвям растений, на которых она обитает. Но это еще не все — при малейшей угрозе такая гусеница мгновенно вытягивается под углом к сетке и замирает, становясь поразительно похожей на острый сучок. А тропические насекомые отряда палочников иногда настолько похожи на сухую траву и листья, что даже пристальный взгляд не может узнать в них живых существ.
Можно также вспомнить большую выпь — болотную птицу семейства цаплевых. Ее шея имеет характерную струистую окраску, но при естественном положении птицы практически не маскирует ее. При опасности выпь замирает и вытягивает шею строго вверх, уставившись клювом в зенит. При этом узор на шее до такой степени сливается с камышом и осокой, что можно не увидеть выпи даже на расстоянии вытянутой руки.
Это интересно: однажды мне довелось нос к носу столкнуться с выпью, неторопливо пересекающей тропинку в зарослях камыша. Внезапно обнаружив рядом с собой потенциального врага, выпь недолго думая вытянулась в струнку прямо посреди тропинки. Пришлось осторожно обойти старательно топчущуюся на месте птицу, чтобы не разрушать ее веру во всемогущество полосатой шеи.
Разумеется, мимикрия формы невозможна без мимикрии цвета. Поэтому ее следует считать не самостоятельным методом, а неким развитием принципа покровительственной окраски с искажением не только наблюдаемого, но и реального контура.
Видишь суслика?
Давайте теперь чуть подробнее поговорим о зрении. Критически настроенный читатель, разумеется, вправе задать резонный вопрос — а для чего, собственно, столько места отведено рассуждениям о механизмах зрения, если речь идет о такой несложной вещи, как камуфляж? Казалось бы, достаточно взять ткань белого цвета, выкрасить ее хаотичными пятнами в палитре окружающего ландшафта — и дело, как говорится, в шляпе. К сожалению, все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. И сложность эта состоит в понятии «распознавание образов», благодаря которому наблюдатель зачастую способен увидеть контур человеческого тела даже в качественной маскировке.
Вывод из всего вышесказанного достаточно прост: чтобы скрыться от чьего-то внимательного взгляда, следует понять, как именно этот внимательный взгляд работает и какие имеет недостатки.
Живые существа, находящиеся ниже человека на эволюционной лестнице, зачастую располагают очень специализированным зрением. Так, например, лягушка почти не видит неподвижных элементов окружающего мира, зато превосходно распознает движущиеся объекты. Это позволяет ей успешно охотиться на насекомых, движущихся на фоне густой растительности. Обмануть зрение лягушки несложно — достаточно провести перед ней фальшивую мушку на тонкой леске. Зато у комара практически нет шансов пролететь мимо лягушечьих глаз незамеченным. Маленькие цыплята вполне успешно разбираются в силуэтах пролетающих птиц — длинная шея и короткий хвост не производят на них впечатления, зато силуэт с короткой шеей и длинным хвостом воспринимается как прямая угроза. Если же движущийся «длинношеий» силуэт внезапно полетит назад, став «длиннохвостым», цыплята не станут принимать в расчет, что он только что был безопасным, — они незамедлительно спрячутся.
гических иллюзий. Клетки А и В имеют одну и ту же яркость.
Связка «глаз-мозг» человека — очень интересная система. С одной стороны, она способна распознавать даже самый отвратительный почерк и выделять искомый объект в куче похожих по форме и очертаниям объектов. С другой стороны, ее довольно легко обмануть — всем известны так называемые «оптические иллюзии», заставляющие видеть то, чего нет, и не замечать того, что находится прямо перед носом. Достаточно слегка «подтолкнуть» наблюдателя — и он с готовностью увидит в одной и той же картинке и очаровательную девушку, и уродливую старуху.
Мозг человека способен не только к распознаванию контура или динамической фильтрации изображения. Он постоянно проводит дополнительную обработку увиденного — обобщение, осмысливание, выделение характерных деталей, систематизацию. Эта способность, столь важная для дальнейшего развития интеллекта, может временами играть с наблюдателем злые шутки. Попробуйте, к примеру, быстро запомнить черты лица человека на фотографии, перевернутой вверх ногами, а затем отыскать его среди множества других лиц. А ведь при нормальном положении изображения такая задача решается даже мимолетным взглядом.
Склонность видеть привычное и пытаться подогнать под него увиденное впервые — одна из особенностей человеческого мозга. В фильме «Interstate 60» приводится превосходный пример такого явления. Некий врач-ассистент по имени Рэй, проведя скоростной тест на распознавание мастей игральных карт, показывает Нилу Оливеру ошибочно распознанные красные «пики» и черные «червы». Механизм такого ошибочного распознавания весьма прост — мозг, увидев красный цвет и априорно знающий о существовании фигуры «сердечко красного цвета», не станет тратить лишнее время на детальный осмотр контура, а ограничится лишь одной характерной деталью, отличающей показанную масть от такой же красной «бубны».
Такая способность мозга к «скоропалительным суждениям», разумеется, тоже используется при создании камуфляжа. В хаотическом нагромождении валунов, когда система распознавания буквально перегружена обилием однотипных, но непохожих друг на друга объектов, очень легко слиться с местностью, если поза тела и паттерн камуфляжа подобраны удачно. Лес, тундра, болото — эти и многие другие ландшафты содержат огромное количество типовых и вполне ожидаемых фрагментов, под которые достаточно несложно замаскировать человеческую фигуру.
Стыковка наук о стыковке пятен
Понятие камуфляжного паттерна, то есть цветовых пятен определенных форм, расцветок и взаимного расположения, прошло длительный путь. Какие цвета характерны для той или иной местности, какими должны быть размер и форма пятен, на какой дистанции камуфляж начнет маскировать человека — все эти вопросы до недавнего времени решались древним как мир методом проб и ошибок. Цветовая гамма, превосходно скрывающая человека на фоне лесного кустарника, выдает его с головой при смещении буквально на пару метров. Талантливо созданный паттерн «тигровые полосы» надежно скроет лежащего в зарослях тростника солдата, но стоит лишь встать — и он виден как на ладони.
Создание камуфляжа хотя бы какой-то степени универсальности — очень сложная задача, не имеющая однозначного решения. И лишь недавно к этой задаче подключилась наука, родившаяся на стыке биологии и кибернетики, — теоретическая бионика. Именно она способна понять механизмы распознавания зрительных образов и сформулировать однозначный метод создания оптимальной маскировки.
Как я уже писал выше, чтобы надежно замаскировать объект на фоне местности, надо в первую очередь понимать механизмы распознавания, с помощью которых наблюдатель видит этот объект. Здесь играет роль и траектория осмотра объекта, и задержки взгляда на его ключевых элементах, и время, прошедшее с начала осмотра до момента распознавания.
Накопленная в ходе экспериментов информация о движениях глаз сама по себе ничего не дает. Но если помещать в поле зрения наблюдателя объекты с разными паттернами окраски, всякий раз регистрируя траекторию осмотра и скорость распознавания, то можно определить, какие именно изменения окраски приводят к затруднению и замедлению этого процесса. Найдя окраску, максимально затрудняющую распознавание, выясняют, на каких расстояниях она будет действенной. Проверяется также время распознавания контура при разных положениях наблюдаемого объекта, при ходьбе, на бегу, в процессе переползания. В соответствии с полученными данными вносятся коррективы — и снова череда тестов. Вот таким образом, шаг за шагом, создаются эффективные образцы современного камуфляжа.
Так уж вышло, что изобретение камуфляжного рисунка, крепко связанного сегодня с представлениями о современной армии, приписывается сугубо мирному человеку — художнику и натуралисту Эбботу Тайеру. Строго говоря, Тайера нельзя считать «отцом камуфляжа», но его исследования покровительственной окраски в природе стали фундаментом теории. В 1892 году Тайер формулирует закон, названный впоследствии его именем. Согласно этому закону, темная спина и светлое брюхо в животном мире приводят к оптическому «сглаживанию» рельефности силуэта и затрудняют его распознавание.
В 1898 году, во время испано-американской войны, Тайер предложил использование такой окраски для американских военных кораблей. Это предложение было оформлено патентом в 1902 году. Последующие исследования привели Тайера к так называемому Dazzle camouflage (ослепляющая маскировка), то есть контрастной хаотической окраске кораблей, делающей их распознавание чрезвычайно затруднительным.
В 1909 году 60-летний Тайер выпускает весьма интересную детскую книгу «Concealing Coloration in the Animal Kingdom», в которой каждая нечетная страница содержала загадочную картинку. Малышам предлагалось найти и узнать животное, скрывающееся среди переплетений стеблей и листьев. На обратной стороне листа был нарисован тот же участок пространства, но без растений, чтобы ребенок мог увидеть, кто же среди них прячется.
Спустя некоторое время Тайер узнал, что его книжка чрезвычайно популярна не только у детей, но и у серьезных мужчин в генеральских погонах. Закон Тайера лег в основу научной теории мимикрии, а на базе этой теории военные разработчики выработали ряд принципов войскового камуфляжа.
Будучи стопроцентным американцем, Тайер понял, что его работы беззастенчиво используют, не оплачивая их и не ставя его в известность. Недолго думая он потребовал денежного вознаграждения, а когда ему отказали, подал на Министерство обороны в суд. Министерство успешно отбивало все его аргументы, приводя неоспоримые доказательства огромных объемов исследований, ведущихся в рамках создания камуфляжа. Судебные тяжбы по искам «отца камуфляжа» длились практически до 1921 года, то есть до смерти художника.
От хаки до флектарна
История военного камуфляжа действительно небогата событиями. Можно сказать, что цветовая маскировка — одна из немногих технологий, освоенных военными спустя столетия после ее появления. Ведь охотники всех народов мира использовали такую маскировку еще тогда, когда добывали зверя и птицу при помощи копий, луков и стрел. Но до уровня совершенства искусство маскировки подняли все же военные.
До конца XIX века армии, как правило, принимали участия в крупных сражениях. Средств радиосвязи и оперативного сбора информации о расстановке сил тогда еще, разумеется, не было, поэтому военачальники руководили своими подразделениями, ориентируясь по цвету их мундиров. Да и солдатам в гуще боя было проще ориентироваться, мгновенно определяя врагов по цвету. К этому времени возникло множество традиций, связанных с цветом формы, и военные, заботясь больше о воинском духе, нежели о безопасности солдат, не спешили расставаться с ними.
Первые шаги
Как ни странно, первыми, кто отказался от цветастых мундиров, оказались консервативные британцы, которым излишняя вычурность формы вышла боком еще во времена американской войны за независимость. Так, например, 19 апреля 1775 года в бою под Лексингтоном несколько сотен колонистов наголову разгромили отряд англичан численностью в две тысячи человек, доказав преимущества маскировочной тактики.
Считается, что цвет хаки (на фарси khak означает «пыль») был введен сэром Гарри Барнетом Ламсденом, создавшим в 1847 году Корпус проводников (разведка и авангард), действующий в рамках британской пустынной тактики. Форма была одобрена в качестве «допустимого цвета» в 1861 году, а спустя всего лишь три года командование аннулировало ее. Однако подразделения, несущие службу на северо-западной границе Индии, не торопились отказываться от хаки и переходить на предписанный уставом белый цвет.
Абиссинская кампания 1867—1868 годов, когда пограничные силы Армии Британской Индии были направлены на усмирение распоясавшегося императора Эфиопии, могла бы послужить прекрасным примером эффективности обмундирования хаки, но упрямые, заносчивые и косные лорды не сделали из полученного опыта никаких выводов.
К концу XIX века во многих армиях мира начинает внедряться нарезное оружие под унитарный патрон. Дистанция поражения пехотинца и его маневренность резко возрастают, а цветовое распознавание в штыковом бою и при командовании войсками стремительно теряет смысл.
В 1899 году вспыхнула англо-бурская война. Она не только ознаменовалась появлением пулеметов, бронепоездов и колючей проволоки, но и убедительно показала превосходство огневого боя над штыковым. Буры — великолепные стрелки — буквально выкашивали боевые порядки англичан.
Это интересно: выходцы из Голландии, составлявшие большую часть населения Республики Трансвааль, презрительно называли британских солдат «омарами» за их красные камзолы. Думаю, этого факта достаточно для понимания одной из важнейших причин потерь Великобритании в англо-бурской войне.
Особенно чувствительными были потери офицеров, которых буры, демонстрируя прекрасное понимание тактики, убивали в первую очередь. К концу войны практически все британские силы получили новое обмундирование цвета хаки.
 | Российская форма времен войны с Японией была слишком светлой для боевых действий. А вот для фотографий на память вполне подходила. |
С российской армией непродуманность цвета обмундирования сыграла злую шутку во время русско-японской войны. Светлое летнее и темное зимнее обмундирование, возможно, казались практичными с точки зрения интенданта, но совершенно не способствовали маскировке. Неповоротливость военно-бюрократического аппарата требовала значительного времени на разработку, утверждение, изготовление и поставку в войска новой формы. Поэтому русские солдаты специально пачкали белые гимнастерки, чтобы сделать их неприметными на поле боя.
Это интересно: генерал Куропаткин, командовавший Маньчжурской армией, был человеком, напрочь лишенным аристократического слабоумия. Отметив поведение солдат, он отдал приказ, не имевший аналогов в истории войн, — он запретил подчиненным стирать форму. После этого потери резко снизились.
В 1910 году в России проводились исследования тканей для пошива обмундирования офицерского состава. Ткань, созданная по технологии переплетения разноцветных нитей, получила название «шанжан». Она в зависимости от интенсивности и угла освещения меняла цвет, визуально деформируя контур человеческого тела. Однако по причине высокой стоимости производства проект так и остался нереализованным.
Дело окончательно стронулось с мертвой точки к началу Первой мировой войны — практически все армии мира переоделись в «цвета пенджабской пыли», в той или иной степени варьируя оттенок. Войска стали гораздо незаметнее, но на тактику боя это пока не слишком влияло — инертность мышления нашептывала генералам, что крупномасштабные сражения решают все. В таких условиях, разумеется, об индивидуальной маскировке солдата не могло быть и речи. А теория пятнистого камуфляжа к тому времени уже была, хотя и в зачаточном состоянии.
|
Быть пыльным недостаточно
бериха царила в армиях начала ХХ века. Сразу видно, кто учел опыт анг-
личан, а кто заупрямился.
Окончание Первой мировой войны ознаменовалось поистине удивительной пересортицей в раскраске армий разных государств. Российская армия была окрашена в тусклый желто-зеленый цвет, англичане остановились на светло-оливковом olive drab, немцы предпочли зеленовато-серый feldgrau, а французы так и не определились в выборе между серо-голубым и оливковым. Но специалисты, осмыслив опыт войны, пришли к выводу, что однотонного защитного цвета для маскировки недостаточно. Солдат, одетый в хаки, выглядел как однотонное пятно достаточно больших угловых размеров и однозначно выделялся на любой местности — природа не содержит в себе практически ничего однотонного. Да и цвет, пригодный для летней выгоревшей травы, с головой выдавал солдата на фоне весенней зелени. А четыре-пять раз переодевать личный состав в обмундирование по сезону было очень накладно и хлопотно.
Таким образом, идея защитной окраски, содержащей несколько разных цветов, буквально летала в воздухе. Вопрос был лишь в выборе цветов и размере пятен.
Первые шаги в направлении многоцветного камуфляжа предприняли Германия и Италия. Италия создала свой первый камуфляж в 1929 году. Он был трехцветным (бежевого, светло-зеленого и темно-коричневого цветов) и состоял из крупных пятен округлых очертаний. Германия не отставала — в 1931 году был создан первый паттерн, получивший название Splittermuster. Он состоял из оскольчатых пятен четырех цветов (бежевый, светло-зеленый и темно-коричневый цвета были покрыты «дождем» темно-зеленого цвета). А в 1937 году профессор Иоганн Шик разработал первый образец камуфляжной формы для частей СС особого назначения с паттерном Platanenmuster, состоящим из крупных пятен светло-зеленого, рыжего и коричневого цветов, с нанесенными поверх темно-зелеными и серо-желтыми мелкими брызгами (именно он стал прообразом современного «флектарна»).
Это интересно: причина быстрого внедрения немецкого камуфляжа была проста — патент на новое обмундирование был подарен Генриху Гиммлеру. Но вермахт поначалу принял новшество прохладно. Над пятнистыми эсэсовцами откровенно насмехались, пока война не успокоила хохотунчиков.
Немецкий Splittermuster
был создан в 1931 году. 
Итальянский трехцветный камуфляж образца
1929 года. 
Один из наиболее удачных паттернов — Flecktarn — также был создан в Германии.
|
Великобритания и США к началу Второй мировой войны разработали свои варианты камуфляжной окраски обмундирования, но довольно долго ею пользовались только спецподразделения — SAS и USMC.
Военно-маскировочное дело в Красной Армии было заложено сразу же после Октябрьской революции. Высшая школа военной маскировки, основанная в 1918 году в Москве, имела даже свой печатный орган. В сфере ее деятельности было исследование опыта минувшей войны и его обобщение в виде ряда наставлений и рекомендаций.
К сожалению, многие чрезвычайно полезные наработки не получили должного распространения, и в войну с Германией РККА вступила без должной подготовки в вопросах камуфляжа. Еще в 1927 году появились три вида маскировочной одежды с деформирующим рисунком, но все они были сделаны в виде мешковатых халатов, удобных разве что для снайперов, диверсантов и разведчиков и совершенно непригодных для пехоты.
Паттерн «Амеба» 1935 года не выдерживал никакой критики, поскольку не обладал ни смазывающим, ни расчленяющим эффектом. И лишь «Лиственный лес» образца 1942 года и «Пальма» 1944 года оказались достаточно удачными, чтобы успешно дожить до конца 1950-х годов.
Развитие камуфляжа в эпоху «холодной войны» носило взрывной характер. Новые цветовые и геометрические решения сыпались как из рога изобилия. Причиной такого оживления стали множественные мелкие конфликты в разных частях света. Задача выживания отдельного пехотинца в них приобрела решающее значение, а многообразие ландшафтов потребовало поисков универсальных решений. Начиная с 1950-х годов процесс совершенствования камуфляжа целесообразно рассматривать отдельно для разных государств.
|
США
Вьетнамская война с самого начала выявила непригодность тропической формы olive drab для войны в джунглях. Первым был применен четырехцветный паттерн ERDL, разработанный в 1948 году, — зелено-коричневый блеклый фон с желтыми и темно-коричневыми пятнами. Был также опробован Tigerstripe, состоящий из горизонтальных полос-мазков. Армия США не приняла его в качестве стандарта, но использовала для проведения рейдов в глубокий тыл врага, разведки и диверсий.
В дальнейшем ERDL послужил основой для разработки паттерна M81 Woodland, созданного в 1980-х годах. Этот паттерн, состоящий из светло-коричневого, темно-коричневого, светло-зеленого и черного цветов в примерно равных пропорциях, считается самым распространенным в мире. На его основе созданы десятки вариантов в разных цветовых палитрах, в том числе трехцветный и шестицветный пустынный камуфляж, который до сих пор используется в некоторых частях армии США.
Великобритания
В начале 1960-х годов британские разработчики приступили к созданию собственного универсального камуфляжа. В результате, затратив на исследования несколько лет, им удалось создать очень неплохой паттерн P68 DPM (желто-зеленая основа с зелеными и коричневыми мазками, поверх которых нанесены редкие черные росчерки). В дальнейшем появились паттерны P84 и P94, отличающиеся лишь насыщенностью цветов. Существуют также общевойсковой P95, приближенный по цветовой палитре к континентальным аналогам стран НАТО, и пустынный вариант с преобладанием светло-коричневого и желтого цветов.
Паттерн DPM был испытан во множестве военных конфликтов и получил весьма лестные отзывы.
Франция
Войны в Индокитае подтолкнули Францию к созданию паттерна Lizard, представляющего собой светло-зеленую основу с размашистыми мазками коричневого и черного цветов. Практика показала его хорошие маскирующие свойства. Улучшенный вариант камуфляжа на основе Lizard просуществовал до 1990-х годов, пережил модернизацию и получил название F1 Lizard.
В начале 1990-х Францией были созданы еще два типа камуфляжа — Central Europe и Deuget. Первый, исходя из названия, рассчитан на боевые действия в Центральной Европе (светло-коричневый, темно-коричневый, темно-зеленый в равных пропорциях перекрывающимися пятнами, черный — небольшими вытянутыми штрихами). Второй — для действий в пустыне (состоит из трех оттенков коричневого цвета).
Германия
Здесь следует вспомнить, что во времена «холодной войны» существовали две Германии. ГДР, входившая в Варшавский договор, использовала модификацию советского паттерна «Березка» образца 1957 года с более размытой геометрией и более темной палитрой. Вторым вариантом, прослужившим до воссоединения, был RAIN с основой хаки и штриховкой коричневого цвета. И тот и другой варианты были результатом крайне скудного финансирования ВПК.
ФРГ, используя финансирование НАТО и располагая несколькими разработками времен войны, сначала взяла за основу Splittermuster — оскольчатый четырехцветный паттерн. В середине 1950-х его попробовали сменить на Amoebatarn, состоящий из коричневого, зеленого и черного цветов в равных пропорциях, но основным остался вариант оскольчатого камуфляжа, под названием BW-Splinter.
В 1985 году появился уникальный и всемирно известный Flectarn, состоящий из мелких пятен черного, коричневого, серого и светло-зеленого цветов. Этот камуфляж существует доныне и признан одним из наиболее удачных.
СССР
Вплоть до 1991 года Советский Союз не использовал камуфляж в качестве общевойскового обмундирования — основной формой была хлопчатобумажная хаки. Маскхалаты и комбинезоны использовались только спецподразделениями и только в период выполнения боевых задач. До 1984 года основным паттерном была двухцветная «Березка» (темно-зеленая и светло-зеленая), а затем ее сменил гораздо более современный четырехцветный «Бутан», известный также как «Дубок». |
 |
Любая область знаний рано или поздно обрастает легендами. Наука о военной маскировке, еще не успев даже зародиться, обзавелась как минимум одной красивой легендой, авторство которой приписывается профессору кафедры зоологии беспозвоночных СПбГУ Георгию Сергеевичу Слюсареву.
Зима 1942 года, наступление вермахта на Москву, Ленинград уже несколько месяцев сжат тисками блокады. В ставке верховного главнокомандующего проходит совещание. В повестке совещания есть один вопрос, который кажется генералам надуманным и несвоевременным, — маскировка. Само собой, генералы в курсе, что зимой надо носить белое, а летом лучше все-таки хаки.
Сталин не считает знания подчиненных о маскировке исчерпывающими, он настаивает на том, чтобы маскировкой занялись безотлагательно и на строгой научной основе. Ведь немцы почему-то проявляют странное разнообразие в окраске обмундирования и техники. Вероятно, в пятнистых комбинезонах и полосатых танках есть какой-то смысл, ведь Германия — страна практичная. Главковерха не устраивает незаметность зеленого на зеленом, он желает, чтобы боевые порядки пехоты были незаметны для вражеской авиации на любом естественном фоне. Поразмыслив некоторое время, кто-то предлагает банальное копирование маскировочного узора противника. Эта идея раздражает Сталина еще больше, он хочет ясности в понимании принципа, а не слепого подражания. У вождя остался лишь один вопрос, и найти ответ на него желательно побыстрее — кто сможет этим заняться?
Из задних рядов раздается нерешительный голос какого-то новоиспеченного генерала. Судя по стилю речи, он из интеллигентов. Путаясь и поминутно сбиваясь, генерал докладывает, что в Ленинградском университете работает некий профессор Шванвич, который возглавлял кафедру энтомологии, пока ее в тридцатых годах не слили с кафедрой беспозвоночных. Насколько генерал помнит, этот самый Шванвич занимался покровительственной окраской насекомых. Солдаты, конечно, не насекомые, но, может быть, будет чем-то полезен?
Сталин оживляется и требует немедленно, сегодня же, доставить Шванвича в Москву. Экстренный звонок в Саратов, куда был эвакуирован университет. Выясняется, что никакого Шванвича здесь нет, он остался в осажденном Ленинграде.
Менее чем через час самолет вылетает спецрейсом в голодающий и замерзающий город. Шванвича находят в постели, он уже не встает от истощения. Куриный бульон в него заливают прямо в самолете, а через несколько часов Шванвич предстает перед Сталиным. После краткого введения в ситуацию Сталин задает прямой вопрос, сможет ли профессор помочь Рабоче-крестьянской Красной Армии и что ему для этого нужно. Шванвич коротко отвечает: «Да, смогу. Три дня и два художника».
Через три дня Ставка выслушивает доклад, в котором профессор энтомологии, избегая мудреных слов «мимикрия» и «стереоморфизм», формулирует простой и понятный принцип. По его словам, выступающее и освещенное следует красить в темный цвет, а вогнутое и затененное — в светлый. Иллюстрации и гипсовые модели, заблаговременно подготовленные художниками, наглядно демонстрируют сказанное. Кроме того, Шванвич демонстрирует «расчленяющий» эффект полосатой окраски, который не позволяет наблюдателю увидеть характерный контур, облегчающий распознавание.
Прошел год. Шванвич снова на приеме у Сталина. Отец народов проявляет поистине грузинскую широту души.
— Просите что хотите, профессор. Хорошо поработали.
Борис Николаевич задумывается лишь на секунду.
— Хочу кафедру энтомологии. Она была. Теперь ее нет.
С 1944 по 1955 годы Борис Николаевич Шванвич заведовал кафедрой, а последние три года жизни был вице-президентом Всесоюзного энтомологического общества. На могиле Шванвича установлен памятник с изображением рисунка крыльев дневной бабочки. Поговаривают, что рядом с могилой стоит танк, но его не видно. Он очень хорошо замаскирован.
Камуфляж сегодня и завтра
В настоящее время разработки камуфляжа продолжаются во всех странах, готовых к военным конфликтам. Основные направления исследований — создание «фрактальных» паттернов, действенных как на ближних, так и на дальних дистанциях, разработка тканей и красок, не темнеющих от воды и сохраняющих спектральную яркость в ультрафиолетовой и инфракрасной областях.
Появился новый класс так называемых «цифровых» паттернов, которые состоят из мелких квадратных «пикселов», сгруппированных в пятна. Считается, что такое решение повышает маскирующие свойства, но дебаты на эту тему не утихнут, похоже, еще долгое время. Судя по имеющимся в наличии рекламным материалам, здесь сыграла роль некая пиар-кампания, играющая на «современном» звучании слова Digital, а по сути такой камуфляж может ничуть не выигрывать перед «аналоговыми» образцами.
Каких-либо сведений о революционных разработках вроде «голографического костюма» или «хромочувствительного покрытия» я не нашел. Скорее всего, такие технологии еще долго останутся на вооружении боевой фантастики.
Все современные проекты описать крайне сложно, поэтому я остановлюсь лишь на одной разработке с неожиданной судьбой.
Американский семицветный паттерн MultiCam был разработан компанией Crye Precision в рамках широкомасштабного проекта Future Force Warrior. На исследования и разработку этого паттерна ушло восемь лет.
Специалисты из Crye Precision поставили перед собой задачу создания универсального камуфляжа, эффективного на любой местности и любом расстоянии. Для этого был использован особый узор, состоящий из мелких пятен, сгруппированных в размытые градиенты зеленого и коричневого цветов. Был полностью исключен черный цвет, поскольку, как выяснилось, он практически отсутствует в природе. Проанализировав накопленные за восемь лет данные и проведя компьютерное моделирование, разработчики получили очень эффективный паттерн.
Но Crye Precision не остановилась на достигнутом. Полученный рисунок внедрили для нанесения на различные ткани и даже плетеные пояса. Была разработана специальная технология, позволяющая наносить рисунок на любой твердый предмет с произвольной поверхностью — и на карманный фонарик, и на шлем, и на оружие.
Это интересно: в фильме «Трансформеры» 2007 года бойцы спецподразделения армии США воевали в униформе расцветки MultiCam покроя от Crye Precision.
К сожалению, Crye Precision не повезло. Несмотря на всю прогрессивность заложенных разработчиком идей, в конкурсе на новый камуфляж для армии США MultiCam уступил пальму первенства универсальной камуфлированной расцветке Digital ACUPAT, «оцифрованном» из паттерна MARPAT, используемого Корпусом морской пехоты.
В настоящее время паттерн MultiCam официально не состоит на вооружении американской армии, но уже успел завоевать популярность у военных и оперативников различных служб всего мира. Его используют и силы специального назначения, и антитеррористические отряды, и сотрудники охранных ведомств в разных уголках мира.
Vova
