В рубрике «Теория катастроф» прошлого номера рассказывалось об эпидемиях — бедствиях, унесших больше жизней, чем все войны человечества. А в этой статье я познакомлю вас с попытками приручить этого безжалостного демона и создать самое беспощадное оружие, способное уничтожить все человечество в кратчайший срок.

Я не случайно выбрал в качестве эпиграфа к статье о биологическом оружии слова человека, чье имя переводится как «изобилие и добродетель». Император Японии, правивший под девизом «Просвещенный мир», получил блестящее образование. Он проявлял особый интерес к биологии и прекрасно понимал ее возможности в военной сфере. И именно с ведома и согласия императора Японии был создан Отряд 731 Квантунской армии — одно из самых кошмарных научных учреждений за всю историю человечества.

Но об этом мы поговорим ниже, а о Хирохито я упомянул лишь для того, чтобы подчеркнуть следующее: самые жуткие злодеяния зачастую прикрывались благородными именами и прогрессивными лозунгами. И это в полной мере касается самого отвратительного средства массового уничтожения, созданного когда-либо человечеством, — бактериологического оружия.

Имя им — легион

На протяжении всей своей нелегкой истории человечество вело великое множество войн и переживало еще большее количество опустошительных эпидемий. Естественным образом люди стали задумываться о том, как второе приспособить к первому. Любой военачальник прошлого готов был признать, что самая успешная его операция меркнет перед самой маленькой эпидемией. Попытки поставить на военную службу легионы беспощадных невидимых убийц совершались много раз. Но лишь в XX веке появилось понятие «биологическое оружие».

Термин «биологическое оружие», как ни странно, вызывает множество попыток различных толкований. Мне попадались, к примеру, люди, которые пытались трактовать его максимально широко, называя «биологическим оружием» и собак с зарядом взрывчатки на спине, и летучих мышей с фосфорными гранатами, и боевых дельфинов, и даже лошадей в кавалерии. Разумеется, никаких причин для подобной трактовки нет и быть не может — она изначально курьезна. Дело в том, что все перечисленные (и подобные им) примеры — это не оружие, а средства доставки или передвижения. Единственными, пожалуй, удачными примерами из всех встреченных мной (да и то в порядке курьеза) могли бы стать боевые слоны и собаки защитно-караульной службы. Однако первые остались в глубине веков, а вторых попросту нет смысла классифицировать столь странным способом. Итак, что же следует понимать под биологическим оружием?

Автор этой эмблемы хоро-
шо разбирался в психо-
логии. От нее буквально веет опасностью.

Биологическое оружие — это научно-технологический комплекс, включающий в себя средства производства, хранения, обслуживания и оперативной доставки биологического поражающего агента к месту применения. Зачастую биологическое оружие называют бактериологическим, подразумевая при этом не только бактерии, но и любые другие болезнетворные агенты. В связи с этим определением следует дать еще несколько важных определений, связанных с биологическим оружием.

Биологическая рецептура — это многокомпонентная система, содержащая патогенные микроорганизмы (токсины), наполнители и стабилизирующие добавки, обеспечивающие повышение их устойчивости при хранении, применении и нахождении в аэрозольном состоянии. В зависимости от агрегатного состояния рецептуры могут быть сухими или жидкими.

Биологические средства — обобщенное понятие биологических рецептур и инфицирующих переносчиков. По эффекту воздействия биологические средства подразделяются на летальные (например, на основе возбудителей чумы, натуральной оспы и сибирской язвы) и выводящие из строя (например, на основе возбудителей бруцеллеза, ку-лихорадки, холеры). В зависимости от способности микроорганизмов передаваться от человека к человеку и тем самым вызывать эпидемии биологические средства на их основе могут быть контагиозного и неконтагиозного действия.

Биологические поражающие агенты — патогенные микроорганизмы или токсины, выполняющие функции поражения людей, животных и растений. В этом качестве могут применяться бактерии, вирусы, риккетсии, грибки, бактериальные токсины. Имеется вероятность применения прионов (возможно, в качестве генетического оружия). Но если рассматривать войну как комплекс действий, подавляющих экономику противника, то к биологическому оружию следует относить и насекомых, способных быстро и эффективно уничтожать сельскохозяйственные культуры.

Стеклянная бомба — хороший способ доставки бактериаль-
ной массы в точку применения. Ее даже не потребуется взрывать.

На заметку: на сегодняшний день нет единого мнения о том, относить ли бактериальные токсины к биологическому или химическому оружию (иногда их выделяют в токсинное оружие). Поэтому все действующие конвенции, касающиеся ограничений и запретов на эти виды оружия, непременно упоминают бактериальные токсины.

Технические средства применения — технические средства, обеспечивающие безопасное хранение, транспортирование и перевод в боевое состояние биологических средств (капсулы, разрушаемые контейнеры, авиабомбы, кассеты, выливные авиационные приборы, распылители).

Средства доставки — боевые аппараты, обеспечивающие доставку технических средств к объекту поражения (авиация, баллистические и крылатые ракеты). Сюда же можно отнести и диверсионные группы, доставляющие в район применения спецконтейнеры, оборудованные радиокомандными или таймерными системами вскрытия.

Бактериологическое оружие обладает высокой боевой эффективностью, позволяющей поражать большие площади при малых затратах сил и средств. Однако его предсказуемость и управляемость зачастую недопустимо низки — значительно ниже, чем у химического оружия.

Факторы выбора и классификация

Все известные разработки биологического оружия относятся к новейшей истории и поэтому вполне доступны для анализа. При выборе биологических агентов исследователи руководствовались определенными критериями. Здесь нам стоит познакомиться с некоторыми понятиями, касающимися микробиологии и эпидемиологии.

Вирус гриппа был бы прек-
расным образцом биологи-
ческого оружия, если бы селился не только на слизис-
тых дыхательных путей.

Патогенность — это видовое свойство инфекционного агента вызывать заболевание организма, то есть патологические изменения в органах и тканях с нарушением их физиологических функций. Боевая применимость агента определяется не столько самой патогенностью, сколько тяжестью вызываемого заболевания и динамикой его развития. Проказа, например, вызывает тягчайшее поражение организма человека, но заболевание развивается в течение многих лет и потому непригодно для боевого применения.

Вирулентность — это способность инфекционного агента заражать определенный организм. Вирулентность не следует путать с патогенностью (способностью вызывать заболевание). К примеру, вирус простого герпеса первого типа имеет высокую вирулентность, но низкую патогенность. Численно вирулентность можно выразить в количестве единиц инфекционного агента, необходимых для заражения организма с определенной вероятностью.

Контагиозность — способность инфекционного агента передаваться от заболевшего организма к здоровому. Контагиозность неравнозначна вирулентности, поскольку зависит не только от восприимчивости здорового организма к агенту, но и от интенсивности распространения этого агента заболевшим. Далеко не всегда высокая контагиозность приветствуется — слишком велик риск потери контроля над распространением инфекции.

Устойчивость к воздействию окружающей среды — очень важный фактор при выборе агента. Здесь не идет речь о достижении максимальной или минимальной устойчивости — она должна быть требуемой. А требования к устойчивости определяются, в свою очередь, спецификой применения — климатом, временем года, плотностью населения, предполагаемым временем воздействия.

Кроме перечисленных свойств, непременно учитываются инкубационный период, возможность культивирования агента, наличие средств лечения и профилактики, способность к устойчивым генетическим модификациям.

Бациллы сибирской язвы. Примерно такое их количество достаточно для гарантиро-
ванного заражения человека.

Существует множество классификаций биологического оружия — как наступательных, так и оборонительных. Однако самая, на мой взгляд, лаконичная — это стратегическая оборонительная классификация, использующая комплексный подход к средствам ведения биологической войны. Пакет критериев, использованных при создании известных образцов биологического оружия, дал возможность присвоить каждому биологическому агенту определенный индекс угрозы — некое количество баллов, характеризующих вероятность боевого применения. Для простоты военные медики разделили все агенты на три группы.

1-я группа — высокая вероятность использования. Сюда относятся натуральная оспа, чума, сибирская язва, туляремия, сыпной тиф, лихорадка Марбург.

2-я группа — использование возможно. Холера, бруцеллез, японский энцефалит, желтая лихорадка, столбняк, дифтерия.

3-я группа — использование маловероятно. Бешенство, брюшной тиф, дизентерия, стафилококковые инфекции, вирусные гепатиты.

История рукотворных эпидемий

В сущности, интенсивное развитие биологического оружия началось лишь в ХХ веке, то есть охватывается новейшей историей. А все его прошлое даже историей назвать трудно — это были отдельные и несистематические попытки применения. Причина такого положения вещей очевидна — ничего не зная о возбудителях заболеваний и полагаясь только на феноменологический подход, человечество интуитивно использовало биологическое оружие от случая к случаю. Впрочем, и в ХХ веке оно использовалось считанные разы, но об этом мы поговорим отдельно. А пока — хронология далекого прошлого.

В III веке до нашей эры карфагенский полководец Ганнибал использовал в морском бою против пергамского флота Эвмена I обстрел глиняными горшками, заполненными ядовитыми змеями. Трудно сказать, было ли это биологическое оружие эффективным, или оно носило исключительно деморализующий характер.

Первый достоверно известный случай целенаправленного применения бактериологического оружия произошел в 1346 году, когда войска Золотой Орды под командованием хана Джанибека держали в осаде генуэзскую крепость Кафу. Осада продолжалась так долго, что в лагере монголов, непривычных к оседлой жизни, началась эпидемия чумы. Разумеется, осада была снята, но на прощание монголы забросили несколько десятков трупов за крепостные стены, отчего эпидемия перекинулась на население Кафы. Есть предположение, что этот прецедент сыграл немаловажную роль в распространении по Европе широко известной пандемии «Черная смерть».

Испанский конкистадор Эрнан Кортес в 1520 году отомстил ацтекам за разгромную «Ночь печали», заразив их натуральной оспой. Не имеющие иммунитета ацтеки потеряли более чем половину населения. Скончался от оспы и предводитель ацтеков Куитлауак, возглавивший атаку в «Ночь печали». Могущественное государство ацтеков было уничтожено в считанные недели.

1683 год можно считать отправной точкой подготовки к будущей разработке биологического оружия. В этом году Антони ван Левенгук открыл и описал бактерий. Однако до первых целенаправленных экспериментов в этой области оставалось еще больше двухсот лет.

Имя британского генерала Джеффри Амхерста связано с первым применением биологического оружия в Северной Америке. В переписке со своим офицером Генри Букэтом он предложил в ответ на восстание Понтиака в 1763 году подарить индейцам одеяла, которыми ранее укрывали больных оспой. Результатом проведенной акции стала эпидемия, повлекшая гибель нескольких тысяч индейцев.

В ходе Первой мировой войны Франция и Германия неоднократно заражали крупный рогатый скот и лошадей сибирской язвой и сапом, после чего перегоняли их на сторону противника. Существуют сведения о том, что в этот же период Германия пыталась распространить холеру в Италии, чуму в Санкт-Петербурге, а также использовала авиационные бактериологические боеприпасы против Великобритании.

В 1925 году был подписан Женевский протокол — первое действующее международное соглашение, включающее в себя запрет на использование биологического оружия во время военных действий. К этому времени Франция, Италия, СССР и Германия вели активные исследования в области биологического оружия и защиты от него.

Дальнейшие исторические события имеет смысл рассматривать подробно, поскольку угроза уничтожения человечества становится реальной спустя всего лишь полтора десятка лет.

Предупреждение: следующая глава содержит сведения шокирующего характера. Если вы впечатлительны, рекомендую пропустить ее. При этом вы ничего не потеряете в плане образования и кругозора, но сохраните веру в человечество.

Преисподняя №731

Изучая историю деятельности «Отряда 731» Квантунской армии по книге Моримуры Сэйити «Кухня дьявола», я не мог избавиться от ощущения какого-то запредельного кошмара, не укладывающегося в голове. Скрупулезно описанные эксперименты, которые проводили японские военные врачи и микробиологи, выглядят действиями каких-то безумцев, опьяненных безнаказанностью и потерявших не только признаки человечности, но и элементарный здравый смысл.

Идеи императора Хирохито о «научном оружии» нашли поддержку в среде японских военных. По поручению военного ведомства Японии в конце 1920-х — начале 1930-х годов японский микробиолог Сиро Исии совершил турне по бактериологическим лабораториям Италии, Германии, СССР и Франции. В своем итоговом докладе он убедительно доказывал, что биологическое оружие принесет огромную пользу Японии.

Так выглядит одно из зданий «Отряда 731» в наши дни. Здесь размещен мемориальный комплекс и музей.

На этом фотоснимке центральный блок «Отряда 731» во время Второй мировой войны.

Не удивительно, что доклад впечатлил военных и по особому указанию военного министра Садао Араки были выделены средства для создания специального комплекса по разработке биологического оружия. На протяжении всего своего существования этот комплекс имел несколько названий, из которых наиболее известное — «Отряд 731».

Подразделение было учреждено в 1932 году, а спустя четыре года оно обосновалось близ китайской деревни Пинфан в 20 км южнее Харбина. Здесь, на территории площадью 6 кв. км, было выстроено больше сотни зданий. Для всего окружающего мира это было Главное управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии. Научный персонал «Отряда 731» набирался из выпускников самых престижных японских университетов. Сиро Исии был назначен руководителем «Отряда 731», а к 1940 году его повысили до начальника управления биологического оружия Квантунской армии.

За время существования «Отряда 731» его сотрудники поставили колоссальное количество чудовищно жестоких, зачастую нелепых и бессмысленных экспериментов на живых людях — заключенных, военнопленных и просто арестованных жандармерией без каких-либо причин. Подопытных принято было именовать «бревнами» — любое другое именование грозило сотруднику очень серьезными неприятностями. Я сознательно не стану рассказывать об этих экспериментах в подробностях — они воспринимаются как нечто жуткое и неправдоподобное.

Профильными экспериментами «Отряда 731» были исследования эффективности различных видов болезнетворных микроорганизмов. К концу войны Сиро Исии вывел штамм чумной бациллы, превосходящий обычную в шестьдесят раз. Биологическая рецептура хранилась в сухом виде, а перед использованием ее достаточно было смочить питательным раствором.

По фотографии Сиро Исии ни за что не скажешь, что он был способен с интересом убивать людей. Хотя
что-то странное в этом лице есть.

Подопытные помещались в специальные клетки, где находились с момента заражения и до самой смерти. Если же зараженный выживал, его заражали опять. Зачастую зараженных вскрывали еще живыми, чтобы исследователи имели возможность наблюдать развитие болезнетворного процесса на внутренних органах. Разумеется, никакая анестезия при этом не применялась — это могло нарушить естественный ход эксперимента, — но жизнь вскрытого подопытного старались продлить сколько возможно при помощи поддерживающей терапии.

Это жутко: черно-белый фотопроцесс, доступный в то время, не удовлетворял исследователей — им требовалась цветопередача в изображении пораженных органов. Поэтому на вскрытии непременно присутствовали художники, делающие подробные цветные зарисовки.

Эксперименты проводились не только в лабораторных условиях. В распоряжении «Отряда 731» было четыре филиала на советско-китайской границе и полигон неподалеку от города Аньда. Здесь отрабатывались эффективные способы применения бактериологических бомб. Подопытных привязывали к специальным шестам, расположенным концентрическими кругами вокруг точки сброса керамической бомбы, начиненной чумными блохами. Наблюдения велись с расстояния 3 км, а после окончания эксперимента людей везли на объект, где вскрывали заживо, чтобы оценить эффективность заражения.

Из дьявольской мясорубки «Отряда 731» не вышел живым ни один подопытный. Людям, попавшим на конвейер воспетой императором «науки убийц», не дали даже призрачного шанса на спасение. Всего за время существования «Отряда 731» было уничтожено больше трех тысяч человек — примерно по одной изощренно-мучительной смерти в сутки.

Керамические бомбы, изготовленные «Отря-
дом 731». В них поме-
щались миллионы чумных блох.

После окончания лабораторных и полигонных испытаний «Отряд 731» перешел к полевым испытаниям. Над китайскими населенными пунктами сбрасывали все те же керамические бомбы и рассеивали тучи мух, зараженных чумой. Самолеты авиагруппы «Отряда 731», несущие на борту бомбы с бактериями сибирской язвы, делали по нескольку вылетов в неделю. Самолет-разведчик «тип 94» для одного вылета брал на борт четыре бактериологические бомбы, а бомбардировщик — двенадцать бомб. По оценке американского историка Шелдона Харриса, от японского бактериологического оружия погибло более 200 тысяч человек.

Биологическое оружие широко использовалось японцами против китайских партизан — колодцы и водоемы в районах, контролируемых партизанами, заражались возбудителем брюшного тифа.

За ряд бактериологических боевых операций «Отряд 731» получил благодарность от командующего 6-ой отдельной армией.

Убедившись в исключительной эффективности биологического оружия, японское военное командование приступило к разработке планов его применения против СССР и США. К концу войны стараниями «Отряда 731» было накоплено столько бактериальной массы, что ее хватило бы для полного уничтожения человечества.

Трудно сказать, что помешало японцам начать бактериологическую войну против СССР, — ведь были уже разработаны детальные планы бактериальных ударов по районам Хабаровска, Благовещенска, Уссурийска, Читы. Вероятно, здесь сработали те же опасения, которые заставили Гитлера отказаться от применения химического оружия.

По данным американского историка Дэниела Баренблатта, летом 1944 года США, сами того не ведая, были под угрозой чудовищного нападения — с территории Японии планировался массовый запуск воздушных шаров, снаряженных контейнерами с большим ассортиментом вирусов, уничтожающих как людей, так и сельское хозяйство. И только резко отрицательная позиция японского премьера Тодзё помешала осуществлению этого безумного плана — бывалый политик понимал, что война проиграна, а ответ со стороны США будет сокрушительным.

Однако другая операция под названием «Вишня расцветает ночью» готовилась вплоть до момента капитуляции. Согласно ее плану, несколько подводных лодок типа Sen Toku, несущих по четыре бомбардировщика Seiran, должны были подойти к побережью Сан-Диего. С бомбардировщиков предполагалось сбросить контейнеры с чумными мухами. Но на момент готовности операции Япония располагала всего четырьмя подлодками такого класса, и командование флота отказалось их предоставить, здраво рассудив, что в обороне лодки будут уместнее.

При помощи таких подводных лодок и бомбардировщиков Япония предполагала нанести удар по США.

Деятельность «Отряда 731» была прекращена 9 августа 1945 года, когда советские войска начали Маньчжурскую операцию, а на Японию была сброшена вторая ядерная бомба. От командования поступил приказ «действовать по своему усмотрению», что могло означать только одно — немедленную эвакуацию персонала и документации, а также уничтожение любых вещественных улик. В течение одной ночи были уничтожены все подопытные, остававшиеся в живых на тот момент. В реку были сброшены экспонаты огромной «выставочной комнаты», прилежно собираемые в течение десятка лет.

Наиболее важные материалы и документы были вывезены с территории «Отряда 731» самим его руководителем Сиро Исии. Понимая свое положение и неминуемую расплату за «научную работу», он передал всю документацию представителям армии США в качестве выкупа за собственную жизнь и свободу. Администрация Трумэна сочла возможным сохранить жизнь не только одному из величайших военных преступников современности, но и всем его сотрудникам, захваченным в плен армией США. Многие из сотрудников «Отряда 731» стали в послевоенной Японии деканами университетов, академиками, бизнесменами. Принц Такэда, который курировал «Отряд 731», не только не понес наказания, но даже возглавил японский Олимпийский комитет в преддверии Игр 1964 года.

Сиро Исии в чине генерал-лейтенанта благополучно дожил до 1959 года и умер в Японии от рака горла. Однако ни достоверных свидетельств его смерти, ни места захоронения опубликовано не было.

В интересах США

Эта табличка появилась после 1969 года. До этого никому не пришло бы в голову писать здесь «Добро пожаловать».

В семидесяти километрах от Вашингтона находится небольшой уютный городок Фредерик, входящий в состав штата Мэриленд. Почти сразу же за ним, буквально на выезде, по обе стороны шоссе тянутся нескончаемые ограды из металлической сетки. Никаких поясняющих или предупреждающих надписей. Вдалеке виднеются аккуратные невысокие здания, окруженные серебристыми елями. Это Форт-Дитрик, центр биологических исследований армии США.

На протяжении четверти века внешне ничем не примечательный военный городок был наглухо изолирован от внешнего мира. Чтобы попасть туда, помимо специального пропуска требовался медицинский сертификат о двадцати различных прививках против всевозможных смертельных инфекций, включая черную оспу, бубонную чуму, тропическую лихорадку, сибирскую язву. Подобные строгости отнюдь не случайны. Именно Форт-Дитрик был главным центром Пентагона, где разрабатывались и совершенствовались возбудители эпидемических болезней и вирусных инфекций.

Гарри Трумэн. Человек, подписавший смертный приговор сотням тысяч японцев и спасший от смерти японца, убившего тысячи.

Первые опыты в этом направлении были начаты в 1943 году на полигоне Дагуэй, расположенном посреди соляной пустыни в штате Юта. А после того, как в руки американцев попали материалы «Отряда 731» и группа его сотрудников, дело заметно оживилось. В Форт-Дитрик был построен большой производственный комплекс для массового производства рецептур биологического оружия.

Впрочем, американские коллеги генерал-лейтенанта Сиро Исии не остановились на освоении японского опыта. Они считали, что оспа, тиф, чума и туляремия слишком хорошо изучены, следовательно, серьезного ущерба противнику нанести не смогут. Для работ по поиску новых биологических агентов были привлечены не только биологи, но даже историки и археологи. Именно они подали мысль использовать в качестве биологического оружия давно исчезнувшие заболевания. Среди них, к примеру, числились мелиоидоз и болезнь легионеров.

А в отделе под кодовым названием «Бункер 459» разрабатывались совершенно новые возбудители заболеваний, от которых не существовало ни устоявшейся диагностики, ни проверенных схем лечения. Некоторые исследования «Бункера 459» выглядят фантастическими и на сегодняшний день. Так, например, здесь тщательно изучались примитивные бактерии, живущие в горячих сернистых источниках, в раскаленных пустынях и в концентрированных соляных растворах. Целью таких исследований было привитие подобных свойств болезнетворным бактериям, что сделало бы их исключительно живучими.

Разумеется, создание такого «супероружия» сродни «дерганью тигра за усы», как говорят на Востоке. Достаточно не уследить хотя бы за одной пробиркой — и выпущенный на волю демон поглотит своих создателей.

Когда подобные сведения просочились в прессу, среди американских ученых поднялась волна возмущения. Американское общество микробиологов устроило своим членам допрос с пристрастием, выясняя их связи с военным ведомством США. Доктор Лерой Фозергил, бывший директор лаборатории USBWL, сделал достаточно откровенное признание относительно возможных последствий массированной бактериологической войны.

Цитата: Вполне возможно, что многие виды жизни будут впервые в истории их существования подвергнуты воздействию того или иного возбудителя болезней. Нам ничего не известно о степени восприимчивости многих биологических видов к конкретным микроорганизмам, в частности к респираторным. При этом вполне могут возникнуть новые и непривычные переносчики инфекции, способы борьбы с которыми еще предстоит искать.

То есть напрямую было заявлено, что в случае применения такого оружия его создатели не будут иметь ни малейшей идеи о том, как его остановить и обезвредить.

Сегодня комплекс лабораторий Форт-Дитрик выглядит так. Все открыто, все на виду.

Ричард Никсон хорошо понимал, что гонку би-
ологических вооруже-
ний выиграть нельзя. Это бег наперегонки к краю пропасти.

Лавры доктора Исии, похоже, не давали американским исследователям покоя. Но в стране, где шила в мешке не утаишь, проводить легальные эксперименты на людях затруднительно. Поэтому представители Форт-Дитрик в сотрудничестве с ЦРУ в 1956 году провели широкомасштабную операцию «Большой город», в рамках которой жители Манхэттена заражались возбудителем коклюша. Распыление вируса проводилось и на улицах, и в метро. Целью операции было выяснение характера распространения бактериальной инфекции в современном городе.

А спустя десять лет биологические агенты были распылены сразу в нескольких городах — Чикаго, Сан-Франциско, Нью-Йорке. Для заражения выбирались места наибольших скоплений людей, а в особенности автовокзалы и аэропорты. На этот раз ставилась еще более масштабная задача — моделирование распространения инфекции по территории США. Результаты экспериментов показали, что при выборе автовокзала в качестве точки заражения эпидемия в кратчайшие сроки распространяется на две сотни населенных пунктов.

Впрочем, полулегальные эксперименты на людях в Форт-Дитрик тоже проводились. Для этого использовались добровольцы из числа военнослужащих. Обычно режим секретности не допускает подписания добровольцами каких-либо документов, а вот с адвентистами получился прокол. Дело в том, что адвентисты, слишком буквально толкующие библейскую заповедь «Не убий», отказывались служить в армии США, когда во время обострения «холодной войны» был объявлен призыв. Тем не менее многие из них добровольно согласились участвовать в испытаниях вакцин, о чем были составлены законные контракты по всей форме. Странность заключалась в том, что порядка двух с половиной тысяч таких добровольцев, поселенных на время испытаний в отдельных казармах Форт-Дитрик, за несколько дней до испытания вакцины стали мучиться от лихорадки и изнурительной боли в суставах. По всем симптомам и по характеру введенной впоследствии вакцины получалось, что добровольцев без их ведома и согласия заражали возбудителем ку-лихорадки.

25 ноября 1969 года президент Никсон сделал официальное заявление, согласно которому наступательное биологическое оружие объявлялось вне закона. С этого дня лабораторный комплекс Форт-Дитрик официально используется только в оборонных целях — он сосредоточен на диагностике, выработке превентивных мероприятий и методов лечения, касающихся возможного применения биологического оружия против США. Что происходит за стенами лабораторных корпусов в промежутках между регулярными международными инспекциями, остается только гадать.

Взывающий к разуму

Кен Алибек — один из руководителей компании Max-Well, специализирующейся на биологической защите.

Готовя материал по биологическому оружию, я не мог оставить без внимания личность человека, посвятившего первую половину жизни его созданию, а вторую — беспощадной борьбе с ним.

Канатжан Байзакович Алибеков, известный в США как доктор Кеннет Алибек, родился в 1950 году в Казахской ССР. Он — ученый-микробиолог, специалист в области инфекционных заболеваний и иммунологии, доктор биологических наук, полковник.

Закончив в 1975 году военный факультет Томского мединститута по специальности «инфекционные заболевания и эпидемиология», Канатжан Байзакович в течение семнадцати лет работал в объединении «Биопрепарат», занимавшемся разработкой и испытаниями биологического оружия. С 1988 по 1992 годы занимал должность первого заместителя начальника Главного управления «Биопрепарат», был научным руководителем множества программ по разработке биологического оружия и биозащиты. По праву считается одним из ведущих специалистов мирового уровня в области иммунологии, биотехнологии, биохимического синтеза, а также острых и хронических инфекционных заболеваний.

В 1990 году Канатжан Байзакович направил М.С. Горбачеву докладную записку, где аргументированно настаивал на полном закрытии программы биологического оружия в СССР, а после получения согласия лично руководил ее ликвидацией. После этого был руководителем международной комиссии, инспектировавшей биологические военные объекты США.

В начале 1992 года, считая биологическое оружие самым аморальным из всех существующих, уволился из Управления по причине несогласия с дальнейшим продолжением разработок.

Менее чем через год эмигрировал в США, где за семь лет в соавторстве с журналистом Стивом Хендельманом написал и выпустил книгу «Biohazard» (в русском переводе «Осторожно! Биологическое оружие!»).

Личность Кена Алибека вызывает самые противоречивые суждения — в США и Европе его считают человеком, остановившим гонку биологических вооружений, а среди представителей военных кругов бывшего СССР он воспринимается как предатель Родины, уничтоживший крупную военную программу и сделавший ее достоянием гласности.

В настоящее время занимает должности профессора George Mason University и руководителя National Center for Biodefense. Кроме того, занимается разработкой методов лечения поздних стадий онкологических заболеваний и преподавательской деятельностью.

Остров, которого нет

Спутниковая фотография комплекса Аральск-7. Неподвластной времени осталась только бетонная «роза ветров».

Медленно, но неуклонно высыхающее Аральское море неприветливо. Весной, летом и осенью ветры поднимают здесь тучи соленой пыли, вдыхание которой приводит к снижению иммунитета и аллергиям. Но не только ядовитой пылью опасно Приаралье. В советское время на острове Возрождения, который ныне превратился в полуостров, существовал Аральск-7 — военный комплекс по производству и испытанию бактериологического оружия.

Остров Возрождения был открыт в 1848 году экспедицией лейтенанта Бутакова. Тогда он назывался «Остров имени Царя Николая I». На двухстах его квадратных километрах, поросших кустарником, паслись огромные стада сайгаков, бухты изобиловали рыбой и дичью. Это был настоящий охотничий рай. И таким его знали ровно сто лет.

Небольшая испытательная биологическая площадка на острове Возрождения действовала в 1936—1937 годах. На период начала войны ее деятельность была приостановлена, а осенью 1948 года к пристани острова подошли суда с непривычными для этих мест пассажирами — военными и учеными. Был закрыт рыбозавод, эвакуированы местные жители, территорию острова объявили режимной зоной, и на долгие пятьдесят лет она окуталась непроницаемой завесой государственной тайны.

Спустя год на острове был построен военный аэродром, способный принимать военно-транспортные самолеты (в 1980-х годах он обзавелся уникальной «розой ветров» из четырех взлетно-посадочных полос). В трех километрах восточнее аэродрома был построен поселок Кантубек, включающий жилые дома для семей научного персонала, штаб и казармы военнослужащих. Несколько южнее расположился лабораторный блок полевой научно-исследовательской лаборатории ПНИЛ-52 и полигон «Бархан». К 1954 году на острове начались научные исследования и военные испытания советского бактериологического оружия.

А здесь секретный объект изображен таким, каким он
был в 1960-х годах. Эта фотог-
рафия сделана высотным разведчиком U-2.

На острове находилось несколько тысяч военнослужащих и ученых. Кроме того, несколько воинских частей (в том числе ВВС и ВМФ) были расквартированы в городе Аральске. Это был самый крупный полигон, где методами распыления и подрыва испытывали бактериологическое оружие на основе сибирской язвы, чумы, туляремии, ку-лихорадки, бруцеллеза, сапа и других особо опасных инфекций. Испытаниям подвергались животные — крысы, морские свинки и даже павианы.

Одновременно с полигоном специально для нужд исследователей был построен конезавод в поселке Куланды, откуда лошадей десятками перевозили на остров. На некоторых проводили испытания, но у большинства брали кровь — из нее готовили питательную среду для культивирования бактерий.

Все испытания, проводившиеся на острове Возрождения, сопровождались регламентными противоэпидемическими мероприятиями. Сам остров был выбран не случайно — летом здесь температура достигает 45 градусов, так что в течение нескольких суток полигон обеззараживался естественным путем.

Комплекс Аральск-7 функционировал до 1992 года. После распада СССР территорию острова поделили между собой Казахстан и Узбекистан, воинский контингент был в спешном порядке передислоцирован, часть оборудования вывезли, а часть захоронили на месте.

Сколько смертей содержит такое количество отрав- ляющего вещества, подсчитать нетруд- но. А в случае биологического оружия — невозможно.

На сегодняшний день остров Возрождения продолжает нести в себе потенциальную опасность в первую очередь для населения Каракалпакстана и Казахстана как хранитель бактериальных и вирусных инфекций. Еще в 1971 году был отмечен «вынос» инфекции с острова. В городе Аральске заболели натуральной оспой девять человек, из которых трое умерли. В 1984 и 1989 годах была отмечена также массовая гибель сотен тысяч сайгаков в Волго-Уральских песках Тургайской области. Ученые предполагают, что это стало результатом испытаний на полигоне нетипичного для региона биологического агента.

В последние годы появились сведения о том, что в 1988 году на острове Возрождения были захоронены два десятка 250-литровых емкостей с возбудителем сибирской язвы. Эти сообщения не были подтверждены, но и опровержения им также не поступало.

Достоверно известно, что на острове существует несколько крупных могильников, где захоронены трупы животных, погибших при испытаниях биологического оружия. Вопрос о том, насколько возбудитель сохранил в них активность, отнюдь не академический. По мнению доктора биологических наук Г. Аксенова, меры по ликвидации последствий испытания биологического оружия на острове Возрождения должны быть приняты незамедлительно, причем с привлечением мировой общественности — даже силами всех государств СНГ ее не решить, а последствия медлительности в этом важном вопросе могут быть катастрофическими.

Биотерроризм

Биологическое оружие напоминает сказочного джинна, запертого в бутылке. Рано или поздно упрощение технологий его производства приведет к утрате контроля и поставит человечество перед новой угрозой безопасности.

Такие сооружения запросто могут быть использованы биологическими террористами для производства рецептур.

Развитие химического, а затем и ядерного оружия привело к тому, что практически все государства отказались от дальнейшего финансирования разработок биологического оружия, которые велись на протяжении десятков лет. Таким образом, накопленные научные данные и технологические наработки оказались «подвешенными в воздухе». С другой стороны, разработки в области защиты от опасных инфекций ведутся на глобальном уровне, причем исследовательские центры получают очень приличное финансирование. Кроме того, эпидемиологическая угроза существует по всему миру. Следовательно, даже в бедных и неразвитых странах обязательно существуют санитарно-эпидемиологические лаборатории, оборудованные всем необходимым для работ, связанных с микробиологией. Даже обычный пивной завод достаточно легко перепрофилировать для производства любых биологических рецептур.

Наиболее вероятным для применения в диверсионно-террористических целях считается вирус натуральной оспы. Как известно, коллекция вируса натуральной оспы по рекомендации ВОЗ надежно хранится в США и в России. Однако имеются сведения, что вирус бесконтрольно хранится в некоторых странах и может стихийно (а то и преднамеренно) выйти за пределы лабораторий.

Сегодня запросто можно купить любое оборудование для микробиологии — в том числе и такие криогенные контейнеры
для хранения биопрепаратов.

В связи с отменой вакцинации в 1980 году население планеты утратило иммунитет к оспе. Длительное время не производились вакцины и диагностические сыворотки. Эффективных средств лечения не существует, летальность составляет порядка 30%. Вирус оспы чрезвычайно вирулентен и контагиозен, а длительный инкубационный период в сочетании с современными средствами передвижения способствует глобальному распространению инфекции.

При правильном применении биологическое оружие по эффективности превосходит даже ядерное — одна умело проведенная атака на Вашингтон с распылением над городом рецептуры сибирской язвы вполне способна унести столько же жизней, сколько взрыв атомного боеприпаса средней силы. Террористы не обращают внимания ни на международные конвенции, их не беспокоит неизбирательность микроорганизмов-возбудителей. Их задача — сеять страх и добиваться таким путем поставленных целей. И для этой цели биологическое оружие подходит идеально — ничто не вызывает такую панику, как бактериологическая угроза. Разумеется, здесь не обошлось без литературы, кино и СМИ, которые окружили эту тему ореолом неотвратимости.

Есть еще один аспект, который совершенно точно будет учтен потенциальными биотеррористами при выборе оружия, — опыт предшественников. Химическая атака в токийском метро и попытки создания ранцевых ядерных зарядов оказались провальными по причине отсутствия грамотного подхода и высоких технологий у террористов. В то же время биологическое оружие при правильно проведенной атаке продолжает работать без участия исполнителей, воспроизводя само себя.

Таким образом, по совокупности параметров можно с уверенностью утверждать, что биологическое оружие может быть выбрано террористами не случайно, а как наиболее подходящее для достижения их целей.

Обитель зла

Биологическое оружие, признанное бесчеловечным и категорически отвергаемое в современном мире, оказалось очень востребованным в литературе и кинематографе. Этот культурологический феномен, бесспорно, заслуживает особого интереса, но в рамках данной статьи имеет смысл вспомнить о наиболее ярких и известных произведениях, где человечество погибает или оказывается на краю пропасти после применения или утечки военных биологических объектов.

Зачастую понятие «биологической угрозы» в литературе, кинематографе и компьютерных играх идет рука об руку с понятиями «зомби» и «вампиров». Биологический агент не просто убивает людей, он заставляет их превращаться в кровожадных и безмозглых тварей. Примеров здесь более чем достаточно — всемирно известная серия фильмов и компьютерных игр Resident Evil, фильм 28 days later и его продолжение 28 weeks later. Ведущим популяризатором представлений о вампиризме как о заболевании, вызванном боевыми бактериологическими рецептурами, по праву считают Ричарда Мэтисона, написавшего в 1954 году роман I Am Legend, по которому было создано несколько комиксов и как минимум три фильма.

Разумеется, биологическое оружие такого рода не существует. Более того, нет никаких причин считать его существование возможным. Но у искусства свои законы, воевать против них нет смысла.

Произведений, в которых биологическое оружие похоже на реальное, тоже хватает. В первую очередь вспоминается, конечно же, знаменитый роман Стивена Кинга The Stand, где человечество почти поголовно вымирает от утечки вируса гриппа без фиксированного антигена. Еще были «Химера» и «Беллерофонт» в Mission: Impossible II. А «Штамм Андромеда» Майкла Крайтона можно считать самым научным из всех фантастических произведений, посвященных разработке биологического оружия. Даже Джек Лондон пробовал себя в постапокалиптическом поджанре — в 1912 году он написал роман «Алая чума».

У биологического оружия нет будущего. Угроза создания генно-ориентиентированных штаммов возбудителей, поражающих людей по расовому, национальному или половому признаку, была в свое время вполне реальной — в этом направлении велись интенсивные работы. Однако на сегодняшний день это оружие застыло в развитии на этапе полувековой давности и может быть использовано только фанатичными безумцами, желающими сеять страх и пожинать его плоды.

И нам с вами остается надеяться на разум и здравомыслие биологического вида «человек разумный». Пусть ужасы последствий применения бактериологического оружия существуют только на страницах книг и на киноэкранах — это мы переживем с легкостью.

До новых встреч, друзья. Будьте счастливы при малейшей возможности.