Магия. Это слово входит в нашу жизнь лишь чуть позже, чем слова «мама», «дай» и «хочу». Примерно тогда же, когда мы начинаем открывать для себя книжки со шрифтом «десять строк на страницу», обрамляющим красивые картинки, и мультфильмы с рыцарями-против-драконов и большеглазыми девочками, которым повезло спасать мир. Позже начнутся игры, где в качестве логического обоснования того или иного эффекта весомо говорится: «It's magic!» И сразу все понятно...

Однако как только мы зададимся вопросом, что же такое, собственно, магия, все станет куда менее очевидным, — даже если мы ограничимся словарями и справочниками.

Нет уверенности и в том, откуда взялось само слово «магия». Существуют как минимум две версии. Согласно первой, латинское magia происходит от древнегреческого magos — наименования греками мидянских и персидских жрецов. Вторая (менее вероятная) отсылает нас к санскритскому слову «майя» — мировой иллюзии, иллюзорности всего существующего. Чтобы не обольщались относительно ясности в дальнейшем, надо полагать.

Теперь о сути магии. Википедия лаконична: «Магия — одна из древнейших форм религиозности» (читателям предоставляется свобода додумать остальное). «Энциклопедия религии» гласит: «Магия — учение о возможности и допустимости сознательного воздействия человека на элементы окружающего его мира, основанное на законе подобия» (значит, если мы из палки или бесформенного куска пластмассы делаем солдатика, похожего на человека, мы совершаем магическое действие? Некоторое время назад люди так и думали...). Небезызвестный Алистер Кроули определяет магию как науку и искусство изменять мир в соответствии с волей. Наконец, более чем полуторавековой давности «Словарь живого великорусского языка» Владимира Даля предлагает свою версию: «Знание и употребление на деле тайных сил природы, невещественных, вообще не признанных естественными науками». Похоже, дедушка Даль в который раз помогает больше, чем последующие поколения...

Вооружившись сей трактовкой «It's magic!», посмотрим, как обстояли дела с магией во тьме веков и как обстоят в наше просвещенное время.

Граффити на стенах и пухлые Венеры

Действия, которым придавалось магическое значение, человек начал совершать очень рано. Уже во времена ориньякской культуры (с 33-го тысячелетия до н. э.) художники рисовали на стенах пещер сцены охоты и «портреты» добычи: мамонтов, шерстистых носорогов, диких лошадей. Живопись как тяга к прекрасному? Возможно, но отнюдь не только. Изображение желанной дичи и удачной охоты — в магическом сознании — было серьезным шагом к успеху на охоте настоящей. Нарисовал побежденного зубра — считай, полдела сделано: если поражен копьем зверь на картине, не уйдет и в реальной жизни. Почему? Потому что (при должном воображении) животное из нескольких штрихов похоже на свой прототип — а этого достаточно, особенно если перед ним еще и ритуальный танец совершить.

Живопись и магия в одном флаконе — так охотились наши далекие предки.

Еще раньше — примерно с сорокового тысячелетия до н. э. — наши предки стали создавать «палеолитических Венер». Статуэтки женщин с большим животом, широкими бедрами, крупными грудями и ягодицами вырезались из костей, бивней и мягких камней, лепились из глины. Некоторые покрывались красной охрой, символизирующей кровь, — эти «Венеры» изготавливались, чтобы облегчить деторождение или улучшить демографическую ситуацию в отдельно взятом племени (не вчера появилась данная проблема!). Части статуэток смазывали губы жиром убитых животных — чтобы сытная жизнь была впредь и у матерей этого народа.

«Венера Вестоницкая». Помимо всего проче- го — первая керами- ческая статуэтка (25–29 тысяч лет).

«Венера Виллендорфская», 22—24 тысячи лет. Да, были люди в это время!

«Венера Брассемпуйс- кая», около 25 тысяч лет. Даже примерно можно распознать лицо натурщицы.

Развитие общества закономерно привело к тому, что из членов племени (где до того каждый мог потанцевать перед оленями на стене и покрасить «Венеру» в нарядный кровавый цвет) выделились специалисты по работе с магией и сверхъестественными сущностями — шаманы, колдуны, жрецы, знахари (медицина в те времена также во многом проходила по ведомству магии). Простые обряды «для всех», не требующие серьезных умений, никуда не делись — но, чтобы призвать дождь или вылечить раненного на охоте, требовалась уже особая высококвалифицированная магия!

Средь ионических колонн

Одиссей и Тиресий в царстве мертвых. Ритуал удался.

Магия стала развиваться — тем далее, чем более узнавали люди о мире и чем большее количество связей (истинных или мнимых) между существующим мог установить пытливый ум. В античные времена мы уже имеем дело с тройственным делением магии:

гоэтия — низшая, народная, форма магии, иначе колдовство; также и шарлатанство;

магия (магейя) — собственно магическое искусство;

теургия — высшая, божественная, магия, богообщение и принуждение богов с помощью ритуальных средств.

Конечно, каждый из разрядов подразделялся на более мелкие. Так, внутри магии выделялась мантика (техника гаданий), которая включала гадание по полету птиц (ауспиции), по огню (пиромантия), по строению руки (хиромантия), по снам (ониромантия), по общению с покойным (некромантия — изначально слово значило именно это, а не промышленное производство зомби из трупов!) и другие варианты заглядывания в будущее.

Магия при этом была практически общедоступна (кроме теургии) и не всегда даже порицаема. Чаще к «народной магии» относились без восторга — примерно как сейчас к переходу улицы на красный свет. Да, так делать не надо. Да, в правилах написано — «нельзя». Но пока не случилось ДТП — а, ладно...

Одно из первых описаний некромантического ритуала мы находим у Гомера — там Цирцея подробно инструктирует Одиссея, как вызвать старца Тиресия и получить информацию о будущем.

Гаруспиция — гадание по внутренностям животных. Античный барельеф. Гермес Трисмегист — то ли величайший маг античности, то ли вообще бог...

Темные века и светлое Возрождение

С приходом к власти христианства ситуация резко изменилась. Все, что не Библия, стало проверяться на предмет «не конкуренты ли?». При этом в первую очередь доставалось еретикам, потом иноверцам, ну и магов туда же. Мир остался холодным и равнодушным: человек слаб, а пороки мира в лице Дьявола сильны. Ведь античные «гении», ранее просто посредники между людьми и богами, стали «демонами», то есть вредоносными сущностями из ведомства Врага рода человеческого; кстати, возник и сам Враг. Но появилось важное чувство — прогресса истории: что все не просто вернется на круги своя, но что мир может качественно измениться с участием человека, и человеку должно его менять. С одной стороны, это привело к войне против еретиков и пр. С другой — позволило лучшим умам того времени заложить основы научного мышления.

Развитие магии, однако, не остановилось. Оно шло на базе античной магии, к этому прибавилось все то, что пришло с присоединенных Римом земель и влилось в имевшиеся знания; а если приплюсовать весьма развитую христианскую демонологию... Было где развернуться!

К тому времени магия подразделялась на два основных вида.

Во-первых, натуральная магия, взявшая то, что удалось сохранить, от античной науки, — впоследствии из нее вырастет современная наука. Работала натуральная магия с оккультными (от латинского «occultus» — тайный, сокровенный) свойствами объектов окружающего мира. Например, заваривание липового цвета при простуде — именно такая работа. Почему липовый цвет помогает — непонятно, в Библии тоже не сказано... а по оккультным свойствам, вот!

Во-вторых, демоническая магия, сиречь непосредственное обращение к сущностям (иудеохристианской природы либо заимствованным из вавилонской, шумеро-аккадской, ассирийской мифологий), воспринимаемым церковью как враждебные.

Занятия демонической магией расценивались как преступление на всем протяжении средневековья и последовавшего за ним Возрождения. Причем изначально волновал не сам ущерб, нанесенный людям с помощью или по наущению демонов, но обращение к иным богам. Не так уж редко демонической магией занимались священнослужители и те, кто мог себе обеспечить доступ к алтарю: в число необходимых для ритуала компонентов входило то, что достать можно было лишь в церкви (облатки, святая вода, церковные свечи и так далее). Что же касается натуральной магии, поначалу либо она была ненаказуема, либо наказание было вполне умеренным — если суд не сочтет, что с помощью магии был нанесен ущерб. В качестве кары колдуну часто назначались духовные меры (епитимья, отказ в причастии перед смертью, отлучение от церкви и т. п.).

Так длилось до XIII века, когда после буллы папы Григория IX «Голос в Риме» и постановлений папы Александра IV суду инквизиции стало подлежать всякое колдовство — все, что «явно пахнет ересью». В пятнадцатом же веке начался истинный разгул инквизиции — естественно, по инициативе сверху. Спусковым крючком явилась «ведовская булла» папы Иннокентия VIII — «Summis desiderantes» (1484 год). Антиведьмовская истерия достигла невиданных размеров: так, в Кельне «колдунами» и «ведьмами» (с соответствующим печальным исходом) была объявлена треть населения города, а городской совет Роттенбурга жаловался на то, что «скоро в городе не останется ни одной живой женщины». Не спасал и юный возраст — нередки были аресты и казни детей, начиная с двухлетнего возраста.

Дела не так давно минувших дней

Для нас — тяжелая болезнь эпилепсия. Тогда — «вошедшие в тело бесы» и основание погубить много народу.

Пытка ведьмы.
В умелых руках палача такое могло длиться долго,
очень долго...

Зачастую создается впечатление, что сожжение ведьм в Европе закончилось с приходом Нового времени и промышленной революции. Факты говорят иное. Массовые казни пошли на убыль лишь к концу XVIII века, что же касается единичных случаев, то последнюю ведьму в Европе сожгли чуть больше века назад: Бриджит Клири в 1894 году в Клонмеле (Ирландия) была предана «медленному огню». Незадолго до этого сожгли последнюю ведьму в России (где усердствовали меньше, чем в католических странах, однако же никто из «жен колдовок» не мог быть уверен в своей безопасности) — в деревне Врачево Тихвинского уезда 4 февраля 1879 года была казнена за колдовство некая Игнатьева.

Это интересно: британский парламент официально отменил законы против колдовства только в 1951 году.

Однако чем ужаснее грозившие наказания, тем желаннее становился запретный плод. В средние века и последовавшие за ними времена Возрождения магия пришла примерно к тому виду, который сейчас привычен нам. Появились школы иллюзий, прорицания, заклинательной магии, призыва демонов, воздействия на психику... Да-да, и авторы Dungeons and Dragons, и Джоан Роулинг пользовались одним и тем же набором источников. Так что спасибо тогдашним магам уже хотя бы за то, что благодаря их наработкам счастливые потомки оказались обеспечены развлечениями...

Шабаш представлялся инквизиторам чем-то вроде этого. До чего только не доводит людей отсутствие нормального секса! Сожжение ведьмы — гравюра семнадцатого века и современная интерпретация.

Впрочем, не только и не столько за это, конечно. Благодаря их незаметной самоотверженной работе сейчас существует наука химия: ведь алхимия, породившая ее, сохранилась с античности и развивалась именно благодаря людям, кругозор которых не ограничивался Библией и комментариями к ней. То, что мы сейчас обеспечены сотовой связью по всему земному шару, а космические аппараты изучают состав поверхности Марса и структуру Сатурна, — привет от астрологов в смешных колпаках, ставших в массовом сознании почти сказочными звездочетами. Да, это тоже отчасти — магия, базирующаяся на разуме и отваге взаимодействовать с непознанным...

Удод начинает нервничать!

Народные гадания «кто быстрее выйдет замуж и будет ли следую-
щий год урожайным» до опреде-
ленного времени не преследо-
вались. А потом — как повезет.

Проницательная птица удод.

Среди материальных компонентов, необходимых для различных магических обрядов, встречались самые неожиданные. Так, например, часто для успеха некромантического ритуала нужен был... живой удод. Алгоритм работы, описываемый в трактатах, таков: надо нарисовать магический круг, привязать к себе живого удода (гарантировалось, что эту процедуру бедная птичка перенесет спокойно) и шагнуть внутрь круга. Там вызвать демона, получить от него желаемое, а когда демон поинтересуется оплатой, предложить ему удода. Зачем демонам это пополнение орнитофауны, неизвестно; но, похоже, судьба птицы будет печальна, ибо когда маг предлагает такую плату, проницательный удод «внезапно начинает нервничать»!

В период Возрождения, учитывая вспыхнувший интерес к античности, логично было бы ожидать и возрастания интереса к старым магическим техникам. Что и произошло.

Вилла Академии в Кареджи. Выглядит не очень убеди-
тельно, не шедевр архитектуры... но не
этим и славна.

Марсилио Фичино. Платоник, гуманист, маг.

Изрядно для развития магии было сделано во флорентийской Платоновской академии, основанной в 1462 году, — когда правитель Флоренции, могущественный меценат Козимо Медичи подарил философу и астрологу Марсилио Фичино виллу, а также греческие рукописи произведений Платона и его последователей. При покровительстве Медичи академия быстро расцвела; в числе самых известных учеников Фичино был, в частности, мыслитель-неоплатоник Джованни Пико делла Мирандола.

Примерно тогда же стал известен Генрих Корнелиус (он же Агриппа из Неттесгейма) — оккультист, писатель, врач, адвокат, натурфилософ, алхимик, астролог, легенды о котором намного пережили его самого (так, рассказывали, что его книги по демонологии обладали собственным разумом и убивали своих владельцев, а душу Агриппы после его смерти бережно унес лично в руки Сатане огромный черный пес-демон, долгие годы до того живший в доме Корнелиуса). Он занимался состыковкой каббалистических идей с алхимическими и магическими практиками — как позже и прославленный врач, оккультист и алхимик Парацельс. Благодаря в том числе, его работам ныне существуют фармакология, токсикология и отнюдь не всеми признанная гомеопатия. Кроме того, он объяснил природу и причины силикоза, а в 1534 году смог остановить вспышку чумы в помощью методов, весьма напоминавших вакцинацию, — почти невероятный успех для времени, когда до изобретения антибиотиков оставалось четыре столетия, а «черная смерть» подчистую выкашивала города. Парацельс также создал ряд магических и алхимических сочинений, где, в частности, утверждал, что магия есть функция от воображения: что мы можем себе представить, на то мы можем и воздействовать.

Таким увидел Пара- цельса его современ- ник Квентин Массейн. Надпись на картине гласит «Знаменитый доктор Парацельс». Агриппа Неттесгеймский, чернокнижник и автор трехтомной «Философии оккультизма». Козимо Медичи — основатель династии Медичи и покровитель магов.

Маг-император Рудольф Второй.

Реконструкция священного стола Джона Ди — английс-
кого математика, географа, астролога, алхимика, библиографа, герметиста.

Из знаменитых магов следующего полувека нельзя не упомянуть короля Германии, а после императора Священной Римской империи Рудольфа II (и тех, кому он покровительствовал, — специально приглашенных в Пражский Град астрологов и алхимиков Джона Ди и Эдварда Келли, великого астронома и алхимика Тихо Браге); автора одной из первых утопий «Город Солнца» Томмазо Кампанеллу; философа и поэта Джордано Бруно...

Это интересно: Агриппа из Неттесгейма стал для Иоганна Вольфганга Гете одним из прототипов доктора Фауста. Его пес тоже попал в эту трагедию.

Расцвет магии? Несомненно. Именно на это время приходится написание самых известных трактатов по магии. Магией стали заниматься куда более открыто (среди магов было немало и служителей церкви — так, Фичино принял сан, а позже занимал ряд важных церковных постов; Кампанелла и Бруно были монахами-доминиканцами)... хотя ars magica была не менее, но более опасна, чем прежде, и даже заступничество сильных мира того спасало магов не от всего и не всегда. Фичино от обвинения в ереси прикрыл Медичи. Работа Мирандолы «900 тезисов» была признана еретической — Пико бежал от преследований инквизиции во Францию, был там схвачен и заточен, после с трудом вызволен правителем Флоренции Лоренцо Медичи (внуком Козимо). Агриппа Неттесгеймский неоднократно был вынужден бежать, чтобы не попасть за решетку, в итоге был надолго арестован. Не избежал арестов и Джон Ди. Пережил пытки, был приговорен инквизиционным трибуналом за колдовство к пожизненному заключению и провел в тюрьме двадцать семь лет Томмазо Кампанелла.

Томмазо Кампанелла. Помимо всего прочего — один из первых писателей-фантастов.

Наиболее трагическая судьба ожидала Джордано Бруно. В Венеции Бруно был арестован по обвинению в ереси (в частности — в попытке утверждения солярного культа). Поскольку венецианская инквизиция сочла персону брата Джордано слишком значимой, через год дерзкого монаха перевезли в Рим для расследования дела уровнем выше. А через восемь лет после ареста инквизиционный трибунал признал Бруно «нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком». Бруно лишили сана и отлучили от церкви, а после передали на марионеточный суд губернатора Рима с рекомендацией «подвергнуть самому милосердному наказанию и без пролития крови» — что означало «сжечь живьем». 17 февраля 1600 года это и было сделано — на площади Цветов в Риме. Через почти триста лет там будет поставлен памятник с надписью: «Джордано Бруно — от столетия, которое он предвидел, на том месте, где был зажжен костер».

Джордано Бруно. Его ответом на приговор была знаменитая фраза: «Вероятно, вы с большим страхом выносите мне приговор, чем я его выслушиваю. Сжечь — не значит опровергнуть!».

Это интересно: на Луне есть кратер Джордано Бруно. С Земли увидеть его не получится — он находится на обратной стороне Луны — однако снимки космических аппаратов позволяют рассмотреть кратер во всех подробностях.

Пляски с бубнами не в моде

Рисовать магию прямо на экране — это замечательно, но требует специального навыка: мышиная каллиграфия.

Магические ритуалы с танцами и изображением сложных многолучевых звезд в играх редко бывают чем-то, кроме элементов сюжета или даже его завязки. Игровым волшебникам ритуальная магия не подходит в первую очередь потому, что требует точности, сосредоточенности и, главное, времени на исполнение. А откуда все это взять, если с разных сторон на чародея наседают толпы врагов? Пока звезду нарисуешь, танец исполнишь да жертву принесешь — десять раз сожрать успеют...

Вот и выходит, что игровые волшебники произносят сложнейшие заклинания, повинуясь нажатию одной кнопки. А ритуалы остаются чем-то, при помощи чего злые волшебники хотят завоевать мир (и тогда герой обязан не дать действу завершиться) — или, наоборот, добрые маги этот мир спасают (а значит, герой должен помочь провести обряд).

Отступления от этого правила, когда для того, чтобы сотворить заклинание, нужно действительно произвести какое-то действие, можно пересчитать по пальцам — на ум сразу же приходят Black & White и Arx Fatalis, где заклинания составлялись из фигур, которые пользователь чертил указателем мыши на экране, и совсем недавняя Magicka с ее «отстукиванием» заклятий на клавиатуре.

Из гадателей — в полководцы

Некромант из Guild Wars. Если что, она не одна придет, она с големом придет... или с костяным ужасом...

Кто превратил некроманта из говорящего с духами умерших гадателя в полководца, возглавляющего армии скелетов и зомби, неясно. Колдуны, некогда просто способные общаться с умершими, в приступе эгоизма начали использовать мертвых в своих целях. Некромантов из Diablo II и Heroes of Might and Magic знают все, армии нежити прошли по лесам, полям и городам серий Warcraft и Disciples, и кто теперь вспомнит, что изначально целью некроманта было не «подчинить всех живых» и не «превратиться в бессмертного лича», а сообщить вождю, будет ли успешным военный поход на соседнее племя? Впрочем, нужно отдать разработчикам должное, далеко не всегда игровой некромант — явное зло. Кроме одного из героев Diablo, можно вспомнить еще как минимум Age of Conan и Guild Wars, где игрок может примерить на себя образ волшебника, обращающегося за силой к смерти.

Настоящая некромантия, то есть искусство говорить с мертвыми, встречается куда реже. В Arcanum: of Steamworks and Magick Obscura можно вызвать дух только что убитого персонажа и пообщаться с ним. А в Planescape: Torment, получив способность Stories-Bones-Tell, главный герой мог вытягивать информацию из трупов — как «оживших» в виде зомби, так и просто мертвых.

Новые и новейшие — времена, маги, ордена

Сокрушительный удар магии нанесла, естественно, не церковь — как бы ни рыли носом землю инквизиторы и сколько бы костров ни горело на площадях старинных городов. Жгло не пламя казней — но пламя под тиглями и пробирками. Когда-то слитые воедино, магия и наука в Новое время сначала стали действительно серьезными конкурентами — а вскоре наука стала теснить магию по всем позициям. Сформировавшееся научное мышление не могло держаться одновременно с магическим. Наступал рациональный век — и волшебство отступило.

Естественно, магия сразу не сдалась. Более того, формально магов, быть может, стало даже больше... только фокус общественного интереса уже сместился в сторону прогрессивных научных исследований (в первую очередь — естественнонаучных). Магия же постепенно оставляла позиции.

Впрочем, свято место пусто не бывает. Нашлась «фишка», которую наука не реализовывала, в которой церковь себя дискредитировала, а потребность меж тем у социума имелась, — «не-совсем-наше-но-будет-наше высокодуховное прошлое».

Как грибы после дождя, стали появляться магические ордена. В семнадцатом веке образовались розенкрейцеры (они возводили свою историю к XIV веку и легендарному, якобы прожившему 106 лет Христиану Розенкрейцу), изрядно размножились масоны (ставшие из цеха каменщиков философско-мистическими клубами); в восемнадцатом — иллюминаты, клубы адского пламени...

Масонские символы...

...могут встретиться где угодно — хоть на подносе, хоть на долларе.

Друид — согласно представлениям середины XIX века.

Анни Безант — феми-
нистка, политический деятель и теософ.

Особняком стоят вошедшие тогда (и по сей день) в моду друидические ордена. В отличие от масонов или розенкрейцеров, друидические объединения создавались именно как национальные. На волне растущего самоопределения народов Северной Европы жрецы-из-священных-рощ оказались идеальными «национальными магическими героями». А где есть образец для подражания, найдутся и желающие продолжить традицию.

К тому времени магия стала уже не столько средством познать мир, сколько средством его облагородить. Естественно, не обошлось и без блистательных авантюристов от магии — мало кто не слышал о графах Сен-Жермене и Калиостро!

Вот что писал о своем «коллеге» Сен-Жермене Джакомо Казанова: «Этот необычайный человек, прирожденный обманщик, безо всякого стеснения, как о чем-то само собою разумеющемся, говорил, что ему триста лет, что он владеет панацеей от всех болезней, что у природы нет от него тайн, что он умеет плавить бриллианты и из десяти-двенадцати маленьких сделать один большой, того же веса и притом чистейшей воды».

Согласитесь, что аттестация «прирожденный обманщик» от человека, также оставшегося в веках отнюдь не благодаря честности, дорогого стоит!

На мошенников хорошо работает и благообразная, и необычная внешность.

В XIX веке в моду вошел разнообразный Восток — как выразились бы нынче, стал главным трендом. Египетские боги и тайны гробниц, индуизм и более мелкие, но не менее притягательные культы Индостана, несколько позже — Тибет... Общая мода затронула и магические круги. Наиболее известными в этой сфере (уже на рубеже XIX—XX веков), пожалуй, стали члены Теософского общества Елена Блаватская, Генри Стил Олкотт, Анни Безант, несколько позже — Николай Рерих.

Это интересно: в честь полковника Олкотта названа главная улица Коломбо, столицы Шри-Ланки,— Олкотт-роуд.

«Песнь о Шамбале. Танг-ла» Николая Рериха.

Блаватская и Олкотт. Больше похожи на старосветских помещиков, чем на магов.

Впрочем, Востоком дело не ограничивалось. В конце XVIII — начале XIX веков появляется учение о «животном магнетизме» (оно же, по имени автора Фридриха Антона Месмера, «месмеризм»). Любопытно, что, хотя позже теория о таинственных флюидах была категорически опровергнута, Месмер изрядно обогатил современную гипнотерапию: ведь именно благодаря гипнозу и происходили «магнетические трансы».

На волне общего размывания социальных границ многое делалось для популяризации магии. По сути, она отчасти десакрализовалась, и были написаны книги, по которым и спустя полтора века обучались (или пытались обучаться) магии все желающие. В первую очередь речь идет, конечно, о Папюсе, чья полная библиография магических книг включает более ста произведений, а до того — об Элифасе Леви.

Мало кто сделал для популяризации магии больше, чем Папюс.

В современной магии не обошлось и без Ктулху.

Лофофора Уильямса, она же пейотль. С этого кактуса начинал свои эзотерические странствия Кастанеда. Ботаники и уголовный кодекс не рекомендуют!

К XX веку популяризация дает свои плоды — магия входит в моду среди самых широких слоев населения, идет повсеместное воскрешение магических традиций (и создание новых). Этому немало способствуют крах веры в научную парадигму и физическая невозможность для большинства уследить за развивающейся наукой — при почти стопроцентной грамотности взрослого населения Европы и Северной Америки.

Магию исследуют философы (скажем, довольно много внимания ей уделил Артур Шопенгауэр), она становится одним из источников вдохновения для литераторов и художников — таковы, например, лауреат Нобелевской премии по литературе Уильям Батлер Йейтс и один из основателей «магии Хаоса» Остин Осман Спейр. Что любопытно, обратное влияние тоже заметно — например, некоторые маги Хаоса пытаются сочетать магию с мифами, порожденными фантазией Говарда Филлипса Лавкрафта (кто же не знает старину Ктулху!).

На общее раскрепощение нравов прекрасно накладывается сексуальная магия, разрабатываемая и пропагандируемая совершенно разными людьми: от химика-специалиста по синтезу искусственных драгоценных камней Карла Кельнера и одного из основоположников европейской школы психоанализа, неофрейдиста Вильгельма Райха, до основателя первого в США ордена розенкрейцеров Паскаля Беверли Рэндольфа и скандально известного Алистера Кроули. Неудивительно — «любви все возрасты проворны»...

Нет, это не финансист и не премьер-министр. Это ведущий сатанист ХХ столетия и пропагандист сексуальной магии Алистер Кроули! Как обманчива внешность... Еще один пропагандист сексуальной магии — психоаналитик- неофрейдист Вильгельм Райх. Магия и наука снова сходятся.

Истинным подарком для этнографов и антропологов (в том числе и «магически ориентированных) становится шаманизм. Карлос Кастанеда, автор всемирно известных бестселлеров о доне Хуане, пишет первую книгу «Учение дона Хуана: путь знания индейцев яки» как магистерскую работу, а третью — «Путешествие в Икстлан» — как докторскую диссертацию (что, правда, закончилось увольнением из университета). Антрополог Майкл Харнер разрабатывает вариант адаптированного обучения шаманским практикам — рассматривая шаманизм вообще без привязки к национальным традициям, в качестве магической практики, пригодной для всех.

В общем, нынешнее время чрезвычайно благодатно на магии хорошие и, особенно, разные. Желающий легко найдет себе что угодно по вкусу, включая самые экзотические направления, вроде дискордианцев — поклоняющихся богине хаоса и бардака Эрис. Их основной тезис: «Строгое убеждение в том, что любое строгое убеждение ошибочно», а идеальной едой является хот-дог, ибо нарушает запреты всех религий, включая дискордианство. Помните: дискордианец при посвящении обязан съесть хот-дог!

Разделяй и изучай

Для пущего удобства в играх постоянно стараются распределить все доступные герою заклинания по категориям. Это делают так часто, что уже и сами распределения можно распределять.

Магию хорошо классифицировать в тишине и спокойствии, сидя у камина. В бою обычно уже не до того.

Первый вариант — деление по стихиям (Heroes of Might and Magic, Spectromancer, Gothic и многие, многие другие). Магия воды, магия огня, воздуха и земли. Все просто и ясно: если врага как ветром сдуло — это было воздушное заклинание, а если он как сквозь землю провалился, явно без магии земли не обошлось. В стихийное деление очень хорошо вписываются боевые заклинания, но вот со всем остальным случаются проблемы: куда прикажете записывать лечащую магию? Или создающую иллюзии? Можно, конечно, отдать их «куда-нибудь», но выглядит это не слишком хорошо.

Ответом на эти вопросы может быть другой вариант распределения заклинаний — по конечному эффекту. Один из хороших примеров — серия The Elder Scrolls. Волшебство восстанавливает здоровье героя? Значит, это магия школы «восстановление». Разрушает доспехи и оружие? Школа «разрушения» к вашим услугам! Просто, ясно и понятно.

И наконец, третий вариант прижился в мирах, где маг, чтобы сотворить заклинание, обращается к некоей сущности, дающей ему силу. Вот по этим сущностям и можно распределить чары: магия света и магия тьмы, божественные заклинания и демонические.

Если ни одна из систем сама по себе не может охватить всего арсенала, которым разработчики хотят наделить своих «рыцарей шляп и посохов», то порой возникают забавные гибриды — как в Dragon Age 2, где прекрасно уживаются деление и по стихиям (ледяные и огненные заклинания), и по эффекту (школы энтропии и лечения), и по природе силы (магия крови).

Магия vs. наука

В реальном мире магия и наука плохо уживаются в основном потому, что там, где ученые пытаются понять происходящие в природе процессы, маги просто берут и перестраивают мир под себя. Волшебству не нужны объяснения «отчего» да «почему» — просто стало так.

Приблизительно так выглядит триумф науки по версии «Арканума».

Игровая магия наукообразнее — хотя бы потому, что очень часто поясняет «это стало так, потому что маг зачерпнул силу оттуда-то и этой силой огрел врага по шее». Результат в ней почти всегда гарантирован — ошибки и неудачи при прочтении заклинаний случаются, но обычно это просто признак плохо обученного мага, в стиле «сделать хотел грозу, а получил козу».

И тем не менее в тех игровых мирах, где одновременно существуют магия и технология, мир между ними случается редко. Видимо, именно потому, что они стали так похожи и делают практически одно и то же. Эталон противостояния магов и ученых — Arcanum. Вплоть до того, что в мире этой игры магов не подпускают близко к паровозу — машина сбоить начинает. Да и всякие технологические штуки в руках персонажа-мага работают через раз...

Но там, где магия и наука находят общий язык, рождаются презабавные гибриды — ведь волшебники могут дать технологам то, чего тем так не хватает: практически неисчерпаемый источник энергии. В мире игры Rift им стали камни-источники, в Warhammer Fantasy крысолюди используют гнилой камень в своем оружии, наконец, несомненно магический предмет — сердце бога — чуть не стал источником энергии для огромного механического конструкта в Morrowind.

Надо сказать, в книгах, фильмах и играх магия выглядит куда более зрелищно, чем в реальности. Там можно полетать на метлах... ...пошвыряться в противника молниями, даже не слезая с коня... ...ослепить подземное чудови- ще сиянием, исходящим из посо- ха (правда, этого не хватит!)...

...или безо всякого посоха шваркнуть по врагам огненным столбом... ...с помощью магического круга создать поляну целебных растений или портал в другой мир... В общем, поразвлечься на славу.

Благодарим за консультации специалиста по истории магии Екатерину Зорю. В следующем номере ожидайте материала о тех, с кого начиналась профессиональная магия в далекие времена и кто сохраняет до сих пор древние, часто еще дописьменные традиции. Загадочные собеседники духов, знающие пути в нечеловеческие миры, надевающие звериные маски и бьющие в бубен... С нами будут шаманы, однако!