— Любимая! — Пальцы рыцаря неуклюже перебирали струны лютни, благо тех было всего три, и немелодичные звуки скорее привлекали внимание объекта воздыхания, нежели услаждали слух. — Ты прекрасна, как утренняя заря: волосы твои — лучи восходящего солнца, голос — пение соловьев, глаза — капли росы в чашечках незабудок...
Облокотившаяся на подоконник дама благосклонно внимала, рассеянно теребя темно-алую розу. Башня была в самый раз: и претендентов рассматривать удобно, и можно не опасаться, что они в запале в окошко запрыгнут.
Старательно перечислив все видимые достоинства возлюбленной, рыцарь перешел к ожидаемым, и щеки красавицы окрасились румянцем — за что их поспешили сравнить с запретным плодом, спеющим на макушке дерева.
— Будь у тебя копье, непременно сбил бы? — кокетливо поинтересовалась дама.
— У меня есть копье! — с готовностью отозвался рыцарь, многозначительно приосаниваясь. — Это волшебное и могучее оружие, доселе не знавшее промаха! Но я могу показать его тебе только наедине. Священный обет, сама понимаешь.
Дама захихикала и скрылась из виду. Как вскоре выяснилось, она присела за подоконником, и через пару минут оттуда с треском вылетела и развернулась в ленту узкая веревочная лестница. Нижняя ступенька-палка больно стукнула зазевавшегося рыцаря по кончику носа. Это еще что за шуточки? У башни же есть вполне приличные двери! Добро бы, ревнивый папаша единственный ключ из вредности проглотил или дракон у входа дрых... Так ведь пили вчера с будущим тестем чуть ли не до утра и туда-сюда мальчишку за добавкой гоняли!
Лестница раскачивалась на ветру, как драная паутина, поочередно перекручиваясь в обе стороны.
— Спустись же ко мне, любимая! — воскликнул рыцарь, протягивая руки вверх, словно даже не допускал мысли, что эта «нить любви» — для него.
— Взойди же в башню, мой герой! — с той же пылкостью ответила дама, повторяя его жест в противоположном направлении.
Рыцарь нехотя взялся за перекладину, подергал и обнаружил, что лестница, ко всему прочему, еще и гниловата.
— Спустись, и я покажу тебе самую раздольную поляну королевства, поросшую шелковистой травой и цветами! — попытался он соблазнить избранницу.
— О-о-о, это ты еще не видел моего ложа! — томно протянула красавица. — Оно такого же размера, только без клещей и шишек!
— Мы встретим закат на озерном берегу!
— Я прикажу служанке подать ужин в постель!
— Мы уснем и проснемся под пение птиц!
— Я запру ставни, и никакие горлопаны нам не помешают!
Рыцарь выругался под нос. Все это было чертовски соблазнительно — за исключением проклятой лестницы. Даже натянутая, она кончалась чуть выше его пояса. Возможно, стоило проползти несколько ступенек на руках, мелькнуло в голове у незадачливого ухажера, когда оставшаяся на земле нога внезапно подвернулась, а заброшенная на лестницу провалилась между веревками.
— Лю-у-уди! — взвыл рыцарь, медленно вращаясь вниз головой. Затылок приятно холодила близкая земля.
Как ни странно, спасателей вблизи сыскалось предостаточно. Вот только лица у них были какие-то не шибко сострадательные. Взмах ножа разом прекратил судорожные раздумья пленника — хочется ему, чтобы лестница оборвалась, или нет. Прежде чем рыцарь прочувствовал первый вариант, его услужливо подхватили под мышки и поставили на ноги, придерживая несколько крепче, чем полагалось участливым прохожим.
— Ах! — донесся сверху испуганный возглас. — Разбойники!
Тип с ножом снял потрепанную шляпу и галантно расшаркался.
— К вашим услугам, сударыня! Мы — те самые Бешеные Волки, которые уже три года держат в страхе запад страны!
Рыцарь подавленно обвис на вражеских руках. Конечно, можно было бы попробовать внезапно рвануться и разбить пару-другую бородатых морд, но здоровье, пожалуй, дороже репутации несгибаемого героя.
— Ох! — с еще большим чувством воскликнула дама. — Как вы посмели пересечь границы наших владений?!
— Очень денег захотелось, — стыдливо признался кто-то из банды, а главарь ехидно добавил: — И вообще, надо башни по назначению использовать, а не глазки с них строить!
— Хам! — пискнула дама, растопыривая веер и прячась за ним, как за крепостной стеной.
— Ладно, обменялись комплиментами — и будет, — решил главарь, сноровисто приставляя нож к шее пленника. — Эй ты, птичка в дупле! Открой дверку-то, не то твоему рыцарю конец!
Красотка предобморочно схватилась за сердце.
— Но ведь тогда вы ворветесь в наш замок!
— Ага, — плотоядно кивнул разбойник. — Разграбим его, разрушим и надругаемся над всеми женщинами от девяти до девяноста лет!
— И не только женщинами! — застенчиво поправил тонкий голос из бандитской толпы.
— А где я жить тогда буду?! И на что? — Ужас в голосе осажденной постепенно сменялся праведным гневом.
— Вам же, благородным дамам, после такого позора жить не положено, — справедливо заметил разбойник.
Дама презрительно фыркнула.
— Чтобы я повесилась из-за похотливого мерзавца?! Да у меня только в этом году их семь штук было! И ничего — жива!
— Кисонька... — потрясенно простонал рыцарь.
— А если откроешь, тогда и он в живых останется, — терпеливо продолжал уговоры главарь. — Мстить, хе-хе, будет, позор кровью смывать!
— И о вашей великой любви, — мечтательно добавил все тот же голосок, — сложат прекрасные песни и легенды!
— Спасибо, что-то не хочется, — отрезала дама не хуже, чем тот нож — лестницу.
— Давайте вы меня просто отпустите, а я вас благородно прощу? — поддержал ее рыцарь.
— А где же романтика? — возмутился главарь. — Где заломленные руки, возвышенные речи, горячие клятвы, прощальные слезы? Где моя законная добыча, наконец?!
— Вон лестница висит, — злорадно напомнила дама.
— Нашла дураков! Открывай, покуда не поздно! — Главарь наглядно пошевелил ножом. Рыцарь пискнул и засучил ногами. — Убьем ведь!
— Не открою, — всхлипнула красавица. — Прощай, моя любовь!
Разбойник внимательно изучил неприступную стену с окованными дверями и слегка сбавил тон.
— Ну тогда хотя бы кинь нам свои драгоценности, — предложил он. — Мы ж не звери какие-нибудь, тоже сострадание имеем... Но ведь не может наша прославленная банда уйти с совсем пустыми руками!
Ладонь дамы переместилась с сердца чуть повыше, на массивную золотую цепь с изумрудами, колыхавшимися в глубоком декольте, как дельфины на волнах.
— Милочка, — отчаянно простонал рыцарь, — делай, как он просит! Я потом куплю тебе новые! Все, что хочешь!
— Но это же фамильное ожерелье! — возмутилась любимая. — Ладно-ладно, так уж и быть, дам им одно колечко! Вот это, с сапфиром. Между прочим, целых сто монет стоит!
Разбойник презрительно хмыкнул.
— Медных?
— Серебряных! Я купила его у лучшего ювелира в городе!
— Уши ему оборвать за наглость! Кстати, серьги у тебя тоже ничего...
— Серьги — это бабушкина память! — категорично возразила красавица.
— Отлично, мы будем помнить об этой достойной даме всей бандой!
— Даже не надейтесь!
— Они тебе все равно не идут!
Главарь понял, что допустил роковую ошибку, но исправить ее не получилось. Дама задохнулась от возмущения, а затем выпрямилась, с треском сложила веер и отчеканила:
— Все, с меня хватит! — И, набрав побольше воздуха, свирепо заверещала уже в сторону комнаты: — Стра-а-ажа! К оружию-у-у! Под стенами нашего замка бродят гнусные разбойники!
Вверх неубедительно трынькнула стрела, бесславно затупившись о камень. Хлопнул ставень. Алый лепесток медленно слетел вниз, улегшись на земле кровяной капелькой. Разбойник философски пожал плечами и, резко развернувшись к поскуливающему рыцарю, взмахнул ножом...
В благоговейную тишину храма камнем упал вопль. Жених, путаясь в проводах, содрал с головы матовый шлем и бросил его на пол, как ядовитую змею. К счастью, конструктор симулятора надежно защитил свое детище от ударов, которые выпадали на долю бедного прибора по десять раз на дню.
Невеста, напротив, сняла шлем так медленно и осторожно, словно тот был хрустальным. Аккуратно повесила на установку.
Свидетели изумленно зашептались, переглядываясь.
— Итак, — невозмутимо продолжил священник, все время испытания терпеливо простоявший напротив молодых с открытым молитвенником в руках, — вы по-прежнему согласны взять друг друга в законные супруги?
В храме снова стало тихо-тихо. Но далеко не столь благоговейно.
Первой дар речи обрела девушка.
— Трус! Слабак! Импотент! — завизжала она, пятясь от алтаря.
— Шлюха! Жадная дура! — не остался в долгу парень, замахиваясь коробочкой с кольцами. — На, подавись своими цацками!
В ответ полетел букет, вещь куда более колючая и увесистая, так что поле битвы осталось за дамой. Впрочем, она не задержалась на нем и минуты.
— Не согласны, — философски констатировал священник, закрывая молитвенник. — Что ж, бог с вами, дети мои. Может, еще свидимся.
И повернулся к камере.
Гости с недовольным ворчанием покидали храм. Репортер дождался, когда в божьем доме наступит тишина, и преувеличенно бодро зачастил:
— Итак, мы только что увидели бракосочетание... Точнее, бракораспадание молодой пары, рискнувшей подвергнуться фантосимуляции. Отец Юрий, ваши комментарии!
— Фантосимуляция — новая, но уже отработанная и прекрасно зарекомендовавшая себя технология. — У священника оказался приятный, негромкий и располагающий баритон. — Я не стану углубляться в принцип ее действия, сие есмь таинство нейропрограммирования...
Репортер вежливо улыбнулся.
— ...Однако суть такова, что фантосимуляция позволяет человеку погрузиться в иллюзорный мир, временно утратив память и всяческое представление о реальности.
— Это изобретение пытались использовать в компьютерных играх, — понятливо подхватил репортер. — Но быстро от него отказались: ведь человек запускает игру, чтобы развлечься, а не гибнуть «по-настоящему» от клыков жутких монстров.
— Верно, — кивнул отец Юрий. — Однако получасовое испытание — достойная цена за семейное счастье на долгие годы. К тому же мы подбираем более щадящие для нервов ситуации. Какие именно — знают только молодожены, это приравнивается к тайне исповеди.
— Хорошо, но зачем это вообще нужно? — Телеканал выделил репортеру только три с половиной минуты эфира, и лирические отступления все равно пришлось бы вырезать.
— Чтобы вернуть браку его исконный смысл, — просто ответил священник.
— Э-э-э... простите?
— Создание семьи, — пояснил отец Юрий. — Союза двух любящих людей, желающих прожить жизнь вместе, вырастить общих детей и умереть в один день.
— А разве это не так?
— Тогда откуда же берутся современные 80% разводов в первый же год?
— Ну... не сошлись характерами.
— Вот! — назидательно поднял палец священник. — А почему?
— Не знаю, — честно признался репортер. — И почему же?
Отец Юрий потер подбородок, подбирая нужные слова.
— Видите ли, современное общество дает человеку слишком мало возможностей для раскрытия его... хм... истинной сути. Мы даем клятвы без опаски, что от нас потребуют их исполнения. Нам не приходится защищать порог своего дома с мечом в руках, страстно молиться за тяжелораненого, месяцами ждать весточки от ушедшего в поход мужа — ведь есть полиция, антибиотики, мобильные скайпфоны...
— Разве это плохо? — фыркнул репортер.
— Нет, конечно. Для общества в целом. А вот для семьи — убийственно. Когда супругам нечем доказать свою любовь и жертвенность, чувства начинают угасать... если они вообще были. Ведь многие женятся просто потому, что «пришло время» или «надоело быть одной». А когда обнаруживают, что сего недостаточно, бывает уже слишком поздно — дети, общественное мнение, растущее раздражение... Для предотвращения этого и был создан симулятор. Только за первый, экспериментальный, год он сократил количество разводов в 16,5 раз!
— Браков, похоже, тоже, — дотошно заметил репортер.
— Бывает, что за день мне не удается провести ни одной церемонии, — признал отец Юрий. — Но если пара желает сочетаться и после фантосимуляции... Вы бы видели, как светятся их глаза, устремленные друг на друга! Как тянутся навстречу руки! Общие переживания сплачивают, увлечение сменяется уважением, надежда — уверенностью, страсть — истинной любовью.
— А вы сами? Рискнули бы себя проверить?
Священник улыбнулся и развел руками.
— Понятно, — по-своему истолковал его жест репортер. — Что ж, спасибо за беседу! Виктор Добров, для телеканала «ДТ». Все, Паша, гаси, снято...
— Я-то рискнул, — задумчиво пробормотал священник, когда за съемочной группой уже закрылась дверь, — и вот что из этого вышло. Но лучше разок умереть там, чем страдать всю жизнь здесь, не так ли?
Орган колыхнул воздух тягучим, торжественным аккордом. В зал, трогательно держась за руки, вошла новая пара.
Отец Юрий откашлялся и провел пальцами по корешку молитвенника, нашаривая закладку.
— Приветствую вас, дети мои. Вижу, вижу, что вы пришли сюда заключить брак на земле и небесах, но перед началом церемонии я обязан спросить: желаете ли вы подвергнуться бесплатной, официально разрешенной фантосимуляции?
Молодые одновременно кивнули. На сияющих лицах отражалась железная уверенность, что их не сумеют разлучить ни горести, ни болезни, ни веревочные лестницы.
Vova
