Хроника Глава 8. Новая эпоха По всему Азероту вспыхивали локальные конфликты между многочисленными фракциями, образовавшимися по окончании Третьей Войны. Но некоторые из них заслуживают самого пристального внимания, ибо именно здесь кроются искры, могущие впоследствии обратиться в яростное пламя... Пламя новой, великой Войны!
*** Осторожно, следопыт пробирался через Фералас, по направлению к каменным стенам, виднеющимся за деревьями. Пребывая в образе рыси, он полз в густой траве, стараясь не высовываться из укрытия. Ибо на пути его замерли огры племени Гардока. Следопыта послал сюда Мудрец с целью выяснить, что происходит Элдр'Таласе - древнем хранилище знаний Ночных эльфов. Лес всегда забирает назад свои земли и разрушенные, увитые плющом стены - лучшее тому доказательство. Хотя во многих местах каменные здания сохранились в неприкосновенности - свидетельство мастерства зодчих, построивших их. Ночные эльфы приложили массу усилий, чтобы собрать знания в этом хранилище, и наложили могущественные чары, дабы сохранить их. Лазутчик тенью проскользнул в Элдр'Талас, наблюдая за расположившимися здесь ограми Гордока, припоминая шепот призраков высокорожденных, наполняющий подземные коридоры, чуя запах демонической магии в воздухе. Он отчетливо сознавал, что добыча давно утерянных сокровищ в этой крепости, что ныне звалась Дайр Мол, будет делом не из легких. Повернувшись, он устремился назад в лагерь, где его уже заждались товарищи... В незапамятные времена возвели сию твердыню члены тайной секты последователей королевы Ашеары, сокрыв здесь самые сокровенные тайны высокорожденных. Прошли тысячелетия со дня разрушения Колодца Вечности, и теперь три крыла Дайр Мола находятся под властью призраков высокорожденных, сатиров и огров. Осмелятся ли вездесущие искатели приключений нанести визит в один из наиболее охраняемых оплотов зла в Азероте?..
*** Давным-давно, еще до Первой Войны, чернокнижник Гул'дан изгнал орочий клан Снежных Волков в долину, затерянную в сердце Альтеракских гор. Здесь орки и прозябали до прихода Тралла. После того, как последний объединил кланы в новую Орду, Снежные Волки - ведомые теперь старым шаманом Дрек'таром - решили остаться в долине, которую считали своим родным домом. Но недавно покой их оказался нарушен с приходом дворфов клана Кирки Бури. Никого не спрашивая, те обосновались в долине и сразу же приступили к раскопкам в поисках ценных ископаемых и древних реликвий. Как и следовало ожидать, стычки между дворфами и орками разгорелись в яростные сражения за Альтеракскую долину.
*** Тишину Ашенваля прорезал резкий орочий клич. Горшака ощерилась, махнула копьем двум своим товарищам и все они, пришпорив волков, понеслись по равнине ко вражескому лагерю - Крепости Серебряного Крыла. Оглядев его, орки пришли к выводу, что стоянку недавно оставили. Отряд Горшаки двигался вглубь крепости Ночных эльфов.
"Еще пару шагов..." - подумал Арон, скрючившись на потолочной балке и глядя во тьму комнаты внизу. Запах немытых орочьих тел донесся из коридора задолго до того, как те показались сами. Эти твари разгуливали здесь как хозяева! В покой вошли орочья ведьма и два ее прихлебателя, тут же устремившиеся к гордому боевому стягу, выставленному здесь. Арон вытащил кинжалы. Час пробил! Одним движением он оказался у орка за спиной и заорал: "Теперь!" После чего вонзил оба отравленных кинжала в спину орочьей ведьме. Еще двое Ночных эльфов показались из укрытий, вступив в сражение.
Горшака обернулась, глаза ее расширились от изумления. Ловушка! Она крикнула оставшемуся в живых орку "Хватай флаг!," а сама вытащила меч. Юный орк, спотыкаясь, бросился к штандарту, не заметив ледяную ловушку на полу перед собой, в итоге оказался полностью обездвижен. Тот, кто создал западню, одну за другой выпустил в беспомощную жертву три стрелы, а Арон с товарищем добили ее. Поняв, что проиграла, Горшака устремилась к выходу, бросив соратника (хотя навряд ли тот проживет больше нескольких секунд). За ее спиной слышались крики эльфов; преследователи не отставали. Она заметила кое-что, когда шла сюда... Вот она! Какая-то волшебная руна, сияющая над каменным полом. Эльфы уже дышали в спину и орчиха, не долго думая, схватила руну и сжала ее в кулаке. Руна взорвалась, и поток магии хлынул в тело Горшаки, усиливая ее ноги. Она чувствовала себя полной сил, энергии. Лишь раз оглянувшись на разгневанных Ночных эльфов, орчиха бросилась прочь со скоростью, превосходившей даже ее верного волка. Преследователи остались далеко позади. Достигнув собственного лагеря, Горшака перешла на шаг. Ночные эльфы оказались хитрее, чем она полагала. Но в следующий раз все будет по иному: лагерь их, а также этот регион Ашенвальского леса будет принадлежать клану Боевой Песни. Ведь именно здесь по приказу Грома Адского Крика во времена Третьей Войны началась вырубка деревьев, и Горшака собиралась во что бы то ни стало продолжить дело покойного вождя.
*** Цитадель, что в адских недрах Чернокаменного Шпиля, была создана легендарным дворфом - Франклонром Кузнецом. Веками здесь обитали зловещие дворфы клана Темножелезных. Однако у Нефариана - хитроумного сына Крыла Смерти - имелись иные планы на сию крепость. Он и его драконы захватили верхние уровни Шпиля и обрушились на укрепления твердыни дворфов, ныне средоточие силы Рагнароса Повелителя Огня. Последний открыл тайну создания жизни в камне и двинул против черных драконов войско каменных големов. Нефариан поклялся сокрушить Рагнароса. Безумная жажда абсолютной власти Нефариана привлекла внимание красных драконов, смертельных врагов черных. Цель Нефариана ясна, а вот методы, которыми он пользуется в ее достижении, пока неясны. Поговаривают, что он проводит тайные опыты по смешиванию кровей драконов разных цветов в надежде вывести непобедимых драконов-воителей. И теперь Нефариан, окопавшийся на самой вершине Чернокаменного Шпиля, собирается раз и навсегда уничтожить Рагнароса, после чего объявить себя единственным и полноправным властителем Азерота. С помощью своей сестры Ониксии он принялся за возрождение рода черных драконов, и даже вывел новый вид - хромовых драконов, помесь черных и красных. Под покровом ночи черные драконы покидали Чернокаменный Шпиль и отправлялись на охоту на детенышей красного рода. Понимая, что гора находится под надежной защитой со стороны Нефариана, красная драконица - Матрона-Защитница Хелех, обитающая в пещерах Мазторил в далеком Калимдоре, наняла на службу искателей приключений, дабы те на корню пресекли создание порочного драконьего рода. Совершая рейды в недра Чернокаменного Шпиля, герои устроили настоящую охоту на хромовых драконов, довольно скоро смекнув, что из чешуек оных ковали могут создать замечательные доспехи.
*** Ночные эльфы, очищающие Ашенвальский лес от кошмаров, оставшихся после нашествия Пылающего Легиона, столкнулись с неожиданной проблемой. Человек-маг по имени Дартол явился в Ашенваль и неведомо зачем попытался использовать друидическую магию, дабы войти в доверие к фурболгам. Для достижение своих целей он создал волшебный жезл и попытался с его помощью навязать фурболгам свою волю, стравив их племена друг с другом. Фурболги, большинство их которых после нашествия демонов обезумело, попросту прикончили колдуна. Во всей этой истории Ночных эльфов и Стражниц Ашенваля заинтересовал в первую очередь жезл. Быть может, если удастся восстановить артефакт, станет возможным вернуть былую гармонию между народами Ночных эльфов и фурболгов?.. Не всех же их затронула порча, многие избежали ее, вовремя бежав из Ашенваля. Убив Дартола, фурболги разломали жезл на три части, дабы никто боле не посмел использовать его против них. Осторожно, калдореи приступили к поискам, надеясь изучить свойства созданного человеком артефакта. Навершие жезла обнаружилось в святыне, что в центре озера Фалатим, ныне владении мурлоков. Среднюю его часть фурболги передали на сохранение затронутым порчей древесным энтам Гибельного леса. Оставшийся кусок артефакта забрали друиды Дор'данила, вот только с ними уже успели расправиться гигантские слизни, населяющие этот регион. Наверняка один из них сожрал и искомую часть артефакта. Ночные эльфы завладели всеми тремя частями жезла, после чего преподнесли их дриаде Шель'дрин, зная, что волшебное создание обладает силой вновь собрать артефакт воедино. Жезл позволял владельцу по желанию принимать форму фурболга, и Стражницы воспользовались его силой, дабы подобраться к наиболее безумным вождям сего народа и устранить их. Конечно, до полного очищения Ашенваля еще далеко, но частичка поглощающего лес зла была искоренена сегодня.
*** Темную Орду под водительством Ренда Чернорукого орки Тралла не оставили без должного внимания. Советник военного вождя Эйтригг и полководец Кровавый Зуб призвали в Оргриммар отряд искателей приключений, дабы те устранили лидеров Темной Орды в недрах Чернокаменного Шпиля: повелителя Омокка, вождя троллей Вуна, владыку Вирмталака - хозяина нижнего града. А затем и самого Ренда, который слишком обнаглел, почувствовав себя под защитой черных драконов. Конечно, бренное существование Ренда и его приспешников прервалось весьма скоро. Повстречав у Чернокаменного Шпиля красного дракона Ваеластраша, скрывающегося под личиной человека, герои заручились его помощью. После чего прикончили трех владык нижних ярусов Шпиля, и, отыскав на их трупах три волшебных алмаза, объединили оные, создав Печать Вознесения - артефакт, магия которого позволила им пересечь барьеры, ограждающие верхние уровни горной цитадели. Затем искатели приключений, призвавшие с помощью Печати к себе на помощь дух Ваеластраша, расправились с Рендом Черноруким. Темная Орды была обезглавлена, а Нефариан лишился ценного союзника.
*** Тирион Фордринг пребывал в изгнании и не принимал участия в сражениях Третьей Войны, живя в лачуге на берегу реки Тондрорил, к северу-западу от восточных Чумных Земель. В вящему ужасу своему он узнал, что сын его - Таелан Фордринг, занял высокое положение в ордене Алых Крестоносцев. Конечно, после гибели Утера Светоносного орден Серебряной Длани фактически перестал существовать. Таелан держался до последнего. В сражении у селения Северная Долина погибли все еще товарищи-паладины. И Таелан отбросил в сторону штандарт ордена вместе с собственной честью. Тирион, все еще опасавшийся покидать место своего изгнания, обратился за помощью к искателям приключений, наказав им отыскать предметы, которые напомнят его сыну о прошлом и, возможно, вернут на пусть истинный. Это: игрушечный молот, который он подарил сыну, когда тому исполнилось 7 лет, и который Таелан оставил на мнимой могиле отца, на которую ему указала мать, леди Каранда; штандарт ордена Серебряной Длани - символ утраченной чести Таелана, который все еще пребывает на орошенной кровью земле Северой Долины, что в северо-восточном регионе Восточных Чумных Земель; и, наконец, семейный портрет Тириона с супругой и сыном, написанный художником Ренфреем на острове Кэр Дарроу. Верные своему слову, искатели приключений отыскали и преподнесли Тириону просимые тем предметы. Сознавая, что приблизиться к Таелану будет непросто, благо Алые Крестоносцы атакуют всех, не принадлежащих к их ордену - будь то нежить или люди, Тирион направил героев к гробнице Утера Светоносного, где ныне проживала его верная соратница - волшебница-иллюзионистка Миранда. Она-то и навела на искателей приключений иллюзорный облик Крестоносцев, что позволило им беспрепятственно проникнуть в Хартглен, прошествовать в замок Марденхолд и вручить Таелану Фордингу присланные отцом реликвии. "Столь долго был я марионеткой Великого Крестоносца", - прошептал Таелан, с изумлением разглядывая поднесенные дары. - "Какой смысл был сражаться против того, чем стал орден Алых Крестоносцев? Десятилетия прошли, и все же воспоминания об отце, столь драгоценные, поддерживают жизнь во мне. Мне снятся сны. В них отец рядом со мною. Он гордо стоит рядом со мной, когда я вступаю в орден Серебряной Длани. Рука об руку мы бьемся с нежитью Бича. Мы сражаемся с честью во славу Альянса, во славу Лордерона! Но я не хочу больше жить одними грезами. Отведите меня к нему!" Однако покинуть орден можно лишь мертвым. Ворвавшиеся в зал Алые Крестоносцы, ведомые Высоким Защитником Лориком, убили Таелана Фординга и атаковали искателей приключений, ибо магия иллюзии, скрывавшая их, рассеялась. В самый разгар боя на помощь героям подоспел Тирион Фордринг, успевший прикончить немало Крестоносцев, в том числе и Великого Инквизитора Исильена, одного из лидеров ордена. Пав на колени, Тирион нежно обнял бездыханное тело сына. "Тысяча таких, как он, все еще живы", - прошептал он. - "Десятки тысяч. Погибнет один, другой тут же займет его место... Слишком долго я выжидал, живя лишь прошлым... горюя об утраченных возможностях. Но сегодня, в день твоей смерти, Таелан, родится новый орден, который посвятит себя искоренению всего зла на земле. Зла, которое не сумеет схорониться за личиной добропорядочности и лживой справедливости". Так, Тирион посвятил всего себя созданию нового ордена Серебряной Длани. Ведь старый, после гибели Утера Светоносного от рук Артаса, обратился в фанатичный и репрессивный орден Алых Крестоносцев, и немало этому поспособствовал Повелитель Ужаса Балназзар, подчинивший себе волю и разум лидера ордена, Высокой Леди-Полководца Аббендис и обративший бывших паладинов против Бича, Отрекшихся и Альянса.
*** Давным-давно принцесса Терадрас, воплощение стихийной силы земли, связанной с могуществом Старых Богов, и первый сын Кенариуса Заетар, зачали первых представителей народа кентавров, злобного и снедаемого ненавистью. Поддавшись порочным чарам принцессы, Заетар испытывал неприкрытую ревность к своему младшему брату Ремулосу, считая, что никогда не сможет сравниться с ним в величии. Всеми силами пытался Заетар губить начинания Ремулоса, но никак не ожидал он, что погибнет от рук и копыт собственных чад - кентавров. И теперь, тысячелетия спустя, дриада Кавиндра обратилась с просьбой к захожим искателям приключений вызволить ее брата Селебраса, сына Ремулоса и внука самого Кенариуса из хрустальных пещер Мародон, что в Долине Копий. Дело в том, что темный сатир лорд Червеуст, наполнил злом окрестные пещеры, сотворив его живое воплощение под названием Ноксион. Порча воздействует на разумы всех входящих в каверны, заставляя их проникаться безумием. А Селебрас сунулся в логовище сатира, дабы спасти терзаемый дух своего дяди, Заетара... и сам попал под действие чар. Окружив себя защитными заклинаниями, искатели приключений прошествовали в проклятые пещеры, прикончили сатира и жизнеформу по имени Ноксион, после чего Селебрас вновь обрел себя. По его указанию, герои спустились в самые глубинные чертоги хрустальных пещер, где лишили жизни принцессу Терадрас.
Но и иной кентавр, долгие годы живущий отшельником, направил искателей приключений в Мародон, наказав им убить духовного предводителя своего народа - древнего Безымянного Пророка. В своих амбициозных и благородных, по его мнению, устремлениях, кентавр руководствовался идеей объединения разрозненных племен Опустошенных Земель. На трупе убиенного ими Пророка герои обнаружили Амулет Духов, в который поместили камни душ первых пятерых ханов кентавров - Гелка, Колка, Магры, Мородоса и Венга. После чего нанявший их кентавр оставил свое отшельничество, вернувшись в мир и немедленно принявшись воплощать грандиозные замыслы по единению своего народа.
*** Хам дрожал на холодном вечернем ветру, хлопая руками в тщетной надежде согреться. Его жреческие одеяния согреют разве что в соборе Штормвинда, но здесь, на грязных холмах Нагорий Арати, он сейчас отдал бы все на свете за теплую шерстяную накидку. Но шерсть хранилась в кладовых собора для походов в действительно холодные регионы, к которым Арати не относили. Он облокотился о флагшток и бросил тоскливый взгляд на кузницу. Внутри не покладая рук трудились люди, отважившись зажечь лишь единственную свечу. Хам, однако, был не силен физически, посему его выставили наружу дабы следить, чтобы в гости не забрел случайный Осквернитель. Что бы он не отдал сейчас за то, чтобы оказаться внутри, подальше от пронизывающего ветра, от постоянного гнетущего страха... Запах гнили наполнил его ноздри. Жрец обернулся, наткнувшись на булаву, нацеленную в его солнечное сплетение. А спустя секунду еще одна булава ударила его в голову. Светящиеся глаза противника весело заблестели, рот растянулся в ухмылке. Хам пытался устоять на ногах и вспомнить ускользающие слова молитвы, столь часто спасавшие его ранее, но тут в бок ему врезался щит, отбросив на несколько футов. Два его безмолвных противника приближались, готовясь нанести последние удары. И тогда Хам страшно закричал, магией усиливая вопль, призванный вселять ужас в самые стойкие души. Но Отрекшиеся лишь усмехнулись. "Нас так легко не испугаешь", - пожурил Хама один из них, а затем нанес удар.
"Они убили Хама, сержант-майор", - хрипло прошептал дворф, выглянув из окна; руки его скоренько заряжали ружье. Сержант-майор Тобан оторвался от созерцания плодов своего труда и приблизился к старому охотнику, пытаясь разглядеть что-либо в вечерней тьме снаружи. Два неживых создания своими костяными лапами вырвали из земли гордый флаг Альянса, отбросили его в сторону. Тобан глухо зарычал, еле сдерживаясь. Такой очевидный вандализм на глазах его людей говорил либо о страшной глупости, либо о настораживающей наглости. Принимая во внимание, как быстро эти двое расправились с их часовым, навряд ли их можно назвать идиотами. Он коснулся плеча дворфа и тот кивнул, не оборачиваясь. Уверившись, что страж входной двери наготове, Тобан вернулся вглубь кузни. Его люди грузили ящики на телегу - оружие, броню, даже гвозди и подковы. Все необходимое для снабжения авангарда армии. А Альянс испытывал нужду в ресурсах на всех фронтах, и снабжение его легло на плечи Лиги Аратора, к которой Тобан гордо себя причислял. Конечно, в обязанности Лиги входили не только поставки припасов, напомнил себе сержант-майор, обнажая верный клинок. Мертвецы-Отрекшиеся из Подземного Города, возведенного на руинах павшей столицы Лордерона, также охотились за многочисленными ценностями, оставшимися в оставленных людьми Нагорьях Арати. Служба легионеров не только усиливала Альянс, но и ослабляла их врага... конечно, если его люди смогут удержать свои позиции. "Будьте начеку", - прошептал он, взглядываясь во тьму кузни. Люди, находившиеся под его началом, отошли от телеги и обнажили оружие. Никто не произнес ни слова, лишь Тобан тихонько молился Свету. А когда прозвучали последние слова молитвы, люди распрямились, плечи их расправились. Свет был с ними, вливая силы; они не отступят теперь. Тобан уловил еле различимый скрип половицы и обернулся к задней двери, где в этот момент сработала ловушка охотника Драйга и морозное масло разлилось по каменному полу. Лед мгновенно затвердел под сгнившими ногами вошедшего, сыплющего проклятиями. "Пошли!" - взревел паладин и устремился в гущу неживых воинов. Воздух наполнился ударами стали о сталь, шипением пламени и криками раненых. Запах пороха крепчал с каждым выстрелом, проиводимым Драйгом. Кровь залила как золоченые эмблемы Аратора, так и скалящиеся черепа Осквернителей, сошедшихся в смертельной схватке в сим замкнутом пространстве. Тобан улыбался, нанося своему противнику удар за ударом; его молитвы услышаны, каждый удар усилен могуществом Света. Медленно, но они оттесняли прочь силы нежити. Внезапно послышалось испуганное ржание лошади. Драйг вскочил и бросился к двери, разбрасывая атакующих. Он обнаружил, что одна из их лошадей уже мертва, другую же безжалостно кромсал зомби. Драйг резко свистнул. Зомби обратил взор на дворфа, ощерился в улыбке. Зажав кинжал, он двинулся по направлению к маленькому охотнику, но был остановлен ударом задних ног лошади, которая вдосталь потопталась по упавшему мучителю. Осквернители-Отрекшиеся бежали. "Они вернутся", - буркнул Драйг. Тобан кивнул. "Вне всякого сомнения. Но сейчас..." - он двинулся к флагштоку, осторожно поднял флаг Альянса. - "Сейчас кузня принадлежит нам!"
*** Волшебник Магус Войдглар, пребывающий в Таррен Милле, оказался в довольно щекотливой ситуаци. Он явился сюда для проведения магических изысканий, а вынужден был разрешать возникшую ситуацию. Несколько месяцев назад четверо Отрекшихся бежали из Подземного Города в Даларан, похитив из сокровищницы Темной Владычицы Сильванас пять артефактов - кровавых камней. Последняя обязала Магуса Войдглара вернуть украденное, а уж тот отправил по следу беглецов искателей приключений. Герои проследовали в темницу Лордамера, где прикончили содержащихся там Отрекшихся, а заодно и их охранницу по имени Беламур. Помимо кровавых камней, на теле женщины обнаружился дневник крайне интересного содержания: "Кеган Даркмар, лидер маленькой группки нежити, пришедшей к нам в поисках укрытия, разрушает наше устоявшееся представление обо всем его роде. Да, плоть его сгнила, а кровь давно прекратила бежать по венам, но действия его благородны, и о своих товарищах выказывает он заботу большую, нежели о себе самом. Да, в нем я вижу человечность, которая, признаюсь, не так часто встречается в людях, меня окружающих. Зачем я пишу все это? Слова слетели с губ Кегана, и я уверовала в них: "Останки Старых Богов все еще пребывают в недрах нашего мира. Новые силы стремятся получить древнее могущество, и тот, кто преуспеет в этом, обретет воистину страшное оружие против своих врагов. Это произнес Кеган, передавая мне кулон с кровавым камнем, и в глазах его плескался страх, а, быть может, и благоговение. Пальцы его чуть замешкались, будто не желая расставаться с кулоном. Отвращение пронзило меня, и по сей день я не знаю, от касания ли мертвой плоти или же самого кулона. Внутри артефакта я почуяла огромную силу. Глубокую, скрытую и голодную. Жаждущую вырваться на свободу. Вместо того, чтобы исследовать кровавые камни, мои коллеги в Даларане решили оставить их вместе с владельцами, а самих Отрекшихся упрятать в темницу. Искренность Кегана побудила меня к исследованию его кулона.Я хотела доказать коллегам, что камни обладают магическими силами, и недурно бы было о них узнать, ибо враги наши могут однажды обратить их против нас самих. Так начались мои изыскания. Я начала их, уверенная, что кровавый камень - порода, подобно кварцу или обсидиану. И я начала выяснить, из каких минералов он состоит, какие силы придали ему цвет, твердость и иные свойства камней и руды. Но, к моему удивлению, кровавый камень оказался неподвластен процедурам, применимым к обычным горным породам. На воздействия он отвечал порой совершенно противоположно ожидаемым реакциям! Как будто он нарочно портил мне эксперименты. Как будто мог думать и был живым. Разозленная, я продолжила опыты, опираясь на предположение, что это и не камень вовсе, а живое естество. И вновь потерпела неудачу. Ни один из экспериментов не пролил и толики света на происхождение кровавого камня. Я узнала лишь, что был он ни жив, но и ни мертв! И когда я готова уже была поддаться отчаянию, произошел прорыв. В моем последнем опыте я использовала стеклорез и нечаянно порезалась сама. До того, как я успела обернуть бинтом палец, кровь пролилась на мой стол, и я заметила престранную вещь... Кровь, оказавшаяся неподалеку от кулана, медленно двигалась по направлению к нему, притягиваемая некой силой. Касаясь камня, кровь исчезала, а сам он становился все более красным. Наконец-то я заметила одно из свойств кровавого камня! Я уселась на стул, размышляя. Вопросы и мысли разрывали голову на части. Неужто кровавый камень пьет кровь? Притягивает ее? Жаждет ее? Или... кровавый камень состоит из крови? Из чьей же? Моей? Человеческой? Крови животного? Или той неведомой сущности, которую так боялся и перед которой так благоволил Кеган, когда передавал мне кулон? Я должна отыскать ответ на этот вопрос. Он - ключ ко всему. Огонь познания вновь воспылал во мне и я вернулся к экспериментам. На этот раз я не делала никаких предположений, методично проводя все тесты, имевшиеся у меня в наличии. Конечно, усилий это требует больше, но и шанс на какой-либо результат возрастает. И, хоть лаборатория моя маленькая и помощников нет, я нашла еще одно интригующее свойство кровавого камня... Помимо крови, он состоит из стихийных сил. Огонь, вода, гром и камень перемешаны с кровью (но опять же, чьей?), и, хоть сочетания их и спокойно, внутренне каждая из сил противится окружающим. Еще больше вопросов возникло касательно этого потрясающего материала. Но, чтобы ответить на них, надлежит провести больше экспериментов, а здесь, в Лордамере, нет ни оборудования, ни достаточного количества изыскателей. И я отправила кулон с кровавым камнем вместе с курьером в Даларан, приложив письмо с подробными инструкциями касательно уже обнаруженного мною. Ожидая результатов экспериментов, я беседовала с Кеганом. Я постоянно выпрашивала у него все, что он знает о кровавых камнях, но он никогда не сказал мне больше, чем в тот день, когда передал кулон. И он не желал говорить о времени, проведенном среди Отрекшихся, как называется его клан нежити. А вот о другом Кеган был поговорить не прочь, как, например, о своем детстве в Лордероне до того, как королевство пало. Он и сейчас любит эту утраченную родину, пусть она и обращена в руины. Мое растущее доброе отношение к Кегану дало мне терпения дождаться результатов. Но несколько недель спустя оно иссякло, а, вновь обратившись к курьерам, следующим в Даларан, я узнала, что кровавый камень туда так и не был доставлен. Курьер, несущий камень, исчез, и артефакт - вместе с ним. Это действительно недобрые вести, и, пусть у товарищем Кегана есть еще три образца кровавых камней, я боюсь, что кулон может попасть не в те руки. Я отправила еще одного вестника в Даларан и узнала, что маги ищут кулон за пределами сферы, защищающей город. Надеюсь, мы не слишком поздно". Что ж, чем бы это не грозило несчастному миру, искатели приключений вернули четырех кровавых камня своему нанимателю, а уж тот передал их Темной Владычице. Мало кто, быть может, лишь сама Сильванас и приближенные к ней Отрекшиеся ведали о том, что заключена в камнях сила Старых Богов и состоят они из крови, грома, огни и земли... Пятый камень, утерянный за пределами Даларана, так и не был обнаружен.
*** Более тысячи лет назад могущественную Империю троллей Гурубаши низвергла гражданская война. Тогда группа троллей-жрецов, известных как Аталь'ай, призвали воплощение кровавого бога - Хаккара Губителя Душ. Жрецы были повержены и изгнаны, но вслед за ними пала и великая Империя троллей. Изгнанные жрецы бежали на север, в Болото Горестей, где возвели новый храм Хаккару, дабы призвать его воплощение в смертный мир. Время шло, и жрецы обнаружили, что свершить задуманное можно лишь в руинах древней столицы Гурубаши - Зул'Гурубе. И вот, века спустя, старания их увенчались успехом - Губитель Душ вновь снизошел в Азерот. Как это случилось?.. Один из последователей Хаккара, тролль по имени Ех'киния, обитающий в пустыне Танарис, отправил искателей приключений на поиски каменных плиток Мош'ару, где тот записал пророчество о том, каким образом можно пленить сущность Хаккара. По крайней мере, эту версию предательский тролль подал героям. И когда герои отыскали две таблички с пророчеством в руинах города троллей Зул'Фарраке и преподнесли их Ех'кинию, тот поведал им, что в начертанных на камне письменах говорится о Древнем Яйце - артефакте, способном удержать бессмертный дух Хаккара. Что ж, искатели приключений вновь пустились в путь, на этот раз - в руины Джинта'Алор, что в Хинтерланде. А когда обнаружили реликвию, то, продолжая следовать указаниям Ех'кинии, отправились в Болото Горестей, что в Азероте, где был похоронен храм Аталь'Хаккар. Там они расправились с воплощением Хаккара, захватив его в Древнее Яйцо, однако Ех'киния заметил, что лишили они кровавого бога лишь малой толики силы, а сущность его все его пребывает в Бесконечной Пустоте. Понимая, что сведения, записанные в первых двух табличках, объясняют, как уничтожить воплощение Хаккара, но не его сущность, герои отправились на поиски оставшихся четырех, и отыскали их во владении у кланов троллей Пожирателей Мха в Восточных Чумных землях и Тлеющего Шипа у Чернокаменного Шпиля. Их текста пророчества следовало, что Древнее Яйцо не просто позволяет заключить в себя сущность Хаккара, но возродить его! Стало быть, вот чего добивается Ех'киния! Однако герои опоздали - Хаккар возродился в Зул'Гурубе. Дабы уничтожить кровавое божество, тролли этого мира объединились и направили в Зул'Гуруб отряд верховных жрецов. Каждый из оных являлся служителем одного из духов-Лоа - Летучей Мыши, Пантеры, Тигра, Паука и Змеи, - но, несмотря на все их усилия, они пали пред мощью Хаккара, и теперь силы их перешли кровавому богу. Единственная надежда - на искателей приключений, которые, лишь прослышав о неудаче тролльских жрецов, как мухи на мед потянулись к проклятым руинам Зул'Гуруб. Те же герои, что по недомыслию своему преподнесли Древнее Яйцо служителям Хаккара, желали искупить свою вину, потому и отправились на остров Йоджамба, что у побережья Тернистого Дола, ибо лишь там обитали мудрые тролли-залдалари. Призрав могущественного Лоа по имени Занза, те испросили его о помощи, и дух наделил героев силами, необходимыми для того, чтобы раз и навсегда уничтожить Губителя Душ. Что те и не замедлили сделать.
*** Крики чаек эхом отдавались от скал, окружающих Залив Добычи, а солнце неумолимо катилось за горизонт. Барон Ревилгаз прислонился к стене постоялого двора, читая последние донесения, доставленные с рынка. Новости не радовали: искры новых конфликтов в Альтеракской долине и в Ущелье Боевой Песни, что в далеком Калимдоре, далеко отсюда, от берегов Тернистого Дола, весьма усложняли его дела. Гоблин нахмурился. Тяжело будет вернуть посетителей в его прекрасную бухту; старые шрамы, нанесенные войнами между Альянсом и Ордой, в сердцах искателей приключений и не думали затягиваться. Внезапно свет в комнате померк. Ревилгаз поднял глаза; в дверном проеме возвышался Мастер Флотилии. "Какой-то странный гоблин на пристани", - пробурчал Мастер - Морской Рог. - "Он все повторяет и повторяет твое имя. Как чертов попугай!" Заинтересовавшись, Барон вышел на балкон, желая своими глазами увидеть таинственного посетителя. У причала была привязана утлая лодчонка, а охранники уже вели ее хозяина по направлению к особняку. С такой высоты невозможно было разглядеть последнего, но все равно - визит должен стать хоть каким-то отвлением от нудной работы по содержанию постоялого двора. Эскорт наконец достиг балкола и втолкнул гостя. Ревилгаз изогнул бровь, разглядывая тощего гоблина, пропахшего рыбой. "Ты Риггл Бассбейт, не так ли?" - спросил он, стараясь завершить встречу как можно скорее. - "Что я могу для тебя сделать?" Лицо Риггла озарилось полной надежды улыбкой. "Вы помните меня! Барон Ревилгаз, я только что сделал удивительное открытие! Оно вновь вдохнет жизнь в раболовное дело, помяните мои слова! Вот только одна проблема..." Рыбак нервно почесал затылок. "У меня недостаточно денег на столь грандиозную операцию. Вот думаю, не займете мне немного?.." Улыбка Ревилгаза мгновенно исчезла, как и показное дружелюбие. "Я уже как-то одалживал тебе, Бассбейт! Я не могу сделать это еще раз, тем более сейчас, когда дела идут хуже некуда. Прости, больше ничем не могу помочь". Он сделал знак гоблинам-охранникам, которые тут же схватили Риггла за запястья. "Подождите!" - заорал рыбак, отбрыкиваясь. - "Я принес образец того, что нашел! Пожалуйста, позвольте мне приготовить это для вас!" Барон тяжко вздохнул. "Ох, ладно. Надеюсь, ты не будешь злоупотреблять моим временем".
Через час повара Черной Воды преподнесли Барону рыбное блюдо. Риггл стоял рядом, нервно потирая руки. Ревилгаз осторожно попробовал кусочек, глаза его изумленно расширились. "Это потрясающе!" - возопил Барон. - "Что это? Я никогда не ел ничего подобного!" "Вкусная рыбка, как я это называю", - Бассбейт виновато улыбнулся. - "Я могу достать больше, но вот денежный вопрос..." Ревилгаз поднялся и похлопал рыбака по плечу. "У меня есть лучшая идея, которая принесет выгоду нам обоим. Мои дела вновь пойдут в гору, а твое имя будет на устах у каждого в Азероте. Садись, обсудим кое-что..." И с этими словами он повел пораженного Риггла к себе в кабинет...
Неделю спустя Барон Ревилгаз вновь любовался с балкона своим городом, в доках которого теснились корабли искателей приключений. Рядом с Бароном замер все еще изумленный Риггл. "Видишь?" - улыбнулся ему Ревилгаз. - "Все собрались на твое новое состязание. Они будут ловить рыбу, что ты приманил к берегу, и все будут довольны". Он хлопнул рыбака по плечу: "Иди, разбросай еще приманки в воде. Да, и гляди, чтобы воды Залива Добычи были чисты. Надеюсь, участники будут испытывать сильную жажду, когда доберутся сюда. Так или иначе, для дела это хорошо". Риггл заспешил к своей подводной лодчонке. Наконец-то его любимое занятие привлечет искателей приключений со всего мира на Состязание Рыбаков Риггла Бассбейта!
*** Новая угроза явила себя в Ашенвале, Сумеречном лесу, Фераласе и Хинтерланде. Четыре великих зеленых дракона явились из Изумрудного Сна, но ныне эти некогда гордые создания ищут лишь разрушений и смерти. С начала времен зелеными правит Изера Сновидица. Ее царство - фантастический, ирреальный Изумрудный Сон. Говорят, оттуда она надзирает над становлением этого мира. Изера - защитница природы и грез, а в задачу ее драконов входит охрана Великих Деревьев по всему Азероту, посредством которых друиды могут войти в Сон. Но совсем недавно самые доверенные помощники Изеры оказались поглощены темной силой, появившейся в самом Изумрудном Сне! И теперь они прошли сквозь Великие Деревья в Азерот, дабы нести безумие и гибель в королевства смертных. Это: Летон, получивший способность поглощать тени своих противников для собственного исцеления; Эмерисс, обращенная злой силой в гниющее, зловонное чудовище; Терар, безумец, потерявший физическую форму и ныне обращенный в призрака; Исондра, могущественная магия которой насылает бури молний и проникает в грезы смертных врагов, неся им вечные кошмары. Отправившись по следу злобных драконов, искатели приключений расправились с ними, обнаружив у одного из великих змеев кольцо Малфариона! Немедленно они доставили находку сыну Кенариуса - Хранителю Рощи Ремулосу, пребывавшему на Лунных Просторах. Внезапно призрак Малфариона Свирепого соткался из воздуха и заговорил с ними. "Ремулос, старый друг", - приветствовал Малфарион Хранителя Рощи. - "Я знал, что послание мое достигнет тебя. Одним способом или другим". "Оно сопровождалась кошмарами, Малфарион", - с тревогой отвечал Ремулос. - "Что происходит в Изумдрудном Сне? Что могло столь извратить драконов?" "Боюсь самого худшего", - молвил Малфарион. - "Во Сне появился новый враг, рожденный от древнего зла - Старого Бога! Благородые дети Изеры пали жертвой его увещеваний. Похоже, Кошмар вырвался из тенет Сна и ищет новое воплощение в Азероте. Подготовь к грядущему смертные расы, Ремулос". "Тебя так долго нет с нами, Малфарион", - говорил Ремулос. - "Отношения между детьми Азерота стали более, чем просто натянуты. Что мой отец? А твой брат? Есть новости?" "Кенариус сражается рядом со мной", - кивнул дух Малфариона. - "Иллидан восседает на своем троне во Внешних Землях. Боюсь, поражение в сражении с Артасом сломало его. Безумие обуяло моего брата, Ремулос. Он воскрешает в памяти те события по тысячу раз в день, но в фантазиях его именно он - победитель, а Артас - побежденный. Он зашел слишком далеко, старый друг. Боюсь, настанет час, когда наши братские узы вновь подвергнутся испытанию и куда более суровому, нежели у Колодца Вечности в Зин-Ашеари". Проникший в мир Кошмар воплотился в одном зеленых драконов, Эраникусе. Хранитель Ремулос создал портал в царство Изумрудного Сна, откуда и появился Эраникус, а также десятки фантазмов Кошмара. На помощь к сражающимся с ними искателям приключений пришла Тиранд вместе со Жрицами Луны. Воззвав к Элуне, они очистили зеленого дракона от порчи, и тот присоединился к сражению, ведущемуся в царстве Сна против Кошмара, выступив на стороне Малфариона и Кенариуса.
*** Друид стоял над телом убитого им только что культиста Сумеречного Молота, с тревогой вслушиваясь - а не обнаружили ли его? После нескольких недель, проведенных в Силитусе, этой проклятой пустыне, он уже перестал различать стрекот крыльев насекомых из бесчисленных ульев. Друид высунулся из-за угла кристалла, бросил быстрый взгляд на лагерь, разбитый у подножья холма. Следов погони не видать. Патрули продолжали свой обход, оглядывая песчаные дюны, ибо в задачу их входила охрана заклинателей камня, которые и сейчас выпевали какие-то гимны среди парящих глыб. Так что никто не расслышал звуков короткой схватки. Друид прислонился к кристаллу - единственному возможному здесь укрытию, - ощущая его тепло всем телом, и наконец спокойно вздохнул. Весь этот замысел, в который он ввязался, казался донельзя странным изначально, а теперь нервы его были на пределе. Друид опустился на колени у тела мертвого орка, обыскивая его, вспоминая о недавних событиях. Все началось несколько недель тому, когда Круг Кенариона призвал его в Силитус, и он, как прилежный друид, немедля отправился сюда, в юго-восточную область Калимдора. В конце концов, он был опытным искателем приключений и уж точно полагал, что совладает с любыми напастями, что предложит ему эта песчаная яма! Не секрет, что друидов немало заботило существование силитидов - тварей непонятного происхождения, которых все чаще замечали на континенте. Они были... вне природы, гнойник на теле Азерота. И друид всеми силами стремился докопаться до истины, потому и отправился в эту дыру. Одно за другим - как всегда - и он оказался в противостоянии с кланом Сумеречного Молота. Мешочек для монет, обнаруженный на теле орка, оказался в точности таким, который он находил на телах культистах в Черных Глубинах и недрах Чернокаменного Шпиля. И фанатик-орк этот горел желанием умереть во имя некой безумной цели. Друид внутренне содрогнулся. Если даже половина того, что он слышал об этой цели - истина, значит остановить культистов сейчас жизненно необходимо. Сейчас его самого переполняло желанием бросить все это безумие и лететь назад в Мулгор, но это означает нарушить прямой приказ ордена, а этого он никогда себе не сможет простить. Сжав зубы, друид завозился с завязками плаща на орочьей шее. Сняв его, он принялся за робу орка, попутно освобождаясь от собственной брони. Еле втиснувшись в одеяния орка, друид постарался пореже дышать - ему, уроженцу Мулгора, было крайне тяжко в одеяниях далеко не мелкого орка. После чего набросил капюшон на голову, скрывая рога, выдающие в нем таурена. "Это безумие", - пробурчал он сам себе. - "Меня просто убьют". Вновь он бросил взгляд за кристалл. Несмотря на маскировку, они обязательно распознают чужака - большого и рогатого. Ему следует по возможности не попадаться патрулям на глаза. Друид закрыл глаза, представив иное создание - маленькое, рогатое и пушистое. Плоть и кости его приняли иную форму, дарованную магией природы. Он обошел кристалл, остановился, выжидая. Патруль прошел мимо; пробраться за спину Отрекшегося оказалось проще простого. Осторожно, друид двигался к цели в центре лагеря, между рядов фанатиков, зная, что один лишь неверный шаг приведет его к гибели. Он обошел странный синий огонь, который они поддерживали. Наконец, пьедестал - и то, что находилось на нем - оказались перед друидом. Он лишь надеялся, что отошел достаточно далеко, чтобы сойти за одного из них. Как можно скорее он перекинулся в свою истинную форму. Камень лежал пред ним - миниатюрный обелиск, парящий над пьедесталом. Дальнейшее промедление приведет лишь к обнаружению и гибели. Друид закрыл глаза и возложил обе руки на ветряной камень. Разум его взорвался дикой болью...
Культ Сумеречного Молота создали оставшиеся в живых члены клана Сумеречного Молота. Сейчас культисты принимают в свои ряды представителей самых разнообразных народов, разделяющих общую идею почитания Старых Богов и иных злобных и могущественных сущностей, положивших глаз на Азерот. Так, они поклоняются Рагнаросу и пытаются почерпнуть силу из священных мест, подобных пещерам Мародон, где стихия земли чрезвычайно могущественна. Культисты наведываются в Черные Глубины, где обитает одно из творений Старых Богов - гидра Аку'май, а также в пустыню Силитус, вотчину кираджи - созданий Старого Бога К'Туна. В Силитусе культисты с помощью ветряных камней призывают в мир великих стихийных духов Совета Бездны. Верховодят оным четверо лордов - Высокий Маршал Воздуха Вирлаксис, Барон Земли Казурн, Принц Огня Скальдренокс и Лорд Воды Сквол. Чуть ниже в Совете стоят Герцоги, за которыми следуют низшие духи. Культисты прилагают все силы, дабы как можно больше стихийных сущностей проникло в смертный мир, однако Круг Кенариона отрядил в Силитус своих лучших агентов, а также несколько отрядов искателей приключений, а задачу которых входит поиск и разгром лагерей культистов, а также изъятие ветряных камней, служащих порталами в родное измерение Совета Бездны.
Один из отрядов агентов Круга Кенариона отыскал повелителя Демитриана, человека-шамана клана Сумеречного Молота. "Во времена до начала времен, которые узурпаторы нарекут Первой Эпохой Творения, мои владыки и их помощники правили этим миром", - с горечью начал он свой рассказ. - "Старые Боги, вот кто создал все это. И их низвергли так называемые Титаны-Творцы. Их сущности, ослабленные эонами непрерывных сражений, оказались заточены в сердце этого мира, а порча Творцов распространилась по всей поверхности. А затем произошел Стихийный Раскол, когда Повелитель Огня Рагнарос попытался поглотить Громовержца, Принца Воздуха. Лейтенанты Рагнароса, Геддон и Гарр, предали Громовержца, захватив его врасплох, и Рагнарос нанес ему страшный удар Сульфурусом, своим легендарным молотом. Громовержец пал, и Повелитель Огня поглотил его сущность, однако не полностью. То немногое, что осталось от Громовержца, было заключено в талисмане сдерживания стихий. После чего Рагнарос разбил его на две части и даровал оные своим лейтенантам..." Искатели приключений вызвались помочь Демитриану, порешив, что по мере сил своих избавят Азерот от пробудившихся в нем могущественных стихийных сущностей. Шаман рассказал им, что необходимо для возрождения Громовержца, и герои немедленно приступили к исполнению возложенных на них задач. Перво-наперво они навестили Лавовые Глубины, где одержали победу над Рагнаросом и его лейтенантами, изъяв у них обе части талисмана сдерживания стихий, а также материальную сферу, хранящую в себе сущность Повелителя Огня. После чего двинулись в Чернокаменный Шпиль, ныне, после искоренения лидеров Темной Орды, заполненный лишь разнозненными гоблинскими и орочьими общинами. Набрав там полный мешок волшебной стихийной руды, герои вернулись в Силитус к повелителю Демитриану, который не замедлил возродить Принца Воздуха. Впрочем, он немедленно был уничтожен теми же героями, что и способствовали возвращению его в мир.
*** Ночные эльфы в Аубердине, что на Темном Побережье, не особо радовались своим соседям. Руины древнего города калдореи, Башаль'Арана, заняли оставшиеся в миру демоны и сатиры. Башню Альталакс объявил своим владением некий культ Темного Берега. Круг Древних, объединившись с паладинами Благого Света и вездесущими искателями приключений, отправились на исследование сих областей. Тот отряд, что выступил на зачистку Башаль'Арана, обнаружил, что есть в руинах одна область, к которой порождения зла опасаются приближаться. Там герои повстречали призрак Астериона, древнего Ночного эльфа, пребывавшего вторым после Артикуса Нарассина властителем Башаль'Арана. "Если я поведаю вам историю своей жизни, боюсь, у вас не хватит терпения выслушать ее до конца", - с грустью заметил Астерион. - "Скажу лишь, что то была длинная и полная боли жизнь, а это призрачное обличье - самая мучительная пытка. В этом месте меня удерживает магия". Призрак поведал героям, каким образом он может быть освобожден. Отыскав в Башналь'Аране сатира, владеющего печатью из лунного камня, герои отнесли ее в руины соседнего города-близнеца, Амет'Арана, где уничтожили в вечном синем пламени. Освобожденный, дух Астериона поведал, что заточил его бывший наставник, Артикус Нарассин, и что он все еще жив, даже по прошествии всех этих тысячелетий... Иной же отряд искателей приключений, вторгшийся в башю Альталакс, довольно скоро обнаружил, что среди членов культа Темного Берега достаточно сатиров, что весьма настораживало. Более того, герои обнаружили камни душ, содержащие сущности высокорожденных Ночных эльфов, наверняка плененных первым хозяином башни - фаворитом Ашеары Артикусом Нарассином. К вящему удивлению незваных визитеров, оный обнаружился на самом верхнем ярусе Альталакса, пребывая в добром здравии... по крайне мере, до тех пор, пока герои не обезглавили его.
*** Сеган дернул за удочку; рыба взлетела в воздух - чешуя ее искрилась в лучах полуденного солнца - и шлепнулась на кучу еще дергающихся на песке рыбешек. Довольно ворча в бороду, дворф склонился над добычей, осторожно вынул крючок, после чего обвязал улов сетью. Смотав леску, он осторожно положил ее в мешок, закинул удочку с сетью на плечо и потопал назад, к лагерю. Завидев приближающегося дворфа и его ношу, менетильский мастер грифонов нахмурился. Сами грифоны наоборот, донельзя обрадовались, почуяв запах свежей рыбы. Сеган улыбнулся и подмигнул: "Я угощу того грифона, который в целости и сохранности доставит меня и улов домой, в Железную Кузню". И через несколько минут он уже сидел в седле, а грифон нес его через горы, бережно зажав сеть в когтях. Рыбак разглядывал Дун Морог, раскинувшийся внизу. Войска собирались и выступали. Искатели приключений и лазутчики покидали город на грифонах или лошадях, спешащие к одним им ведомым целям. Ощущение надвигающейся войны витало в воздухе. Когда грифон Сегана влетел во врата Железной Кузни, на дворфа обрушилась знакомая какофония звуков, но привычный лязг, доносившийся из кузни, звучал сейчас просто оглушительно, ровно как и резкие команды, отдаваемые офицерами войскам. Железная Кузня - сердце Альянса - готовилась в войне. Соскочив с грифона, дворф сунул рыбку ему в клюв. "Больше не проси", - усмехнулся он, видя, как жадное создание снова потянулось мордой к сети, - "это на войну". Вновь взвалив ношу на плечу, Сеган захромал по Великой Кузне к Бронзовой Площади. По пути он глядел здоровым глазам на установленные прямо на улице наковальни, над которыми склонялись кузнецы всевозможных рас, работая максимально быстро на нужды войны. Вскоре дворф добрался до места назначения. Дарил поднял глаза и усмехнулся, когда Сеган водрузил на стол сеть, заполненную рыбой. "Хороший улов", - похвалил он. - "Праздник решил устроить?" "Знаешь ведь, что нет", - оборвал Сеган. - "Помоги-ка почистить и разделать эту кучу. Я бы сделал это и там, но Менитель от нас недалече - прямо за горами, и кроме того, мне нужна компания". Он взял нож, рыбину, и занялся наконец делом. В последующие несколько часов они обсуждали последние события. Угроза нашествия силитидов росла с каждым днем. Бывалые искатели приключений искали ответы на загадку Стены Скарабея. Молодые и увечные тоже без дела не сидели. На передовых в Калимдоре остро нуждались в припасах: древесине, металлах, травах и т.д. Каждый день приходили новые приказы, и новые поставки отправлялись за океан. Сеган не был юн; ногу свою он сильно повредил в сражении с тауренами несколько лет тому, и теперь не мог тягаться с молодыми и сильными. Потому-то он и оставил свой меч и взялся рыбачить, дабы у воинов каждую ночь была свежая еда. То, конечно, не доблестное деяние, но тоже необходимое. Наконец, рационы готовы и упакованы. Дарил помог Сегану уложить их в ящики. "Уверен, что помощь больше не нужна, парень?" - вопросил он, когда рыбак похромал к двери. "Нет", - бросил Сеган через плечо. - "Я должен хоть как-то помогать в борьбе против этих проклятых жуков. И эту малость я могу делать сам". Подхватив ящик, дворф медленно двинулся по направлению к Военному Кварталу; у охотницы Быстрой Реки будет достаточно еды, чтобы накормить всех солдат сегодня.
*** Полуденное солнце нещадно палило пески Силитуса, озаряя несметные полчища, собравшиеся у Стены Скарабея. Медленно, оно ползло по безоблачному небу, но изнывающим от жары казалось, что солнце замерло на месте, ниспосылая вниз безжалостные волны до тех пор, пока все они не падут с ног от усталости. Впереди воинства шла Ночная эльфийка. Подчиненные поглядывали на нее с восхищением, некоторые даже с благоговением. Иные собравшиеся представители различных знамых народов сего мира глядели на нее через призму своих расовых предрассудков. В конце концов, кровавые конфликты между Ночными эльфами и тауренами с троллями велись веками. Но, несмотря на это, все те, кто сейчас следовал за ней, питали к своему лидеру искреннее уважение. Широмар казалась им сродни небесному светилу - бесстрастная и непоколебимая. Качества эти сослужили ей хорошую службу в последние месяцы, дав силы продолжать когда, казалось, все потеряно; когда путь представлялся непреодолимым; даже когда просто сдались ее соратники. Был смотритель, и были Пещеры Времени; был дракон, и Повелитель Рода, и целые рои насекомых; затем были осколки и их хранители, древние драконы, никто из которых не желал расставаться с сокровищем по собственной воле. Находчивость, удача, а порой и жестокость помогли достичь цели. И все это ради одного предмета, зажатого сейчас в руке Широмар - Скипетра Зыбучих Песков, полученного наконец спустя тысячелетие. Все дороги ведут сюда, в Силитус, к вратам Стены Скарабея. Сюда, где Скипетр некогда был разбит на осколки. Широмар подняла глаза к небу, вспомнив, как когда-то это солнце окружали стаи драконов; когда кираджи и силитиды бесконечными волнами накатывались на легионы Ночных эльфов; когда оставался лишь призрак надежды. Казалось, никто из них не выживет в те страшнын месяцы; и все же она сейчас здесь, стоит пред священным барьером, спасшим их жизни давным-давно, в пору, именовавшуюся Войною Зыбучих Песков...
Отряд вел за собою Фандрал Олений Шлем вместе со своим сыном, Вальстанном. Они специально двинулись по ушелью, чтобы фланги были защищены от нескончаемого потока силитидов. Широмар бежала сразу за авангардом, разя врага разрушительными потоками магической энергии так быстро, как только могла. Они пробились через ущелье - Фандрал и Вальстанн, а также наиболее закаленные в боях воины, хранители, жрицы и друиды, непрерывно накладывающие исцеляющие заклятия. Казалось, что на место десятка уничтоженных силитидов тут же встают новые сотни. Так продолжалось вот уже несколько дней, с тех пор, как пришла весть о выступлении силитидов и Фандрал призвал народ к оружию. Жрица Широмар и ее соратницы в один голос воззвали к Элуне, и в тот же миг ослепительный столб света поразил рой тварей, замерших у выхода из ущелья. А затем воздух наполнило низкое жужжание. Один за одним огромные насекомые - кираджи, слетались в овраг, атакуя друидов. Фандрал вывел первые ряды из ущелья в пески, попирая ногами бессчетные трупы силитидов. В воздухе порхали кираджи, бьющие эльфов острейшими когтями. Фандрал приказал перейти на бег, дабы как можно больше воинов сумело выйти на открытую местность и занять позиции. Бросив взгляд на дальние предгорья, Широмар в ужасе наблюдала, как оттуда в их сторону движется легион бескрылых кираджи, сродни жукам, ползущим по склону холма. Огромные насекомые непрерывно жужжали и клацали челюстями, отдавая команды своим солдатам. Одно слово из их стрекотанья повторялось снова и снова: Раджакс, Раджакс... Широмар задумалась, могло ли это быть именем какой-либо из тварей... Орда кираджи стремительно приближалась, когда стрекот перекрыл чистый звук рога и с востока и запада в бой бросились свежие силы Ночных эльфов. С отчаянными криками Фандрал и Вальстанн врубились в ряды противника, а новоприбывшие эльфы атаковали рой ползущих насекомых с обоих флангов. Широмар уверилась было в окончательной победе; но вот прошел день и ночь накрыла землю темным покрывалом, а сеча все продолжалась. В сердце сражения Фандрал и Вальстанн сошлись в поединке с полководцем кираджи. Широмар с трудом уклонилась от атак крылатых кираджи и вновь бросила взгляд на судьбоносный поединок. Ряды кираджи таяли и полководец, казалось, это чувствовал; отпрыгнув к предгорьям, откуда и появился, он растворился в ночных тенях, а останки его воинства пали пред натиском эльфов. Последние наскоро разбили лагерь, расставили часовых. Фандрал знал, что угроза со стороны кираджи еще не миновала и ожидал, что на следующее утро битва разразится вновь. Ночью Широмар спала плохо, шум сражения все еще стоял у нее в ушах, хотя в окружающей их пустыне стояла мертвая тишина. Утром ряды эльфийского воинства перестроились и двинулись на предгорья, где их встретило лишь безмолвие. Широмар зорко вглядывалась вдаль, но ни одного силитида, ни кираджи замечено не было. Фандрал приготовился было двинуться дальше, когда гонец принес страшные вести: деревню Южный Ветер атаковали кираджи! Фандрал вознамерился было двинуть войска на защиту деревни, но осознал, что подобный маневр откроет им спины для нападения оставшихся и затаившихся кираджи. Они все еще не ведали даже приблизительное число противостоящих им насекомых и возможности этой неведомой ранее расы. Вальстанн догадался о дилемме, поставленной пред его отцом, и вызвался вести за собой отряд на защиту деревни, в то время как Фандрал останется здесь, в пустыне. Оказавшись поблизости, Широмар услышала окончание их беседы. "Это может оказаться ловушкой", - заметил Фандрал. "Но мы же не можем на это рассчитывать, отец", - произнес Вальстанн. - "Я пойду. Я встану на защиту города и вернусь с победой, прославляя имя твое". Неуверенно, Фандрал кивнул. "Просто вернись живым и этого будет более чем достаточно". Вальстанн увел за собою отряд; Широмар обеспокоилась, ведь теперь силы их разобщены, но она вполне понимала необходимость подобного решения. В последующие дни Широмар и остальные еле успевали отбивать бесконечные атаки силитидов, волнами накатывающихся из-под земли. Кираджи же видно не было. Широмар нутром чуяла какой-то подвох в том, что хозяева силитидов до сих пор никак не проявили себя. Беспокоилась она и за Вальстанна, видя по нескольку раз в день как Фандрал, в перерывах между сражениями, вглядывается вдаль в надежде на скорое возвращение сына. На третий день в полдень показались кираджи; число их было огромно. И вновь стрекот крыльев насекомых наполнил воздух; и вновь орды черных точек показались из-за линии горизонта. Они предстали перед воинством Фандрала сродни темной тени, отброшенной огромным облаком, закрывающим солнце... и остановились. В ожидании. Фандрал быстро построил свои отряды и занял место во главе, а над головами эльфов кружили вороны бурь, и друиды в медвежьем обличье нетерпеливо рыли когтями землю, пристально созерцая врага. А затем воды океана кираджи разошлись и вперед выступил их полководец, неся перед собой раненого Ночного эльфа. Вальстанн Олений Шлем! Изумленные возгласы прокатились по рядам. Сердце Широмар ушло в пятки. Фандрал нахмурился, поняв, что Южный Ветер пал, и боясь, что сын его может быть уже мертв. Он проклинал себя за то, что позволил мальчишке уйти и стоял сейчас, снедаемый яростью, страхом и отчаянием. Вальстанн пошевелился и заговорил с полководцем, но голос его не долетел до эльфийского воинства... И тогда Фандрал бросился вперед, ведя за собой солдат, но расстояние было слишком велико... и Широмар поняла, что они не смогут достичь Вальстанна вовремя. Полкодовец кираджи вонзил свой коготь в окровавленное тело Вальстанна, разрывая его надвое. Фандрал замедлил бег, зашатался и пал на колени, а солдаты его продолжили наступление. Две армии столкнулись, и в это время с востока пришла песчаная буря, в мгновение ока обратившая день в ночь. Широмар чувствовала, что практически не может двигаться на ветру. Она крепко зажмурилась, а ветер завывал у нее в ушах, заглушая звуки битвы и крики ее умирающих товарищей. В хаосе она разглядела огромную фигуру полководца кираджи неподалеку, косящего Ночных эльфов направо и налево своими острейшими когтями. Затем послышался глухой голос Фандрала, призывающего войска к отступлению. Последующие события сливались воедино, хотя на самом деле заняли несколько дней: Фандрал вывел свои силы из Силитуса, через горные перевалы и в кратер Ун'Горо. Легионы силитидов и кираджи шли следом, добивая тех, кто отрывался слишком далеко от основного войска эльфов. А когда они достигли Ун'Горо, разнеслась странная весть: лишь эльфы ступили в кратер, как кираджи повернули назад. Архидруид собрал оставшихся в живых в центре каменной чаши и повелел им сделать небольшой привал. Наконец-то хоть какой-то отдых от сражений, отступлений и смерти! Но Ночные эльфы потерпели сокрушительное поражение, разительно переменившее Фандрала Оленьего Шлема. Широмар видела, как он стоял на страже на Утесе Огненного Плюмажа, а позади него из недр вулкана вырывался пар и лава освещала его лицо - маску, отражавшую глубокое горе отца, пережившего своего сына. Неожиданное отступление кираджи озадачило Широмар. Чем больше она размышляла над этим, тем чаще вспоминала легенды о кратере, говорящие о том, что его создали боги в незапамятные времена. Возможно, они глядели на мир. Возможно, благословенье их все еще хранило это место. Одно, по крайней мере, было известно точно: если не найти способ сдержать натиск насекомых... Калимдор будет утрачен навсегда. Война Зыбучих Песков продолжалась долгие месяцы. Широмар умудрялась выживать битву за битвой, но всегда Ночные эльфы бились в обороне, всегда - с превосходящими силами врага, всегда отступали. В отчаянии Фандрал обратился за помощью к бронзовым драконам. Их изначальный отказ вмешиваться был пересмотрен, когда кираджи атаковали Пещеры Времени, обиталище Ноздорму Безвременного. Наследник Ноздорму, Анахронос, согласился отправить бронзовых драконов на битву с кираджи. К ним присоединились все эльфы, еще способные держать оружие, и новосозданный альянс вознамерился вернуть Силитус. Но даже сейчас бесчисленные ряды кираджи и силитидов оказались слишком сильны для них. И тогда Анахронос воззвал к драконам иных родов: Меритре, наследнице Изеры; Келестрашу, сыну Алекстраши и Аригосу, наследнику Малигоса. Драконы и крылатые кираджи сошлись в небесах над Силитусом, а Ночные эльфы Калимдора устремились вглубь пустыни. И даже сейчас ряды силитидов и кираджи казались нескончаемыми. Широмар узнала потом, что драконы, пролетавшие над древним городом, из которого изливались кираджи, увидели там нечто страшное, указывающее на то, что за расами насекомых стоят куда более древние и ужасные силы. Возможно, именно это открытие сподвигло драконов и Фандрала прибегнуть к последнему отчаянному плану: запереть кираджи в городе, воздвигнув вокруг него магический барьер до тех пор, пока не будет придумана более эффективная стратегия борьбы с ними. С помощью драконов эльфы пошли на приступ города. Широмар бежала прямо за Фандралом, с неба дождем сыпались трупы крылатых кираджи. Над головами драконы безжалостно расправлялись с противником. Ночные эльфы и драконы шли единой стеной, загоняя кираджи назад в их город - Ан'Кирадж. Но у городских врат в битве произошел перелом и силы альянса еле держали оборону пред ужасающим натиском. Дальнейшее продвижение стало невозможным. Меритра, Келестраш и Аригос решили ворваться в город и продержаться там достаточно для того, чтобы Анахронос, Фандрал и оставшиеся друиды и жрицы успели создать волшебный барьер. И три дракона ринулись к городу, надеясь, что жертва их не окажется напрасной. За вратами Фандрал приказал друидам направить магические потоки на зачарованный барьер, творимый Анахроносом. Внутри городских стен кираджи быстро прикончили несчастных драконов и вновь ринулись к вратам. Широмар воззвала к Элуне, и барьер из камня, песка и древесных корней возник у нее перед глазами. Даже крылатые кираджи, вознамерившиеся перелететь через него, наталкивались на невидимую преграду и были отброшены назад. Кираджи, оставшиеся снаружи, были быстро убиты. Трупы их, а также Ночных эльфов и драконов устилали пески, щедро напившиеся крови в этот день. Анахронос заметил скарабея, ползущего у ног его, прошипел заклинание. Изумленная Широмар наблюдала, как существо замерло, обратившись в металлический гонг. У нововозведенной стены камни преобразились в подстамент, на который гонг и был помещен. Затем великий дракон поднял оторванную лапу одного из своих товарищей и та, после серии заклятий, обратилась в скипетр. Дракон сообщил Фандралу, что ежели смертные когда-нибудь захотят пройти через барьер в древний город, достаточно будет одного удара скипетром о гонг. После чего Анахронос передал скипетр архидруиду. Фандрал отвернулся, на лице его явно читалось сомнение. "Я не хочу больше иметь никаких дел с Силитусом, кираджи, и меньше всего - с проклятыми драконами!" С этими словами Фандрал магией расколол скипетр на мельчайшие осколки и двинулся прочь. "Ты презреешь наш союз ради гордыни?" - вопросил дракон. Фандрал обернулся. "Душа моего сына не упокоится, видя эту пустую победу, дракон. Я верну его! Хоть это займет и тысячу лет, я верну назад своего сына!" Фандрал прошел мимо Широмар... ...и этот момент запомнился ей, как будто случился лишь вчера, а не тысячелетие назад. Все взоры воинов Калимдора обратились к ней. Она устремилась к подстаменту, мимо людей и тауренов, гномов, дворфов и даже троллей - тех, против которых ранее сражался ее народ и кто теперь выступал рядом с нею против угрозы кираджи. Остановившись у подстамента, Широмар закрыла глаза и глубоко вздохнула. Лишь на секунду замешкалась она, а затем с силой обрушила скипетр на древний гонг.
*** Далеко на востоке, в небесах над Чумными Землями парит огромный некрополь - древняя пирамида империи Азол-Неруб, рекомый Наксрамас, оплот одного из ближайших сподвижников Короля Мертвых, Кел'Тузада. Когда-то последний был самым обыкновенным магом Даларана. Возможно, амбициознее и радикальнее, чем иные волшебники, но ничуть не более могущественный. Но именно Кел'Тузада Король Мертвых сделал ключевой фигурой в победоносном марше нежити Бича по землям живых. И теперь человек Кел'Тузад мертв, но рожден Кел'Тузад-лич, правая рука Короля Мертвых и владыка некрополя Наксрамас. Его армии нежити готовы вновь обрушиться на Азерот, сминая последние очаги сопротивления на истерзанном континенте, и продолжить свое шествие по миру. Но как же обыкновенный маг сумел вознестись до столь страшного статуса?.. "Это постоянное издевательство становится невыносимым. Я как раз занимался тонкими магическими исследованиями, что потребовали нескольких недель подготовки и проведения ритуалов!" Кел'Тузада заставили прождать несколько часов, прежде чем он, раздуваясь от негодавания, получил возможность предстать пред своими обвинителями. Двое представителей из группы, Дренден и Модера, давно точили на него зуб. И наверняка за нынешним действом стоял нам Антонидос, который, впрочем, покамест не показывался. Что задумал этот старик? Дренден скривился: "В первый раз слышу, что твою магию можно назвать тонкой!" "Глупое заключение несведущего человека", - холодно бросил ему Кел'Тузад. Далекий голос обратился к нему, голос друга. К этому дню обращения его стали столь обыденны, что казались магу собственными мыслями. Они боятся и завидуют тебе. Ведь благодаря этому новому направлению исследований, ты продолжаешь получать знания и силы. Во вспышке света в зале возник седой архимаг. В руке он нес маленький деревянный сундук. "Я бы не поверил этому, если бы не узрел воочию. В последний раз ты испытывал наше терпение, Кел'Тузад". "Высокочтимый Антинодос почтил нас наконец своим присутствием. Я уж было подумал, что ты заболел". "Возраст пугает тебя, не так ли?" - бросил Антинодос. - "И ты понимаешь, что есть лишь одна возможность". Пусть так и думает, если ему спокойнее. Успокоившись немного, Антинодос продолжил: "И не беспокойся о моем здоровье. Я просто был занят в другом месте". "Обыскивал мои покои, чтобы найте свидетельства запрещенного волшебства? Я думал, ты умнее". "Да, в твоих покоях свидетельств не нашлось. А вот в домах, которыми ты владеешь в северных землях..." Антинодос наградил его презрительным взглядом. Будь он проклят! "Ты не имел права..." Антинодос ударил посохом в пол, заставив его замолчать, и обратился к собравшимся магам: "Он обратил дома в лаборатории, где проводил нечестивые эксперименты. Поглядите сами, коллеги. Узрите плоды его трудов!" Он открыл сундук и наклонил его, чтобы все могли рассмотреть содержимое. Разлагающиеся останки нескольких крыс. Двое еще пытались слабо царапать стенку сундука в обреченной попытке бежать. Несколько магов вскочили на ноги, по рядам прокатился вздох отвращения. Даже златовласый Высший эльф, сидевший позади всех, казался испуганным, хотя принц Кель'тас сумел скрыть это практически полностью. Взглянув на крыс, Кел'Тузад заметил, что те прекратили дергаться. Похоже, он вновь потерпел неудачу. Не важно. Когда-нибудь он сотворит устойчивый тип нежити. Его тяжкие труды принесут плоды. Это лишь вопрос времени. В заклятии молчания, опутывающем тебя, есть изъяны. Явить их тебе? Время, и неведомый союзник, чей таинственный голос помог ему продвинуться на шаг ближе к цели. Яви, подумал он. Еще одна вспышка света, и в зале появилась молодая женщина. Она направилась к Антинодосу, а Высший эльф проводил ее неотрывным взглядом. Но Джайна Праудмур этого не заметила, будучи полностью поглощенной своими обязанностями. У красавца-принца не было никаких шансов. Взгляд ее голубых глаз замер на Кел'Тузаде. Она приняла сундук из рук Антинодоса, который произнес: "Моя ученица проследит, что содержимое его будет обращено в пепел". Женщина склонила голову и перенеслась прочь из комнаты. Высший эльф недовольно нахмурился, глядя на место, где она стояла только что. В иное время Кел'Тузад счел бы сию драму забавной. Но Антинодос возобновил свою тираду, а Кел'Тузад - попытки освободиться. "Мы терпели его выходки слишком долго. Иногда били по рукам за подозрительные исследования. Пытались урезонить, направить на путь истинный. А теперь обнаружили, что он занимается злой магией. Кирин Тор становится проклятьем, слетающим с губ жителей окрестных деревень". "Лжешь!" - взорвался Кел'Тузад, и некоторые маги обратились в слух, ожидая его объяснений. - "Крестьяне помнят Вторую Войну столь же хорошо, как и мы. Говори об орках все, что захочешь, но чернокнижники их обладали великими силами. Силами, которым мы могли мало что противопоставить. У нас есть обязанность: мы должны изучить их магию и научиться ее использовать". "Чтобы создать армию нежити-крыс, живущих несколько часов?" - сухо спросил Антинодос. - "Да, мой мальчик, я отыскал и твои записи. Ты оставил весьма детальные дневники своих нечестивых развлечений. Наверняка ты не собирался натравливать сих жалких зверушек на орков. Предположив, конечно, что орки когда-либо избавятся от своей нынешней летаргии, бегут из лагерей и вновь станут серьезной угрозой". "То, что я моложе тебя, не позволяет тебе именовать меня мальчиком", - отозвался Кел'Тузад. - "Что до крыс, то с их помощью я оцениваю свои достижения. Это стандартный исследовательский путь". Вздох. "Я знаю, что практически все время ты сейчас проводишь на севере. Именно твое длительное отсутствие привлекло мое внимание в первую очередь. Но даже ты должен был слышать, что новые подати, установленные королем, вызвали недовольство у крестьян. А твоя эгоистичная жажда силы может послужить искрой для их восстания. Лордерон погрузится в пучину гражданской войны". Он не знал о подати. Должно быть, Антинодос преувеличивает. И кроме того, истинные маги напрявляют свое внимание на гораздо более важные проблемы. "Я буду более аккуратен", - посулил он, улыбаясь во весь рот. "Никакая аккуратность не сможет скрыть размах твоих исследований", - произнес Дренден. Модера добавила: "Ты знаешь, мы всегда следовали определенным принципам, дабы защищать свой народ, не становясь при этом опасными сами. Мы не позволим принести в жертву свою человечность - ни внешне, ни внутренне. В лучшем случае твои опыты приведут к тому, что нас назовут еретиками". Это уже чересчур. "Нас веками называли еретиками. Церковь всегда морщилась, глядя на наши методы. Так что это несущественно, ибо мы все еще здесь". Она кивнула. "Потому что мы избегаем темной магии, что ведет ко злу и разрушению". "Потому что мы нужны!" "Достаточно", - устало промолвил Антимодос. Модере и Дрендену он сказал: "Если бы наши слова могли достичь его ушей, это бы уже произошло". "Я слышал ваши слова", - раздраженно сказал Кел'Тузад. - "Милостивые боги, я слышал их столько раз, что теперь меня воротит от них! Это вы не слышите моих слов, и не можете отстраниться от своих устаревших догм..." "Твои ошибки - предмет нашей сегодняшней встречи", - проговорил Антимодос. - "Король Теренас согласился с нашим суждением. Если ты не оставишь свое безумие, то будешь лишен титула и владений, и изгнан из Даларана... а также из Лордерона!" Кел'Тузад поклонился и вышел. Наверняка Кирин Тор сохранит в тайне произошедшее, убоявшись последствий со стороны народных масс. Хоть в этот раз трусость их сыграет ему на руку. Богатство его никогда не сравнится с королевской казной.
Свора волков преследовала Кел'Тузада долгие мили, держась за пределами радиуса поражения его заклятий, а потом повернула назад. Устало оглянувшись через плечо, он увидел, как они рычат, прижимают уши к голове, а затем бросаются прочь. К счастью, арктические ветра также замирали. Вдалеке он уже мог разглядеть лысую горную вершину, один вид которой наполнял его чувством триумфа. Ледяная Корона. Немногие сумели достигнуть сего ледника до него, и еще меньше вернулось, чтобы поведать об этом. Но он, Кел'Тузад, совершит восхождение в одиночестве и с высоты бросит взгляд на смертный мир. К сожалению, карт северного континента Нортренда практически не существовало, а те, которые попали ему в руки, оказались совершенно неточны и недостаточны, ровно как и припасы, которые он захватил с собой в это путешествие. Не ведая о том, чего ждать впереди и о своей цели, он не мог использовать заклятие перемещения. Не жалея себя он шел вперед. Он уже и не помнил, сколь долго длился его путь. И даже меховой плащ не спасал от пронизывающего холода. Ноги его казались каменными колоннами: тяжелыми и недвижными. Тело его начинало коченеть. Если он не найдет укрытие, то наверняка умрет здесь. Отблеск солнечного света привлек его внимание: каменный обелиск, испещренный магическими символами, за которым высилась цитадель. Наконец! Он бросился вперед, мимо обелиска, через мост, сотканный из волшебной энергии. Врата цитадели распахнулись при его приближении, но он замер, как вкопанный. Вход охраняли два существа, ниже пояса выглядящих как гигантские пауки о шести ногах, но обладающие человеческими торсами. Но нынешнее положение существ было куда более загадочным. Тела их покрывали свежие раны, самые страшные неловко перевязаны. Руки одного из стражей переломаны. Из клыкастой пасти второго сочилась жидкость (кровь?), но он не делал и попытки вытереть ее. Не смотря на знакомое состояние нежити, стражи не выказывали признаков непонимания происходящего, в отличие от крыс Кел'Тузада. Наверняка эти паукообразные сохранили большую часть своей силы и сознания. Иначе какой от них толк? Создатель их - действительно искусный некромант. К его удивлению, стражи отошли в стороны, освобождая ему проход. Не веря в удачу, он радостно вошел в цитадель, где было существенно теплее. Внутри находилась статуя одного из этих полу-пауков. Сама цитадель воздвигнута совсем недавно, но статуя эта казалась совершенно древней. И если подумать, подобные статуи он видел и в руинах, которые миновал по пути на север. Холод туманил ему мозги. Можно предположить, что некромант завоевал королевство этих паукообразных, обратив их в нежить и забрав их сокровища как трофеи. Кел'Тузад возликовал. Сколько нового он здесь узнает! В конце коридора показалось странное создание: помесь жука и паука. Оно неспешно приблизилось, и Кел'Тузад заметил, что исполинское тело твари покрывает еще большее число ран и бинтов. Как и стражи, тварь была нежитью, но в отличие от стражей и входа, не столько впечатляла, как пугала. Кел'Тузад сомневался, что обладал достаточной силой, чтобы справиться с этим монстром, не говоря уже о том, чтобы подъять его из объятий смерти. Создание приветствовало его густым басом; звук голоса пробрал Кел'Тузада до костей. Страное гудение и щелчки оттеняли речь. "Господин ожидает тебя, архимаг. Я - Ануб'арак". Существо сохранило и ум и дар речи - потрясающе! "Да. Я хочу стать его учеником". Огромное создание просто глядело на него сверху вниз. Возможно, гадало, как он на вкус. Он нервно откашлялся. "Могу я видеть его?" "В свое время", - пророкотал Ануб'арак. - "Ты потратил свою жизнь на поиски знаний. Цель, заслуживающая уважения. И все же твои магические способности недостаточны, чтобы служить господину". Что послужило причиной для этих слов? Неужто сий мажордом видит в Кел'Тузаде соперника? Подобное недопонимание следовало устранить как можно скорее. "Как бывший член Кирин Тора, я владею волшебством, которое ты и представить себе не можешь. Я более чем готов к любым испытаниям господина". "Поглядим". Ануб'арак повел его по тоннелям, ведущим глубоко под землю. И в конце концов они появились в огромной пирамиде, которую Ануб'арак назвал Наксрамас. Очевидно, что здание возвели все те же полу-пауки, они же там и обитали в образе нежити. Настоящие пауки мелькали тут и там, плетя паутины и откладывая яйца. Кел'Тузад прятал свое отвращение. Он не даст увидеть его огромному мажордому. Указав на одного неживого полу-паука, он спросил: "Ты несколько похож на них. Вы одной расы?" "Да, расы Неруба. Затем пришел господин. Силы его росли, и мы начали с ним войну, глупо уверовав, что у нас есть шансы на победу. Многие из нас погибли и восстали как нежить. В жизни я был королем, теперь же - владыка склепов". "В обмен на бессмертие ты согласился служить ему", - вслух пробормотал Кел'Тузад. Любопытно. "Согласие предполагает выбор". Что означает, некромант принуждал нежить к повиновению. Кел'Тузад может быть первым живым существом, кто явился сюда по собственной воле. Внутренне содрогнувшись, он сменил тему. "Здесь полно твоих подданным. Я так понимаю, ты правишь ими?" "После смерти я повел их на завоевание сей пирамиды по приказу господина. Я также проследил за процессом ее перестройки, чо соответствовал его замыслам. Однако над всем Наксрамасом я не властен. И не только мой народ обитает здесь. Это - лишь одно крыло из четырех". "Тогда веди, владыка склепов! Покажи мне остальные!"
Второе крыло явило все то, на что Кел'Тузад мог лишь надеяться. Волшебные артефакты, лабораторное оборудование, которые во много раз превосходило то, коим он обладал ранее. Огромные комнаты, в которых могла разместиться целая армия помощников. Нежить, что была умно составлена из останков животных. Даже несколько неживых существ, созданных из людских тел. На них не было ран: в отличие от народа Неруба, эти не сражались с судьбой. Некромант должно быть, раздобыл их на местном кладбище. Мудро, и не привлекает внимания. Кирин Тор бы немедленно взвился. К сожалению, третье крыло оказалось менее интересно. Ануб'арак показал ему склад доспехов и зал для тренировок воинов. Затем владыка склепов провел его по чертогам, заполненным сотнями - нет, тысячами - запечатанных бочек и сундуков. Почему в Наксрамасе хранится столько припасов? Что ж, здесь хорошо подготовились к возможной осаде. Наконец он и Ануб'арак достигли последнего крыла. Здесь в саду росли огромные грибы, источавшие ядовитые испарения, от которых в голове Кел'Тузада помутилось. Почва под каждым из грибов была нездорова, возможно мертва. Подойдя ближе, он нечаянно наступил на слизня размером с кулак. Он содрогнулся и скоренько двинулся дальше. Следующая комната была заполнена маленькими котелками с какой-то зеленой жидкостью. Несмотря на омерзительный запах, Кел'Тузад двинулся было вперед, но огромный коготь преградил ему путь. "Господин хочет, чтобы ты оставался среди живых. Время твое еще не пришло". Дыхание его замерло. "Оно убило бы меня?" "Многие не желают служить господину при жизни. Сия жидкость разрешает эту проблему". В ответ на непонимающий взгляд Кел'Тузада, владыка склепов промолвил: "Пойдем. Я покажу тебе". Ануб'арак повел его в камеру, где содержались двое пленников. Селяне, судя по их домотканой одежде. Мужчина сжимал в объятиях женщину; она была чересчур бледная и вся мокрая от пота. Оба живы, но женщина явно больна. Кел'Тузад бросил взгляд на владыку склепов. Отчаявшиеся глаза женщины взглянули на Кел'Тузада и загорелись радостью. "Пожалуйста, мой господин! Мое тело умирает. Я видела, что случается после этого. Один удар пламенем, я молю вас. Позвольте мне упокоиться с миром". Она боялась стать рабыней некроманта. Если верить Ануб'араку, у нее не было выбора. Кел'Тузад отвернулся. В конце концов, долго ей не протянуть. Она высвободилась из объятий мужчины и схватилась за решетку камеры. "Сжальтесь же! Если не поможете мне, то хотя бы спасите мужа!" И она зарыдала. "Тише, милая", - прошептал мужчина. - "Я не оставлю тебя". "Заставь ее замолчать!" - яростно прошептал Кел'Тузад Ануб'араку. "Звук раздражает тебя?" Одним молниеносным ударом Ануб'арак вонзил коготь женщине в сердце. Затем владыка склепов стряхнул тело на пол. Муж ее взвыл в ужасе. В облегчении Кел'Тузад начал было отворачиваться, но тут тело покойной принялось биться и извиваться на полу. Мужчина-селянин в страхе замер и замолчал. Кожа мертвой женщины меняла цвет, становясь зеленовато-серой. Спазмы прекратились, и она, неуверенно раскачиваясь, поднялась на ноги. Она повернула голову и содрогнулась, когда заметила мужа. "Стражи, уведите его отсюда", - проскрежетала она. Стражи не двинулись с места. Испустив стон, она вцепилась ногтями в свои спутанные каштановые волосы, и Кел'Тузад умудрился хорошо разглядеть ее лицо. Вены темнели под ее кожей, а глаза становились дикими, безумными. Муж ее вопросил неуверенно: "Любимая? С тобой все в порядке?" Горький смешок перешел в рычание, когда он неуверенно подступил к ней. "Не подходи!" Мужчина не обратил на возглас внимания и двинулся дальше, но она оттолкнула его с огромной силой. Он ударился о решетку и замер. "Назад!" Голос ее становился все более гортанным. "Убью тебя". Она обвила себя руками, отступая назад, пока не уперлась в стену. "Убью тебя, убью тебя", - выла она с какой-то особой интонацией. Кел'Тузад видел, как она медленно поднесла руку к дыре в груди. Она зашипела, исказившись в лице, затем поднесла пальцы ко рту, облизывая их, обсасывая. И бросилась к мужу, обнажив зубы... Тот закричал, кровь хлынула на пол. Кел'Тузад отвернулся. Закрыл глаза, но это не помогло: он все еще слышал душераздирающие крики. Звуки разрываемой плоти, чавканье. Тихие рыдания, что наверняка означали - на каком-то уровне сознания женщина сознает то, что делает, но не может остановиться. В ужасе он перенесся прочь из Наксрамаса, набрал полные пригоршни снега и растер его по лицу и рту. Казалось, что он никогда не сможет отмыться. И во что он ввязался? Один за одним, фрагменты его спутанных мыслей восстановились. Некромант был не простым ученым, лишь исследующим запрещенный раздел магии. Он и не думал прекращать возведение защитных сооруженией вокруг своего логова на случай возможной атаки. Он создавал жидкость, что обращала людей в зомби. В Наксрамасе находилось огромное количество припасов, оружия, доспехов, тренировочных залов... То были не защитные меры. То были приготовления к войне. Внезапный ветер пронзил его до костей, и группа хладных призраков соткалась пред глазами. Он читал о них годы назад в Фиолетовой Цитадели. Расплывчатое описание их облачных прозрачных форм ничего не говорило о яркой злобе, горящей в сияющих глазах. Один из призраков подлетел поближе и произнес: "Передумал? Как видишь, твоя маленькая хитрость не поможет тебе. Ты не сможешь бежать от господина. И чего ты думаешь добиться? Куда ты пойдешь? И в конце концов, кто тебе поверит?" Сражайся или беги: то был бы героический выбор. Героический, но бессмысленный. Смерть его не принесет никакой пользы. Соглашаясь стать учеником некроманта, Кел'Тузад покупал время, дабы отточить собственные возможности. А затем превзойти некроманта или нанести ему удар сзади. Он кивнул призраку: "Хорошо. Веди меня к нему".
Призраки перенесли его назад в цитадель и повели по коридорам и комнатам; Кел'Тузад прекрасно сознавал, что не сможет запомнить столь извилистый путь. Наконец, глубоко под землей, он и призраки ступили в пещеру, холод которой немедленно пробрал его до костей. В центре пещеры высился каменный шпиль. Покрытые снегом, его обвивали лестничные ступени. Он и призраки начали восхождение. Сердце его сковали ужас и воодушевление. Поняв, что замедляет шаг, он вновь пошел быстрее. Однако вскоре ощутил, будто тяжкая ноша замедляет его движения; наверняка долгий путь по Нортренду измотал его сильнее, чем он думал. На вершине шпиля Кел'Тузад мог различить очертания хрустальной глыбы. Нетронутая снегом, он светилась мягким голубоватым светом. И нигде нет и следа некроманта. Один из призраков подтолкнул его ледяным порывом ветра. Ноги его вновь заплетались. Он поплотнее запахнул плащ и заставил себя продолжать подъем, хотя уже тяжело дышал. Шло время; очередной порыв ветра подействовал на него отрезвляюще. Он остановился на лестнице и оперся на посох. Воздух был затхлый и разреженный, дыхание причиняло ему боль. "Дайте мне минутку", - прохрипел он. Призрак позади него ответил: "Мы не можем отдыхать. Почему ты должен?" Кел'Тузад возобновил свой путь, борясь с дикой усталостью. С усилием он поднял взор и увидел, что сверкающий кристалл уже ближе. Сейчас он был похож на трон, внутри которого метались темные тени. Сооружение окружала злая аура. Призраки коснулись Кел'Тузада и он непроизвольно вскрикнул. Эхо немедленно повторило возглас под сводами пещеры. Он еще сильнее закутался в плащ посиневшими трясущимися руками. Дыхание его с хрипом вырывалось из груди, и он испытывал непреодолимое желание повернуться и броситься наутек. "Где господин?" - вопросил он дрожащим голосом. Нет ответа, лишь новый порыв ледяного ветра. Он поскользнулся, но устоял на ногах. С каждым шагом трон все больше нависал над ним, заставляя пригибаться к земле. Он едва мог стоять на ногах. А вскоре упал на колени. И тогда некромант обратился к нему, и голос его не был ныне мягок и добр. Пусть это будет твоим первым уроком. Я не люблю тебя и твой народ. Наоборот, я собираюсь стереть человечество с лица этой планеты, и не заблуждайся: у меня достаточно сил, чтобы сделать это. Призраки не позволили Кел'Тузаду остановиться. Униженный, он оставил свой посох и ползком двинулся дальше. Злая воля некроманта обрушивалась на него, заставляя зарываться в снег. Кел'Тузад трясся и всхлипывал, и - боги! - как же он заблужался! Это была не усталость. Это был животный ужас! Ты никогда не нанесешь мне удар сзади, ибо я не сплю, и, как ты уже понял, могу читать твои мысли как книгу. У тебя нет ни малейшего шанса одолеть меня. Твой жалкий разум не в состоянии осознать силы, которыми я повелеваю. Кел'Тузад давно уже порвал свою одежду, а его меховые штаны оказались бесполезны на обледеневшем камне этих ступеней. За ладонями и коленями оставался кровавый след, когда он поднимался по последнему витку. Трон испускал пронизывающий холод, и туман окружал его. Трон был не из хрусталя, но изо льда! Бессмертие может быть великим благом. А может быть и дикой агонией, какую ты и вообразить не можешь. Отринь меня, и я покажу тебе, что я узнал о боли. Ты будешь молить о смерти. Он остановился в нескольких футах от трона и не мог двинуться дальне ни шагу, раздавленный аурой нечеловеческой мощи и ненависти. Невидимая сила вдавливала его лицо в камень. "Пожалуйста", - всхлипнул он. - "Пожалуйста!" Больше он ничего не мог сказать. Наконец давление ослабло. Призраки улетели, но он не думал подниматься на ноги. Сомневался, что вообще может это сделать. Глаза Кел'Тузада выискивали мучителя. На троне покоились пластинчатые доспехи. Кел'Тузад подумал было, что они черные, но, приглядевшись, понял, что свет не отражается от их поверхности. Чем больше он всматривался, тем отчетливее ему казалось, что доспехи поглощают свет, надежду и разум. Над ними возвышался шлем, подобно короне. Его украшал единственный синий алмаз и, как и доспехи, шлем был пуст. Одна из латных рукавиц сжимала меч, покрытый рунами. То есть сила. То есть отчаяние. Как мой лейтенант, ты получишь знания и магию, о которых и мечтать не мог. Но в обмен на это, живой или мертвый, будешь служить мне до конца дней своих. Если предашь меня, я обращу тебя в одного из лишенных разума, и ты продолжишь служить мне. Служение этому призрачному существу - Королю Мертвых, как начинал полагать Кел'Тузад - наверняка принесет ему великое могущество... и проклянет на всю оставшуюся вечность. Но осознание сего пришло слишком поздно. И кроме того, проклятие мало что значит для того, кто навряд ли сможет умереть. "Я твой. Клянусь", - хрипло произнес он. В ответ Король Мертвых ниспослал ему видение Наксрамаса. Маленькие фигуры в черных ризах стояли снаружи, на леднике, образовав круг. Руки их, творящие черную волшбу, поднимались и опускались, следуя монотонному речетативу, коий Кел'Тузад не разумел. Подземные толчки сотрясали поверхность у их ног, но они продолжали творить заклятие. Ты будешь свидетелем моей силы. Ты будешь моим посланником к живым, и найдешь среди них тех, кто встанут рядом с тобою и помогут претворить в жизнь мои замыслы. Иллюзией, уговорами, болезнями и силой оружия ты принесешь в Азерот мою волю. К изумлению Кел'Тузада, лед раскололся, и из земли показалась верхушка пирамиды. Здание появлялось из-под земли! Фигуры в робах удвоили усилия, и пирамида продолжила свое вознесение. И вот она целиком освободилась из плена! Медленно, но уверенно Наксрамас поднималась в воздух. И это будет твоя крепость. ...И вот настал день, которого миряне Азерота ждали со страхом в сердцах четыре года. Во всем мире были замечены гигантские некрополи, грозно появившиеся в небесах. Долгое время наблюдал Кел'Тузад за расстановкой сил в разоренном Третьей Войной мире, и теперь Бич его вновь в действии, и нежить обрушилась на города и веси живых. Злая заря окрасила кровью восток, и темные порождения Короля Мертвых вновь снизошли в Азерот. Но на этот раз нет Медива, который предупредил бы мирских властителей о грядущей беде, нет благородных рыцарей или легендарных героев, которые сокрушили бы монстра, занявшего Ледяной Трон. Против волны нежити поднялись наемники и искатели приключений, бывшие некогда рыцарями иль солдатами, но лишившихся своих сюзеренов, ибо многие державы пали в последней Войне. Орден Серебряной Зари по мере своих сил и возможностей пытался огранизовать согласованное сопротивление ордам Бича, сообщая сведения о все новых некрополях искателям приключений, которые тут же отправлялись на разорение сих цитаделей тлена. А оные появлялись повсеместно: в Стратолме, Шоломансе, Дайр Моле, Алом Монастыре, крепости Теневой Клык, низинах Разорфен... даже у столь защищенных цитаделей, как Штормвинд и Подземный Город, оплот Отрекшихся. На помощь гарнизонам осажденных городов немедля выдвинулись силы Серебряной Зари... Восточные Чумные Земли стали стратегически важным регионом в борьбе сил Азерота. Наксрамас зловеще завис на горизонте, и армии Бича вновь нисходят в мир. Конечно, летающий некрополь - вполне очевидная угроза миру, но присутствие в нем одного из основных агентов Короля Мертвых - весьма существенный стимул для тех, кто посвятил себя сражению с нежитью и жаждет вторгнуться в сердце твердыни некроманта. Захват четырех башен в восточных Чумных Землях (Башня Хранителя Венца на юге, Башня Восточной Стены у Часовни Надежды Света, Башня Северного Перевала на севере и Башня Чумного Леса на северо-востоке) фактически передает контроль над регионом той фракции, которая сумеет содеять это. Яростно забили барабаны войны, и хаос в Азероте разразился вновь... В недрах Наксрамаса воители ордена Серебряной Зари схватились с великим множеством порождений Бича, вели которых величайшие рыцари смерти, Четыре Всадника, бывшие при жизни паладинами Серебряной Длани - Повелитель Могрейн, обладатель клинка Несущего Прах, тан Корт'азз, леди Бломеукс и сир Зельек, сохранивший трезвость рассудка, даже если тело его всецело повиновалась приказам Кел'Тузада. Внутреннее святилище некрополя охранял морозный ящер Сапфирос, некогда - синий дракон, обращенный Артасом в мертвяка. Покончив с несчастным, герои пробились в личные покои Кел'Тузада, где уничтожили физическое тело лича. Конечно, душа последнего тут же отправилась в загодя приготовленную филактерию. Прихватив оную, герои отправились в Часовню Надежды Света, но по пути некая сила воздействовала на их разумы, наказав передать вместилище души Кел'Тузада отцу Иниго Монтою, члену Братства Света, занятому изучением активности Бича на территории Лордерона. Так герои и поступили, но что интересно - к официальным лицам ордена Серебряной Зари филактерия так и не попала. Сохранил ли ее Иниго Монтой для себя? Или передал неким таинственным господам, буде таковые у него имелись?.. Судьба Кел'Тузада сокрыта тайной, но, так или иначе, Наксрамас пал и угроза вторжения Бича под водительством лейтенанта Короля Мертвых отведена... по крайней мере, на какое-то время. Помятуя о происхождении Несущего Прах, искатели приключений доставили проклятый меч в Алый Монастырь, где преподнесли его Алому Командиру Рено Могрейну. "На колени!" - немедленно возвестил тот, обращаясь к собравшимся в зале крестоносцам. - "Склонитесь пред Несущим Прах! Грядет новая заря, братья и сестры! Послание наше избранный доставит нечисти сего мира!" Он бы и дальше продолжал пафосно разглагольствовать о значимости собственной персоны среди сильных мира сего, однако призрак лорда Могрейна, возникший в зале, заставил сына-отцеубийцу поперхнуться на полуслове. "Отец..." - пролепетал Рено, заметно побледнев. - "Но... как?" "Думал, предательство твое будет забыто?" - загремел дух. - "Ты хорошо скрыл следы своей причастности к моей смерти. Кровь моей крови, меч питался твоей жестокостью долгое время после того, как сердце мое перестало биться. И в смерти я знал, что ты содеял. Но цепи Кел'Тузада не сдерживают меня боле! Я пришел, дабы свершить справедливость! Я - Несущий Прах!" "Прости меня, отец..." - молил Рено, разом растеряв свое свое достоинство. - "Пожалуйста..." Но ничто не могло поколебать решимость духа, и, нанеся смертельный удар, он скорбно изрек: "Ты прощен..." После чего растворился в воздухе, познав наконец долгожданный покой посмертия, а на тот самом месте, где только что пребывал призрак, возник Фэйрбэнкс - возвращенный к жизни бывший Великий Инквизитор ордена Алых Крестоносцев. Какое-то время в зале царила гнетущая тишина, слишком потрясены были крестоносцы откровением лорда Могрейна и возрождением человека, с которым сами же и расправились. "Проклятье снято", - нарушил затянувшееся молчание Фэйрбэйнс. - "Благодарю вас, герои". "Проклятье?" - подивились те. - "О чем это ты?" "Вы в самом деле не ведаете?" - изумился Фэйрбэнкс. - "Меч, который вы принесли с собою, называется Несущим Прах, и создал его лорд Могрейн, основатель изначального ордена Алых Крестоносцев. Он был рыцарем непревзойденной веры и добродетели, но его предал и убил в Стратолме собственный сын, вступившей в сговор с Кел'Тузадом... Ордена Алых Крестоносцев был основан Высокой Леди-Полководцем Аббендис, Великим Инквизитором Исильеном и Повелителем Могрейном. То был благородный орден, а безумие и фанатизм, присущие ему ныне, не существовали вовсе. Семена порчи были посеяны в нем с появлением Великого Крестоносца..." "Мы все еще не совсем понимаем, к чему ты клонишь", - посетовали герои. "Могрейн был столпом ордена", - пояснил Фэйрбэнкс. - "Его называли Несущим Прах из-за многочисленных сражений против войск Короля Мертвых. Вооруженный мечом и верой, Могрейн мог в одиночку схватиться с легионами нежити и выйти из боя без единой царапины, покрытый лишь прахом своих врагов. Не понимаете все еще? Сама сущность смерти боялась его! Тряслась при его приближении!" "Но как он умер?" - вопросили искатели приключений. "Как может умереть лишь герой", - молвил Фэйрбэнкс. - "Трагически. Великий Крестоносец заключил сделаку с самим Кел'Тузадом! Повелителю Могрейну была устроена засада и младший Могрейн, пособник Великого Крестоносца, именуемый Алым Командиром, привел отца к гибели, как ягненка на бойню". "Но откуда тебе ведомо все это?" - не отставали герои. Фэйрбэнкс откинул капюшон, выставляя на всеобщее обозрение страшные шрамы на лице. "Потому что я был там..." - вымолвил он. - "Я был самым верным советником Повелителя. Я должен был догадаться... Я чувствовал, что-то не так, но все же позволил трагедии случиться. Поверите ли вы, если я скажу, что напало на него больше тысячи мертвяков Бича?" "Тысячи?" - опешили герои. - "На одного человека?" "На Несущего Прах, глупцы!" - рявкнул Фэйрбэнкс. - "Когда они начали окружать нас, меч Могрейна воссиял... и сын его воспринял это как знак, что пора уносить ноги. Они атаковали нас с яростью, подобной которой я никогда у них не наблюдал. Но и этого оказалось недостаточно. Тысяча мертвяков ударили... и полегли все до единого. Сраженные Светом! Сраженные могуществом Могрейна! В разразившемся хаосе я заметил, что младший Могрейн все еще маячит в отдалении. Я воззвал к нему: "Помоги нам, Рено! Помоги своему отцу, парень!" "И он помог?" - выдохнули герои, завороженные историей. Но Фэйрбэнкс покачал головой: "Нет. Он просто стоял и глядел, как легионы нежити атакуют нас. Вскоре мои магические силы истощились. Я пал первым... Они не разорвали меня на части лишь потому, что все их внимание было поглощено Могрейном. Трупы мертвяков падали на меня, и единственное, что я мог, это притвориться мертвым. Я лежал во тьме и вслушивался в приглушенные звуки боя. Лязг железа, чавканье... ужасные, страшные звуки! А затем - тишина. Он звал меня: "Фэйрбэнкс! Где ты, Фэйрбэнкс? Отзовись..." А затем он вскрикнул в изумлении, когда Рено поднял меч Несущий Прах и нанес удар отцу в спину. Последние слова лорда Могрейна всегда будут преследовать меня: "Что ты наделал, Рено?.. За что?.." Меч и сам Могрейн были единой сущностью. Понимаете?.. Акт отцеубийства навлек порчу на клинок и привел к проклятью самого лорда Могрейна, обратившегося в рыцаря смерти Кел'Тузада. Я поклялся, что изобличу убийц. Два дня я оставался под гнилыми трупами мертвяков Бича, собираясь с силами, а затем, к великому неудовольствию младшего Могрейна, вернулся в Алый Монастырь. Я кричал, я рассказывал о произошедшем всем, кто готов был меня выслушать. И я был хладнокровно убит за это. Но некоторые прислушались к моим словам... Так родился орден Серебряной Зари". "Завораживающий рассказ, Фэйрбэнкс", - изрекли искатели приключений. - "Но что же нам делать с мечом? Возможно ли снять проклятье и с него?" "Боюсь, этот меч спасти уже невозможно", - молвил Фэйрбэнкс. - "Слишком глубоко впитал он ненависть. Но жива еще надежда! Ведь там, где заканчивается одна глава, начинается новая. Найдите его сына - более набожного и добродетельного человека вы никогда не встречали. Говорят, он может заново воссоздать Несущий Прах, и старый, проклятый меч ему для этого не понадобится". "Но сын его мертв!" - возразили герои. "Нет, лишь один из его сыновей мертв", - промолвил Фэйрбэнкс, чеканя каждого слово. - "Второй жив... Внешние Земли!.. Ищите его там!"
*** А в далеком Калимдоре бушевало пламя нескончаемых сражений с полчищами кираджи, питаемых мощью Старого Бога К'Туна. В пустыне Силитус начали возникать гейзеры странной красной кристаллической пыли. Оную назвали "силитист", а вскоре обнаружили и чудесные свойства нового вещества. Представители многочисленных фракций, а также независимые искатели приключений хлынули в Силитус, стремясь вывезти оттуда как можно больше силитиста, даже если в процессе придется пролить немного вражеской крови. Но немногие знали древнейшую историю Калимдора. А между тем силитиды - примитивнейшие жизнеформы - были сотворены из магических эманаций изначального Колодца Вечности и позволяли обессиленному в сражении с Титанами Старому Богу К'Туну, заточенному в недрах планеты, влиять на мир поверхности. Так, он создал из силитидов разумные воплощения по своему образу и подобию и назвал их кираджи. Долгие тысячелетия те собирались с силами в своей крепости Ан'Кирадж, чтобы обрушиться на мир, посмевший предать их бога. После Войны Зыбучих Песков о кираджи забыли, и сейчас те с удовольствием напомнили о себе. Объединенные войска Калимдора и Азерота вливались во врата Ан'Кираджа, вступали в бой с бесчисленными инсектоидами, крушили их, пробиваясь во внутренние покои цитадели - туда, где дожидались своего часа полководец Раджакс, Близнецы-Императоры Век'нилаш и Век'лор, воплощение Старого Бога К'Туна - огромное Око, окруженное щупальцами, - сложившие головы вслед за своими слугами.
*** Неупокоенные призраки властвуют ныне над темными залами и чертогами крепости Каражан, некогда владениями знаменитого Медива. Соблазненные слухами о древних тайнах, сокрытых в цитадели, искатели приключений начали проникать в заполоненную духами и привидениями твердыню. Потревоженные вторжением, в тайных покоях магической башни пробудились неописуемые ужасы... Надежды окончательно очистить от теней эти Светом забытые стены практически нет, однако находятся все еще люди, готовые бросить вызов призракам Каражана. Это - члены Фиолетового Ока, тайной секты Кирин Тора, правящего совета Даларана. Фиолетовому Оку издавна назначено было следить за Каражаном и Медивом на тот случай, если ситуация выйдет из-под контроля. Так и случилось. В последние годы дворяне из Даркшира отправились на перевал Мертвого Ветра, дабы отыскать источник мора, снизошедшего на регион. Они вошли в темную башню, но обратно не вернулись. Следующими оказались посланы агенты Фиолетового Ока, но они они сгинули бесследно. И самое худшее, колдуны Фиолетового Ока заметили демонические эманации, исходящие от Каражана. Да и в окрестных Выжженных Землях неспокойно. На перевале Мертвого Ветра появились загадочные Черные Всадники, занятые поисками легендарной Косы Элуны, находящейся, по слухам, в этом регионе (возможно, стараются они для нового хозяина проклятой башни). В Косе весьма заинтересован и могущественный темный маг Моргант, отправивший в Сумеречный лес племя гноллей Темных Шкур. И если он получит-таки сию реликвию, то вполне может распространить свою власть на Красные Горы и королевство Штормвинд. ...Что бы не угнездилось в Каражане, оно должно быть искоренено. Маги Фиолетового Ока разбили лагерь у подножья башни и занялись наймом искателей приключений достаточно смелых для того, чтобы уничтожить зло, снедающее проклятую твердыню. Отправившись в башню, герои обнаружили и прикончили ее нынешних хозяев - принца Эредар Малшезаара, одного из лордов Пылающего Легиона, а также дракона-мертвяка, именующегося Ночным Проклятьем, но бывшим при жизни синим драконом Арканагосом. Отыскав дневник Медива, искатели приключений передали его на выходе магам Фиолетового Ока, чем чрезмерно их осчастливили. Глава 9. Внешние Земли: Пылающее Нашествие Будущее, несомненно, в опасности, и тут обнаружилась реликвия далекого прошлого, вновь наполненная энергией. Оная помогла демоническому лорду Каззаку воссоздать Темный Портал, что связал Азерот с Внешними Землями. Некогда, до сотворения Нер'зулом порталов, разорвавших Дренор на части, здесь мирно сосуществовали орки и дренеи. Теперь же сия пустошь находится под властью древнего защитника Ночных эльфов: Иллидана Свирепого, Клятвопреступника. Поддерживаемый Кель'тасом Солнечным Путником, принцем Кровавых эльфов, и коварными нагами, Иллидан полностью контролирует Внешние Земли и многочисленные порталы. На оные нацелился и Пылающий Легион в надежде, что те выведут кровожадных демонов в иные, новые миры. И ежели твари Бесконечной Пустоты преуспеют в захвате власти над Внешними Землями, никто не сумеет схорониться от их опустошительного вторжения. Конечно же, Кил'джеден Обманщик не забыл о неудачной попытке Иллидана уничтожить Короля Мертвых. Да, сейчас эльф-демон контролирует Черный Храм, однако он вполне осознает возможность возвращения Пылающего Легиона и прилагает все усилия, чтобы порталы Внешних Земель оставались закрыты.
И все же, силы Иллидана - не единственные обитатели Внешних Земель. Остаются еще и немногочисленные дренеи, многие из которых обратились в Сломленных. Отрезанные от Света, они находятся в постоянной борьбе за свои рассудки... и жизни. К ужасу военного вождя Тралла, во Внешних Землях обнаружились и орки, каким-то образом вновь принявшие демоническую порчу. Недавно, из цитадели Адского Огня, служившей базой оркам во времена Первой и Второй Войн, хлынули новые отряды падших орков. А вот источник их порчи пока остается тайной... Прибыли во Внешние Земли и наару в своей Крепости Бурь, существующей в Великой Тьме. Эти энергетические создания осознали стратегическую ценность бренных останков Дренора и поклялись любой ценой уничтожить Легион. Назвавшись Ша'тар, или "рожденные Светом", наару направились в руины Шаттрата, столицы дренеи, давным-давно разоренной подвластными Легиону орками. Там наару повстречали небольшой контингент жрецов дренеи, именовавшихся Альдор. Вместе, два народа принялись восстанавливать Шаттрат, когда Кровавые эльфы, посланные Кель'тасом Солнечным Путником, нанесли удар. На Террасе Света их встретили Альдор, готовые сражаться до последней каплей крови, но тут случилось непредвиденное: эльфы сложили оружие у ног дренеи! Их лидер, Кровавый эльф по имени Ворен'тал прошествовал на Террасу Света и потребовал, чтобы его провели к наару по имени А'даль. Пред последним он преклонил колени и изрек: "Я видел тебя в видении, наару. Лишь сражаясь вместе с тобою народ мой сможет избежать уничтожения. Отныне мы клянемся служить тебе". Предательство Ворен'тала оказалось весьма значительной потерей для сил принца Кель'таса, так как к наару переметнулись многие школяры и магистры Кровавых эльфов. Наару приняли их в свои ряды, и отныне те стали называться Провидцами, поселившись на Ярусе Провидцев в южном районе Шаттрата. Альдор - служители Света, и сострадание и прощение не чужды им, однако многие из них не могли забыть деяний, что вершили нынешние Провидцы, будучи под началом Кель'таса. Многие дренеи погибли тогда от их рук, и пусть теперь они служат наару, Альдор были весьма недовольны тем, что приходится делить город с бывшими врагами. Не прекращались атаки Кровавых эльфов и на Шаттрат, однако город выстоял. И более того, наару по имени Кси'ри с помощью Альдор и Провидцев провел замечательную контратаку, вторгшись в Долину Теневой Луны, сердце подвластных Иллидану земель. Впрочем, взаимная неприязнь Альдор и Провидцев не исчезла, и каждый день представители этих фракций ратуют перед наару, чтобы именно из их рядов отправились подкрепления в долину. По утрам собираются они на Террасе Света и, получив благословение А'даля, следуют на поле брани. А в низине Шаттрата раскинулись трущобы Нижнего Города. Основу его населения составляют беженцы множества войн, разрывающих Внешние Земли. Эти существа не выказывают приверженности ни одной из фракцией и желают лишь одного - мира и возможности спокойного существования.
*** Кровавые эльфы Солнечного Гнева - армии Кель'таса - осадили Крепость Бурь, межпространственный корабль наару, смяли ее защитные сооружения и получили доступ к спутникам, составлявшим цитадель, попутно пленив наару М'уру и доставив его в Серебряную Луну. И ныне Кель'тас манипулирует иномировыми Хрустальными Технологиями, пытаясь подчинить с их помощью хаотическую энергию самой Бури Пустоты - области Внешних Земель, еще недавно называвшейся равнинами Фаралон, но опустошенной бездумными действиями принца Кровавых эльфов. Ибо владеет он теперь и Хранилищами Маны - резурвуарами для сбора энергии, потребляемой из Бесконечной Пустоты и необходимой для поддержания функционирования систем Крепости Бурь. Неумелое обращение Кровавых эльфов с незнакомыми технологиями и вылилось в опустошение равнин Фаралон и образовании на их месте хаоса Бури Пустоты. И более того, если не прекратить неуемное потребление энергии Хранилищами Маны, через несколько месяцев подобная участь постигнет все Внешние Земли, оставив в сердце образовавшейся Пустоты лишь Крепость Бурь. Присоединившись к Иллидану, Кель'тас получил разом могущество, знания, надежду на будущее для своего народа. Однако, все пошло прахом, когда Иллидан вынужден был склониться пред Кил'джеденом... Да, Кель'тас сражался рядом с ним у Ледяного Трона, и даже спас Клятвопреступника после того, как тот потерпел поражение в сражении с Артасом, ныне - Королем Мертвых. Выжившие бежали во Внешние Земли, оставив за собой множество трупов наг и Кровавых эльфов... что поднимутся на службу нового владыки Нортренда. После этого Иллидан все глубже погружался в пучину безумия. Мысль о свободе от Пылающего Легиона не оставила его. Он все еще стремится создать с помощью своих лейтенантов - Кель'таса и леди Вашш - новый Колодец Вечности, дабы почерпнуть из него силы, достаточные для того, чтобы покончить с Кил'джеденом. Помимо этого, он непрерывно обучает Кровавых эльфов навыкам сражения с демонами, пытаясь создать целую армию охотников на тварей Пылающего Легиона. Однако, уверовав в абсолютную лояльность Вашш и Кель'таса, Иллидан просчитался, ибо принц Кровавых эльфов имел собственные далеко идущие замыслы, весьма безумные, надо сказать. Сознавая, что действия его могут повлечь разрушение Внешних Земель, он объединился с одним из лордов Эредар, Сокретаром, и тот выделил его в помощь премудрых демонов-инженеров для надзора за системами Хранилищ Маны и Крепости Бурь. У Кель'таса наличествует сосуд с волшебной водой из изначального Колодца Вечности, однако он не спешит отдавать его Иллидану, преберегая для иных нужд. Замыслы Клятвопреступника его мало интересуют. Пытается использовать Кель'тас в своих интересах и Пылающий Легион: он так и не поведал Сокретару, зачем ему энергия Хранилищ Маны, а, между тем, когда сии резервуары наполнятся, принц планирует обратить всех демонов, собравшихся в Крепости Бурь, в субстанцию, что удовлетворит неуемную потребность Кровавых эльфов в магии. После чего Кель'тас собирается направиться в Крепости Бурь в Азерот и появиться в своей цитадели над Серебряной Луной как вернувшийся владыка эльфийского королевства... пусть в процессе перемещения магические потоки разорвут то немногое, что остается от Внешних Земель.
*** Все, что существует - живет. Эти сакральные слова стали для него молитвой, заклятьем, которое постоянно укрепляло его новооткрывшиеся понимания. Что еще более важно - они были прозрением, ключом к целой новой вселенной знаний. И прозрение отвечало ему на вопрос, зачем он был здесь. Нобундо успокаивал себя этими словами на всем своем неспешном пути по лесу болота Зангар, состоящего из гигантских грибов, чьи споры пылали зеленым и красным цветом сквозь утренний туман. Он пересекал скрипучие деревянные мостики, протянутые через мелководье болота. Почти сразу, через мгновенье он понял свое предназначение, уставившись на блестящее подножье гриба, который своим размером затмевал все остальные. Там, наверху его шляпки, его ожидало поселение дренеи Телредор. Нобундо с дрожью продвинулся вперед, тяжело опираясь на свою трость и проклиная боль в суставах. Он ступил на платформу, которая должна была унести его на вершину гриба. Он волновался, поскольку он был все еще неуверен, как отреагируют другие. Было время, когда таким, как он, даже не позволили входить в поселения незатронутых. Они только посмеются надо мной. Он глубоко вздохнул прохладный, туманный воздух болота и быстро помолился, чтобы у него нашлась храбрость для выполнения его задачи. Как только платформа остановилась, Нобундо с осторожностью прошел арочную лестничную площадку, спустился вниз через несколько мелких ступенек с лестницы, ведущую на маленькую площадь поселения, где уже шло собрание. Он пристально глядел вниз на застывшие лица дренеи, а их презрительные, с чувством собственного превосходства взгляды в свою очередь сверлили его. Ведь он был, в конце концов, Крокал: "Сломленный". Быть Сломленным означало быть изгоем, которого можно было унижать. Это не было правильно или справедливо, но такова действительность, с которой он вынужден мириться. Многие из его незатронутых братьев и сестер не могли понять, как могло произойти превращение других дренеи в Крокал, и особенно, как это было в случае с Нобундо, как возможно, что тот, кто был настолько одарен и столь любим Светом, мог опуститься так низко. И хотя сам Нобундо не мог сказать точно, как это случилось, он великолепно знал, когда это произошло. Он снова с потрясающей ясностью вспомнил этот момент, который отметил начало его личного падения во мрак. Когда орки осадили город Шаттрат, небеса словно заплакали от горя. Прошло уже много долгих месяцев с тех пор, как дождь в последний раз радовал своим присутствием земли Дренора, а теперь сверху хмурились темные тучи, как будто бы возражая против надвигающегося сражения. Постепенно слабый дождь, который полился на город и армии вне его стен, превратился в настоящий ливень, пока эти две стороны стояли и ждали. Их должно быть по крайней мере с тысячу, мрачно размышлял Нобундо с высокого карниза наверху внутреннего крепостного вала. За внешними стенами через освещенные факелами деревья леса Тероккар мелькали тени. Возможно, если бы орки потратили хоть немного времени на более тщательное планирование, они бы вырубили в подготовке к атаке расположенный у города лес, но в эти дни орки не особо заботились о стратегии. Для них были важны лишь жажда сражения да упивание кровавой бойней. Телмор пал, как и Карабор и Фаралон. Многие из некогда величественных городов дренеи теперь лежат в руинах. Шаттрат - все, что у них осталось. Медленное скопление орков и их выход на позиции напомнили Нобундо о большой клыкастой змее, которая вначале сворачивает в кольцо все свое тело, готовясь нанести удар... удар, который непременно повлечет за собой конец защитникам Шаттрата. Так или иначе, мы и не должны выжить. Он очень хорошо знал, что он и другие, которые собрались здесь сегодня вечером, должны были стать жертвами. Они вызвались остаться здесь, чтобы сражаться в этой последней битве. Их неизбежное поражение успокоило бы орков, и тогда они посчитают расу дренеи истребленной, почти вымершей. А те, которые ушли искать убежище в другом месте, выживут, чтобы начать борьбу в другой день, день, когда чаши весов уравновесятся. Пусть так и будет. Мой дух будет жить, слившись с славой Света. Воодушевившись, Нобундо распрямился в свой полный рост, его сильное и мускулистое тело уже приготовилось к приближающемуся кошмару. Его толстый хвост в тревоге перемещался из стороны в сторону, поскольку Нобундо постоянно перемещал вес с одной ноги на другую и топтал своими копытами твердую каменную кладку. Он глубоко вздохнул, сжимая руками рукоять своего кристаллического молота, благословенного Светом. Но я не уйду спокойно. Он и другие Поборники, святые воины Света, будут бороться до самого конца. Он огляделся вокруг и посмотрел на своих братьев, разместившихся на одинаковом расстоянии друг от друга на стене. Выражение их лиц, как и у него, было невозмутимо и решительно, они также смирились с судьбой, которая вскоре ожидала их. А снаружи уже подтягивались боевые машины: катапульты, тараны, баллисты - осадные орудия всех разновидностей на мгновение показывались в свете факелов. Их тяжелые детали скрипели и зловеще стонали, ибо машины войны уже подошли достаточно близко к стенам, чтобы нанести удар. Послышался стук барабана, сначала он был один, но затем к нему быстро присоединились другие, все больше и больше, пока весь лес не преисполнился этим ритмом, который начался тихо, как дождь, а затем вырос до оглушающего, громоподобного грохота. Нобундо прошептал молитву, прося Свет дать ему силу. Наверху в пасмурных облаках прозвучали сильные раскаты грома, которые словно вторили ужасным барабанным боям внизу. Нобундо уже во второй раз задумался, не отвечал ли это Свет на его мольбы, готовясь обрушить силу и ярость, которых он не мог даже надеяться вызвать, в большом луче святого огня, который уничтожит всю дикую, кровожадную армию в одной великолепной вспышке? И предзнаменование действительно последовало, но это была не святая сила Света. Облака прогремели, закружились в воронке и разверзлись, через них пронеслись огромные пылающие снаряды, которые мчались к земле со скоростью метеоров и сильным звуком, вибрация от которого отдавалась даже в костях. Оглушительный рев заложил уши Нобундо - один из этих объектов пронесся очень близко, уничтожив соседнюю опору, из-за чего на него полетели обломки. Орки как будто ждали этого сигнала, их орда ринулась вперед, их боевые крики, от которых кровь остывала в жилах, разнеслись по всему городу, так как они бежали с единственной целью: разрушить все на своем пути. Дождь усиливался, а наиболее удаленные стены уже содрогались от ударов массивных камней, запущенных торопливо собранными катапультами. Нобундо знал, что внешние стены не продержатся. Они были построены в спешке: стенные секции, простирающиеся вокруг нижнего внешнего кольца, были созданы недавно, в прошлом году, как необходимая защита из-за методического истребления орками его народа и расчетом на будущее, что этот город станет их заключительным бастионом. Несколько озверевших огров попытались проникнуть через секцию стены, которая уже подверглась удару метеора. Еще двое из этих огромных животных стали бить в главные ворота города гигантским тараном. Братья Нобундо провели несколько атак, но как только дренеи укладывали одного нападавшего, на его месте появлялось двое других. Поврежденная стенная секция начала полностью обваливаться. Волна сумасшедших орков, беснующихся на противоположной стороне, взбирались по головам друг друга в своем безумии жажды крови. Итак, время пришло. Нобундо поднял свой молот к небу, закрыл глаза, и очистил сознание от подавляющей какофонии битвы. Он мысленно воззвал к Свету и почувствовал, как по его телу потекло знакомое тепло. Молот засиял. Он сосредоточился на своей цели и направил благословенную, очищающую святую силу на огров внизу. Ослепляющая вспышка, которая кратко осветила всю сцену битвы, вызвала испуганный рев с вражеской линии фронта, так как пронесшийся Святой Свет опалял, оглушал и останавливал орков на вполне достаточное время, чтобы несколько воинов-дренеи смогли скопом сбить одного из гигантских огров. Но кратковременная помощь Нобундо была подавлена звуком раскалывающейся древесины: заключительный успешный удар тарана о главные врата. Нобундо увидел, как защитники Нижнего Города побежали навстречу потоку орков и огров и были сразу же сметены. Нобундо снова призывал Свет, направляя его целебные силы к любому, кому он только мог помочь, но противостоящие им силы были слишком велики. Только он излечивал раненного дренеи - и лишь спустя несколько секунд тот же самый воин оказывался под повторной зверской атакой. Подошло еще больше огров, чтобы снести ослабленную секцию внешней стены, и теперь они преуспели в этом. Защитников, которые были безнадежно превзойдены численностью, окружали с обеих сторон. Орки сошли с ума, они словно были пьяны от жажды крови. Когда внешнее кольцо заполонялось ими, Нобундо мог увидеть их глаза: они пылали, горели темно-красной яростью, которая одновременно очаровывала и ужасала. Нобундо и другие Поборники сменили тактику от заживления к очищению. И снова город оказался в блестящем сиянии, и снова множество орков было поражено Светом, темно-красное сияние их глаз моментально померкло, поскольку они быстро зажмурились, что дало шанс еще выжившим воинам-дренеи расправиться с ними. Хрясь! Стена задрожала, и копыта Нобундо не устояли на скользком от дождя камне. Ему удалось сохранить равновесие, он посмотрел вниз и увидел одного из огров, колотившего по опорам далеко с левой стороны от него дубиной размером со ствол дерева. Он поднял свой молот к небу и закрыл глаза, но его концентрация была быстро нарушена иным звуком.... БУМ! На сей раз, это был не огр, а взрыв, который прозвучал где-то ниже, вне его поля зрения, сбив Нобундо с ног. Он скатился вперед и увидел с края стены огромный красный туман, вздымающийся над Нижним Городом. Тех немногих защитников, которые оставались там, сразу охватило удушье и тошнота. Они скрючились, многие из них выпустили из рук свое оружие. Орки по-варварски быстро разобрались с блюющими воинами, упиваясь бойней. Когда эта резня закончилась, они обратили свой свирепый, бешеный взгляд наверх, желая порвать защитников на стене в клочья. Несколько орков забрались на спины ограм, пытаясь залезть по отвесной поверхности вручную. Но в этом их агрессия и необузданная свирепость потерпела поражение. Туман же тем временем распространился повсюду в Нижнем Городе и теперь начал подниматься, медленно укрывая ужас, творящийся внизу. Нобундо услышал сзади суматоху. Несколько орков, которые, так или иначе, прорвались через оборону внутреннего круга, теперь штурмовали возвышение. Хрясь! Стена задрожала снова, и Нобундо проклял огра внизу, который, несомненно, снова стал разрушать опоры. Второй залп пылающих метеоров упал с неба, и Нобундо приготовился встретиться с приближающейся волной нападавших. Он направил ярость Света на первого орка перед ним. Глаза зеленой твари потускнели, и он рухнул. Нобундо обрушил свой кристаллический молот прямо на череп орку, затем выдернул его вверх и оставил орка, убедившись, что услышал хруст его ребер. Он развернулся и нанес удар молотом по нисходящей дуге по ноге другого орка, сломав его колено. Тварь завыла от боли и свалилась с оплота. Туман продолжал свой путь наверх, и теперь он выкатился на стену и покрыл камень, словно ковер. Нобундо и другие Поборники продолжали бороться, а туман поднялся до уровня их груди, и, наконец, до их лиц, жаля глаза и выжигая легкие. Нобундо услышал предсмертные крики некоторых своих товарищей, но он потерял их из виду в плотном красном тумане. К счастью, попытки атаковать его приостановились; он отступил на шаг назад, задыхаясь от подступающей рвоты. Он чувствовал себя так, словно его череп собирался разорваться. И тогда он услышал из тумана внушающий ужас боевой клич, от которого у него душа ушла в пятки. К нему приближалась тень. Нобундо изо всех сил старался разглядеть своего противника, хотя тело его выворачивало наизнанку в судорогах. Он попытался в отчаянии задержать свое дыхание, а тем временем из плотного темно-красного тумана появился покрытый татуировками ужас с пылающими глазами... огромный орк, весь покрытый отличительной кровью дренеи синего цвета, тяжело дышащий, размахивающий острым двуручным топором. Его черные как у ворона волосы цеплялись за мощную грудь и плечи, а нижняя челюсть была черна как смола, что придавало лицу сходство с черепом. Позади него на возвышение мчалось множество других орков. Нобундо знал, что его конец был близок. Хрясь! Стена всколыхнулась еще раз. Орк из кошмаров бросился в атаку. Нобундо изогнулся назад. Лезвие нанесло ему глубокую рану в груди, разорвав броню; левая часть тела онемела. Нобундо ответил взмахом своего молота, сломав пальцы правой руки орка, и теперь топор, который держал тот орк, оказался бесполезен. Но, к ужасу Нобундо, это страшное существо только улыбнулось. Орк схватил его левой рукой, и два костра в его глазах стали сверлить Нобундо... бурить сквозь него. Нобундо стало не хватать воздуха. Пока он еще мог чувствовать, он ощутил, словно с него сдирали тонкий слой его воли. Его охватил некий вид темной, демонической магии, как будто стиралась часть его сущности, и это была та атака, на которую он не мог ничем ответить. Хрясь! Густая кровь изо рта Нобундо вырвалась на лицо и грудь орка. Он закрыл глаза и отчаянно, лихорадочно воззвал к Светк, умоляя его остановить на время орка, чтобы он мог защититься. Он воззвал... И впервые с тех пор, как он вошел в контакт со Светом и был удостоен его благословенным сиянием... Не получил никакого ответа. Испугавшись, он распахнул глаза и взглянул в безумные, полные огня очи орка, а тот открыл свой большой рот и заревел, заглушив любой другой звук, и Нобундо показалось, что его барабанные перепонки вот-вот разорвутся. Это было так, словно он был внезапно погружен в некую ужасную, тихую мечту. Орк снова поднял его и ударил своей головой в лицо Нобундо. Нобундо кубарем отбросило назад, его руки закрутились, дождь лился на него, а эти сверкающие глаза иссушали Нобундо, даже когда он падал... вниз, вниз, вниз, сквозь туман, врезавшись во что-то большое, что хрюкнуло при ударе. Все еще находящийся в ловушке тихого кошмара, Нобундо смотрел, как орк отошел от края стены. Поблизости обрушалась опора, и огромная секция верхнего оплота пала, прикрыв дождь и небо, заключив в ловушку и самого Нобундо в мире молчаливой темноты. Когда он там лежал, он думал о тех, кто скрылся, о тех, как он молился, избежал этой бойни, о тех, кого он любил и уважал, о тех, ради кого он отдал свою... Жизнь. Так или иначе, он все еще цеплялся за жизнь. Нобундо выбрался из черной бездны забвения и обнаружил, что снова оказался в заключении - в удушливой, непроглядной ловушке. Его дыхание было прерывистым и дрожащим, но все же он был еще жив. Он понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор... с тех пор как упала стена, с тех пор... Он сконцентрировался. Конечно, в пылу битвы он просто не смог достаточно сосредоточиться, чтобы связаться со Светом, но теперь-то, теперь он мог вступить с ним в контакт, теперь, конечно, он может сделать это... Ничего. Не было никакого ответа. Нобундо никогда не чувствовал себя настолько беспомощным, потерянным и совершенно одиноким. Если Свет был вне досягаемости, и он умрет здесь, то что случится с его духом? Разве Свет не принял бы его? Его сущность была бы осуждена скитаться в пустоте всю вечность? Он честно прожил свою жизнь. И все же... это могло быть своего рода наказанием? И когда до него дошел это вывод, он протянул свою руку и стал немедленно выбираться из холодных камней. Он стал медленно осознавать, что лежал в очень неудобном положении, что некая мягкая, но, тем не менее, огромная масса была плотно сжата подле него, и что его левая нога была, скорее всего, сломана. Он перекатился на правый бок и глубоко вдохнул воздух, пытаясь не обращать внимания на боль в ребрах и ноге. Без помощи Света он не мог излечить себя, и, таким образом, должен был пока пожить с болью. По крайней мере, к его левой половине вернулась чувствительность. И... он мог услышать приглушенный шум от своих движений, таким образом, слух также вернулся к нему. Факт, что он дышит, означал, что воздух откуда-то доходит до него. Поскольку его глаза уже приспособились к тьме, он определил место, где было крошечное отверстие даже не света, а просто более светлого оттенка темноты, чем тот, который окружал его. Он протягивался дальше, и его рука зацепилась о нечто знакомое и цилиндрическое: рукоять его молота. Собрав последние остатки своих сил, Нобундо схватился за молот, занес его над головой и стал пробиваться им в направлении крошечного отверстия. Осколки каменной кладки поддавались ему, смутно показывая тесный проход, созданный массивными каменными блоками и углами, под которыми они упали. До его ушей немедленно донеслись звуки приглушенных криков, воплей, полных ужаса, исходящие издалека, на некотором расстоянии от него. С помощью молота ему удалось вытащить из тесного плена верхнюю часть своего тела на поверхность через отверстие, которое он же и создал. Как только ему это удалось сделать, он услышал приглушенный стон из-под груды булыжников под ним. Собравшись с силами, он вытянул остальную часть своего тела из прохода, едва сдерживаясь от желания вскрикнуть, так как его сломанная нога наступила на острый каменный порог и боль пронзила все тело. А мучительные стоны тем временем продолжались. Камни вокруг него вздрогнули, песок и грязь полились вниз через трещины. Как можно быстрее он направился к выходу неправильной формы, откуда, как он разглядел, исходил слабый намек на свет. Судя по усиливающимся стонам существа под камнями, Нобундо предположил, что это был огр, и что тот отчаянно пытается выбраться. Нобундо перевернулся на спину и пополз на ночной воздух, словно краб, отталкиваясь своими локтями, а огр предпринял еще одну решительную попытку выбраться наружу. Нобундо мог теперь увидеть всю эту насыпь обломков. Огр гневно поревел еще какое-то время, а затем весь этот курган полностью обвалился, создав огромное облако пыли и напрочь оборвав стоны. Но затем сразу же последовал другой крик, однако, на сей раз, он исходил издалека и откуда-то сверху, и, судя по голосу, это была испуганная женщины. Нобундо повернулся и обомлел от зрелища, которое он больше никогда не забывал, хотя и пытался сделать это изо всех сил, начиная с того дня. Весь Нижний Город, освещенный лунным светом и отблесками от костров сверху, стал местом свалки для тел безжалостно убитых дренеи. И хотя дождь прекратился, c насыпей из трупов все еще не смылись рвота, кровь и мелкий мусор. Сердце Нобундо сжалось, как только он увидел среди тел мертвых детей. Несмотря на их юность, многие из них смело решили остаться со своими родителями, ибо они слишком хорошо понимали, что орки заподозрят неладное, если в городе дренеи не окажется ни одного ребенка, и тогда продолжат охотиться на них до исчезновения последнего из их рода. Однако часть Нобундо надеялась и просила всеми фибрами души, что оставшихся детей можно будет защитить, что они спрячутся в потайных местах, которые были торопливо вырыты в горах. Что за глупая вера, понимал он, но, тем не менее, он цеплялся за нее. Что может быть более бессмысленным, чем убийство детей? И снова он услышал крики женщины, сопровождаемые издевками и насмешками. Орки праздновали, упиваясь своей победой. Осмотревшись, он определил источник шума высоко над собой, где дренеи построили Вершину Альдор, выступающей из утесов Граничных холмов. Там орки мучили нескольких несчастных женщин дренеи. Я должен попытаться остановить их. Но как? Один, со сломанной ногой, один против сотни... оставленный Светом, вооруженный только своим молотом. Как он мог остановить безумие, которое разворачивалось наверху? Я должен найти способ! В отчаянии он полез по трупам, скользя по жидкости, не обращая внимания на гнилое зловоние и вид вывалившихся внутренних органов. Таким образом, он проделал весь путь вокруг внешнего круга Нижнего Города, к подножью утесов, где стена встретилась с горой. Он мог бы найти способ подняться туда вверх. Он... Крик прекратился. Он посмотрел вверх на тени от лунного света. Они несли неподвижное тело к краю обзорной площадки, и затем с размахом выбросили безжизненный груз вниз в темную бездну. Труп приземлился с унылым глухим звуком неподалеку от того места, где тихо лежал Нобундо. Он пополз вперед, в надежде обнаружить хоть какие-то признаки жизни у женщины... Шхака, он вспомнил ее имя, как только приблизился достаточно близко, чтобы разглядеть ее лицо. Раньше он встречался с ней много раз, хотя разговаривали они только в редких случаях. И тогда он всегда считал ее приятной и привлекательной женщиной. А теперь она лежит, израненная и избитая, с перерезанным горлом, из которого струится кровь. По крайней мере, для нее боль уже закончилась. И вновь сверху раздался крик, голос еще одной женщины. Гнев вспыхнул внутри Нобундо. Гнев, разочарование и подавляющее желание отомстить. Отчаянно он сильно сжал молот и попытался снова призвать Свет. С его помощью, возможно, он мог бы сделать хоть что-то, что-нибудь... но и на сей раз единственный ответом была тишина. Что-то внутри него говорило, что надо уходить отсюда так быстро, насколько возможно, искать других, сбежавших, выживших... чтобы в один день исполнить некую великую цель. Это трусость. Я должен найти способ; я просто обязан. Но глубоко внутри Нобундо понимал, что эта битва закончена. Если его в действительности ожидала некая великая судьба, то он должен был уйти немедленно. А так он просто умрет бессмысленной смертью, если попытается пробиться к вершине. Крики от пыток снова пронеслись по ночному воздуху. Нобундо посмотрел на секцию внешней стены, которая лежала частично разрушенной. Это было сложным препятствием, но вполне преодолимым, и оно никем не охранялось. Это был шанс. Шанс выжить и когда-нибудь сделать все как надо. Ты должен пройти через это. Ты должен уйти. И вновь прозвучал продолжительный вопль, но на этот раз он был оборван сухой милостью мучителей. А затем до него дошел звук орочьих голосов прямо возле склона внутренней стены. Казалось, будто они обыскивали трупы в поисках чего-то или кого-то. Его время кончалось. Нобундо поднял свой молот. И хотя это заняло значительное количество времени и усилий, и на это пришлось потратить те остатки сил, что были у него в запасе, он пробрался по лежащим телам через дыру в стене. Он медленно волочил ноги в самую чащу леса Тероккар, а на Вершине Альдор вновь зазвучали женские крики.
"Ну, разумеется, то, что ты выжил - это знак, весточка от Света." "Он благословляет каждого из нас своим способом. Когда придет время, ты найдешь его снова." "Надеюсь на это, мой добрый, старый друг. Вот только... я не чувствую то же самое. Что-то внутри меня изменилось." "Ерунда. Ты устал и сбит с толку, и после всего, что с тобой произошло, ты не можешь обвинять себя в этом. Отдохни немного." Ролк вышел из пещеры. Нобундо лег на спину и закрыл глаза... Крики. Неистовые мольбы женщин. Нобундо резко открыл глаза. Он был здесь уже в течение нескольких дней, в одном из немногих лагерей, где теперь жили те, кто ушел в бега перед сражением. Все же он не мог избежать душераздирающих криков женщин из прошлого, которых оставил умирать. Они взывали к нему каждый раз, как он закрывал глаза, прося его о помощи, о спасении. У тебя не было другого выхода. Но было ли это, в самом деле, правдой? Он не был полностью уверен в этом. Недавно Нобундо обнаружил, что ему все труднее и труднее думать ясно. Его мысли стали запутанными, бессвязными. Он тяжело вздохнул и встал с кровати на каменный пол, простонав, так как незажившая рана тотчас напомнила о себе. Он вышел на туманный воздух болота и прошелся по промокшему полю тростника. Болото Зангар было неприветливой территорией, но в настоящее время, по крайней мере, оно стало их домом. Орки всегда избегали заболоченных мест, и вполне по объективным причинам. Вся область была большим соленым мелководьем; практически вся флора и фауна была ядовитой, и нужно было всегда быть наготове; много местных больших существ могли питаться что угодно, в первую очередь тем, что не успело съесть их самих. Пройдя мимо нескольких гигантских грибов, Нобундо услышал повышенные голоса: волнения исходили от края лагеря. Он поспешил, чтобы посмотреть, что случалось. Жители лагеря помогали пройти мимо охранников периметра трем потрепанным дренеи, двум мужчинам и одной женщине. Еще одного, без сознания, несли сзади. Нобундо вопросительно посмотрел на одного из охранников, который сразу же ответил на невысказанный запрос: "Оставшиеся в живых из Шаттрата." Заинтересовавшись, Нобундо последовал за этой процессией назад к пещерам, где выживших осторожно уложили на кровати. Ролк возложил свои руки сначала на того, кто был без сознания, но ему не удалось пробудить его. Женщина, по-видимому, в ошеломлении, бормотала: "Где мы? Что случилось? Я не чувствую... что-то..." Ролк обратился теперь к ней и стал успокаивать. "Расслабься. Ты среди друзей. Все будет хорошо." Нобундо удивился. Разве сейчас хорошо? Отряд орочьих охотников уже обнаружил один лагерь и уничтожил его. А эти четверо, как они выжили? Какие ужасы увидела эта женщина? Что привело лежащего без сознания в такое состояние комы? И даже больше этого, то, как они выглядели и вели себя... Нобундо даже задумался, а были ли их повреждения только физическими: они казались высушенными, удрученными. Они выглядели точно так же, как он сам чувствовал себя. Несколько дней спустя выжившие достаточно поправились, и Нобундо посчитал, что они готовы рассказать о случившимся в Шаттарате. Женщина, Корин, решила заговорить первой. Ее голос ломался, поскольку она снова вспоминала этот кошмар. "Нам повезло. Мы ушли глубоко в гору, в одно из немногих потаенных мест, которые не были обнаружены орками ... по крайней мере, нам везло вначале." Нобундо озадачился. "Однажды отряд зеленокожих монстров нашел нас. Последовало сражение... Я никогда раньше не видела ничего подобного. Четверо мужчин, которые пожелали защищать нашу группу, были убиты, но они также убили многих орков. Наконец, остались только Херак и Эстес. Они убили тех зверей, что еще оставались. Они были дикими животными. И те глаза, те ужасные глаза..." Корин вся задрожала. Теперь заговорил Эстес: "Был взрыв. И сразу же ядовитый газ просочился в наше тайное место, душа нас, вызвав болезнь, которую никто из нас раньше не испытывал прежде." Нобундо вспомнил о том неестественном красном тумане и быстро окунулся в те события. Херак сорвался. "Мы чувствовали, словно умираем. Большинство из нас потеряли сознание. Когда мы очнулись, было уже утро. Верхние уровни были покинуты. Мы вышли из Граничных холмов и оттуда отправились в Награнд, где нас нашли спустя много дней скитаний." "И сколько вас было там?" Херак ответил: "Двадцать, возможно больше. В основном женщины, несколько детей. Другие покинули нас несколько дней спустя, как тот, что лежит без сознания в пещере... Акама, как они назвали его нам. Нам сказали, что он получил большую дозу газа, больше чем любой другой из оставшихся в живых. Ролк все еще не уверен, очнется ли он когда-либо..." Херак прервался и затих. Эстес продолжил: "Позже мы были разделены и разосланы в различные лагеря, разбросанные по болоту Зангар и Награнду. Чистая предосторожность, на случай, если один из лагерей будет обнаружен орками, то не все мы будем убиты." "Среди вас были жрецы или Поборники - кто-то, кто мог общаться со Светом?" Все трое покачали головой. "Я не могу говорить за Акаму, но Эстес и я были простыми мастеровыми и не привыкли орудовать оружием любого вида. Потому нас и отправили в пещеры: мы были последней линией обороны." Корин спросила Нобундо: "Когда ты бежал, с тобой были другие? Были другие оставшиеся в живых? Мы слышали, что орки оставались на более низких уровнях, но мы не хотели, чтобы нас обнаружили, потому мы просто сбежали." Нобундо вспомнил о сложенных телах в Нижнем Городе... услышал в голове мучительных мольбы и крики с Вершины Альдор. "Нет," ответил он. "Мне нечего добавить." Прошло несколько сезонов. Велен, их лидер и пророк, посетил их два дня тому назад... или это было четыре дня тому назад? В последнее время Нобундо становилось все тяжелее запоминать некоторые вещи. Велен прибыл из одного из соседних лагерей. Его точное местоположение оставалось строго охраняемой тайной, в случае, если кто-то из них будет взят в плен живым, и его будут пытать. Дренеи не смогут выдать информацию, которой они не обладают. Во всяком случае, Велен говорил с ними об их будущем, о том, что они должны затаится в течение некоторого продолжительного времени, возможно на несколько лет, и наблюдать, ждать, смотреть, когда иссякнет ярость орков. Если верить Велену, то зеленокожие начали строительство чего-то, на что, казалось, были затрачены все их ресурсы и все время. Проект, очевидно, отвлек их внимание от выслеживания выживших дренеи, по крайней мере, пока что. То, что орки строили неподалеку от своей главной цитадели в выжженных солнцем землях, казалось, было некими воротами. Велен, казалось, знал гораздо больше, что говорил, но, в конце концов, на то он и был пророком, провидцем. Нобундо считал, что благородный мудрец должен знать о многих вещах, вещах, которые он и другие просто-напросто не могли понять из-за недостатка мудрости. Нобундо наблюдал, как Корин шла по воде с рыбацким копьем. Сейчас она выглядела не совсем так, как раньше. Ему казалось, что ее телосложение изменилось за прошлые несколько недель. Ее предплечья стали немного больше; ее лицо вытянулось, а осанка ухудшилась. И, как бы невероятно это звучало, ее хвост, казалось, и в самом деле, уменьшался. Подошли Херак и Эстес, и Нобундо мог поклясться, что он видел те же преобразования и у них. Он посмотрел вниз в воду на свои предплечья. Это его воображение, или они тоже казались раздутыми? Он не совсем хорошо чувствовал себя с тех пор... начиная с той ночи. Но он успокаивал себя, что со временем выздоровеет. Теперь же он волновался все больше и больше. Корин приблизилась к нему. "Я закончила на сегодня. Пойду, полежу." Она отдала Нобундо свое копье. "Ты как себе чувствуешь?" спросил он. Корин неуклюже улыбнулась, и выглядело это как-то неубедительно. "Просто устала," ответила она. Нобундо сидел на вершине горы, смотрящей на болото Зангар, но глаза его были закрыты. Он чувствовал себя утомленным, полностью изможденным. Он приходил сюда, чтобы побыть в одиночестве. Он уже несколько дней не видел Корин. Она и двое других скрывались в одной из пещер, и когда он спрашивал, что с ними, в ответ просто пожимали плечами. Что касается того, которого звали Акама, он все еще был в беспросветной коме, несмотря на непрерывные усилия Ролка. Что-то было решительно не так. Нобундо знал это: он видел изменения в себе и в других выживших, включая и Акаму. Остальная часть лагеря тоже знала об этом. казалось, они стали говорить с ним всё меньше и меньше, даже Ролк. А в один день, когда Нобундо вернулся в лагерь с несколькими маленькими рыбами, ему сказали, что у них она уже есть в достаточном количестве, и что он может съесть эту рыбу сам... поскольку, хотя и неизвестно, что за болезнь изводила его, она могла бы распространиться на других, если они прикоснуться к той же пищи, с которой он имел контакт. Нобундо почувствовал отвращение. Его служба больше ничего не значит? Он потратил многие часы здесь, среди вершин, спокойно обдумывая, принуждая свой разум сосредоточиться, отчаянно пытаясь достичь того, что до сих пор оставалось для него недосягаемым: Света. Но доступ к Свету был до сих пор закрыт для Нобундо, как будто часть его разума, которая вступала в контакт, просто больше не функционировала, или, что еще хуже, уже не существовала. Даже простые размышления, подобные этим, вызывали у него головную боль. В последнее время становилось все более трудно ясно формулировать свои мысли. Его руки продолжили раздуваться, опухоль никуда не уходила, а его копыта начали раскалываться. Местами они даже отпали и больше не росли снова. И все это время старые кошмары... они не проходили. По крайней мере патрульные боевые отряды орков стали куда менее частыми. Приходили сообщения, что, чем бы там не занимались орки, их главное постройка подходит к завершению. И действительно оказалось, что это было некими вратами, как и предсказывал Велен. Хорошо, подумал Нобундо. Надеюсь, что они пройдут через них, и те приведут их прямо к смерти. Он встал и медленно, не спеша, побрел назад к лагерю, благодаря за поддержку свой молот, который стал настолько тяжелым в последние недели, что он нес его кристаллическим бойком вниз, используя скорее как трость при ходьбе, а не по назначению. Через несколько часов он достиг своей цели и решил встретиться с Ролком. Вместе они могли назначить собрание, где бы все обговорили проблему увеличивающейся нетерпимости, оказываемой... Нобундо остановился у входа в пещеру Ролка. Там лежала на кровати Корин. Она теперь так изменилась, что вообще больше не походила на дренеи, а скорее на некую пародию их расы. Она выглядела больной и истощенной. Ее глаза были молочными, а кисть руки раздулась до огромных размеров. Ее копыта отпали, выставив на показ два костистых выступа, а ее хвост стал всего лишь маленьким отростком. Несмотря на ее хилое состояние, она билась в руках Ролка. "Я хочу умереть! Я всего лишь хочу умереть; я хочу, чтобы боль прошла!" Ролк крепко держал ее. Нобундо быстро приблизился и наклонился к ней. "Не глупи!" Затем он посмотрел на Ролка. "Разве ты не сможешь вылечить ее?" Священник, нахмурившись, посмотрел на своего друга. "Я пытался!" "Позвольте мне уйти! Позвольте мне умереть!" И тогда из рук Ролка пошло свечение, успокоившее Корин, мягко подавившее ее, пока ее судороги не ослабли и, наконец, не прошли полностью. Она осела вниз, продолжая рыдать в муках, и свернулась, словно новорожденная. Ролк кивнул Нобунду головой, предлагая покинуть пещеру. Оказавшись снаружи, Ролк посмотрел на Нобундо строгим пристальным взглядом. "Я сделал все, что мог. Но ее тело словно было сломано, как и ее воля." "Должно же быть что-то, что может... какой-то способ..." Нобундо изо всех сил пытался должным образом сформулировать свои мысли. "Мы должны хоть что-то сделать!" - наконец, выпалил он. Ролк помолчал немного. "Я волнуюсь за них и за тебя. Мы получили сообщения, что остальные выжившие из Шаттрата в других лагерях подверглись тем же самым изменениям. Независимо от того, что это, оно не поддается никакому виду исцеления, и оно не проходит. Наши дренеи боятся, что если не будут приняты меры, то все будет потеряно." "О чем ты говоришь? Что происходит?" Ролк вздохнул. "Только переговоры. Пока. Я пытаюсь призвать всех к благоразумию, но даже я не могу вечно защищать тебя и других. И, если по правде, не уверен, что я должен так поступать." Нобундо почувствовал горькое разочарование в своем друге, которому, как он думал, он мог доверять, и который теперь уступил той же самой глупой паранойе, как и остальные. Поскольку ему больше нечего было сказать, Нобундо повернулся и ушел. Состояние Корин ухудшалось, и решение, которое так боялся Нобундо, о котором говорил Ролк, было, наконец, принято несколько дней спустя. Нобундо, Корин, Эстес и Херак предстали перед остальными жителями лагеря. У одних были мрачные лица; некоторые казались грустными; лица других были нечитабельны. Ролк, со своей стороны, был в замешательстве, но казался решительным, словно охотник, который предпочитает не убивать, но знает, что ему нужно поесть, и потому он готовится нанести своей добыче смертельный удар. Как и предполагалось, лагерь выбрал Ролка на незавидную роль их представителя. "Это будет нелегко для меня, для любого из нас..." Он указал рукой на стоическое собрание позади него. "Но мы говорили с представителями из других лагерей, и вместе мы пришли к этому решению. Мы полагаем, что будет гораздо лучше для всех, если те из нас, кто был ... заражен, будут жить вместе, но... отдельно от тех, кто остался в здравии." Корин, выглядевшая особенно несчастной, спросила резким скрипучим голосом: "Нас ссылают?" Прежде, чем Ролк смог возразить, Нобундо взорвался: "Точно, так оно и есть! Они не могут решить наши проблемы, таким образом, они... они надеются просто игнорировать нас! Они просто хотят, чтобы мы убрались!" "Мы не можем помочь вам!" - выпалил Ролк. - "Мы понятия не имеем, заразна ли ваша болезнь, а ваше уменьшение физических сил, ваше снижение умственной активности - это ответственность, которую мы не можем себе позволить. Нас и так недостаточно много осталось, чтобы так рисковать!" "Что будет с ним, с Акамой?" спросила Корин. "Он останется здесь, под моей опекой, пока не очнется," ответил Ролк, и затем добавил, "если он очнется." "Как любезно с твоей стороны", пробормотал Нобундо, его слова были полны сарказма. Ролк шагнул вперед и вызывающе встал перед Нобундо. Несмотря на свою слабость, Нобундо выправился и взглянул прямо в глаза Ролку. Ролк сказал: "Ты спрашивал, наказал ли тебя Свет своим молчанием за твое поражение при Шаттрате." "Я отдал все в Шаттрате! Я был готов умереть, чтобы ты, все вы могли жить!" "Да, но ты не умер." "Ты... хочешь сказать, что я дезертир?" "Я считаю, что, если Свет покинул тебя, на то у него была причина. Кто мы такие, чтобы подвергнуть сомнению пути Света?" Ролк оглянулся назад и посмотрел на других для поддержки. Некоторые из них отвели взгляд, но многие так не поступили. "Что бы не случилось, я считаю, что пришло время, когда ты должен принять свое новое место в новом порядке вещей. Я считаю, что пришло время, когда ты примешь во внимание благо остальных..." Ролк протянул руку и вырвал молот из руки Нобундо. "И я считаю, что пришло время, когда ты прекратишь пытаться быть кем-то, кем ты не являешься." Это было ошибкой - придти сюда. Ничего не изменилось. Ты - Крокал, ты для них всего лишь Сломленный. Нет. Они не будут слушать. Но он может заставить их слушать. У него было, в конце концов, прозрение. Нобундо невольно перевел свой взгляд с собравшейся толпы к фонтану в центре маленькой площади. Он попросил у той воды ясности. И почувствовал, как решительно сосредоточились его мысли. Он поблагодарил воду и, тяжело опершись о свою палку, снова посмотрел на море неодобрительных взглядов внизу, уставившихся на него. Наступил неловкий момент тишины. "Что за бред," услышал он, как кто-то прошептал. Когда он в первый раз собрался говорить, его голос стал тихим и хриплым, далеким даже для его ушей. Он откашлялся и начал снова, уже громче. "Я пришел... чтобы поговорить с вами о..." "Мы тратим время впустую. Что Крокал может сказать нам?" К этому утверждению присоединялось еще больше недовольных голосов. Нобундо вздрогнул. Его рот раскрывался, но у него пропал голос. Я был прав. Это было ошибкой. Нобундо развернулся, чтобы уйти, но он встретился со спокойным взглядом пророка, их лидера, Велена. Провидец серьезно смотрел на Нобундо. "Куда-то собираешься?" Нобундо сидел наверху одного из утесов, взирая на опаленные земли. Они не очень изменились в последние... как давно он впервые пришел сюда? Пять лет? Шесть? Когда он и другие были сосланы в новый лагерь для Крокал, как их в конце стали называть, Нобундо был сердит, расстроен и угнетен. Он отправился прямиком, не сворачивая, в самое дальнее место, где ему разрешали находиться. Он всегда хотел изучить холмы, граничащие с болотом Зангар, но у подножий тех холмов находились лагеря "нетронутых", область, которая теперь была запрещена "его виду". И потому он приходил сюда через весь жаркий зной, к пикам над самой огромной пустошью Дренора: пустошью, которая были раньше цветущими полянами до того, как орки стали проводить политику ненависти и геноцида, пустошью, созданной чернокнижниками и их нечестивой магией. По крайней мере, орки причиняли меньше проблем в эти дни. Несколько орочьих отрядов все еще прочесывали окрестность, и они так же убивали любого замеченного ими дренеи. Однако сейчас их количество заметно уменьшилось: многие зеленокожие дикари отправились несколько лет тому назад через врата и больше не возвращались. В свете этих событий Нобундо услышал, что его народ строит новый город где-то на болоте. Это не важно, подумал он. Это город, в котором мне никогда не будут рады. Изменения в Нобундо и других продолжались. Из ничего стали появляться отростки. Нарывы, бородавки и странная опухоль распространились по всему их телу. Их копыта, один из самых отличительных атрибутов дренеи, полностью исчезли, вместо них появилось нечто напоминающее деформированные ноги. И при этом эти изменения не было просто внешними. Им изо всех сил приходилось постоянно поддерживать умственную активность на уровне. Некоторые, которые полностью потеряли себя, превращались в пустые сосуды, бесцельно блуждающие и разговаривающие с теми, кто существовал только в их воображении. Некоторые из этих Потерянных просто проснулись однажды и ушли в неизвестном направлении, и никогда не возвращались. Одним из первых Потерянных стал Эстес. Теперь у Корин остался только один компаньон, с которым она пережила те темные времена в Шаттрате. Хватит, подумал он. Прекрати это откладывать. Делай то, ради чего ты пришел сюда. Он откладывал, потому что часть его знала, что и на сей раз все будет как в прошлый раз. Но он должен был, так или иначе, это сделать, так он поступал каждый день в течение уже нескольких лет... потому что другая его часть все еще хранила надежду. Он закрыл глаза, мысленно отослал от себя свою просьбу и потянулся к Свету. Пожалуйста, хоть один разок... позволь мне снова согреться в твоей сияющей славе. Ничего не произошло. Старайся лучше. Он сосредоточил каждую унцию своей концентрации, которая была у него в запасе. "Нобундо." Его дух почти выпрыгнул из тела, он распахнул глаза и схватился рукой за землю, чтобы не упасть. Он начал смотреть вверх, в небо. "Я нашла тебя!" Он повернулся и увидел Корин, испустил глубокий вздох и встряхнул головой. Не думал же ты, что Свет снова обратит на тебя внимание? Она подошла и села рядом с ним; выглядела Корин утомленной, нездоровой и немного смущенной. "Как жизнь?" спросил Нобундо. "Не хуже чем обычно." Нобундо ожидал продолжения их разговора, но Корин просто стала смотреть на неприглядный вид со скалы. За ними из соседней груды камней наблюдала незамеченная им обоим фигура. Она слушала их. "Ты что-то хотела мне сказать?" Корин задумалась на мгновение. "Ах, да!" наконец, высказалась она. "Сегодня в лагерь прибыл новый житель. Он сказал, что орки... перегруппировываются. Готовятся для чего-то. Они во главе с каким-то новым,... как они их называют? Те, что творят темную магию?" "Чернокнижник?" "Да, похоже, что он." Корин встала и шагнула вперед, оказавшись всего в нескольких сантиметров с края утеса. Она была тиха в течение долгого времени. Неподалеку от них фигура позади камней как тихо пришла, так и скрылась. Глаза Корин устремились вдаль, как и ее сухой голос, ее будто и не было здесь. "Как ты думаешь, что случится, если я сделаю еще несколько шагов?" Нобундо растерялся, он не был уверен, шутит ли она таким образом. "Думаю, ты бы упала." "Да, мое тело упало бы. Но иногда я думаю, что, если мой дух... взлетит? Нет, не то слово. Что за слово... когда идешь вверх и вверх, словно летишь?" Нобундо задумался. "Воспарит?" "Да! Мое тело упадет, а мой дух воспарит." Через несколько дней Нобундо проснулся от головной боли и пустого желудка. Он решил пойти посмотреть, осталась ли у него рыба от вечерней трапезы. Кода он выбрался из пещеры, он заметил, что снаружи собрались другие, они смотрели вверх, прикрывая свои глаза. Он вышел из тени гигантского гриба, поднял глаза, и был тоже вынужден прикрыть их рукой. Его рот раскрылся от удивления. На раннем, темно-красном утреннем небе показалась трещина. Это выглядело, словно разорвался шов, связывающий саму ткань их мира, откуда явились ослепительные огни и некая грубая, невыразимо мощная энергия. Трещина извивалась и танцевала словно огромная, ползущая змея из чистого света. Земля начала трястись. Давление в голове у Нобундо росло, казалось даже, что она вот-вот лопнет. В воздухе запахло электричеством; волосы на теле Нобундо встали дыбом; и на короткую, безумную секунду ему почудилось, что уничтожается сама действительность. Пока Нобундо наблюдал за всем этим, в течение одного мига собравшиеся Сломленные распались на многочисленные зеркальные изображения: одни были старше оригинала, другие младше, некоторые вовсе не были Сломленными, а скорее здоровыми, нетронутыми дренеи. Затем иллюзия прошла. Земля всколыхнулась, как будто Нобундо стоял на телеге, внезапно пришедшей в движение. Он и другие упали в грязь, где и остались лежать, поскольку дрожь не прекращалась. Через несколько секунд землетрясение ослабло и, наконец, остановилось. Корин смотрела с широко раскрытыми глазами на трещину, которая теперь вновь запечатывалась. "Наш мир идет к концу," прошептала она. Их мир не закончился. Но он был близок к этому. Когда Нобундо вернулся на свое старое место на вершине горы на следующий день, он увидел совершенно сумасшедшее зрелище. Дым вздымался в небо, образуя черное облако над землей. Воздух обжигал его легкие. Внизу утеса, где он стоял, раскрылась гигантская трещина. Оттуда лился пар, а когда Нобундо наклонился, он мог увидеть слабый жар из глубин земли. Огромные куски земли отвалились от остальной части пустыни и, непонятно как, плавали прямо в воздухе. И части самого неба походили на окна... ведущие куда-то. Казалось, что Нобундо мог увидеть другие миры в тех окнах, те, что были очень далеко, и те, что, по-видимому, были поблизости, но было ли это реально, или это был некий обман после катастрофы - этого Нобундо не мог сказать. И всюду, всюду нависла ощутимая тишина, как будто все существа на земле или умерли, или убежали прочь куда подальше. Но даже так, Нобундо чувствовал, как будто он был не один. На мгновение ему показалось, что он краем глаз заметил какое-то движение. Он осмотрелся вокруг, отчасти ожидая увидеть Корин. Ничего. Просто игра его протухшего разума. Нобундо бросил взгляд на кошмарный вид перед ним, и задумался, наступит ли в ближайшем будущем конец всему, чего он знал. Но прошло время, и жизнь продолжалась, как это было и раньше. По сообщениям, которые просачивались в лагерь, все области были сильно разрушены. Все же мир выжил. Разбитый, искривленный, замученный ... но мир выжил, и Сломленные - тоже. Они питались орехами, кореньями и той малой рыбой, что можно было найти в болоте. Они кипятили воду и искали убежище от бурь, которых они никогда прежде не видели, но они выжили. Сезон сменялся один за другим, и вскоре животные вернулись. Некоторых из их видов раньше вообще не существовало, но звери вернулись. Когда Сломленные получили шанс успешно поохотиться, они уже стали питаться и мясом. Они выжили. Большинство из них, по крайней мере. Пару дней назад исчез Херак. Он уже в течение многих месяцев отдалился от остальных, и у него все смешалось в голове, и хотя Корин не говорила об этом, и она, и Нобундо знали, что тот был близок к тому, чтобы присоединиться к рядам Потерянных. Херак был последним из защитников Корин в Шаттрате, и Нобундо понимал ее потерю. И хотя Нобундо не говорил об этом, он задумывался, мог ли он также когда-нибудь потерять здравомыслие и контроль над собой, отправиться в неизвестном направлении, никогда не вернуться назад, стать просто памятью. Он продолжил свою ежедневную вахту, совершая паломничество к отдаленной горной вершине, продолжая надеяться, что однажды, если он отбудет свое наказание и заработает себе прощение, Свет снова благосклонно засияет для него. И каждый день он возвращался в лагерь в разочаровании. И каждую ночь ему снился один и тот же ужасный кошмар. Нобундо стоял снаружи города Шаттрат, колотя кулаками о закрытые ворота, в то время, как в ночи раздавались предсмертные крики. Он осознавал, будучи там, что это было еще одним сном, и не понимал, почему этот кошмар так похож на все остальные. Он неоднократно колотил об это дерево, пока его избитые руки не начинали кровоточить. А за вратами умирали медленной, ужасной смертью женщины и дети. Один за другим эти умирающие крики прекращались, но оставался один измученный вопль. Он знал этот крик: это был голос, который отзывался эхом через весь лес Тероккар, пока он бежал из города. Скоро и этот крик исчез, и ничего не осталось, кроме тишины. Нобундо отстранился от ворот, смотря на свое хилое, искаженное, бесполезное тело. Он дрожал и плакал, ожидая своего неизбежного пробуждения. Но вместо этого последовал скрип, и ворота медленно распахнулись. Нобундо широко раскрыл глаза. Такого никогда не случалось прежде. Это было что-то новенькое. Что это могло означать? За массивными дверьми показался пустой Нижний Город, внутренние стены и крепостные валы, освещенные одним гигантским костром во внутреннем кольце. Нобундо шагнул вперед, стремясь к теплу огня. Он озирался, но вокруг не было никаких тел, никаких признаков бойни, кроме разбросанного оружия, лежащего в радиусе нескольких метров вокруг костра. Прозвучал слабый раскат грома, и Нобундо почувствовал, как дождь падает на его ладонь. Он сделал еще один шаг вперед, и гигантские ворота закрылись позади него. Тогда он услышал звуки, шаркающий шум, исходящий по ту сторону света от костра и приближающийся все ближе. У Нобундо не было никакого оружия, даже его трости, и даже осознание, что он сейчас спит, ничуть не успокоило его, наоборот, он почувствовал реальную опасность. Он попытался схватить горящую палку из огня, но в свете костра он увидел идущую к нему женщину-дренеи. Внезапно начавшийся дождь продолжался. Сначала он улыбнулся, обрадовавшись, что хоть кто-то выжил, но его улыбка быстро исчезла, как только он увидел кровавую глубокую рану поперек ее горла и ушибы на ее теле. Ее левая рука безвольно и неестественно свисала. Она бессмысленно уставилась на него, все же нечто в ее поведении было... обвиняющее. Когда она приблизилась, он увидел, что это Шхака. Скоро к ней присоединились другие, многие из них еле волочили ноги, сгибая колени в обе стороны, их глаза были затуманены, на их телах зияли ужасные раны. Поднялся ветер, вспыхнул огонь. Дождь перерос в град. Одна за другой, женщины наклонялись, брали различное оружие с земли, и шли к нему. Нобундо схватил факел. Я хотел спасти вас! Но я не мог ничего сделать для вас, хотел он закричать, но из его рта не вылетело ни слова. Его движения стали медлительными, скованными. Ветер завыл еще сильнее, погасив факел Нобундо. Убитые женщины подходили все ближе, поднимая свое оружие, а лютый ветер задувал огонь от костра, пока тот тоже не потух, оставив Нобундо в полной кромешной тьме. Он ждал, слушал... пытаясь поймать звуки их приближения через проливной дождь. Внезапно его запястье схватило что-то ледяное. Нобундо вскрикнул.... И проснулся. Он чувствовал себя полностью выжатым, еще более уставшим, чем перед сном. Кошмар забрал все его силы. Он решил, что утренний воздух может ему помочь освежиться. Возможно, Корин уже встала, и они могли бы поговорить. Он подошел туда, где обычно другие собирались за утренним завтраком, и спросил, где сейчас Корин у одного из новых членов лагеря. "Она ушла." "Ушла? Куда? Когда?" "Минуту назад. Она не сказала куда. Она странно вела себя... сказала, что она собирается - как там она сказала?" Сломленный сделал паузу, задумавшись, а затем, вспомнив, кивнул. "Да, правильно. Она сказала, что собирается 'воспарить'." Нобундо бежал так быстро, как только позволяли ему ноги. Когда он достиг вершины горы, в его легких словно полыхал огонь; он отхаркивался густой зеленой слизью; его ноги безудержно подергивались. На плато, ведущее к утесу, он видел ее, стоящей на краю, смотрящей вниз. "Корин! Остановись!" Она оглянулась назад, слегка и грустно улыбнулась, и затем повернулась обратно и тихо ринулась вниз, исчезнув в густом облаке пара. Нобундо подбежал к краю и мельком взглянул туда, где ничего не было видно, кроме слабого свечения далеко, далеко внизу. Слишком поздно. Он вновь потерпел неудачу, как в тот раз, когда не смог спасти женщин Шаттрата. Нобундо закрыл глаза, напрягся и в мыслях спросил у Света: Почему? Почему ты оставил меня? Почему ты продолжаешь мучить меня? Разве я не служил тебе искренне и верно? И снова не последовало никакого ответа. Лишь нежный бриз осушал слезы с его щек. Возможно, Корин была права. Нобундо с горечью понял, зачем она поступила так: она не хотела стать такой же, как Потерянные. Возможно, она нашла этот единственный выход. Этот мир больше ничего не оставил для него. Сейчас ему было так легко сделать свой последний шаг, спрыгнув с края и положив конец страданиям. Неподалеку скрытая фигура немного вышла вперед из выступающих скал, готовясь позвать... Но даже сейчас, изгнанный своим собственным народом, игнорируемый Светом, замученный душами тех, кого он не смог спасти... Нобундо понял, что не может сделать шаг вперед. А бриз тем временем перешел в сильный ветер, рассеяв облака пара, он стал сильно отталкивать Сломленного от края. В реве ветра Нобундо отчетливо расслышал одно единственное слово: Все... Нобундо напрягся, услышав это. Похоже, его здравомыслию подходил конец; конечно, его разум уже стал его обманывать. Фигура возле скал снова спряталась, продолжая вести свое тихое наблюдение. Снова поднялся ветер. Все, что... Еще больше слов. Что за безумие? Это не был Свет. Свет не "говорил": это было тепло, которое проникало в тело. Это было что-то новое, совсем другое. Заключительный порыв ветра обрушился на плато, заставив Нобундо присесть. Все, что существует - живет. После стольких лет молитв, Нобундо, наконец, получил ответ; ответ, который прибыл не от Света... А от ветра. Нобундо слышал, что орки общались со стихиями: землей, ветром, огнем и водой. Его народ даже несколько раз наблюдал, на что были способны эти "шаманы" до карательной кампании орков, но такие вещи всегда были чуждыми для дренеи. В следующие несколько дней Нобундо возвращался к утесу, где он слушал шепоты, который передавал ветер: заверения, что он был не один, обещания и дразнящие намеки, что его ожидает кладезь новых знаний. Иногда голос ветра был спокоен и умиротворен; в других случаях он был настойчив и напорист. Все это время у Нобундо все еще были сомнения, а не сходит ли он с ума, в конце концов. На пятый день, когда он уселся возле края утеса, он услышал грохот, походящий на гром, хотя небо было ясным. Он открыл глаза и увидел огромный столб пламени, извергающийся выше края утеса, вырастающий из трещины внизу. Огонь распространялся во все стороны, и в его дрожащем танце Нобундо мог заметить меняющиеся, туманные черты лица. Когда огонь заговорил, это походило на большую мощную бурю. Иди в горы Награнда. Среди высоких пиков ты найдешь место... где начнется твое настоящее путешествие. Нобундо подумал и ответил: "Чтобы добраться до того места, я должен пройти через лагеря нетронутых, где находиться моему виду запрещено." Огонь быстро увеличился в размерах, Нобундо мог почувствовать его жар на своем лице. Не подвергай сомнению надежду, которая возложена на тебя! Пламя спало. Иди с высоко поднятой головой, ты больше не один. А неподалеку от Нобундо его давний наблюдатель вновь нырнул в свое укрытие. И хотя в отличие от Нобундо он не мог услышать стихию, он видел огонь, видел его изменяющееся лицо. И если бы Нобундо смог взглянуть глаза этого наблюдателя, то он увидел бы в них абсолютное изумление. Следующие два дня Нобундо провел в трудном походе вместе с ветром, всегда дующим ему в спину, всегда шепчущим в его ухо. Он узнал, что орочьи шаманы общались со стихиями, но их связь была нарушена, когда орки отвернулись от них для практикования демонической магии. Он, возможно, мог бы узнать и больше, но зачастую Нобундо было трудно понять ветер, как будто их связь фильтровалась или глушилась. Нескольких раз в пути ему казалось, что он слышал чьи-то шаги позади него. И всегда, когда он оглядывался назад, он ощущал, что независимо от того, кто или что это ни было, оно следовало за ним и пряталось от его взора. Он задумывался, не была ли эта другая стихия. Или игрой его разума. Когда он подошел, наконец, к лагерю нетронутых, солнце уже скрылось за горизонтом. Несомненно, стражи видели, как он подходит, однако два охранника продолжали стоять, пока он не достиг периметра лагеря. "Зачем ты здесь?" спросил больший из двух охранников. "Мне всего лишь надо пройти к горам." Появились другие жители лагеря, осторожно уставившись на Нобундо. "У нас строгий приказ. Никаких Крокал в лагерях. Иди своей дорогой." "Я не хочу оставаться в вашем лагере, мне нужно только пройти." Нобундо предпринял шаг вперед. Самый высокий из охранников отпихнул Нобундо назад. "Я сказал тебе..." И тогда последовал оглушительный удар грома, и появились черные тучи, хотя несколько секунд до этого небо было ясным, и внезапно хлынул град. Ветер, который ранее мягко убеждал Нобундо, теперь выл с фантастической силой, заставив двух охранников отступить. Самое невероятное из всего было то, что ветер и стегающий дождь шли вокруг и вместе с Нобундо, повалив и втоптав двух охранников в скользкую грязь. От увиденного у Нобундо глаза на лоб полезли. "Так вот на что это походит", подумал он вслух, "когда стихии на твоей стороне." Он улыбнулся. Жители лагеря укрылись в пещерах. Охранники с изумлением и страхом смотрели на Нобундо. А Нобундо просто пошел вперед, опираясь на свой посох, медленно пробираясь через лагерь и, наконец, к предгорьям с другой стороны, оставив за собой потрясенных, испуганных и сбитых с толку жителей лагеря. Тень, которая следовала за Нобундо, вышла из своего тайника - одного из гигантских грибов. Он не осмелился войти в деревню, поскольку был, в конце концов, Крокал. Но то, что только что увидел Акама своими глазами, зародило в нем семена. С тех пор, как он очнулся от своего длинного сна, он чувствовал лишь страх и отчаяние перед будущим. Но увидев, что сделал этот Крокал, увидев, как сами стихии пришли для его защиты, в Акаме зашевелилось чувство, которое, как он боялся, уже давно умерло. Он почувствовал надежду. И с этой новой надеждой он развернулся и спокойно ушел назад в болото. Через много часов сильно уставший Нобундо взобрался к верхним границам гор, где мог лицезреть дорогу для него из свежей, зеленой растительности. Когда его темп замедлялся из-за истощения, ветер подталкивал его, и сама земля под его ногами, казалось, предоставляла ему силу. И хотя дождь продолжал идти, он, казалось, был всюду, но не под ним, а его стекающими потоками Нобундо нетерпеливо утолял жажду. Приближаясь к пикам, он стал слышать в своей голове спорящие голоса: один негромкий и постоянный, сопровождаемый знакомым звуком ветра, а второй - слышащийся через некоторое время ропот огня. Голоса казались хаотичными, они накладывались в своей стремлении заговорить с ним и создавали какофонию, которая заставила его остановиться. Хватит! Я не могу понять всех вас одновременно. Нобундо собрал оставшиеся в нем силы и забрался на холм, с вершины которого открылся просто опьяняющий дух вид. Здесь расстилался Дренор, каким он был когда-то; плодородное и безмятежное, красивое, похожее на райский сад, убежище ниспадающих водопадов и разнообразной жизни. Ты должен простить их: прошло слишком много времени с тех пор, как они почувствовали успокаивающее действие шамана. Они сердиты, спутаны, они все еще не пришли в себя от нанесенного им удара. "Катаклизм," сказал Нобундо, вступая в цельный, спокойный, цветущий мир. Он сел на колени, выпил из пруда воды и почувствовал себя сразу моложе. Он почувствовал, что его разум прояснился, его мысли слились со окружающей средой, а все окружающее его вокруг в свою очередь стало частью его. Голос, который говорил с ним, был ясным и успокаивающим, сильным и здоровым. Да. Похоже, я была менее затронута катаклизмом, но так было всегда. Ведь необходимо, чтобы я быстро приспосабливалась, ведь я поддерживаю саму основу жизни. "Вода." Он скорее почувствовал подтверждение своей правоты, чем услышал ее. Добро пожаловать. Здесь, в этом тихом убежище, стихии сосуществуют в относительном мире, и таким образом наша беседа с тобой будет проходить гораздо легче, особенно на ранней стадии твоего пути, прежде, чем ты научишься чувствовать наши стремления без размышлений. Истинное знание и понимание займет годы, но если ты не свернешь, со временем мы будем отвечать тебе на твои просьбы... но никогда - на команды. Все же, если ты будешь уважать нас, и твои помыслы будут бескорыстны, мы никогда не оставим тебя. "Почему вы выбрали меня?" Катаклизм вызвал у нас всех суматоху и неуверенность. Какое-то время мы были потеряны. В тебе мы ощущали родственный дух: смущенный, пренебреженный. Мы должны были достаточно оправиться, и на это потребовалось некоторое время, но когда мы добились этого, нам показалось, что ты подходишь нам, поскольку ты... восприимчив. Для Нобундо это показалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. А что со Светом? Он должен оставить его и пойти новым путем? Или он должен отказаться от этого предложения? Может, все это было неким испытанием? Подобный риск стоил того, только если... "Я смогу использовать эти способности, чтобы помогать своему народу?" Да. Взаимоотношения между стихиями и шаманом синхронны. Шаман помогает успокаивать и объединять нас, а мы помогаем шаману. Когда ты закончишь свое обучение, ты сможешь призвать стихии в час нужды. Если стихии сочтут твою просьбу справедливой, то мы поможем тебе, как только сможем. Истинное понимание того, что обещала Вода, заняло бы годы. Однако в свое время Нобундо понял предназначение жизненной энергии вокруг него. Он хорошо осознавал, что все сущее, от самых больших существ Дренора до одной кажущейся незначительной крупицы земли, полно жизненной энергии, и что эти энергии были связаны и зависели друг от друга, несмотря на свое географическое местоположение и противостоящих им сил. Но что главнее, он мог чувствовать эти энергии, как будто они были частью его, поскольку теперь он знал, что они существовали. Стихии сдержали свое обещание, и ему были подарены аспекты их сущностей. От Воды он получил ясность и терпение: впервые через много лет его мысли стали безоблачны. От Огня он получил страсть, обновленное понимание жизни и желание преодолеть любое препятствие. От Земли он получил бесстрашие, железную волю и непоколебимую решительность. От Ветра он узнал о храбрости и упорстве: как следует глубоко понимать себя и встречать напасти лицом к лицу. Однако еще остался один, ключевой урок, который ускользнул от него. Он почувствовал это, ощутил, что стихии что-то сдерживают, что-то, что он не был просто еще готов понять. И... кошмары никуда не делись. Они немного ослабли, но каждой ночью Нобундо снова оказывался перед воротами Шаттрата, а в его голове эхом разносились предсмертные крики. И теперь, когда он пересекал врата и останавливался у огня, когда появлялись укоряющие его мертвецы, среди них была Корин. Он почувствовал успокоительный тон Воды: Мы ощущаем, что ты все еще... конфликтуешь сам с собой. "Да," ответил он. "Меня часто посещают духи тех, кто пал в Шаттрате. Стихии, вы мне можете помочь?" Конфликт заключен не в душах покойных, а внутри тебя. Это конфликт, который ты должен решить один. "Эта внутренняя борьба препятствует мне достичь истинной силы шамана?" Ощущение радости возникло из пруда вокруг него. Из всех стихий Вода была самая беззаботная. Твой конфликт отражен в небе выше тебя, в земле ниже тебя, во мне, и особенно - в Огне. Это отражение вечной борьбы природы, чтобы достигнуть и поддержать баланс. Нобундо задумался на мгновение. "Независимо от того, как далеко уведет меня мой путь, я предполагаю, что истинное понимание заключается в том, что ты знаешь, что этот путь никогда не закончится." Хорошо... очень хорошо. Пришло время, чтоб сделать твой следующий шаг, тот, который может оказаться самым важным из всех. "Я готов." Закрой свои глаза. Нобундо повиновался. Он чувствовал, как земля исчезла под ним, чувствовал, как ушли стихии, и в течение одной ужасной секунды он вернулся в Шаттрат, оставленный и покинутый в темноте. И затем он почувствовал... что-то. Что-то очень отличающееся от остальных стихий. Оно казалось огромным: холодным, но не враждебным. И в его присутствии Нобундо чувствовал себя очень, очень маленьким. И тогда он почувствовал, что эта сущность говорила с множеством голосов, и женских, и мужских, и было в гармонической симфонии и внутри, и вне себя. Открой свои глаза. Нобундо повиновался. И он снова испытал то чувство своей малости, незначительности, ибо он оказался в темном, бесконечном пространстве, заполненном бесчисленными мирами. Некоторые были похожи на Дренор, одни походили на большие шары льда и снега, другие были покрыты водой, четвертые были безжизненны и бесплодны. И внезапно Нобундо понял... что-то кажущее настолько простым, и все же что всегда ускользало от него: извне существовало бесчисленное количество миров. Он хорошо был осведомлен об этом, ведь его народ посетил многие миры перед тем, как остановиться на Дреноре. Но то, что Нобундо не мог тогда постигать, было то, что сила стихий простирается куда дальше этого мира. Каждый мир имел свои стихии, со своими силами, которых можно было призывать. И было еще нечто большее. Здесь, в пустоте, была другая стихия, та, которая, казалось, связывала все миры вместе, составленная из энергий, которые нельзя передать словами. И если ему удастся призвать это... но он сразу понял, что был слишком неопытен на данной стадии своего пути, чтобы общаться с этой таинственной новой стихией. Это было просто мимолетной вспышкой, даром понимания... Прозрением. Велен оценивающе рассматривал Нобундо своими кристально синими глазами. Нобундо заверил его, "Они не будут слушать меня! Не думаю, что это было хорошей идеей." Губы Велена слегка изогнулись в улыбку с одной стороны. У него было такое выражение лица, что Нобундо показалось, как будто Пророк знает об очень многих вещах, лежащих вне понимания шамана. "И после всего того, через что ты прошел, что ты преодолел, ты, в самом деле, хочешь все бросать сейчас?" "Я не могу заставить их видеть во мне нечто большее, чем Крокала, несмотря на то, что мне есть, чему их научить." "Возможно, истинная проблема заключена не в них." Точно также говорили и стихии, подумал Нобундо. После предыдущих бесед с Веленом Нобундо уже не пытался догадываться, о чем думал Пророк, и потому он продолжил молчать и слушать. Велен продолжил, "Я слышу крики в твоем разуме: женщины Шаттрата. Я знаю о бремени твоего сердца. Ты подверг сомнению, было ли твое бегство актом трусости." Нобундо кивнул, внезапно охваченный чувствами. "Часть тебя уже тогда знала, что это было обязательно для твоего выживания, для твоей будущей великой судьбы. И ты с того дня прошел через столь многие испытания, которых никто другой не выдержал. Именно поэтому я выбрал тебя. Поэтому тебя выбрали стихии. Наши дренеи называют тебя Крокалом, Сломленным, но я считаю, что ты можешь стать нашей самой главной надеждой." Велен нежно положил свою руку на плечо Нобундо. "Позволь этим кошмарам уйти. Позволь крикам прошлого замолчать." Это было правдой. Он не был трусом. Часть его всегда знала об этом, но после всего, что случилось с тех пор, та часть его оказалась безнадежно утерянной. Нобундо подавил глубокий вздох, и каким-то образом понял, что когда ляжет спать ночью, то его не будут сниться кошмары. Он почувствовал ощущение радости от стихий, как будто они были... горды им. Велен улыбнулся. "А теперь, ради общей пользы, возвращайся к ним. Иди и исполни свою судьбу." Нобундо возвратился на лестничную площадку. Собравшиеся дренеи переговаривались между собой, не обращая внимания на хилую фигуру над ними. Он поднял свой посох. Облака затмили ясное синее небо, укрыв поселение темной тенью. Дренеи прекратили свою беседу. Нобундо вскрикнул, и его голоса пронесся по всему болоту. "Смотрите и слушайте." Дождь ливнем хлынул вниз. По лампам, окружающими площадь, пробежалась молния, разбивая стекло. Собравшиеся дренеи смотрели на всё это с благоговейным страхом. "Вы пришли сюда, чтобы учиться. В один день вы сможете владеть этой силой: силой шамана." "Но шаманизм - орочья магия!" возразил один из дренеи. Другие были того же мнения. "Да. Магия, от которой они отказались в пользу общения с демонами. Теперь мы будем следовать путем шаманов, дорогой, которая поведет нас к будущему, где никто не убьет наших женщин ..." Нобундо сделал паузу, пытаясь удержать свой голос спокойным. "Или наших детей. Где Крокал и нетронутые будет сотрудничать, чтобы исполнить то, о чем так долго мечтает наш народ: об истинной свободе." Собравшиеся дренеи посмотрели друг на друга в поисках одобрения, взвешивая все за и против. Наконец, все они, казалось, пришли к единому мнению: они будут слушать его. "Ваше путешествие начнется с этих простых слов ...." Нобундо улыбнулся. Облака выше него кружились в водовороте. Сверкнула молния. Полился дождь. Все, что существует - живет.
*** ...Несмотря на все усилия Иллидана по поддержанию порталов Внешних Земель закрытыми, важность этого региона осознали и жители Азерота - как Альянс, так и Орда. Понимая, что помимо бесконечных сражений друг с другом, вскоре им неизбежно вновь предстоит схлестнуться с Пылающим Легионом, представители двух фракций занялись немедленным поиском новых союзников. На зов их откликнулись две древние расы. Лишенные прекрасного Квел'Таласа, опустошенного нашествием Бича, Кровавые эльфы не оставили идею восстановления своего королевства, и приняли сторону Орды. Роммат, представитель Кель'таса, посланный в Азерот, отыскал сородичей и передал им завет принца - когда-нибудь тот вернется в смертный мир и поведет за собою оставшихся Кровавых эльфов в рай. Роммат весьма преуспел в обучении азеротских Кровавых эльфов новым способам управления магическими потоками. Окрыленные возможностью возвращения своего принца, те с помощью волшебства заново отстроили Серебряную Луну и с удвоенной энергией принялись восстанавливать Квел'Талас. В то же время, дренеи, ранее мирно сосуществовавшие с орками, присоединились к Альянсу, дабы противостоять Пылающему Легиону и отомстить за зверства, свершенные орками, отведавшими демонической крови. Захватив один из спутников Крепости Бурь - межпространственный корабль "Эксодар" - Велен и его народ бежали в Азерот, где обрели союзников в своей вековечной борьбе.
Вскоре тайна появления новых падших орков открылась. Оказывается, что сразу же после обращения Дренора во Внешние Земли, Кил'джеден отослал туда могучего Повелителя Ада Магтеридона. Тот собрал оставшихся в живых после катаклизма орков и бросил их против дренеи, дабы те не сумели воспрепятствовать безоговорочной власти Легиона над Внешними Землями. Орки захватили храм Карабора, священный для дренеи, и нарекли его Черным Храмом, оплотом самого Магтеридона. Последний контролировал фактически все Внешние Земли и непрерывно проводил новых и новых демонов через порталы. Магтеридон сокрушил множество врагов, но не ожидал он, что появится тот, кто бросит вызов ему самому. И появление Иллидана и его союзников, взявших Черный Храм в осаду, явилось для Повелителя Ада полной неожиданностью. А вскоре могучая цитадель пала. Многие считали Магтеридона погибшим в сражении, однако это было не так, ибо Иллидан обнаружил, что кровь Повелителя Ада, как и Маннороха, может быть использована для создания падших орков. Обессиленного Магтеридона доставили в цитадель Адского Огня, где тот оказался всецело во власти чернокнижников Иллидана. Их магия и кровь Повелителя Ада породила новое поколение падших орков.
*** Но далеко не все орки, оставшиеся во Внешних Землях, пали жертвой демонической порчи Магтеридона. К югу от болота Зангар распростерлись зеленые равнины Награнда, древней родины орков. И по сей день находится там селение Гарадар, обиталище свободных коричневокожих орков - Маг'хар. Пусть и сохранили оные свой традиционный жизненный уклад, война пришла и к ним на порог. Сперва в Награнде объявился жестокий клан огров Боевой Кувалды, в лице которого Маг'хар обрели действительно страшных врагов. В довершение всех бед, Сломленные из клана Мракокровных опустошили деревню Солнечный Ручей, второе селение орков Маг'хар на равнинах Награнда. Последние вступили в сражение на два фронта, когда ушей их шаманов достигли куда более пугающие слухи: какая-то неведомая сила тревожит души давно усопших орочьих воителей. Джорин Мертвоглазый, один из вождей Маг'хар и сын приснопамятного Килрогга, бывшего вождя клана Кровоточащей Раны, отправил делегацию к вождю клана огров Валунного Кулака по имени Мечник, в жилах которого текла смешанная кровь орков и дренеи. Огры всерьез занялись Награндом, и орки Маг'хар надеялись заключить мир хотя бы с одним из их кланов, понимая, что со свирепыми ограми Боевой Кувалды договориться о территориальной неприкосновенности навряд ли удастся. Во время давнишнего нашествия в Азерот Мечник служил под началом Чернорукого и Оргрима Рокового Молота, но бежал обратно в Дренор, когда Чернокаменный Шпиль пал под натиском воинов Альянса, ведомых паладином Туральоном. Мечник согласился заключить мир с орками Маг'хар, но только если те с точностью исполнят его волю. А задумал хитроумный вождь подстроить конфилкт между орками племени Кил'сорроу, отравленными демонической порчей, и ограми Боевой Кувалды. Если сие удастся, клан Валунного Кулака и орки Маг'хар разом избавятся от угрозы со стороны непредсказуемых и опасных соседей. Маг'хар согласились на предложение, атаковали один из лагерей орков племени Кил'сорроу, оставив на месте бойни боевые стяги Боевой Кувалды. Семена посеяны, и всходов ждать недолго. Ослепленные яростью, огры покинули земли Маг'хар, обратив свою ненависть на орков Кил'сорроу.
*** ...А к западу от Зангара, между озером Болотных Огней и лощиной Нерестилища, сокрыта Спореггар, деревенька спорлингов - мирного народа людей-грибов. На первый взгляд те могут показаться тихими и застенчивыми, однако они обладают естественным родством с болотом - родной средой обитания и в совершенстве научились создавать плащи, которые позволяют их владельцам бродить по топям назамеченным местными монстрами. Впрочем, покой им только снится. Издревле на спорлингов охотятся болотные ходоки, а в последнее время объявились и грибковые гиганты, пожирающие мешочки со спорами, содержащими потомство спорлингов. Да и наги клана Кровавой Чешуи, приведенные Иллиданом во Внешние Земли и обосновавшиеся к северо-востоку от Спореггара, не самые приятные соседи. Потому спорлинги и обратились за помощью к искателям приключений, пришедших из Азерота. Быть может, те окажут содействие в решении проблем несчастного народца?..
*** В отличие от иных кланов Сломленных, проникшихся демонической порчей и попавших в услужение различным силам Внешних Земель, куренаи остались независимыми и заняли город Телаар, что на юге Награнда. К иноземцам они относятся с большой осторожностью, благо те частенько принимают их служителей зла, коими являются большинство Сломленных дренеи. Обитают куренаи и на болоте Зангар в Пристанище Оребор, где пытаются наладить связи между дренеи Телредора и родным Телааром. Нелегкая задача, что и говорить. К Сломленным нынче мало кто питает доверие, в том числе и дренеи, отрекшиеся от проникшихся порчей родичей. С оной в собственных душах куренаи борются всеми силами, и судьба их благородных устремлений тяжела, ибо тропы болота Зангар опасны, и посланникам из Талаара в Телредор нужно приложить максимум усилий, чтобы просто остаться в живых и добраться до цели. Конечно, наибольшая угроза для куренаи исходит от огров. На болоте Зангар это племя Анго'рош, в Награнде же кланы Боевой Кувалды и Валунного Кулака постоянно угрожают безопасности Телаара. Да и внутренняя вражда между племенами огров сподвигла многих из них покинуть сородичей и отправиться на поиски пропитания в иные регионы Внешних Земель. Кроме того, хлопот куренаи доставляет иной могущественный клан Сломленных - Мракокровные. Последние разгромили Солнечный Ручей, селение орков Маг'хар, что сделало невозможным альянс между последними и куренаи. Конечно, для орков - все Сломленные на одно лицо... Но, согласно последним донесениям, Мракокровные не собираются останавливаться на достигнутом и готовят атаку Телаара, дабы в дальнейшем получить контроль над всей территорией Награнда.
*** В то время, как армии Альянса устремились во Внешние Земли, где схватились с демонами Пылающего Легиона, изливающимися из порталов, Кровавые эльфы направились в Азерот, на свою древнюю родину. Оказавшись на острове Солнечного Путника, они направились в леса Вечной Песни, красота которых была перечерчена Мертвым Шрамом - призрачной раной, нанесенной Артасом и Бичом этой прекрасной земле и расколовшей Серебристую Луну надвое. Уничтожив множество питающихся магией монстров, Кровавые эльфы достигли Призрачных Земель, где вступили в союз с Отрекшимися в их борьбе против Бича. Помимо всего прочего, они стремились отыскать новые источники волшебства для своего народа, благо Солнечного Колодца не существовало боле. Призрачные Земли соседствовали с Восточными Чумными Землями, находящимися под контролем нежити Короля Мертвых. Кровавые эльфы и Отрекшиеся, связавшись с набольшими Орды в городе Транквильен, взялись за очистку пограничных территорий. А однажды дозорный отряд Кровавых эльфов, патрулируя Призрачные Земли, наткнулся на мертвых следопытов, на трупе одного из которых обнаружилось ожерелье. Лидер Отрекшихся в Транквильене опознал его как утерянный дар леди Сильванас Бегущей-с-Ветром от сестры, Аллерии. И Кровавые эльфы, нашедшие ожерелье, отправились в Подземный Город, столицу Отрекшихся. Вид ожерелья пробудил в разуме Сильванас воспоминания о временах, предшествовавших нашествию Бича. И она запела прекраснейшую песнь о потерях и страданиях ее народа, длящихся, казалось, вечно, хотя со времени окончания Третьей Войны минуло всего несколько лет.
Кровавые эльфы заново отстроили Святилище Солнца в Призрачных Землях к югу от Транквильена, откуда собирались нанести удар по крепости Детхолм, оплоту Дар'Хана Дратира, предателя, побежденного Анвиной, но возрожденного Королем Мертвым в образе нежити. Ведь именно здесь базировались силы Бича, могущие раскрыть тайну, свято хранимую Кровавыми эльфами: заклятие иллюзии, скрывавшее возрождающиеся земли Квел'Таласа, являло возможным противникам лишь бренные руины. Объединенные силы син'дореи и Отрекшихся обрушились на Детхолм, безжалостно расправляясь с полчищами нежити и доверенными лейтенантами Дар'Хана - големом Борготом, тенью Джунионом Обманщиком, скелетом-магом Масофетом Черным и скелетом-воином Мирдораном Падшим. Что до самого Дар'Хана... В Башне Рассветной Звезды, где тот провел многие годы пред Третьей Войной, Кровавые эльфы обнаружили дневник предателя, откуда почерпнули немало интересных фактов о замыслах оного. В частности, Дар'Хан сулил Бичу два могущественных эльфийских артефакта, наделенных могуществом Солнечного Колодца: камень света и камень пламени. Воспользовавшись указаниями, почерпнутыми из дневника, син'дореи отыскали камни, наделили силой их зачарованное оружие, после чего ворвались в Детхолм, где раз и навсегда упокоили восставшего из мертвых предателя Квел'Таласа, после чего явили голову его лорду-регенту Лор'темару Терону в Серебряной Луне. Убийство Кровавыми эльфами предводителя сил Бича в Призрачных Землях явилось решающим фактором, и теперь ни Сильванас, ни военный вождь Тралл не сомневались в необходимости союза с Серебряной Луной, благо послужит он во благо Орды.
*** "Эксодар" - межпространственный корабль, появившись в Азероте, тут же врезался в гору, и многие дренеи погибли, остальные же на несколько недель погрузились в целительный транс. В числе выживших оказался и Велен. Восстановив силы и покинув приведенный в негодность корабль, дренеи устремились в новый мир. Они потерпели крушение в долине Аммен, что на острове Лазурного Тумана. Здесь обитало племя фурболгов, с которыми дренеи стремились завязать дружеские отношения. Правда, языковой барьер создал определенные трудности. Кроме того, у берега острова оказался и корабль Альянса, команда которого ввела дренеи в курс последних событий в мире. Обломки "Эксодара" устилали не только остров Лазурного Тумана, но и соседний - остров Кровавого Тумана. Кроме того, обнаружились там и Кровавые эльфы, последовавшие за дренеи в Азерот. Руке Аргуса удалось изловить одного из них и, после длительного допроса, эльф сознался, что привела их сюда предательница, давным-давно внедрившийся в род дренеи - могущественная Эредар по имени Сиронас. Ворвавшись в "Эксодар", дренеи и их новые союзники схватились с Сиронас и ее миньонами, и, уничтожив ее, обеспечили себе относительную безопасность в новом мире.
*** Отправились во Внешние Земли и представители Круга Кенариона. "Экспедиция Кенариона" - так назвали друиды свой отряд. Они разбили лагерь - Прибежище Кенариона - в восточных пределах болота Зангар, на границе с полуостровом Адского Огня. Изначально целью друидов было изучение флоры и фауны болота, однако вскоре они обнаружили, что в окрестностях проихсодит нечто странное. Уровень воды в болоте Зангар понижается, что весьма негативно сказывается он окружающей среде. Друиды Прибежища Кенариона уверены, что винить в происходящем следует наг, однако прямое противостояние с представителями сего многочисленного племени они не могут себе позволить. Потому и нанимают азеротских искателей приключений, направляя тех в Резервуар Извивающихся Клыков. Чем больше голов наг герои отсекут, тем лучше... К тому же, вскоре стало очевидно, что стремятся наги воссоздать Колодец Вечности с помощью сосуда с волшебной водой из изначального Колодца, переданного леди Вашш Иллиданом, потому и построили сложную систему насосов, и теперь откачивают воды из болота Зангар.
*** Два года назад огромный мавзолей Авчиндоун взорвался, и так в лесу Тероккар образовалась Костяная Пустошь. Немногие знают, что то было следствием заклинания призыва, произнесенного Теневым Советом. Да, организация эта существует и по сей день, хотя и в сильно изменившемся виде. Ныне в Совет входят не только орки-чернокнижники; сие место может занять любой, готовый присягнуть на верность Пылающему Легиону. Власть нынешнего Теневого Совета впечатляет: он контролирует несколько фракций в Калимдоре, такие как орочьи культы Пылающего Клинка и Жгучего Клинка. Проникли агенты Совета и в столицу орков Оргриммар. Действуют они и в южном Азероте: Культ Темного Берега - одна из ветвей Теневого Совета, да и Синдикат, возможно, с ними связан, а также союзники оного - организация Заря Аргуса, занятая темные делишками в Лордероне. Но оплот Теневого Совета - в Лабиринте Теней, что в руинах Авчиндоуна. С помощью Кодекса Крови члены его призвали во Внешние Земли одну из величайших стихийных сущностей вселенной - ипостась звука, Шепот. Магические силы, вышедшие из-под контроля во время проникновения духа в Лабиринт Теней, вылились в разрушение мавзолея Авчиндоуна. Вот только Шепот практически сразу же вышел из-под контроля призвавших его, и теперь члены Теневого Совета и их приспешники сражаются за собственное выживание в недрах Лабиринта Теней. Представители Экспедиции Кенариона отправили отряд искателей приключений выяснить, не опасна ли сила, вот уже два года удерживающая внимание Теневого Совета, для остального мира. Спустившись в недра Лабиринта Теней, герои прошествовали к залу, где заклинатели-чернокнижники сдерживали Шепот, после чего атаковали воплощение звука. В процессе сражения погибло немало приспешников и членов Теневого Совета, в том числе и несколько демонов.
*** Пришельцы из Азерота столкнулись с разумными драконами, населявшими Долину Теневой Луны. Род Крыльев Пустоты - так они называли себя. Вождь драконов, Нелтараку, поведал искателям приключений о крепости, в которой и по сей день пребывают отмеченные порчей орки клана Драконьей Утробы, и за лидера у них - Зулухед, бежавший обратно из Азерота в Дренор, когда стало очевидным поражение орков во Второй Войне. В Азероте останки клана Драконьей Утробы возглавил сын покойного Некроса, Нек'рош, и недавно даже посмел повести за собою орков на Менетильскую Гавань. Где, правда, и расстался с жизнью. Что интересно, сейчас Зулухед выступает союзником Иллидана Свирепого, и орки его пленяют и подвергают пыткам драконов Крыльев Пустоты. В числе последних оказалась и супруга Нелтараку, драконица Каринаку. Герои атаковали крепость Драконьей Утробы, вступили в бой с оборонявшими твердыню орками. На стороне последних выступили и некоторые драконы Крыльев Пустоты, воля которых оказалась подавлена чернокнижниками. Впрочем, предусмотрев подобный вариант развития событий, Нелтараку снабдил героев изрядным количеством кристаллов, содержащих частичку его собственного духа. В том бою Зулухед пал, а род драконов Крыльев Пустоты предложил свои услуги искателям приключениям, входящих во фракции, сражающиеся против Иллидана и Пылающего Легиона. Так, оседлав драконов, те воспарили над Внешними Землями, и даже сумели добраться до регионов, недоступных пешим армиям. На вершинах скал и в изолированных горных ущельях герои обнаружили колонии народа людей-птиц, араккоа. В большинстве своем те были исключительно враждебно настроены к чужакам, хотя встречались и более покладистые исключения. Столица араккоа - Скеттис, сокрытая в лесу Террокар, хотя в чащобах разбросано множество колоний и алтарей во славу злобного божества, известного под именем Террок. В свое время две группы араккоа покинули Скеттис. Первая удалилась в Залы Сетекка, что неподалеку от руин Авчиндоуна, вторая же отправилась в Нижний Город Шаттрата. Именно здесь искатели приключений повстречали принца араккоа, Исфара, который поделился с ними своей проблемой. По словам принца, Сетекк - фракция араккоа, фанатично преданная Терроку, хотя большинство жителей Скеттиса оному поклоняться прекратили. Вообще-то, истинным божеством араккоа считали Рухмара, а Террок был лишь героем их народа. Сетекк же настаивали на том, что Террок - воплощение Рухмара. И когда два года назад чудовищный взрыв разрушил Авчиндоун и сотворил Костяную Пустошь, они приняли это как знамение возрождения божества в мире. Захватив с собою реликвии Террока, они отправились на его поиски, в которых пребывают и до сих пор. Принц Исфар, однако, осознал ложь религиозных фанатиков и выступил против дальнейших поисков, за что и был изгнан из Залов Скеттиса Королем-Когтем Икиссом и своим старшим братом, чародеем Ситом. В мрачных каменных чертогах осталась сестра Исфара, Лакка, освободить которую принц и молил захожих искателей приключений. Те согласились оказать помощь несчастному пернатому, и, достигнув Залов Скеттиса, навели там подобие порядка, низвергнув и лишив жизни лидеров радикально-фанатичной общины. В отместку сущность, рекомая Терроком, воплотилась в образе гигантской совы, атаковав Шаттрат. Естественно, безуспешно, и воплощение пало пред мощью схватившихся с ним героев. Вновь воссоединившись с сестрой, Исфар направился назад в Сетекк. Быть может, ему удастся убедить свой народ наладить отношения с иными расами Внешних Земель?
*** Кошмар, в который стремительно обращался Изумрудный Сон, не оставили без внимания и члены Экспедиции Кенариона. Казалось странным то, что Сон преображался, однако не было свидетельств тому, что повинны в этом некие внешние силы. Затронул Кошмар и Лунные Просторы Калимдора, где в усыпальницах Свирепых сражаются с порчей Изумрудного Сна множество друидов, ведомых самим Малфарионом. Покой их свято блюдут хранители грез из рода Ночных эльфов. Искатели приключений, направленные в Лунные Просторы Мортисом Шепот Крыла, одним из лидеров Экспедиции Кенариона, занялись поиском реликвий Авианы, и в процессе их поисков лицезрели странного ворона, пребывающего в катакомбах. Последняя новость весьма озадачила Мортиса, ибо незадолго до известных событий прознал он о явлении в горах Острия Клинка культа араккоа, поклоняющегося богу-ворону. Возможно, между оным и Кошмаром в Изумрудном Сне существует какая-то связь! Отыскав "Книгу Ворона" - священный том культистов-араккоа, герои проведали о том, что те пленили сущности трех враждебных им духов - Орла, Сокола и Ястреба. Освободив их и приняв духи Древних в волшебный амулет, искатели приключений спустились в Залы Сетекка, где призвали Анзу, бога-ворона, из тенет Изумрудного Сна, и уничтожили его смертное воплощение. Впрочем, замыслы араккоа простирались куда дальше. Жрецы когтя намеревались возродить Терокка, самого могущественного короля Скеттиса за всю историю его существования. О замыслах пернатых стало ведомо Небесной Страже Шаттрата, прознавшей о древнем пророчестве: "Лишь за гибелью наследников смертельных врагов короля последует его возрождение". Оные - Геззарак Охотница, хрустальный гигант Каррог, еретик Аккарай и Ваккиз Ветряной - содержались в темницах Скеттиса, под надзором жрецов когтя. И все же искатели приключений, нанятые Небесной Стражей, расправились с ними, после чего проследовали на островок в центре Скеттиса, где сразились с призрачным воплощением самого Терокка, не допустив его во Внешние Земли.
*** На полуострове Адского Огня, к югу от Пути Славы и цитадели Адского Огня гордо возвышается Замок Чести. После окончания Второй Войны в Дренор через Темный Портал был отправлен отряд под предводительством полководца Туральона и архимага Хадгара. Пережив бесчисленные сражения с отведавшими демонической крови орками, эти герои принесли в жертву последний шанс своего возвращения домой, закрыв Темный Портал и отрезав погибающий Дренор от Азерота. С тех пор минуло 20 лет, в родном мире героев Экспедиции Альянса считали давно погибшими. Однако те вопреки всему умудрились выжить во Внешних Землях. Именуя себя Сыновьями Лотара в честь Андуина Лотара, герои взяли под контроль несколько орочьих крепостей, в том числе и Замок Чести. Именно Хадгар почувствовал приближение ко Внешним Землям Пылающего Легиона и направил магический призыв в Великую Тьму, на который откликнулись наару, создания Света. И теперь, с восстановлением Темного Портала, азеротцы с радостью и благоговением узнали, что столь почитаемые в Новом Штормвинде и сопредельных королевствах герои все еще живы. Немедленно, силы Альянса устремились в Замок Чести, дабы оказать посильную поддержку Сыновьям Лотара в борьбе за выживание во враждебном окружении Внешних Земель. Да, расу орков так и не удалось уничтожить полностью, в чем была изначальная цель Экспедиции Альянса, однако теперь представители оной вновь пытаются всеми способами ее достигнуть... а затем - вернуться домой. Вот только ни паладина Туральона, ни Аллерии Бегущей-с-Ветром нет больше с ними. Оба таинственно исчезли, затерялись в хаосе Внешних Земель. Несколько лет назад они назвали себя мужем и женой, а чуть позже родился их первенец, которого счастливые родители нарекли Аратором. Где сейчас Туральон и Аллерия - неведомо.
*** Конечно, орки оркам рознь, и те, что последовали во Внешние Земли за Назгрелом, правой рукой Тралла, заняли северный регион полуострова Адского Огня, возведя лагерь к северу от Пути Славы и назвав его Траллмар. Вот только силы Пылающего Легиона отрезали их от Темного Портала, стремясь вновь проникнуть в Азерот. Так, орки оказались зажаты между молотом и наковальней. К востоку и северу от Траллмара демоны разбили собственные лагеря, выставив по перимету огромные пушки. Число адских тварей постоянно растет, и атака на Траллмар - лишь вопрос времени. К тому же, южная цитадель Адского Огня заполонена новым выводком падших орков, которые навряд ли встанут на сторону своих собратьев, очистившихся от порчи Маннороха. Конечно, сейчас Пылающий Легион не имеет власти над ними, и падшие орки - всецело под контролем Иллидана. Новая кампания для народа Тралла определенно не заладилась с самого начала. И Назгрел призвал лояльных Орде искателей приключений, отправив их в земли Награнда для установления контакта с орками племени Маг'хар. Те весьма поразились, узнав, что сородичи их, отправившиеся на завоевание Азерота, очистились от демонической порчи и правит ими ныне сын Дуротана. Всем сердцем Тралл стремился оставить Оргриммар и отправиться во Внешние Земли, на родину, однако вождь сознавал, что не может оставить Азерот сейчас, когда мир расколот на множество фракций, враждующих друг с другом. Потому и повелел, чтобы орки Траллмара оказывали любую помощь сородичам Маг'хар, правили которыми Гаррош Адский Крик, сын незабвенного Грома, и Джорин Мертвоглазый. Матрона Гея, древняя орчиха - прородительница Маг'хар и мать клана, поведала прибывшим из Азерота оркам историю племени. "Большинство орков здесь слишком юны, чтобы помнить Темный Портал", - говорила она. - "Многие лишились родителей, их увел с собой Чернорукий. Мы вырастили всех орков, что вы видите здесь, уберегли их от беды. Они выросли сильными, как Гаррош... Но он потерял свое сердце и говорит, что лишь я - источник его рассудка. Что, не будь меня, жажда крови, поглотившая его отца и все предыдущее поколение, распространится и на него. Конечно же, это не так, но Гаррош верит в это всем сердцем. Он может вести за собою Маг'хар, он силен и мудр, и даже души поддерживают его. Но он должен поверить в себя. В душе его столь много страха, что, если он поддастся ему, неконтролируемая ярость действительно поглотит его. Но ни вас, ни меня он и слушать не станет. Потому-то я все еще и не покинула этот мир, хотя стара и время мое пришло. Дух мой вознесется к предкам и будем мы надзирать за своим народом. А сейчас моя роль в племени - такая же, как была у матери Кашур, пока вождь Гарад был все еще жив. Роль матери клана состоит в том, чтобы слушать. Слушать воду и огонь, землю и ветер. Приносить сведения своему клану так же, как охотники приносят шкуры. Я должна общаться с духами... В снах моих мать Кашур говорит со мною, как до этого ее предки говорили с нею... А когда я упокоюсь с миром, то буду говорить с матерями Дракой и Селестиной". Матрона Гея сообщила героям, что с ними желает поговорить мать Кашур. Однако для проведения ритуала общения с духами предков необходимы вполне материальные компоненты - редчайшие травы, произрастающие в строго определенных областях Внешних Земель. Бросив травы в землье, матрона Гея повелела героям испить его, после чего отправила их на Земли Предков, что чуть поодаль от Гарадара, где те встретились с духом матери Кашур. "Зелье, которое вы испробовали, на самом деле бесполезно", - молвила та. - "Вы можете видеть дух только тогда, когда он сам этого захочет. Зелье - лишь символ вашей веры, и вы прошли испытание. Видите духов вокруг нас? Что-то беспокоит их и мы должны выяснить, что именно". Мать Кашур испросила героев навестить места обитания орков в Награнде и поглядеть, присутствуют ли там еще духи предков. И герои отправились в Гарадар, руины деревни Солнечный Ручей и стоянок кланов Кровоточащей Раны и Смеющегося Черепа. Но духов предков так не оказалось; напротив, множество их парило над дорогами и тропами Награнда, направляясь к гиганской сверкающей горе в центре региона. "Ошу'ган взывает к нам", - шептали духи. - "Это - светоч забытой эпохи". Когда искатели приключений рассказали матери Кашур об увиденном, та всерьез озаботилась. "Ошу'ган - алмазная гора, священная для племени орков", - промолвила она. - "Около нее кланы собирались каждый год на праздненство весны. Там наши шаманы общались с духами предков. Гора была центром нашей культуры, пока тени не поглотили нас. Когда кланы собрались в Орду, души Ошу'гана замолкли. Предки отвернулись от нас... И все же нечно не дает им покоя сейчас. Отправляйтесь к Ошу'гану отыщите источник их тревоги!" Приблизившись к алмазной горе, герои отыскали вход в нее и прошествовали внутрь... обнаружив технологии наару, сходные с теми, что составляют Крепость Бурь и ее спутники - Эксодар, Ботанику, Аркатраз и Механар. Вот только в коридорах Ошу'гана героев встретили демоны Пылающего Легиона и их приспешники - твари пустоты. В сердце цитадели герои лицезрели шестирукую демонессу Ваз'шир и четырех орков-чернокнижников племени Кил'сорроу. Последние творили некие заклятия над плененным ими наару. Уничтожив всех без исключения агенов Легиона, герои освободили наару, который представился К'уром. "Вы находитесь в сердце моего древнего корабля", - объяснил К'ур. - "Ошу'ган, как назвали его орки, это корабль, впервые доставивший дренеи в этот мир. Мы упали с небес и потерпели крушение здесь много столетий назад, и мои ослабленные энергии оказались заточены здесь. К сожалению, именно я ответственен за боль, причиняемую духам орков. Энергии мои истекали за прошедшие века, а на их месте образовывалась пустота. Сознавая собственную беспомощность, я мог лишь наблюдать, как целые поколения орочьих духов затягивает в этот водоворот. А недавно оный захватили мои враги и принялись создавать из него множество тварей пустоты, кои вливались в ряды Пылающего Легиона. Но лишь иной наару может прервать сий гибельный цикл и вызволить духи орков - А'даль. Я чувствую, что сущность его находится в городе Шаттрате, что в лесу Тероккар". Покинув Награнд, герои проследовали в чащобы Тероккара, где на Террасе Света повстречали А'даля. "Решение К'ура отправить вас ко мне поистине мудро", - изрек наару. - "Мы не можем помочь вам разрешить проблему с духами орков, однако знаем того, кому сие по силам. Это тот, кто вскоре возродится Светом. Отправляйтесь в первую гробницу, вокруг которой вырос гигантский мавзолей Авчиндоун. Убейте стража и освободите плененный дух". Последовав совету А'даля, герои отправились в Костяную Пустошь, где отыскали гробницу наару Д'ора. "Память подводит меня", - молвил призрачный наару. - "Энергии мои иссякли при падении корабля. Я был лишь еле тлеющей искрою энергий пустоты, когда пророк Велен и его дренеи перенесли сюда мои останки и возложили их в саркофаг. Тысячу лет я восстанавливался и сейчас цикл практически завершен. Несколько столетий духи Авчиндона поглощались моей темной сущностью. Многие катастрофы, случившиеся с мавзолеем, есть следствие моего донельзя ослабленного состояния. Однако в этом состоит природа наару - Свет не может существовать, если нет пустоты, которую он заполняет. Вы можете лишь уничтожить древние духи Награнда до того, как они станут тварями пустоты, подобными тем, что уже бродят по коридорам Ошу'гана". То есть, ныне К'ур частично обращен в пустоту, антипод Света, и духи, притягиваемые его негативной энергией, обращаются в тварей пустоты, одновременно питая ослабленного наару и восстанавливая его испостась. Вот, стало быть, каков изначальный принцип сосуществования Света и Тьмы в этой вселенной, воплощенный в наару. Получив от Д'ора зеркала души, герои вернулись в Ошу'ган, где призвали с их помощью поглощаемые тенью пустоты духи орочьих предков и уничтожили их. Мать Кашур и матрона Гея поздравили героев с успешным исполнением возложенной на них задачи, и повелели доложить об этом Гаррошу Адскому Крику. "Да, сейчас все радуются", - сдержанно кивнул тот. - "Радуются, что переживут следующую зиму. А потом? Что потом? Может, это вам, посланникам Тралла, стоит возглавить клан. Может, тогда мне будет дозволено умереть вместе с Матроной. Дозволено будет стереть пятно позора с моего родового имени. Я так жажду упокоения! Вы же оказали великую услугу народу Маг'хар и доказали мне, что я недостоен и дальше оставаться вождем своего народа. Проклятье у меня в крови. Я не хочу становиться следующим Адским Криком, что поведет за собой орков к неминуемой гибели". Матрона Гея, узнав о словах сломленного вождя, понимающе кивнула. "Я не могу больше противиться воле духов", - грустно изрекла она. - "Время мое в этом мире давно уж закончилось. И даже если дух Гарроша невозможно поднять, этого нельзя сказать об остальных членах нашего племени. Они будут сражаться за клан! Вы же напоминаете мне моего сына. Он принес себя в жертву, чтобы мы могли жить. Чтобы следующие поколения орков рождались свободными от кровавого проклятья. И не знали ни Гул'дана, ни Орду... О, Дуротан, как бы я хотела, чтобы ты был сейчас с нами. Ты так нужен своему народу!" Ошеломленные, орки из Траллмара поведали старухе о том, что вождь их - никто иной, как Тралл, сын Дуротана, и, стало быть, ее родной внук. В глазах матроны показались слезы. "Сын Дуротана жив?" - пролепетала она. - "Жена его, Драка, говорила о ребенке, прежде чем они ступили в Темный Портал. Они так боялись... растить сына в этом проклятом мире. Оказаться за вратами было их единственной надеждой. Я не говорила об этом Дуротану, но тайно молила духов защитить их ребенка и придать силы им всем... Я должна увидеь своего внука! До того, как покину этот мир! Скажите своему вождю... что я жду его здесь". Эту просьбу матроны Геи герои не имели права не исполнить. Прокравшись за линии укреплений, возведенные демонами у Темного Портала, они вернулись в Азерот и сразу же направились в Оргриммар, где поведали о своих приключениях вождю Траллу. "У меня... есть бабушка?" - выдохнул тот. - "Она жива? Скажите же ей, что внук ее придет, как только сможет. У меня осталось здесь еще несколько незаконченных дел..." Герои так и поступили, с радостью выполнив поручение вождя. Матрона Гея встретила их с радостной улыбкой на морщинистом лице. "Вы - воистину герои Маг'хара", - молвила она. - "Не будь вас, мы пали бы пред настиском огров и Сломленных". А несколько дней спустя у входа в Гарадар появилось небольшое воинство орков верхом на волках. Во главе их шествовал военный вождь Тралл. Пусть на короткое время, но им удалось прорвать оцепление демонов и добраться до Награнда. Сопровождаемый престарелым Дрек'таром, Тралл медленно двинулся по направлению к центральной площади Гарадара. "Наконец-то я дома..." - торжественно выкрикнул он. Орки высыпали из домов поглядеть на гостей. "У него - Роковой Молот!" - раздались изумленные шепотки. - "Но кто он такой?.. У него лицо такое знакомое..." Узрев Гарроша, Тралл радостно бросился к нему. "Адский Крик!" - рявкнул он, ощерившись в улыбке. - "Благословенны предки! Ты - точная копия своего отца, Грома!.. Прости, что не сумел придти раньше, молодой Адский Крик. Мне столько нужно поведать тебе об отце, но скажи сперва, где мне найти мои бабушку". "Ты оказываешь нам честь своим присутствием, сын Дуроната", - чопорно отозвался Гаррош. - "Матрона ожидает тебя в своей хижине". Отыскав оную, Тралл впервые лицезрел свою прародительницу. "Бабушка..." - только и смог вымолвить он. "Я ждала тебя", - дрогнувшим голосом молвила та. - "Ты так похож на моего сына! У тебя его гордая стать... а огонь в глазах достался от матери. Сомнений нет, ты - наследник Дуротана, мой внук. Перед тем, как покинуть этот мир, Драка открыла мне, что носит ребенка, но я и помыслить не могла, что они выживут..." "Они... не выжили, бабушка", - тихо произнес Тралл. - "Их убили вскоре после моего рождения. Меня растили как раба. По сей день я ношу имя Тралл, что означает "раб". "Тралл?!" - задумчиво молвила Гея. - "Ты был лишь рабом прошлого, внук! Перед уходом Дуротан открыл мне, как собирается назвать своего будущего сына... Он был... так горд..." В уголках глаз престарелой матроны показались слезы. "Го'эль", - изрекла она. - "Ты - Го'эль, сын Дуротана, вождь клана Снежных Волков. А сегодня ты - радость, согревшая мое старое сердце". "Я мечтал об этом всю жизнь, бабушка", - признался Тралл. - "Доселе я знал о родителях и их приключениях в Дреноре лишь по рассказам Оргрима. Он был моим мудрейшим наставником и дражайшим другом. Он умер героем... Все они умерли, как герои - и ради них живет сын чести". "Вижу, теперь Роковой Молот твоей", - молвила матрона Гея. - "Все ли величайшие герои нашего народа пали, внук?" "Они умерли с честь, бабушка", - отвечал Тралл. "А Гром? Адский Крик?" - вопросила та. "Умирая, Гром освободил наш народ..." - склонил голову Тралл. - "Я был рядом, когда он убил Маннороха и развеял проклятье, довлевшее над нами". "Благословенны предки!" - изумленно выдохнула Гея. - "Двадцать лет мы знали лишь то, что Гром первым испил из проклятого кубка и навлек проклятье на наш народ... Это та истина, которую сын его, Гаррош, знал всегда. Расскажешь ли ты ему правду об отце?" "Рассказать?" - переспросил Тралл. - "Бабушка, отец этого юноши умер, чтобы все мы были свободны от кровавого проклятья. Я не скажу, я покажу ему! Покажу ему и всем сомневающимся, что Гром Адский Крик сделал для орков!.. Прости меня, бабушка. Я скоро вернусь". Покинув хижину матроны, Тралл вновь отыскал Гарроша. "Сын Адского Крика, твой отец жил и умер величайшим героем", - объявил он. - "Позволь мне явить тебе жертву отца, ибо он принес ее, дабы власть демонов не простиралась над нами боле!" "Как скажешь, Тралл, сын Дуротана", - тихо молвил озадаченный Гаррош. Встав в центре круга стихий на городской площади, Тралл воззвал к предкам, моля их явить старые раны его души народу Маг'хар. И те ответили на призыв, открыв собравшимся видения последнего противостояния Грома Адского Крика и Маннороха, Повелителя Ада. Гробовое молчание воцарилось на площади. "Все свою жизнь я считал, что род мой проклят", - вымолвил наконец Гаррош. - "Я жил в тени величайшей ошибки моего отца. Я ненавидел его за то, что он сделал. Я ненавидел его за ношу, нести которую пришлось мне. Но сейчас... Ты открыл мне истину, которой я никогда не знал. Ты даровал мне... искупление! Сегодня тяжкая ноша оставила мою душу. Сердце мое исполнено гордости. И впервые я гордо могу назвать свое имя. Я могу высвободить ярость своего сердца! Я - Гаррош Адский Крик, сын Грома, вождь Маг'хар!" "Спасибо, сын Дуротана", - Гаррош низко сколонился пред Траллом, но тот покачал головой: "Не благодари меня, Гаррош. Гром был мне как брат. Я все сделаю для тебя и Маг'хар. Но теперь я должен вернуться к бабушке". Тралл прошествовал к матроне Гае, и следующие несколько часов они провели в тихой беседе.
*** Положил глаз на снедаемые пожаром войны Внешние Земли и независимый картель эфирных торговцев, контрабандистов и воров - Консорциум. Ведомые принцем Нексуса Харамадом, представители сей фракции прибыли во Внешние Земли, немедленно создав несколько баз и лагерей (в основном - на разоренной территории Бури Пустоты у Шпиля Бурь), одно из которых - в Награнде, к югу от разоренной Сломленными деревни Солнечный Ручей. Основная цель появления Консорциума - поиск древних сокровищ и артефактов, в частности - реликвий Ошу'гана. Представители организации занялись исследованием весьма заинтересовавших их древних руин Авчиндоуна, что в Костяной Пустоши на юге от леса Тероккар, однако работе их помешали непредвиденные обстоятельства. Потому-то теперь Консорциум и нанимает вольных искателей приключений, суля им золотые горы и отправляя исследовать Захоронения Маны Авчиндоуна. Конечно, почему бы не воспользоваться услугами наемников и тем самым уберечь собственные шкуры от гнева древних хранителей руин? Консорциум вполне может гордиться разработанной им технологией эко-куполов - защитных энергетических областей, что поддерживают жизнь обитающих под ними эфирных созданий, или эфирилов. Правда, в последнее время возник ряд непредвиденных проблем, связанных со стабильностью функционирования эко-куполов на территории Бури Пустоты. Сильно осложняют жизнь эфирилам Консорциума и соседи - враждебная группировка эфирилов под названием Этереум, обосновавшаяся вблизи Шпиля Бурь. Этереум склонен к чистому разрушению, и является непосредственной угрозой для Консорциума и Протектората, третьей фракции эфирилов в регионе. Да и присутствие лидера Этереума, самого короля Нексуса Саладаара означает, что Дименсиус, древнейший враг народа эфирилов, находится совсем рядом. Именно Дименсиус направил легионы порождений пустоты на родной мир эфирилов, К'ареш. Тот был опустошен, и Этереум, правящий класс, поклялся жестоко покарать Дименсиуса, и долгие годы разыскивал его в Бесконечной Пустоте. Месть иссушила эфирилов Этереума, захватила все их помыслы. И тогда некоторые принцы Нексуса оставили Этериум, образовав собственные фракции - Консорциум и Протекторат. Последние выступили в открытой оппозиции к одержимым местью сородичам, и занялись наймом искателей приключений, отправляя их саботировать любые начинания Этереума. ...Необъяснимое исчезновение единичных членов Консорциума и Протектората привело к объединению усилий этих групп в поисках разгадки случившегося. Судя по всему, вину следует возложить на Этереум, а ответы искать в недавно возведенной оным тюрьме. Конечно, о том, чтобы взять ее штурмом, не могло быть и речи, однако совершить небольшой рейд в качестве разведки эфирилам удалось. Перебив пару десятков тюремщиков, они завладели карточками с начертанным на них странным кодом, образующим фразу: "Тысячи миров разбиты, тысячи еще лежат у нас на пути... Такова воля короля Нексуса. Стазис-чертоги Баш'ир". Стазис-чертоги расположились в горах Острия Клинка и содержали ужасных тварей, доставленных сюда из множества миров этой вселенной. Очевидно, что вскорости Этериум планирует развязать полномасштабную кампанию по захвату Внешних Земель. Силы Протектората и Консорциума, наняв вольных искателей приключений, ударили по небольшим тюрьмам в Буре Пустоты, вызволяя плененных сородичей, после чего атаковали стазис-чертоги Баш'ир, уничтожая содержащихся там монстров. Однако самые могущественные образцы вселенской фауны, доставленные Этериумом, были сокрыты в стазис-чертогах Захоронений Маны Авчиндоуна. Устремившись туда, герои уничтожили тварь пустоты Пандемониуса, синекожего колосса Таварока и ставленника короля Нексуса - принца Нексуса Шаффара.
*** Объявился во Внешних Землях и Рекссар, следопыт расы мок'натал. Прознав, что здесь могут пребывать его сородичи - полуорки-полуогры, он отправился на поиски в горы Острия Клинка, где примкнул к орочьему клану Повелителей Грома, помогая им в сражениях против огров Кровавой Кувалды. Вождь клана Гарм Волчий Друг поведал Рекссару о том, что деревенька народа мок'натал находится неподалеку, и правит ими Леорокс, отец Рекссара. Вот только тот не желал допускать возвращения блудного сына в клан, ибо за 30 лет, прошедших с открытия первого Темного Портала, гнев его не приутих. Тогда Рекссар вопреки воле родителя отправился вместе с Ордой в Азерот, в чем давным-давно раскаялся. И сейчас, желая обелить себя в глазах отца и иных сородичей из мок'натал, Рекссар решил вести наблюдение за ограми Кровавой Кувалды, порядком досаждающих его народу. Следуя за ограми и прислушиваясь к их разговорам, следопыт выяснил, что что верховодят ими сыновья Грууля, приказывая атаковать деревню мок'натал. Рексар пришел к выводу, что наиболее очевидный способ избавиться от угрозы - отравить огров, после чего перебить их хозяев-гроннов. Алхимик клана Повелителей Грома снабдил его изрядным количеством отравы, и Рексар, прокравшись в лагерь Кровавой Кувалды, высыпал ее в бочки с каким-то пойлом, ограми потребляемом. Настал час охоты на гроннов. Алхимик передал Рексару ловушку из драконьего огня, с помощью которой тот покончил с повелевающим ограми Кровавой Кувалды гронном - Горгромом Пожирателем Драконов. А затем клан Повелителей Грома, ведомый Рексаром, обрушился на лагерь огров Горы Клинка, и в сражении том погиб второй из сыновей Грууля, Гок. Но даже после всего достигнутого Рексар не готов был предстать пред отцом и сородичами. Он еще столько должен достигнуть, дабы доказать, что он - истинный сын мок'наталь.
...Большинству огров гор Острия Клинка донельзя приелось пребывание в полном подчинении у гроннов, однако поддержки из Шаттрата они не получили, ибо внимание Ша'тар было всцелело приковано к событиям в Долине Теневой Луны, и отвлекаться ни на что другое они не могли, да и не желали. И тогда Мог'дорг Мудрый, огр-маг, призвал в Круг Крови, что в горах Острия Клинка, искателей приключений, попросив их избавить его народ от четырех оставшихся в живых сыновей Грууля и подвластного им клана огров Горы Клинка. Первым пал Груллок, и из его логова герои притащили Мог'доргу череп черного дракона - наглядное свидетельство развязанной Груулем давнишней бойни. Следущим покинул этот мир Маггок, назначенный отцом хранителем восточных гор, и знаменитый сундук с сокровищами гронна сменил владельца. Третий сын Грууля, Слааг, удалился в Граничные холмы, где взял под контроль небольшой клан огров Гордунни. Но и здесь настигла его неминуемая судьба, и герои поднесли Мог'доргу стяг Слаага, который огр-маг расценил как символ зародившейся надежды для всех огров гор Острия Клинка. Последним стал Скуллок, искусный чернокнижник, но и он пал, сраженный чемпионами Мог'дорга. Отныне племена Боевой Кувалды и Горы Клинка были свободны. Однако в гибели сыновей Грууля просматривалась и иная сторона, далеко не столь оптимичтиченая. Просвещенные огры племени Огри'ла предполагали, что теперь, когда защитников их народа не существует боле, сим воспользуются давние враги, как то эфирилы, демоны или черные драконы. Впрочем, и им возможно противостоять, благо ключ к просвещению Огри'ла крылся в наличии у племени волшебных кристаллов Апексис, реликвий давно сгинувшей секты араккоа. Арефакты даровали ограм ясность ума и возможность конструктивного диалога с иными народами и фракциями. Так, племя Огри'ла вступило в союз с Небесной Стражей, патрулирующей верхом на эфирных скатах небеса над горами Острия Клинка. Раз за разом те сбрасывали начиненные взрывчаткой снаряды на головы демонам, подбирающимся к селениям огров, вынуждая адских тварей отступать.
*** Эфирный торговец по имени Марид нанял отряд искателей приключений, наказав им отправляться охотиться на драконов Крыльев Пустоты, обещав щедро заплатить за сосуд с волшебной кровью каждого из них. Вот только героям повстречались по пути синяя драконица Тиригоса и ее компаньон - Джорад Мэйс. Тиригоса прибыла на островки Бури Пустоты, желая узнать природу этого странного драконьего рода, обнаружившегося здесь. Ведь, возможно, это наследники самого Крыла Смерти? Не желая приближаться к гнездовьям драконов Крыльев Пустоты самостоятельно, ибо ненависть черных к синим у них в крови, Тиригоса предложила столь вовремя подвернувшимся искателеям приключений принести ей несколько драконьих яиц, дабы она смогла их исследовать и понять истинную сущность рода. Герои исполнили ее просьбу, и Тиригоса обнаружила, что да, Крылья Пустоты столь же яростны, как и их черные предки, однако, вместе с тем, природа их совершенно отлична от рода Нелтариона. Тиригоса предложила искателям приключений сместить клаву рода Крыльев Пустоты, Вераку, дабы самой занять его место. Конечно, сперва род не примет главенство синей драконицы, однако Тиригоса была уверена, что сможет удержаться в этой роли, держа Крыльев Пустоты в узде и попутно все более отчетливо познавая их природу.
*** А в Долине Теневой Луны возродился Терон Кровавый Дьявол, первый из рыцарей смерти Гул'дана. Погибнув в последнем сражении пред уничтожением Дренора, Терон обратился в неупокоенного духа и долгие годы обретался в Долине Теневой Луны. К счастью, ему встретился одинокий искатель приключений, которого хитроумный дух без труда убедил отыскать и принести ему реликвии знаменитого Терона Кровавого Дьявола, обещая открыть после этого местонахождение рыцаря смерти. О том, что Терон - это он сам, дух умолчал, а неведомый герой с радостью исполнил возложенную на него миссию. И тогда Терон завладел его телом, тут же вступив в сражение с Карсиусом - дренеи, держащим дух его в заточении. Вновь обретенные регалии помогли Терону одержать верх. Уничтожив Карсиуса, рыцарь смерти отправился в Черный Храм, дабы предложить свои услуги Иллидану Свирепому, властелину Внешних Земель.
*** А где-то воспрял Ноздорму Безвременный, великий дракон, почуяв опасность, грозящую ткани времени. Таинственные лазутчики проникли в Пещеры Времени, пытаясь изменить три ключевых события в истории Азерота: побег Тралла из Дюрнхолда, исход битвы у горы Хиджаль и создание Медивом Темного Портала. Ноздорму немедленно призвал искателей приключений, и те устремились в Пещеры Времени, дабы предотвратить окончательный разрыв ткани времени... У входа героев приветили бронзовые драконы из рода Хранителей Времени, назвавшиеся Управляющим Времени, Андорму и Стражем Времени. "Большинство смертных не могут осознать то, что видят здесь", - молвил последний, приглашая героев следовать за собой в чудесные пещеры. - "А то, что они видят, не укладывается в привычные представления о реальности. Будучи Хранителями Времени, мы надзираем за царствием Ноздорму. Владыки сейчас нет, а это значит, что были предприняты попытки изменить ход самого времени. Владыка никогда не оказывает влияние на дела смертных, но исправляет попытки обратить время, предпринимаемые иными. Что касается нас, Хранителей, то с обычными нарушителями хода времени - например, магами, творящими заклинани в прошлом для умножения своего богатства или могущества в настощем - мы вполне можем справиться". Страж Времени вывел искателей приключений в огромную каверну, откуда расходилось множество коридоров во все стороны. "Это - тоннели времени", - объяснил он. - "Число их бесконечно. Те, что сейчас существуют в вашей реальности, владыка называет "источниками бед". Все они разные, но причина этих самых бед одна и та же. То есть существование их - результат насильственного вмешательства в ход времени. А в тоннелях этих царит невесть что! Внутри - наши агенты, которые пытаются навести там порядок. До меня дошли слухи, что свобода Тралла в опасности. Некие драконы бесконечности пытаются помешать ему бежать из Дюрнхолда. Боюсь, без вашего вмешательства они могут и преуспеть в своем начинании". Когтистой лапой Страж Времени указал на иной тоннель. "А вот об этом сведений у нас фактически нет", - признался он. - "Здесь тоже действуют драконы бесконечности, когда сообщил Са'ат из драконов Песчаной Чешуи, отправленный нами внутрь. Возможно, враги пытаются воспрепятствовать открытию Темного Портала? Будем надеяться, что это не так..." Пригласил искателей приключений проследовать дальше, дракон подвел их к иному тоннелю. "А этот временной тоннель уже разрушается", - грустно заметил Страж Времени. - "Неизвестно, какие последствия это будет иметь для прошлого, настоящего и будущего. Мы классифицируем тоннели от наименее ключевых до самых ключевых. Заметьте, что "не ключевых" не бывает, ибо малейшее искажение временных путей может привести к концу света таким, как мы его знаем". И на последний тоннель указав героям Страж Времени. "Мы знаем, что ведет он к битве у горы Хиджаль", - молвил он. - "Драконы бесконечности сделали все, чтобы предотвратить наше вмешательство здесь. Мы фактически ничего не знаем, смертные. Соридорми пытается прорваться сквозь установленные ими барьеры, но безуспешно. Возможно, это удастся вам. Я желаю вам удачи, если онв действительно существует". Каждая из групп искателей приключений ступила в один из временных разрывов. Кто-то попытался пробиться на поле брани у горы Хиджаль, иные приложили все силы, чтобы дать возможность Медиву закончить заклинание и впервые открыть Темный Портал, что свяжет Азерот и Дренор. Но те герои, что отправились на 7 лет в прошлое, дабы помочь Траллу бежать из Дюрнхолда, по пути навестили приморский городок Хиллсбрад, где повстречали в таверне множество известных персонажей - цвет ордена Серебряной Длани. То были командир Могрейн, Тирион Фордринг, Арканист Доан, леди Аббендис, Исильен, Фэйрбэнкс и другие. И командир Могрейн явил товарищам артефакт, найденным им в недрах Чернокаменного Шпиля во время Второй Войны... Темный Кристалл, что послужит материалом для сотворения Несущего Прах! Оказавшиеся в таверне искатели приключений - посланники Ноздорму, навострили уши, ибо паладины тихо беседовали между собой о вещах, судьбоносных для всего мира. "Братья и сестры", - полушепотом начал командир Могрейн. - "Я призвал вас сегодня, дабы обсудить судьбу Лордерона. До меня дошли слухи... Свершилось то, что не должно было. Я слышал, что Нортренд потерян..." На лицах собравшихся отразилось изумление, а Могрейн продолжал: "Мы должны быть готовы к атаке. Я сталкивался с нежитью и раньше. Они - бездушные машины для убийства, бесстрастные и лишенные сострадания". "Да, я тоже сражался с ними", - кивнул Тирион Фордринг. - "Боюсь, наше королевство не готово столкнуться с подобной угрозой". "Что же ты предлагаешь, Могрейн?" - поинтересовался Арканист Доан, и командир удивленно поднял брови: "Предлагаю? Я предлагаю нам быть во всеоружии. Предлагаю подготовить семьи и друзей к возможному нашествию нежити. И вот еще что..." Могрейн отомкнул сундук, стоящий на столе, и продемонстрировал его содержимое собравшимся. "Клянусь Светом!" - изумилась Аббендис. - "Что это такое?" "Я владею этим кристаллом вот уже 10 лет", - отвечал Могрейн. - "Со дня нашей атаки Чернокаменного Шпиля... Я поднял эту вещь с тела орка-чернокнижника... Она - реликвия из их родного мира. Не приближайтесь и не касайтесь ее. Я коснулся раз... Один лишь раз и не больше. Память о том дне сохранилась навечно". Командир Могрейн стянул латную перчатку и продемонстрировал всем свою изуродованную руку. "Я полагаю", - продолжил он, - "что предмет этот - живое средоточие теней и тьмы... Это - сама бездна!" "Я не вижу, какая связь между этим артефактом и нежитью", - заявил Исильен. - "Мы должны уничтожить его!" Но Могрейн отрицательно покачал головой: "Нет, друг мой, связь самая прямая. Позвольте задать вам вопрос, братья и сестры: может ли существовать добро без зла? А свет без тьмы? И если "нет" ваш ответ, возможно ли, что существует артефакт, полностью противоположный этому? Можно ли представить, что воплощение Света может сотворить с нежитью?" "Бред, Могрейн!" - отмахнулся Исильен. - "Он должен быть уничтожен!" Паладины, все, как один, призвали святую магию и направили ее на темный кристалл. Но артефакт поглотил все направленные на него заклинания, а затем цвет его изменился, стал... светлее. "Клянусь Светом!" - воскликнул Могрейн. - "Возможно ли это? Я должен узнать... Должен". Протянув изуродованную руку, он коснулся кристалла. "Как он красив", - выдохнул командир, отдернув кисть - полностью исцелившуюся. - "Я почувствовал, как Свет снизошел на меня, исцеляя душу!" Он захлопнул крышку сундука. "Не будем больше поминать об этом дне", - заявил Могрейн. - "У нас много врагов. Они не должны знать, что мы владеем столь могущественным артефактом. Из этого благословенного кристалла мы создадим оружие. Оружие, в котором будет частичка каждого из нас. И будет оно разить нежить наповал, оставляя за собою лишь прах". "Несущий Прах!" - с благоговением выдохнули паладины, не сознавая, что порча артефакта уже затронула их души. ...Такова история сотворения кристалла, легшего в основу клинка Несущего Прах и созданного годы спустя архимагом Тимолайном, которого Алые Крестоносцы лишили жизни сразу же после сотворения зачарованного оружия, дабы сохранить свою тайну. Тайну, ставшую ведомой лишь благодаря разрыву ткани времени и случайному визиту искателей приключений в прошлое. Дальнейшая судьба клинка Несущего Прах и лорда Могрейна была им доподлинно известна: приняв смерть от руки собственного сына, он был подъят в образе рыцаря смерти и теперь служит Кель'Тузаду в Наксрамасе.
...В процессе исследования героями минувшего таинственный противник, разрывающий время, явил себя. Им оказался новый род драконов бесконечности. Неизвестно, откуда они взялись и почему нарушают ход времени. Но драконы похитили Тарету Фокстон, подругу Тралла, которая и подстроила его давнишний побег из Дюрнхолда. Взорвав бочки с воспламеняющейся смесью в подвалах Дюрнхолда, герои тем самым создали необходимую для побега Тралла диверсию, после чего лично выпустили орка из тюремной камеры и следовали за ним, пока не оказались далеко от Дюрнхолда. После чего вместе с будущим военным вождем Орды направились в Таррен Милл, где дракон бесконечности под имени Охотник Эпох, скрываясь в обличье человеческого мага, держал в заточении Тарету. С гибелью его нарушенная временная линия была восстановлена, и искатели приключений вновь оказались в Пещерах Времени, где удостоились благодарности Андорму и иных бронзовых драконов. "Драконы бесконечности начали действовать открыто", - сообщил героям бронзовый дракон Са'ат из фракции Песчаной Чешуи. - "Они хотят покончить с Хранителем Медивом, дабы Темный Портал никогда не был открыт. С одной стороны это может показаться подарком силам Альянса, однако достижение ими цели приведет к весьма трагическому концу света". Ступив во временные врата, искатели приключений оказались в Чернотопье, что после открытия Темного Портала обратится в Выжженные Земли. Недалече они заметили Медива, творящего заклинание, должное связать воедино два мира. Внезапно ткань реальности начала разрываться и в Чернотопье хлынули драконы бесконечности, ведомые Лордом Времени Дежей и драконами Темпорусом и Аэонусом. "Пришло время навсегда расколоть эту упорядоченную вселенную!" - ревел последний. - "Не будем боле рабами песочных часов! Те, кто не встанут вместе с нами на более великий путь, окажутся его жертвами! То лишь вопрос... времени". Героям пришлось немало потрудиться, чтобы устранить эту страшную угрозу истории и позволить Медиву создать Темный Портал, сквозь который в Азерот немедленно хлынули орки.
А вот прорваться в третий временной тоннель, где происходила страшная битва у горы Хиджаль, Хранителям Времени пока не удавалось. "Битва эта - одно из наиболее ключевых событий истории", - сообщила искателям приключений драконица Соридорми. - "И если итог ее изменится, будущее будет полностью переписано. Будучи первой супругой лорда Ноздорму, я чувствую время куда лучше, нежели иные бронзовые драконы. И только что почуяла минутный разрыв во времени, исходящий из отрезка, приближенного к битве у горы Хиджаль. Что-то или кто-то пытается нарушить его ход, и мы должны помешать этому. Некогда Иллидан наполнил водами Колодца Вечности семь сосудов. Три он излил в озеро на вершине горы Хиджаль и сотворил новый Колодец Вечности. Остальные же считались утраченными. Но теперь, когда Темный Портал вновь открыт, мы знаем, что два сосуда он отдал своим лейтенантам - принцу Кель'тасу и королеве наг Вашш. Достаньте их любыми способами: лишь так мы можем открыть путь к событиям у горы Хиджаль, недавним или древним. Исход ее должен быть сохранен". Навестив занятую Кровавыми эльфами Крепость Бурь и Резервуар Извивающихся Клыков, что в болоте Зангар, герои прикончили двух лейтенантов Иллидана (по крайней мере, так им казалось) и завладели вожделенными сосудами, наполненными водами Колодца Вечности. Путь в последний временной тоннель был открыт для них... ...Вот только слухи о гибели Кель'таса оказались сильно преувеличены. Когда оные достигли Шаттрата, А'даль немедленно отдал приказ атаковать Крепость Бурь, дабы выбить оттуда оставшихся Кровавых эльфов. И в этот миг с небес грянул бесплотный глас Кель'таса. "Рано радуешься, наару", - издевательски вещал тот. - "Да, я побежден, но все еще жив... Но вы опоздали, ибо приготовления фактически завершены и скоро владыка вернется! И ни вы, ни этот глупец Иллидан не сможете остановить меня!"
*** Принц Кель'тас продолжал воплощать в жизнь свои замыслы по перемещению Крепости Бурь в Азерот. Заинтересовавшись активностью Кровавых эльфов на островах Бури Пустоты, Альтор и Провидцы отправились в Область 52, дабы разобраться в происходящем. Измерив количество энергии, поглощаемой из Бесконечной Пустоты и перемещаемой в Хранилища Маны, агенты Шаттрата пришли к выводу: Внешние Земли несомненно погибнут при перемещении столь большого объекта, как Крепость Бурь, в иное пространство. Хранилищами Маны оперировали немногочисленные специалисты из рядов Эредар, которых посланники Ворен'тала избрали своими целями. Устранив персонал, они принялись блокировать потребление энергии Хранилищами Маны с помощью контрольных кристаллов. Ведь, подобно иным технологиям наару, функционирование Хранилищ может быть разом прервано по необходимости. Миссия Альдор и Провидцев осложнялась тем, что Кровавых эльфов Кель'таса присутствовало на островах Бури Пустоты великое множество, потому и приходилось полагаться то на иллюзорную магию, то на собственную смекалку, дабы проникать в Хранилища Маны. Один за одним, прекращали они потребление энергии из Бесконечной Пустоты - Б'наар, Коруу, Дуро, Ара. Вероятность успешного перемещения Крепости Бурь в Азерот неотвратимо близилась к нулю.
*** Акама, лидер Сломленных дренеи на службе Иллидана, присягнул последнему на верность после того, как тот вместе с принцем Кель'Тасом и леди Вашш пришел ему на помощь в сражении с Повелителем Ада Магтеридоном. Теперь же престарелый дренеи исполняет волю своего лорда в качестве стража Клетки Тюремщика, в которой заключена Майев Песнь Теней, ненавидящая Иллидана всеми фибрами своей души. Однажды в Долину Теневой Луны явились герои, присланные из Шаттрата лидерами Альдор и Провидцев для поиска и изъятия каменных табличек, должных находиться в руинах деревни дренеи под названием Баа'ри, которую некогда погубил Гул'дан, сотворив вулкан в центре долины. По слухам, на табличках сих означены тайны цитадели, ныне известной как Черный Храм, но ранее звавшейся храмом Карабора. Иллидан уже направил в руины своих Сломленных из племени Пепельноязыких, потому героям из Шаттрата надлежало поспешать, ежели они собирались добраться до артефактов первыми. Таблички-то герои отыскали, и информация, почерпнутая в них, оказалась весьма стоящей. Оказывается, во владении жрецов Баа'ри находился медальон Карабора, обеспечивающий беспрепятственный допуск в храм. Вот только заполучили ли его Сломленные?.. Дабы выяснить это, герои попытались перехватить начертанные на пергаментных листках приказы, которые Акама каждый день присылал своему лейтенанту, старейшине Орону, возглавлявшему контингент Пепельноязыких в руинах Баа'ри. Как следовало из записей Акамы, медальон действительно был обнаружен, разбит на части, каждая из которых ныне находится во владении у одного из шаманов Сломленных, в безумии своем обращающих магию против тех самых стихий, которым они ранее служили. Расправившись со всеми четырьмя, искатели приключений вернулись в Шаттрат, принеся с собою части медальона. Однако, как оказалось, то была лишь половина медальона. Наверняка вторая находится у самого Акамы. А заполучить ее лидеры фракций Альдор и Провидцев считали первой необходимостью, благо восстановление артефакта может обеспечить доступ их войскам в запечатанный Черный Храм. Когда еще представится такая возможность низвергнуть Иллидана Клятвопреступника? И героев вновь отослали в Долину Теневой Луны, в подземелье, известное как Клеть Тюремщика. Название, замечательно передающее содержание. У входа искателей приключений встретил Санору, помощник Акамы. Первые же слова его заставили героев глубоко призадуматься. "Акама весьма внимательно следил за вами", - молвил Сломленный. - "Пепельноязыкие, убитые вами в Баа'ри, самые злобные Сломленные нашего клана. Специально отобранные Акамой, дабы сохранить иллюзию поддержки Иллидана. Однако, наша внутренняя фракция, Пепельноязыкие Преданные, знает об истинном положении вещей. Перво-наперво докажите, что не являетесь сторонниками Иллидана. Он поставил сатира недалеко от Клети, дабы надзирать за нами. Убейте его в доказательство ваших намерений". Эту просьбу герои исполнили с превеликим удовольствием. Санору пропустил их в подземелье, строго-настрого наказав ни с кем не обсуждать то, что они увидят внутри. Акама встретил героев у клети, в который была заключена Ночная эльфийка. "Надеюсь, вы не расстроитесь, если я скажу, что найденные вами части медальона Карабора - всего лишь подделка", - заметил Сломленный, демонстрируя точные подобия обнаруженных ранее кусочков реликвии. - "Преданные и я надеемся сохранить эту тайну от Иллидана как можно дольше. Однако, последней части нет и у нас. Недавно во сне ко мне явился Удало, мудрец из нашего клана, и сказал, что отыскал ее. К сожалению, он содержится в плену у Кель'таса в Аркатразе, одном из спутников Крепости Бурь. Найдите его и выясните, что ему известно". К сожалению, к тому времени, когда герои сумели миновать патрули Кровавых эльфов и демонов, охраняющих Аркатраз, Удало находился уже при смерти. В пыли на полу он написал одно-единственное слово - Ата'маль. Акама сразу же понял, что это означает. Сломленный рассказал героям, что падшие орки под началом Иллидана охраняют кристалл, именуемый Сердцем Гнева на Террасе Ата'маль, магически сокрыв его от Ша'тар. В Долине Теневой Луны сражения не прекращались; рати Шаттрата непрерывно штурмовали Черный Храм и прилегающие к цитадели укрепления. Воспользовавшись царящей вокруг сумятицей, герои проскользнули на Террасу Ата'маль, где сразились с орками-чернокнижниками и заполучили кристалл Сердце Гнева. То оказалась последняя недостающая часть медальона Карабора. Акама торжественно вручил восстановленный артефакт героям, заверив их, что, когда настанет час сойтись в сражении с самим Иллиданом, он встанет на их сторону. Искатели приключений оставили подземелье, торопясь передать медальон А'далю. Майев Песнь Теней, доселе молча наблюдавшая за происходящим, заговорила: "Если цели наши действительно совпадают, Акама, освободи меня! Если Иллидану суждено умереть, то только от моей руки!" "Все в свое время, Майев", - отвечал ей Акама. - "Годы провел я, готовясь нанести удар, и не хочу подвергать свои замыслы опасности сейчас". Но Майев лишь выругалась, с ходу отметая все доводы, приводимые Сломленным. Ярость снедала ее, а желание вонзить клинки в черное сердце Иллидана делало каждое мгновение, проведенное в плену, невыносимым. Акаме же поневоле приходилось осторожничать: Иллидан держал в плену саму его душу, сущность, и мог уничтожить в любое мгновение при малейшем подозрении на нечистую игру. Впрочем, о заговоре проведали наги, захватившие одного из Преданных Пепельноязыких - мудреца Олума. Но, какие бы изощренные пытки не применяли они к дренеи, тот не проронил ни слова: Акама загодя обучил его искусству медитации, позволяющему противостоять боли. И тогда Иллидан поведал доставить пленника в Черный Храм, дабы заглянуть к нему в душу и познать все потаенные секреты. Подобного Олум допустить не мог, потому и покончил с собой. Однако семена сомнений в душе Иллидана были посеяны. Дабы направить внимание Клятвопреступника в другую сторону и вновь вернуть ему ложное ощущение безопасности, Акама поведал ему о предательстве Кель'таса, о союзе того с Кил'джеденом и о готовящемся ими свержении Иллидана. Последний всерьез озаботился открывшимися сведениями, однако приказал Акаме исполнить его волю и покончить с Ал'аром, фениксом принца Кель'таса в доказательство того, что сами Сломленные не являются союзниками принца Кровавых эльфов. Облачившись в волшебные плащи, даровавшие им иллюзорный облик Пепельноязыких, искатели приключений вновь проникли в Крепость Бурь, где и исполнили возложенную на них задачу. Оставалось решить вопрос с неприкаянной душой Акамы, пребывающей во владении Иллидана, и теперь, с нарушением ткани времени, для этого предоставлялась поистине уникальная возможность. Акама направил героев в прошлое, прямиком на поле сражения у горы Хиджаль, ибо отныне портал, ведущий туда, открылся в Пещерах Времени. Десятки и сотни искателей приключений устремлялись в него, принимая участие в битве, стремясь всеми силами не дать драконам бесконечности изменить ее исход. Однако у агентов Акамы была иная задача - отыскать и прикончить в том временном промежутке древнего лича, после чего изъять его филактерию, вместилище для души. Получив оную, дренеи несказанно возрадовался, ибо теперь у него появился шанс вернуть свою похищенную душу. Так начался последний штурм Черного Храма. Воины Шаттрата - дренеи и Кровавые эльфы, ведомые Кси'ри, схватились с охотниками на демонов, лояльными Иллидану. Приняли участие в схватке и герои, избранные Акамы. У них в руках материализовался медальон Карабора, щедро напитанный магией наару. С его помощью герои сумели распахнуть врата Черного Храма и сражение перенеслось во внутренние покои цитадели. Воспользовавшись сумятицей, в оную проскользнули Акама, освобожденная им из заточения Майев Песнь Теней и небольшой контингент Преданных. Тень Акамы - ныне злобная сущность, составлявшая ранее часть души Сломленного дренеи - атаковала незваных гостей, но те, дав достоный отпор, вобрали ее в филактерию, тем самым вырвав из-под контроля Иллидана. Отныне Акаме не придется ежесекундно опасаться за свою жизнь, а, значит, пришел час встретиться с Клятвопреступником лицом к лицу. Один за одним погибали лейтенанты Иллидана, в числе которых оказался и возрожденный рыцарь смерти Терон Кровавый Дьявол, присягнувший на верность номинальному владыке Внешних Земель. Вступив в противостояние с самим Клятвопреступником, герои повергли его, причем последний удар не отказала себе в удовольствии нанести Майев Песнь Теней. "Без меня ты никто", - были последние слова Иллидана, обращенные к ней. - "Охотница, настигшая наконец дичь, теряет смысл жизни. Ты без меня - ничто!" Пораженная, Майев вынуждена была признать истину этих слов.
*** В годы Первой Войны лидеры Орды предложили лесным троллям присоединиться к ним с сражениях против человеческой нации. Вождь Зул'джин сперва ответил отказом, посчитав, что народу его не нужны сомнительные союзы, тем более, что ненавистные эльфы занимали его помыслы куда больше, нежели люди. Однако когда незадолго до начала Второй Войны орки вызволили из плена отряд троллей, Зул'джин изменил свое решение и согласился привести свой народ под знамена Орды. Но его привел в исступленную ярость поступок военного вождя Оргрима Рокового Молота, когда тот снял осаду с Квел'Таласа, предпочтя направить силы Орды на захват Лордерона, а не на уничтожение Высших эльфов. Тогда лесные тролли оставили союзников, продолжив бесчинствовать в Квел'Таласе. Зул'джин лично прокончил многих эльфов, но был пленен, принован к столбу на площади одного из городов. Подвергнутый пыткам, вождь троллей лишился правого глаза. Возможность бежать представилась неожиданно: небольшой отряд троллей напал на селение и, воспользовавшись сумятицей, Зул'джин отсек себе копьем скованную цепью руку и скрылся в окрестных лесах. Вернувшись домой, он укрылся за стенами Зул'Амана, где принялся восстанавливать свою потрепанную армию. Годы спустя, когда тролли сполна оправились от сокрушительного поражения во Второй Войне, Зул'джин прознал, что Высшие эльфы фактически уничтожены Бичом. Он вознамерился было нанести им последний удар, дабы раз и навсегда стереть последнего из эльфов (ныне зовущихся Кровавыми) с лица Азерота, но неожиданно узнал, что те присоединилсь к Орде. Осознав новое предательство со стороны фракции, к которой некогда принадлежал, Зул'джин взъярился было, но тут к нему явился тролль-ведьмак Малакрасс, предложив осуществить хитроумный замысел. Малакрасс тщательно изучил учение жрецов-зандалари и их способности взывать к богам животных. Он также прознал, что Кровавые эльфы магически связаны с одним из могущественных наару, и с помощью этого существа направляют в себя силу Света. Малакрасс предложил Зул'джину содеять нечто подобное: заключить сущности духов-Лоа в тела сильнейших из воинов племени Амани. Зул'джин немедленно дал свое согласие. И тогда Малакрасс поместил в тела сильнейших воителей племени духи богов животных: Рыси, Ястреба, Медведя и Орла. Ходят слухи, что свою душу ведьмак связал с иной, куда более темной сущностью... Многие охотники за сокровищами устремились в Зул'Аман, империю лесных троллей, презрев вести о возвращении Зул'джина. Многие из них просто исчезли, а силы троллей все росли, благо бедолаги, имевшие глупость сунуться в их владения, были ритуально казнены и сожжены на кострах. Тем не менее, амбициозные замыслы Амани были пресечены на корню иными охотниками за сокровищами, более могущественными или удачливыми. Одного за другим поразили они четырех воителей, ставших воплощениями Лоа: Налоракка, бога Медведя, Акил'зона, бога Орла, Джан'алая, бога Ястреба и Халаззи, бога Рыси, после чего добрались и до Малакрасса с Зул'джином. Последний обрел могущество четырех богов после того, как оно покинуло избранных им воинов, но даже это не уберегло вождя лесных троллей от сокрушительного поражения. Обливаясь кровью, Зул'джин пал, с горечью сознавая, что вся жизнь его - череда сплошных неудач, а жажда отмщения так и осталась неудовлетворенной.
Vova
