Он шел медленно, неслышно, изредка оглядываясь по сторонам и стараясь не привлекать лишнего внимания. Но даже ворвавшись внутрь, словно морской ветер, он едва ли заработал бы хоть один взгляд. На аукционе всегда было изрядное количество народу, и очередной посетитель никого не заинтересовал. Вошедший, однако, с некоторым удивлением отметил, что в этот день здесь толпились одни зеленые новички, жадные до денег и славы.
Монеты в его кошельке тихонько позвякивали. Меньше сотни дублонов — смешная, по здешним понятиям, сумма. С сожалением убедившись, что местные цены ему не по карману, он вышел. Дальнейший путь его лежал в особняк губернатора, сквозь гостеприимно распахнутые двери которого с утра до ночи тек непрерывный ручеек гостей. Каперы, торговцы и офицеры — у всех находились дела к тому, кто твердой рукой правил Дженни-Бэем, городком на побережье Карибского моря.
В особняке было гораздо спокойнее, нежели на аукционе, хотя и почти столь же многолюдно. Здесь гостя уже успели рассмотреть. В его лице не было ничего примечательного; голубые, как говорят — иконописные, глаза светились безразличием, грива вьющихся волос, давно не мытых и потому скорее серых, чем белокурых, падала на плечи. Одежда его, хорошо пошитая и когда-то, вероятно, дорогая, со временем вытерлась и посерела, только пиратского вида шляпа еще сохранила первоначальный голубой цвет. В здешнем жарком климате офицеры часто одевались в белое, но гость явно не был офицером. Его небрежный вид, поношенный наряд, простая шпага говорили о том, что это обычный капер, пират на службе у правительства.
Фамилию наш герой, по его словам, давно забыл, а именем, которое во Франции звучит как Мишель, в далекой холодной России — как Михаил, а в Англии как Майкл, пользовался редко, поскольку, по правде говоря, даже не знал, которое произношение было верным. И, представляясь губернатору, он назвал лишь свое прозвище — не то что с гордостью, скорее, с привычной отрешенностью — Marine Angel.
Знакомые Майкла и те, кто по воле случая сталкивался с ним — как, например, губернатор Дженни-Бэя, — порой задавались вопросом: откуда взялось это прозвище? Об этом ходило множество слухов. Одни заявляли, что причина — внешность, другие считали, что виной всему его белый корабль с парусами небесного цвета. Поговаривали даже, что ангелом его величают за небывалую доброту. Разве что в насмешку — есть ли хоть толика милосердия в том, кто грабит торговые суда и вырезает весь экипаж до последнего человека? В том, кто всегда берет корабли на абордаж, чтобы лично прикончить всех, кто рискнет бросить ему вызов? Его скорее следовало прозвать морским дьяволом, нежели ангелом.
Последние несколько месяцев, а быть может, и лет он почти не сражался в Карибском море, да и вообще дольше был простым моряком, нежели капитаном. Но о прежней жизни Майкла мы знаем крайне мало и поэтому сейчас не будем на этом останавливаться. Возможно, пройдет время, и он сам проронит пару слов о своей судьбе. А пока вернемся в губернаторский особняк.
Дел, как всегда, было великое множество и на любой вкус. Одним кораблям требовался эскорт, другим, напротив, помощь в битве. Губернатор предложил несколько заданий на выбор, Майкл взял их все, после чего очень вежливо поклонился и вышел. Говорил он обычно мало и очень плохо. Его английский, признаться, был ужасен. Примитивный и вульгарный диалект, которого постыдился бы любой уважающий себя кокни, резко контрастировал с изящными движениями и мягким голосом, и этот контраст неприятно озадачивал собеседников нашего героя. Очень сложно общаться с человеком, который держится вежливо и с холодным достоинством, но при этом выражается так, словно воспитывался в сточной канаве. По всей видимости, английский не был для Майкла родным языком, а обучали его пираты.
Во имя себя и короны
Первые несколько заданий губернатора Майкл выполнил быстро и безошибочно. Пираты в округе, славившиеся больше своей наглостью, чем умением, и не имевшие хороших кораблей, были легкими противниками.
Однако трудности возникли достаточно скоро. Возле порта один из морских офицеров просил о помощи: группа пиратов прорывалась в порт, и их требовалось срочно остановить. Упомянул он и о подмоге, которая вскоре должна была подойти. В одиночку здесь справиться явно было невозможно, но где найти союзников? В округе болталось множество «героев», пылко разглагольствующих о радостях битвы, однако ж вся их прыть исчезала, стоило только появиться врагу. Особенно это касалось тех, кто недавно пересел на новый корабль: утопить его было бы жалко, поэтому в драке они действовали крайне осторожно.
Такая тактика резко расходилась с представлениями Майкла о сражении. Он предпочитал снова и снова подставлять то борт, то корму своего корабля под пушки, стремясь поскорее добраться до врага. И наплевать, что у того могло быть двадцать пушек против десяти у Майкла, да и суденышко Морского Ангела нельзя было назвать особенно прочным. Ядра живо разносили в щепки его корпус, любая стычка могла оказаться последней. И тем не менее, как только поблизости оказывался враг, светловолосый капитан целовал серебряный нательный крестик, после чего отдавал приказ мчаться к противнику на всех парусах.
— Господа, господа! — Крик незнакомого морского офицера прервал его раздумья. — Ради его величества и короны, нужна помощь!
Возле него толпились все те же зеленые новички, которые, узнав о численном превосходстве врага, разочарованно отворачивались и убегали по своим делам. Майкл быстро подошел к офицеру и со своим ужасным акцентом произнес:
— Эй ты, морской волк, тебе, гляжу, тоже задание дали? Я помогу тебе, а ты мне, понял, нет?
Офицер опешил. С одной стороны, мягкие, вежливые интонации говорившего не свидетельствовали о намерении оскорбить, с другой — сказанное явно не укладывалось в рамки светской беседы. Он заколебался, соображая, следует ли ему проткнуть дерзкого моряка шпагой или же выразить благодарность за предложенную помощь.
— Ну что, британец? Время не терпит, надо успеть порвать много пиратов, так что думай быстрее.
Удивление офицера только усилилось, но он, как видно, уже давно искал союзника.
— Назовите свое имя, сэр, — надменно проговорил англичанин. Майкл, впрочем, не обиделся.
— Marine Angel, можно без имени. Я его потерял, к чертям. На корабль, моряк, поплыли.
— Хорошо, господин Marine Angel, поплыли.
Бриг офицера превосходил шхуну Майкла в крепости и боевой мощи, но уступал в скорости. Скорость ему, как правило, не требовалась.
Солнце уже садилось, когда двум капитанам встретилась быстроходная пиратская эскадра. Майкл задумался. Всех разом не перехватишь, а об абордаже и вовсе следовало забыть — одно захваченное судно не спасало положение.
С соседнего корабля донесся крик: «За Англию и корону!» — а вслед за этим раздался залп. Мачта первого пиратского судна с оглушительным треском рухнула. Бриг спешно начал разворачиваться другим боком, чтобы дать второй залп. Офицер что-то крикнул Майклу, но его слова отнесло ветром. Капер, впрочем, догадался, что от него, в свою очередь, требуют выстрела по парусам.
— Заряжать книппелями! По мачтам стрелять готовсь! — Отдав команду, Майкл коснулся губами серебряного крестика и вновь убрал его под рубашку.
— Поднять паруса! Перекроем им дорогу! Живо!
Идея оказалась очень удачной. Если перегородить проход, в который собирались проскользнуть пираты, те вынуждены будут ввязаться в драку. Сейчас это было особенно важно, поскольку корабли врага не стреляли по неожиданно возникшему на их пути противнику, а стремились как можно скорее проскочить рубеж.
Шхуна Майкла отличалась отменным проворством, но офицер не понял его плана — и остался на месте, отплевываясь книппелями, хотя следовало заходить врагу в тыл. Через несколько минут бриг тоже отправился в погоню, но слишком поздно — пираты с легкостью его обошли. Тем временем шхуну Майкла уже изрядно потрепало.
— Цельсь в команду! Шевелитесь, крысы!
В пушки начали запихивать ножи, вилки и ложки — Майкл называл это картечью. Шхуна повернулась боком к крупнейшему из пиратских кораблей и дала залп. Большая часть команды пала, пронзенная столовыми приборами. Майкл требовал немедленного абордажа. Однако его планы нарушил один-единственный выстрел. Правда, произведенный с трех кораблей сразу.
Шхуна начала тонуть.
— Все на лодки! Уходим, морские крысы!
Майкл попрощался с кораблем и ловко прыгнул в шлюпку. Через несколько секунд пираты разнесли шхуну в щепки. Капер не видел, что стало с офицером. Скорее всего, тот так и не сумел догнать врага. Но на берегу Майкл его не увидел — ни в порту, ни среди погибших...
Капитан, капитан, улыбнитесь...
Заходящее солнце стыдливо пряталось за легкими перистыми облаками, ветер пах солью и свежестью. Эндрю Фрост, капитан брига Его Величества «Бристоль», иногда любил постоять за штурвалом. Вот так просто, как в те далекие времена, когда море казалось податливым, как горячий воск, а в голове теснились мечты о сокровищах, дальних странах, веселье и славе. Давным-давно юный Эндрю отправился в Новый Свет на почтовом корабле в качестве пассажира. В кармане бренчало несколько монет — их не хватило бы и на неделю, но надежды у молодого человека были самые радужные. Он без приключений добрался до Порт-Рояля, где нанялся матросом на каперское судно.
Эндрю Фрост был предан Англии и страстно желал служить ей. Еще в Лондоне он пытался поступить юнгой на военный фрегат, но чем-то не угодил капитану и был отправлен на сушу спустя всего неделю службы. Тогда молодой человек решил отправиться в Новый Свет, чтобы поступить на какой угодно корабль, пусть даже на обычный курьерский. Море всегда притягивало Фроста, а на родине ему ничего не светило, поэтому он, как и другие смельчаки, решил взять судьбу в свои руки.
Шагая по потрепанному трапу, Эндрю мечтал о море и о собственном корабле.
Капер по прозвищу Пес, к которому он нанялся, работал на Англию только потому, что его уже давно бы повесили, загляни он в порт без патента. Ни о каком долге службы и речи не было, Пес был обычным пиратом. Он даже по-английски говорил с трудом. В довершение ко всему, после ничтожной недели на борту военного фрегата Фрост куда больше знал о дисциплине, чем здешняя команда, набранная, по всей видимости, в какой-то таверне. Эндрю терпеть не мог своего капитана, однако деньги к тому моменту кончились и выбирать не приходилось.
Но однажды судьба постучала в его дверь. Роль стука сыграл крик впередсмотрящего, углядевшего в утреннем тумане корабль. Это была вестовая шхуна под английским флагом, и Фрост очень удивился, когда вместо приветственного поднятия флага раздался выстрел. Пес приказал приготовить абордажные крючья. Он ничуть не смутился, увидев союзный корабль, даже флаг не стал менять. До последнего момента на шхуне не понимали, что происходит, — возможно, списывали на плохую видимость, — и не открывали ответный огонь. «На абордаж!» — скомандовал капитан, а на палубу английского корабля уже прыгали первые матросы.
Остальная команда поливала шхуну пулями. Англичане отбивались отчаянно, но их было слишком мало. Часть пиратов ловко лезла по снастям, вопя во всю глотку и даже, кажется, распевая разудалую песенку, но Эндрю не мог разобрать слов — их перекрывал грохот выстрелов. Матросы под руководством Пса уверенно перебирались на шхуну. Когда почти вся абордажная команда покинула корабль, Фрост в ярости перерубил канаты и всадил шпагу в подвернувшегося под руку стрелка. В следующую секунду мир взорвался миллионом ярких вспышек...
В каюте капитана английской шхуны Эндрю узнал, что та была набита солдатами. Перерубив канаты, молодой человек спас свою жизнь, подтвердив преданность Англии и короне. Пса закололи сразу же, остатки команды взяли в плен. Участи их не позавидовал бы никто. Суды над пиратами в английских колониях в основном были чистой формальностью, а приговор почти всегда лишь один — смерть. В каждом порту, будто украшения, болтались повешенные пираты.
Фрост же получил грамоту «За храбрость в бою» и отправился обратно в Старый Свет. С рекомендациями от губернатора Порт-Рояля он мог поступить на службу куда угодно. Однако Карибское море по-прежнему притягивало его, и через несколько лет он вернулся.
Капитан брига «Бристоль», лейтенант Королевского военно-морского флота Эндрю Фрост в парадной униформе спешил доложить Лону Кернеру, губернатору Дженни-Бэя.
Победа у форта
— Капитан, шхуна капера тонет, команда покинула корабль!
— Возвращаемся, мистер Эйс. Сбежавших нам уже не догнать, да и морской дьявол с ними — наша задача защитить форт. Прикажите заряжать ядрами. Мистер Бригг, курс по ветру. Вторая группа пиратов уже направляется к форту, необходимо действовать по возможности быстрее.
«Бристоль» выполнил разворот на месте. По маневренности он сильно уступал каперским суденышкам, зато по огневой мощи намного их превосходил. К тому же обученная команда лучше управлялась с пушками, а брать кого-либо на абордаж приказа не было. Фрост получил четкое указание защитить форт и предпочел отстреливать пиратов, а не брать их в плен.
— Капитан, по правому борту четыре корабля под пиратским флагом. Двигаются к нам, скорость десять-двенадцать узлов.
— Мистер Эйс, подпустите их на четыре сотни ярдов и отсалютуйте изо всех орудий. Мистер Бригг, приготовьтесь. У меня нет желания болтаться под стенами форта на манер плавучей мишени.
— Есть, капитан! — в унисон ответили офицеры.
От первого же залпа вражеский шлюп угрожающе накренился. Ядра угодили чуть ниже ватерлинии, и там образовалась обширная пробоина.
— Отличный выстрел, мистер Эйс! Лево руля! Сейчас узнаем, на что способен наш усиленный буш...
Договорить Фрост не успел. Раздался оглушительный грохот, а следом за ним отчаянный вопль. Форт дал залп сразу из шестнадцати крупнокалиберных орудий и в щепки разнес тонущий шлюп. Пираты тоже в долгу не остались — фок-мачта брига покачнулась и с треском завалилась набок.
Но задумка капитана удалась. Чтобы дать залп с борта, противнику пришлось повернуться, и, встав против ветра, он подписал себе приговор. «Бристоль» аккуратно проскользнул между вражескими кораблями и бросил якорь. С такого расстояния уже были видны искаженные страхом и яростью лица пиратов.
Пушки обоих бортов изрыгнули бронзовую смерть.
Корма первого корвета разлетелась в щепки, и он затонул практически моментально. Шхуне повезло еще меньше — ядро угодило в пороховой погреб. Последний корвет стремительно разворачивался, беспорядочно отплевываясь вилками, ложками и книппелями. Лишившийся мачты, с изодранными в клочья парусами, «Бристоль» уже, по сути, не участвовал в битве. И все же это была победа.
— Курс на порт. Нашей посудине нужен основательный ремонт. Надеюсь, что вознаграждение Кернера покроет расходы...
Фрост мрачным взглядом проводил уходящий корвет. Форт цел, но пираты еще вернутся, и тогда он даст им бой. За короля!
Подавление бунта
Выполнив все задания Кернера, Эндрю по поручению Королевского флота отправился в Росиньоль, под командование капитана Суэйна. Долг службы привел Фроста в Амбергриз. Красивейший город на Мейне еще нес на себе отпечаток испанского владения, но следы от пуль и ядер на стенах и заново сколоченная пристань ясно говорили о недавнем завоевании. Судя по всему, во время отступления испанцы не церемонились, однако особого урона городу нанести не успели.
Решив немного отдохнуть и пропустить стаканчик бурбона, Фрост зашел в таверну. Каково же было его удивление при виде Майкла, капера, который лишился корабля, защищая Дженни-Бэй. Офицер опустился на стул рядом с бывшим союзником. Следовало отдать ему должное, ведь если бы не Майкл, пираты, вне всякого сомнения, сообща разрушили бы форт и потопили «Бристоль».
— Приветствую, мистер Marine Angel. — Эндрю учтиво наклонил голову.
Майкл слегка улыбнулся.
— Привет, моряк, чего здесь делаешь? Небось тайна, дело короны и все такое?
— Не такая уж тайна, как раз напротив. Мне поручено набрать эскадру, чтобы настичь и покарать дезертиров. В одиночку я с этим вряд ли управлюсь, а вот вдвоем... Что скажете, сударь?
— Чем там можно будет поживиться, британец? Дезертиры — не торговцы, взять с них нечего.
— Во-первых, обещано золото и солидное вознаграждение в виде провианта и других припасов. Все предоставлено Королевским военно-морским флотом, внакладе не останетесь. Во-вторых, все, что найдете в трюмах врага, — ваше. — Эндрю едва заметно поморщился. Жажда наживы была ему чужда, и он искренне считал захват трофеев чем-то вроде мародерства.
— Так и быть, по рукам, британец. Завтра прищучим этих сукиных детей.
— Отлично. Встречаемся утром. Фрегат «Отмщение», не ошибетесь. — Эндрю медленно встал из-за стола, придержав рапиру, коротко поклонился и вышел из таверны. Впереди была ответственная, хотя и не слишком сложная миссия. Кто знает, почему эти люди решили стать пиратами? Ни одну причину Фрост не счел бы достаточно веской. Для него они были дезертирами, предателями родины и короны, а таким уготовлено одно — смерть.
Утром следующего дня офицер ожидал Майкла на рейде. Фрегат «Отмщение», вверенный ему вместе с новым званием, казался диковинной белокрылой птицей. Утреннее солнце весело играло в волнах, на небе не было ни облачка, но порывы ветра иной раз едва не сбивали с ног. Словом, погода благоприятствовала Фросту.
Дезертиры устроили стоянку в небольшой бухте чуть восточнее Амбергриза, и входить в нее эскадра будет по ветру, а не против. Значит, у противника нет преимущества в защите, а для того чтобы развернуть корабль, не останавливая его, не придется поворачиваться кормой. Нет, Эндрю не считал такой разворот трусостью, куда больше его волновало то, что кормовая броня заметно тоньше бортовой.
Кроме того, противник не сможет сбежать. Как бы хорошо маленькие корабли ни шли в бейдевинд — пока они не выйдут из бухты, одно только «Отмщение» успеет сделать пять-шесть залпов. Да и Майкла нельзя списывать со счетов — опытный абордажник наверняка настигнет даже самых прытких.
Согласно данным разведки, у дезертиров были только легкие торговые суда. Еще на берегу капитаны договорились сперва уничтожить парусное вооружение противника, а уж потом расправиться с ним наиболее удобным способом. План устраивал обоих, но особенно пришелся по вкусу Майклу. При удачном раскладе он сможет взять на абордаж все корабли один за другим.
К полудню они достигли бухты Хорнстоун, небольшой, но весьма удачной для стоянки. Единственным недостатком был узкий выход из нее. Ветер же в этот день дул так, что проще было сбежать по суше.
— Мистер Эйс, подготовьте орудия. Заряжайте «звездами». Подойдем поближе и с двухсот ярдов превратим их паруса в лохмотья. Мистер Бригг, курс фордевинд. Прикажите матросам приготовиться бросать якорь. Удар должен быть стремительным. Даже почтовый кораблик может потопить фрегат, если на нем есть пушки... Особенно когда таких кораблей не один, а сразу четыре. Выполняйте.
Задача Майкла была куда проще. Ему поручалось дать не более двух залпов и сразу идти на абордаж. Естественно, ни о какой блокаде бухты речи не шло. Да и чем Майклу блокировать? Не шебекой же. Как бы хороша ни была эта диковинная штучка для быстрого абордажа, в открытом бою она шла на дно сразу же.
Следя за шебекой, Эндрю чуть слышно заметил: «Он либо исключительно отважен, либо глуп». Фрост безрассудной храбрости не одобрял. Он, конечно, не колеблясь ни секунды, в одиночку атаковал бы целую эскадру, если б от этого зависело благополучие родины, но зачем рисковать попусту? Майкл же был другой породы. Он бросился на первый корабль врага с таким остервенением, что казалось, будто команда несчастного шлюпа сама прыгает в воду.
«Отмщение» медленно лавировало между кораблей дезертиров. Ни одного матроса на палубе не было, даже штурвал никто не держал. И тут противник одновременно с двух сторон открыл огонь. Полетели щепки, но крепкая дубовая обшивка не подвела и фрегат не получил ощутимых повреждений.
— Правый борт, огонь! Левый борт, огонь! — Команды утонули в череде залпов. В один момент двадцать пушек выстрелили «звездами» и буквально в клочки изорвали паруса кораблей дезертиров.
— Бросить якорь! Руль на правый борт! Зарядить картечью! Поможем господину Морскому Ангелу в его нелегком деле. Спустить паруса! Мистер Эйс, стреляйте по готовности. Теперь дело за нашим компаньоном.
А компаньон тем временем привычно коснулся губами креста и спрятал его под рубаху.
— Капитан, эта каналья поворачивается к нам бортом! Сейчас откроет огонь! — завопил один из матросов.
— Вперед! Не трусь, щенок, не сдох...
В ту же секунду раздался первый залп вражеского корабля. Корму шебеки разворотило, матросы осыпались на палубу, будто спелые яблоки. Майкл, вовремя ухватившийся за ванты, с некоторым трудом удержался на ногах. «Татьяна» продолжала нестись вперед. Русское название корабля было данью традиции — все корабли Майкла назывались только так. Татьяну светловолосый капитан встретил и полюбил не в России — эту страну он проклинал за холод и за ту войну, в которой успел поучаствовать, хоть и недолго, — а в Европе, еще будучи юнгой. Он уже почти не помнил эту женщину. Или говорил, что не помнит...
Второй залп был еще сильнее первого. Майкла отшвырнуло в сторону. Пару секунд он не двигался, затем, не вставая, проорал:
— Расстояние?
— Около ста пятидесяти, капитан!
— Заряжай картечью! Приготовиться к абордажу, крысы!
Все закончилось очень быстро. Враг был почти полностью деморализован еще до того, как в воздух взлетели абордажные крючья. Матросы Майкла беспрерывно и, на первый взгляд, совершенно беспорядочно стреляли, орали как сумасшедшие, сыпали руганью и угрозами. Дезертиры дрогнули. Абордажная команда во главе с Майклом перерезала сдавшихся и споро начала опустошать трюм.
Противники были раздавлены. Кто-то в страхе покидал корабль вплавь, кто-то спасался на шлюпках. Фрост спокойно наблюдал за бойней с мостика.
— Мистер Эйс, прикажите выловить выживших, они предстанут перед судом. Если посчастливится поймать капитана или офицера, доставьте его ко мне. Думаю, губернатор Рид с радостью пообщается с зачинщиками.
Вернувшись в город, Фрост отчитался перед губернатором и узнал, что Майкл доложил о выполнении задания чуть раньше. Эндрю заглянул в таверну, но капера там не оказалось. Докеры видели, как диковинный корабль с косыми голубыми парусами и наспех залатанной кормой снялся с якоря и грациозно ушел в закат. Их пути снова разошлись, но надолго ли?
Vova
